Ретрит

Елена Добрынина, 2023

Что связывает костюмершу рядового столичного театра Машу, отправившуюся в командировку в Петербург и переживающую некрасивое расставание с возлюбленным – звездой театральной сцены Германом Кором, с молодым и привлекательным князем Дмитрием Васильевичем Арсеньевым – влюбчивым, пылким юношей, живущим идеалами чести и доблести в самом начале "золотой" эпохи русского дворянства – в первой четверти XIX века?Казалось бы, ничего. Однако между ними двести лет и одна давняя история длиною в жизнь, которую Маше и предстоит узнать. Только понравится ли это самой Маше?

Глава 7. Свидание

Надо ли говорить, что оставшееся до семи часов вечера время пролетели для Мари, как один миг. Она то металась по своей временной квартире, то рылась в скудном багаже, пытаясь отыскать достойный наряд для вечернего кофепития, то вдруг бросала все и, сдвинув брови, решительно вышагивала по комнате, рассуждая о том, что не должна никуда идти.

Что она знает об этом Дмитрии? Ровным счетом ничего. Да, он обаятелен и не вызывает подозрений, но известный факт — маньяки почти всегда создают впечатление хорошего человека. Потом Мари уверяла себя, что страхи напрасны и вновь принималась разглядывать гардероб. Но все ей казалось не тем — в конце концов, собираясь в поездку, она меньше всего предполагала, что придется идти на свидание. Да и свидание ли это? Может быть, просто элементарная вежливость. Не стоило строить призрачных надежд — мужчина тоже, похоже, в командировке или в поездке, а такие встречи могут закончиться разве что сексом на один раз. А оно ей надо? В этот момент Мари вдруг осознала, что её унесло в дебри. Банальный кофе превратился в ее воображении невесть во что. От мыслей разболелась голова и Мари, злясь уже на самое себя, решила идти в джинсах и обыкновенной льняной блузе, правда, украшенной шитьём. Все свои скромные наряды она старалась как-то украсить. И вот уже простой крой рубашки оживлялся будто старинной вышивкой, а на строгом платье появлялась интересная брошь. Вещи ультрамодные, трендовые она никогда не любила, а популярный уже пару сезонов оверсайз тем более презирала, искренне не понимая, как вещь с эффектом «с чужого плеча» может быть женственной и интересной. А может, это просто профдеформация?

«Вот так в самый раз», подумала Мари, поправляя вышитый воротник блузы. Пусть не думает там себе, что она только и делала, что ждала с ним свидания, наряжаясь. Хотя именно этим она и занималась остаток дня, позабыв обо всем на свете. Нельзя сказать, что Мари без памяти влюбилась прямо с первого взгляда, но что-то необычное с ней определенно происходило. А она, ведь, уже успела позабыть, как это волнительно — собираться на встречу с мужчиной, пусть это всего лишь банальный кофе.

В 19.00 Дмитрий Васильевич стоял у парадной. Маша заметила его, украдкой выглянув в окно. Выждав положенные приличиям десять минут, она не спеша облачилась в пальто, мельком взглянула в старинное зеркало и, заправив непослушную прядь каштановых, чуть вьющихся волос за ухо, вышла из дома.

— Ну, здравствуйте, Мария Карловна! — Насмешливо поздоровался кавалер и поклонился учтиво.

— Добрый вечер! — Ответила девушка.

Он снова был в своём дорогущем пальто, на голове красовалось аккуратное кепи в стиле Шерлока Холмса, а в руках мужчина держал зонт-трость на случай дождя. Настоящий джентльмен, даже если и не из XIX столетия, подумала Мари, но порода в нём все равно определенно чувствовалась.

Маша почувствовала себя неловко и, хотя маменька неоднократно твердила о том, что они сами происходят из старинного немецкого рода, Маше в это верилось с трудом.

Да и знала она страшный секрет Юлианны Борисовны, который однажды так опрометчиво выболтала дальняя родственница — тетушка Клара. Мол, нагуляла Юлька дочку от заезжего командировочного, принесла в подоле. А откуда он был, из Ухты какой-нибудь или из Эрфурта, кто ж теперь разберет? Мать же твердила, что родственница попросту нагло врет, потому что завидует. На этом моменте Юлианна Борисовна замолкала и сурово поджимала губы. Чему можно было завидовать, также не пояснялось. Вскоре Маша и сама перестала приставать к матушке с расспросами. Все одно, толку ноль! Да и какая разница? В современном мире происхождение не играет ровным счетом никакой роли. Или все-таки порода чувствуется за версту? Из раздумий о бренности бытия Мари вырвал вопрос.

— Не легко ли вы одеты, дорогая Мари? — Заботливо спросил Дмитрий Васильевич, поцеловал ей ручку. — Нам предстоит длительная прогулка.

— Вы же пригласили меня на кофе, насколько я помню. — Усмехнулась Маша.

Она все еще чувствовала себя неловко. Это было так ново и необычно, видеть рядом с собой чужого, незнакомого мужчину. Пусть это — всего лишь безобидный кофе.

— Конечно! — Подмигнул ей Дмитрий. — Но разве Вы откажете мне в столь чудесный вечер в прогулке по чудесному Петербургу?

Маша поняла, что он опять шутит, и картинно закатила глаза. Что-то происходило с ней в обществе этого молодого человека. Всегда сдержанная при общении с Германом, сейчас она чувствовала себя удивительно свободно. И лишь лёгкое смущение, все-таки человек был мало знаком ей, все еще охватывало, когда Дмитрий шутил или просто смотрел на неё.

