Ретрит

Елена Добрынина, 2023

Что связывает костюмершу рядового столичного театра Машу, отправившуюся в командировку в Петербург и переживающую некрасивое расставание с возлюбленным – звездой театральной сцены Германом Кором, с молодым и привлекательным князем Дмитрием Васильевичем Арсеньевым – влюбчивым, пылким юношей, живущим идеалами чести и доблести в самом начале "золотой" эпохи русского дворянства – в первой четверти XIX века?Казалось бы, ничего. Однако между ними двести лет и одна давняя история длиною в жизнь, которую Маше и предстоит узнать. Только понравится ли это самой Маше?

Глава 8. Старое зеркало

Вернулась домой Мари в смятенных чувствах. Зашла в прихожую, отомкнув тяжелые дубовые двери старинным ключом, разулась прямо у двери, ступая на скрипучий паркет. В квартире царил полумрак и лишь свет фонаря с улицы падал тусклым лучом в окошко. Он тянулся по паркету, но все равно едва доставал до входа в комнату и потому в коридоре было хоть глаз выколи.

Мари сняла пальто, шарф, повесила свое добро на вешалку у входной двери и пошла на кухню, пробираясь практически на ощупь. Выключатель в коридоре находился у самой кухни и это было крайне неудобно — шлепать в темноте до единственного источника света. На кухне, и тут заленившись искать клавишу выключателя, она прошествовала до раковины и налила себе воды прямо из-под крана. Ели бы мама увидела, разразилась бы целой лекцией о вреде нефильтрованной воды, глупо хихикнула Мари про себя. Интересно, а как к этому вопросу относится Дмитрий? Мысли о Юлианне Борисовне улетучились тут же, как Мари подумала о нем. И, хотя вечер продолжился вполне себе чинно-благородно и без неожиданных прикосновений, все ее чувствами теперь владел один человек. Дмитрий заверил, что они обязательно еще встретятся и поцеловал ей руку. На том и разошлись.

Воспоминания о том, как его теплые губы касались ее холодных пальцев, будоражили. Щеки Мари пылали. Зачарованно, со стаканом воды в руке Мари осторожно ступала в полутьме коридора. Ей оставалось пройти только зеркало и свернуть в проем жилой комнаты. Сама, не зная почему, девушка остановилась на миг и посмотрела в отражение. Из-за сумрака и небольшой врожденной близорукости, она толком не смогла ничего рассмотреть. Шагнула ближе, готовая увидеть знакомый образ, но в ужасе застыла. В зеркале, будто бы на экране телевизора, Мари увидела образ юной, стройной девушки в летящем светлом платье. Девушка разглядывала себя в зеркало, держа в руках свечу. Щеки ее пылали румянцем, и мечтательная улыбка поселилась в уголках губ.

У Мари от ужаса зашевелились волосы на голове. Она закричала не своим голосом и отпрянула от зеркала. Из рук вывалился стеклянный стакан и со звоном полетел на паркет, рассыпаясь на сотню осколков. Вода растеклась лужицей у ног девушки. Мари на ослабевших, будто ватных ногах сползла по стене коридора прямо на пол, все еще визжа. Но напрасно — никто бы не смог ей помочь, ибо в старой, петербургской квартире она была одна.

Подхватив свою сумку и сдернув пальто с крючка, прямо босиком по осколкам, ошалелая Маша вылетела прочь из квартиры. Тяжеленая дверь захлопнулась следом с оглушающим грохотом.

В чувство девушку привел только ледяной пол парадной. Стоять на давно не мытой, местами выщербленной метлахской плитке, правда, конца позапрошлого века босыми ногами — то еще удовольствие. Маша больше не кричала. Но ее все еще трясло, словно в лихорадке. Что это сейчас было? Что за привидение она увидела в зеркале? Ну, не показалось же ей в самом деле? А может, кофе и десерт, которым угощал ее Дмитрий Васильевич в кофейне галлюциногенный? Ну как? Как такое могло быть, чтобы взрослый и адекватный человек, совершенно здоровый психически, вдруг увидел в зеркале не самое себя, а чужой образ?

