Истоки неприятностей

Екатерина Шашкова, 2018

Все измеряют время по-разному: от сессии до сессии, от приключения до приключения, от приступа до приступа. Все ищут разное: собственное имя, неизвестных врагов или возможность хоть немного продлить жизнь. Все добиваются цели разными способами… Впрочем, нет! Способ общий: упасть в круговорот событий и пытаться не захлебнуться, пока безумная река несёт жертву к истоку неприятностей.Вторая часть цикла "Исток".

Глава пятая, в которой жизнь сотрудников разведуправления идёт своим чередом

Судя по всему, Ракун считал абсолютно нормальным заваливаться к Лисару, как к себе домой, без предупреждения. По крайней мере, этому не удивились ни дворецкий, ни встретившаяся по пути старая кухарка Хильда. Сам Лисар не удивился тем более. Он обнаружился в столовой: флегматично что-то паял внутри небольшой металлической коробочки, так низко склонившись над столом, что только рыжая макушка из-за спинки стула виднелась. Запах жжёного металла мешался с сигарным дымом, и дышать в комнате было совершенно нечем.

— С самого утра тут сидит, — пожаловалась Хильда. — Ну разве ж можно такими делами заниматься в месте, где едят? Хоть бы скатерть пожалел!

— Я газетку подстелил, — не оборачиваясь буркнул хозяин дома, и тут же нервно дёрнулся: — А, чёрт! Да что за день такой?!

В воздухе ощутимо запахло горелой бумагой, тканью и деревом. Одновременно. Видимо, газетка стол не спасла.

— И что это будет? — поинтересовался Ракун, тыкая пальцем в коробочку.

— Ты опять поздороваться забыл.

— Да ладно тебе, — фыркнул магос. — Расскажи, жалко, что ли? А я тогда расскажу, зачем приехал.

— Ты и так расскажешь, — заметил Лисар, откидываясь на спинку стула. Он уже понял, что спокойно поработать всё равно не дадут. — Здравствуйте, госпожа Александра, и прошу прощения за беспорядок. Если он вас смущает, то ужин можно перенести в гостиную.

— А нельзя вот это всё перенести в гостиную? Или лучше сразу в мастерскую? — Ракун обнаружил под столом целый ящик таких же коробочек и немедленно полез в нём копаться.

— Нельзя в мастерскую, это конфиденциальный заказ. И верни взрыватель на место. Нет, не в карман, а на место. Ну что ты как ребёнок, честное слово!

Магос вынырнул из-под стола без тени раскаяния на лице и дисциплинированно предъявил пустые руки. После чего этими самыми руками сграбастал Нину в охапку, взвалил на плечо и возвестил:

— Хильда, а сообрази-ка нам, правда, что-нибудь вкусненькое. Я со вчерашнего дня не ел.

Нина вырываться даже не пыталась, всё равно бесполезно. Несмотря на внешнюю худощавость, силы Ракуну было не занимать. Проще смириться, чем объяснить, что нормальные мужчины женщин на руках носят немного другим способом.

Тем более, есть действительно хотелось, потому что завтрак был очень ранним и очень лёгким, а обеда не было вообще. Весь день увлёкшийся очередной авантюрой магос таскал свою спутницу по магазинам в поисках идеального платья, украшений и аксессуаров, а потом вместе со свежекупленными вещами запихал в лодку и отчалил в туман.

И даже там, в тумане, на все попытки Нины объяснить, что она никогда не бывала на балах, не знает, как себя вести, не умеет танцевать и не горит желанием учиться, в ответ досталось только уверенное:

— Ничего страшного, на месте разберёшься.

Лисар, когда ему это всё рассказали за ужином, неожиданно принял сторону друга.

— Танцы — не та проблема, из-за которой стоит переживать. Даже если кто-то пригласит, всегда можно отказаться, никто силком не потащит. А вот посмотреть на сильных мира сего вам не повредит, тем более что вы теперь тоже принадлежите к этому кругу.

— И что я там делать буду? Просто стоять в углу и глазеть?

— Можно и так. А можно, например, поиграть в карты, послушать музыку, познакомиться с кем-нибудь… Поесть, в конце концов. — Лисар подхватил с тарелки колбаску и улыбнулся ей, как давней возлюбленной. — Власта Мир знает толк в еде, уж поверьте мне на слово.

— Тебе бы только поесть! — Ракун перевёл взгляд с хозяина дома на портрет его деда, украшающий стену. — Скоро станешь таких же габаритов, как старый Лис.

— Я не толстый, просто большой. Это ты доходяга. Не кормите вы его, госпожа Александра.

— Можно просто Сандра? — попросила Нина.

Вся эта напускная церемонность её раздражала. Может, с незнакомыми людьми она и была уместной, но в этом доме и с этим человеком казалась откровенно лишней.

— Хорошо, — легко согласился Лисар. — Тогда я просто Алекс, и давно пора называть меня именно так. В конце концов, вы — достопочтенная магисса, а я — скромный механик.

У скромного механика кроме особняка в центре Викены была ещё парочка домов в этом мире, столько же — в Истоке, а также несколько фабрик и заводов по производству всего подряд, включая оружие. И лисапедная мастерская для души.

У достопочтенной магиссы были золотисто-жёлтый камень на шее и комната в школьной общаге, которую оплатил Ракун, поэтому Нина в ответ только грустно улыбнулась.

— Скажи-ка, властелин проводов и шестерёнок, — вмешался магос. — Зачем тебе всё-таки тот взрывоопасный ящик?

