Ретрит

Елена Добрынина, 2023

Что связывает костюмершу рядового столичного театра Машу, отправившуюся в командировку в Петербург и переживающую некрасивое расставание с возлюбленным – звездой театральной сцены Германом Кором, с молодым и привлекательным князем Дмитрием Васильевичем Арсеньевым – влюбчивым, пылким юношей, живущим идеалами чести и доблести в самом начале "золотой" эпохи русского дворянства – в первой четверти XIX века?Казалось бы, ничего. Однако между ними двести лет и одна давняя история длиною в жизнь, которую Маше и предстоит узнать. Только понравится ли это самой Маше?

Глава 3. И в кого ты такое недоразумение?

Мама лежала с давлением. Влажное махровое полотенце для рук, свернутое рулончиком, умостилось на её лбу, доказывая всю трагичность ситуации. Зачем прикладывать влажное полотенце, если у тебя давление, Мари не знала, но спрашивать не стала — себе дороже.

Герман только что ушел, хлопнув старой, обитой дерматином дверью, собрав свои пожитки в большой жёлтый чемодан. Его Мари купила прошлым летом к их отпуску, которого, к слову, так и не случилось. Точнее, у Германа-то отпуск был, а вот она, Маша, взяла подработку и шила для одного ансамбля концертные платья, оставив мечты о море. Герман же тогда, сложив в чемодан нехитрый скарб, умотал в Турцию греть косточки. «Он — звезда и без отдыха не сможет блистать», оправдывала эгоиста маменька. А с ней спорить было себе в ущерб. И поэтому Герман нежился на пляжах Антальи, а Маша, согнувшись в три погибели над машинкой, шила платья, в надежде восстановить хрупкий финансовый баланс после вероломного покушения на него Германа. Путевки в Турцию нынче не дешевы.

Вот и сейчас, сложив свой небольшой, но сплошь брендовый гардероб в жёлтый саквояж, Герман фыркнул и покинул их с матерью обитель в старинном, трехэтажном доме на улице Гиляровского.

Юлианне Борисовне ожидаемо сделалось дурно, подскочило давление. От скорой она при этом отказалась, а теперь лежала с полотенцем на голове, не забывая отчитывать бестолковую, по её мнению, дочь.

— И в кого ты такое недоразумение, Мари? Даже мужика удержать не можешь подле себя. — Горестно вздыхала Юлианна Борисовна. — Хотя я не удивлена, ты знаешь! Где ты и где Полин Арно! И я прекрасно понимаю Германа. Ему, гению, рядом с тобой душно и тоскливо. А я так надеялась, что ты станешь ему парой. Но, видимо, не в этой жизни…

От слов матери в глазах Маши предательски защипало. Она отвернулась от винтажного дивана, на котором возлежала родительница — особой маменькиной гордости, и посмотрела в окно сквозь кружевную занавеску. Там, внизу Герман парковал огромный, жёлтый чемодан в старенький Пежо Полин. Чемодан упирался, словно не хотел оставлять Машино гнездо, но совместными усилиями парочка впихнула-таки багаж на заднее сиденье и, запрыгнув в авто, укатила в ночь.

Сумерки уже спустились и повисли над Москвой, делая все вокруг таинственным и волшебным. Фонари бросали пятна света на тротуар, делая этот холодный и враждебный мир чуточку уютнее.

— Почему же мне так не повезло с дочерью? — Спросила мать трагически слабым голосом. — Даже выйти замуж не можешь за приличного человека. Доведешь меня до могилы своим поведением, так и знай!

Это было обидно, хоть и не ново. Любая размолвка заканчивалась этими словами, и Маше бы привыкнуть да не обращать внимания, но отчего-то каждый раз больно, как в первый.

— Я уезжаю завтра. Павел Сергеевич в командировку отправил. — Оповестила матушку Мари и отошла от окна. Нужно было успеть собраться.

— Правильно! — Прохрипела Юлианна Борисовна. — Бросай мать! Покатушки, ведь, важнее старого человека.

— Это еще проверить надо! Мужик из дома вон, а она по командировкам! Ах, сердце схватило вновь! Вернешься и найдешь хладный труп вместо матери. — Это — работа, мам! — Попыталась донести Мари, но ответом ей была глухая стена непонимания.

— Мам, ну, не начинай! Ольга Петровна из двенадцатой квартиры к тебе каждый час заходит.

— Вот в том и дело, Мари! Только Ольге Петровне я и нужна. Дождешься, завещаю квартиру ей, а не тебе. У Ольги трое внуков, те ещё хищники. — Пренебрежительно скривилась мать. — А ты будешь знать тогда!

Мари махнула рукой и ушла в свою комнату. В последние годы маман переигрывала. Машу уже тяготило совместное проживание с великовозрастной родственницей, но что-то поменять в своей жизни она не решалась. А потом в её жизни появился Герман, и мама не чаяла в нём души может быть даже больше, чем сама Мари. Герман всегда был вежлив и почтителен с Юлианной Борисовной, любил вести с ней неспешные разговоры за чаем в долгие, зимние вечера и Мари порой чувствовала себя лишней в их компании. Тогда она извинялась и уходила читать в свою комнату.

Как-то, глядя на поведение любимого, Мари нехорошо осенило, что он с ней ради удобства и квартиры, ведь, снять в самом центре приличную жилплощадь было делом дорогим и муторным, но Мари устыдилась своим мыслям, отгоняя озарение. Теперь же все встало на свои места. Но разве ж от этого легче? Если даже родная мать не пожалеет, не встанет на твою сторону. Если любимому, как казалось Мари, мужчине нужна не ты, а твоя жилплощадь? Одна тоска, да и только. Хорошо, что Мари едет в Питер, может быть, хоть там получится на время забыть о том, что в ее жизни так мало радости и легкости? Может быть, хоть там с ней случатся какие-нибудь невероятные приключения? Девушка усмехнулась сама себе — «ну ты и фантазерка!» и пошла собираться в поездку.