Маша все стояла на площадке перед входом в квартиру и не знала, что ей делать. Голые ноги нещадно мерзли, но зайти внутрь казалось немыслимым. А вдруг этот призрак бродит где-то рядом? Вдруг он выбрался из зеркала и ищет теперь Мари, чтобы окончательно ее испугать и утащить в зазеркалье? Маша сама на себя разозлилась. Что за чушь она опять надумывает? Но ведь, видение было. Было же! Или ей показалось?

Совершенно уже ничего не понимая, Мари топталась по пятачку у дверей. Чтобы было теплее, она встала ногами на побитый жизнью придверный коврик, но толку от этого было ноль. Собравшись с духом, убедив себя, что она просто заберет обувь из коридора, не входя в квартиру, просто заберет и исчезнет из странной квартиры, Мари дотронулась до двери. Несколько долгих секунд преодолевала свой страх, но все же решилась зайти внутрь. Она просто возьмет чертовы ботинки и уйдет прочь отсюда. Когда, наконец, она решилась дернуть за ручку, оказалось, что дверь захлопнулась. Это простое осознание прогремело в голове набатом. Она, босая, с одной лишь сумкой в руках и пальтишке на худеньких плечиках без ключа, который так и остался висеть на гвоздике в коридоре. В том самом злосчастном коридоре, в зеркале которого она увидела нечто.

Мари выдохнула шумно, обдумывая свое положение. Что делать? Как вскрыть замок, не имея даже шпилек в арсенале? Может быть, пилкой? Порывшись в сумке и на силу отыскав в ее недрах заветный инструмент, Маша принялась ковырять замочную скважину прибором. Но безуспешно. Спустя пять минут, она поняла это окончательно и бесповоротно. Причину своей неудачи она видела в том, что, во-первых, в парадной было темно. Да так, что она не то, что скважину замочную разглядеть не могла, но и собственные замерзшие ступни видно было с трудом. А во-вторых, у костюмерши, которая отлично владела иглой и утюгом, отсутствовала нужная сноровка. Наталью бы сюда, с горечью подумала Мари, делая очередную попытку отомкнуть противную, имперскую еще защелку. Она бы точно смогла разобраться с замком на раз-два. Но Натали была далеко, тьма все сгущалась, ног Мари уже не чувствовала. От безысходности, накатившей волной, девушка чуть не разревелась.

Сунула пилку в сумку и вдруг поняла, что мобильник-то как раз с ней, в ридикюле. Вернувшись со встречи с Дмитрием Васильевичем, она была так занята мыслями об их свидании, что забыла вынуть аппарат. Отчаяние сменилось ликованием. Ну конечно же! Раз сотовый телефон при ней, значит, сейчас она позвонит и попросит помощи. Только вот кому? Мари озадаченно нахмурила брови. Ключ ей дал Михаил Иванович, телефон которого она, растяпа, даже не удосужилась спросить. Квартирных хозяев Мари не знала. Она могла, конечно, позвонить Громову, своему худруку, а Павел Сергеевич уж смог бы раздобыть для нее телефон распорядителя. Но, прикинула девушка, пока суть да дело, она окочурится тут, ожидаючи. Конечно, можно просто позвонить в 112. И это даже, наверное, было бы логичнее всего, но Мари не собственник и на каком основании спасатели должны открыть дверь чужому человеку? И как назло, в Питере нет у нее знакомых, чтобы позвонить и просить о помощи. Хотя… Один такой знакомый прямо сейчас удалялся от старого доходного дома прочь после свидания с нею. Телефон данного господина был аккуратно занесен в телефонную книжку еще накануне днем и, прямо по какому-то роковому стечению обстоятельств, позвонить она могла только ему — Дмитрию Васильевичу.

Скрепя сердце и с невероятным трепетом где-то в груди, Мари разблокировала аппарат и нашла нужный номер в списке недавних контактов.