Мари оперлась на его руку и, не торопясь, пошла рядом. Как необычно все это было, как странно! А еще постоянное чувство преследовало Мари рядом с новым знакомым: будто все это уже когда-то было, случалось с нею. Дежавю!

Они шли в сторону Невского проспекта по набережной реки Мойки неспешным шагом. К вечеру распогодилось и вот уже солнце садилось за горизонт не в тяжёлых свинцовых тучах, а на фоне синего, по-осеннему прозрачного неба.

— Вы в Петербурге по работе? — Спросил Дмитрий, нарушая тишину.

— Можно и, так сказать. — Пояснила она. — Я служу при театре, и худрук отправил меня в командировку — читать лекции по костюму в обществе любителей дворянского быта. А вот что вы там делали, любезный Дмитрий Васильевич?

— Если в двух словах, то наша деятельность похожа. Я, конечно, не костюмер, как вы, но с обществом любителей дворянского быта меня тоже связывает просьба одного старинного товарища.

— Да? — Брови Мари взлетели вверх. — И что же это за просьба?

Она, ведь, не говорила своему нынешнему спутнику, что работает костюмером и что Пал Сергич по дружбе обещался распорядителю дать лекции по костюму. Значит, Михаил Иванович проболтался, догадалась девушка, и Дмитрий в курсе, кто она и зачем приехала. Знал, но все равно спросил.

— О, все просто. Я, как и вы — связующее звено. — Рассмеялся Дмитрий. — Известный Вам Михаил Иванович слезно просил меня об услуге — найти для бала кавалеров для дам. Обычно в подобных обществах их всегда не хватает. А так как у меня много знакомых в сфере военного образования, пришлось обращаться к моему приятелю — руководителю одного военного училища.

— Теперь понятно. Значит, тоже командировка. — Подытожила Мари.

— Своего рода. Получается, сами вы танцевать на балу не будете?

— О, нет! Где я и где бал! — Рассмеялась Мари. Неужели он сам планировал в нем участвовать?

— Вы любите Петербург? — Вдруг спросил Дмитрий.

— Разве можно его не любить? Знаете, — вдруг разоткровенничалась Маша, — в Петербурге у меня всегда возникает ощущение, что я уже жила здесь, например, в прошлой жизни. В вы верите в переселение душ?

— Чего только не бывает в жизни. — Как-то серьезно сказал ее собеседник и отвел взгляд, любуясь водой.

Мари показалось даже, что там, под маской беспечной легкости и веселья, в глазах его промелькнула странная искорка — то ли грусти, то ли разочарования, чего-то такого личного, о чем он вряд ли бы хотел сказать почти незнакомому человеку.

Мари не знала, что ответить. Она готова была к отрицанию, даже к тому, что он высмеет ее вопрос. Но нет. И мало того, этот размытый ответ оставил лишь больше вопросов.

Странное это было свидание. Если оно было свиданием, конечно.

Повисло молчание. Не спеша дошли до кофейни, одной из самых известных, обширной сети, и недорогих.

Мари поежилась. У воды всегда холоднее, тем более осенью, тем более в Петербурге.

— Если вы хотели угостить меня кофе, то мы пришли. — Мари сглотнула.

Черт его знает, почему, но захотелось выпить уже горячего. То ли озябла, то ли ответ Дмитрия так подействовал.

— Здесь всегда шумно, много народу. Я знаю место получше. — Вновь уверенно ответил Дмитрий и вдруг, взяв её за руку повёл чуть дальше, за угол ближайшей улицы. — Пойдемте.

Мари торопливо засеменила следом.

— Вы не любите людей? — Спросила, сама не зная зачем.

— О, нет, — рассмеялся её спутник с прежней веселостью, будто и не было этой непонятной неловкости. — Просто там всегда шумно. Даже поговорить не получится в нормальной обстановке. А людей я люблю и изучаю их натуры, пороки и особенности. За людьми интересно наблюдать. А некоторыми еще и любоваться.

С этими словами Дмитрий Васильевич вдруг остановился, обернулся и подтянул её к себе настолько близко, что девушка задохнулась от неожиданности. Так, что знакомая Мари латунная пуговица оказалась прямо перед носом. Что он себе и позволяет?

Смесь чувств закружила ее, увлекла. Смешанные это были чувства — от осторожности и недоверия, которые с детства вселяла маменька к незнакомым мужчинам, до любопытства и восхищения. Легкость его манила, увлекая в омут. Неужели все в этом мире так просто? Вчера она только рассталась с любимым, как ей казалось, мужчиной, а сегодня гуляет под руку, пьет кофе с чужим мужчиной и теряет голову от одного лишь его взгляда. А может, это и есть ее судьба? Та любовь, о которой она всегда мечтала? Или эта встреча — лишь лекарство от расставания с Герой?

Почему-то ей захотелось, чтобы дальше последовало какое-то продолжение, но мужчина лишь поправил ее шарф и, улыбаясь своей чудесной улыбкой, указал на входную дверь, у которой они стояли.

— Вот здесь гораздо тише. И кофе подают ничуть не хуже, чем у Казанского.

Мари разочарованно обвела взглядом дверь и только потом до неё дошло вдруг, что сейчас она спалилась по полной программе. Её растерянный вид выдал все мысли Мари с потрохами.

Ну что, за подстава? Мари вздернула подбородок и прошествовала в тепло кофейни. И прямо затылком почувствовала, как он улыбался.

Какое все-таки странное знакомство! Что оно сулит? Но, даже если и не случится между ними ничего больше, чем этот кофе в уютной кофейне, один плюс от свидания все-таки был: о Германе Мари почти не вспоминала. Все мысли ее отныне были заняты блондином с лучистым взглядом голубых глаз.