— Говорю же, заказ. Срочный, между прочим, доделывать надо, а я тебя разговорами развлекаю.

— То есть если на днях что-нибудь взорвут, мы все знаем, кого в этом винить?

— Конечно. Например, некоторых безответственных личностей, которые шляются по балам вместо того, чтоб выполнять свою работу и обеспечивать безопасность государства.

— У меня выходной. Что хочу — то и делаю. — Ракун немного покачался на стуле, с расслабленной улыбкой пялясь в пространство, но вдруг посерьёзнел. — А на самом деле?

— Успокойся, всё законно. На юге строят железную дорогу через горы, тоннель пробивают. Естественно, взрывают, не молотками же долбить. Причём взрывчатка у них своя, у меня только детонаторы заказали. Завтра сам поеду отдавать, заодно документы проверю.

— То есть можно не бояться, что ночью мы все взлетим на воздух? Сами по себе эти штуки не взрываются?

— Взрываются. Но не сильно. — Лисар расправился с очередной колбаской и блаженно сощурился, как никогда напоминая крупного рыжего лиса, пригревшегося на солнышке. — Даже если столовая рванёт, жилое крыло и гостевые комнаты всё равно уцелеют.

— Вы поэтому именно там всё делали? — сообразила Нина.

— Нет, там просто светлее. И стол удобный, — отмахнулся механик. — Пирог берите. Очень вкусный!

* * *

— Вот уже более семидесяти лет Исток является парламентской монархией, — вещал очередной преподаватель, но Алина слушала вполуха.

С утра снова зарядил дождь, на улице было пасмурно и сыро, в аудитории — холодно, немногочисленные студенты зевали и, кажется, сами не вполне понимали, что заставило их притащиться на лекцию в такую рань. Алина, напротив, чувствовала себя на удивление бодро, хотя поспать удалось совсем немного.

До общежития она добралась глубокой ночью, долго ругалась с комендантом из-за позднего возвращения, а потом просто лежала в кровати и пялилась в потолок. Сон не шёл, в крови бурлил адреналин, в голове роились мысли и воспоминания, и чесалась ссадина на руке — ударилась, когда грохнулась на пол.

Задремать получилось только под утро, да и то ненадолго — через несколько часов девушка вынырнула из сонного марева, убедилась, что пробуждение окончательное, и обречённо пошла на историю. Надо же хоть раз в жизни послушать, о чём там говорят!

Говорили о форме правления и действующей власти, причём в таком высокопарном тоне, что слушатели то и дело начинали хихикать. Особенно когда речь заходила о Совете магнатов, которые «денно и нощно радеют о быте и благосостоянии простых граждан и трудятся на благо общества».

Собственно, магнаты и составляли верхнюю палату местного парламента. Нижняя, как ей и положено, была слеплена из всех остальных социальных слоёв, но им пафосных речей от лектора не досталось. Существуют — и ладно.

Сложнее всего оказалось вписать в эту систему магов, которые, теоретически, вообще ни к какому сословию не относились. С одной стороны, они были сплошь наследники древних родов, крутые, как варёные яйца павлина. С другой — среди них встречались выходцы из разных миров и семей, разного образования и воспитания. И занимались они после выпуска из школы совершенно разными вещами.

Маги Истока работали курьерами и перевозчиками, лечили больных, трудились в лабораториях и офисах, преподавали и даже обеспечивали спецэффекты в театре. Фактически, представители высшей касты этого мира вкалывали не меньше, чем обычные люди. Те, разумеется, которые вообще где-то вкалывали.

Потому что магнаты подобными занятиями себя, понятное дело, не утруждали. И вот как раз они почти поголовно были либо магосами, либо наследниками-клиссами.

Чтоб хоть как-то уложить это в голове, Алина мысленно поделила магов на высокопоставленных (типа покойного Тивасара и его жены) и обычных (как Ракун и тот же Перфи). Стало немного понятнее, но всё равно странно.

С гораздо большим интересом она послушала бы не про парламент, а про монарха, но эту тему препод так старательно обходил стороной, что студентка даже не поняла, как зовут местного главу государства и какого он пола. И, кстати, маг ли вообще? И где живёт? Ничего, хотя бы отдалённо похожего на дворец, поблизости не было. Да и вообще, ничто в Истоке не указывало на то, что в этом мире есть король. Или не король? Царь? Император какой-нибудь?

Лиза наверняка знала ответ, но сейчас она так прилежно внимала лектору, что отвлекать казалось кощунством. Поэтому Алина решила отвлечься сама: вытащила из сумки подаренную Перфи фотографию и задумчиво на неё уставилась. С обратной стороны виднелась полустёртая от времени надпись «Гектору от В.М. 1832 год».

Год смерти родителей по местному календарю.

Девушка перевернула фото, пробежалась взглядом по лицам… и почти сразу же вполголоса выругалась, проклиная собственную невнимательность.

— Госпожа Эллерт, вы что-то хотите спросить? — Слух у преподавателя, как выяснилось, был отличный.

— Нет, господин профессор. Вам показалось, — пробормотала студентка, торопливо прикрывая снимок тетрадью.

Спросить-то она хотела, причём срочно, но совсем у другого человека.

В итоге Алина еле-еле досидела до конца занятия. Минуты казались бесконечными, слова лектора пролетали сквозь голову, минуя мозг, а фантазия в это время подсовывала совершенно шальные гипотезы, подтвердить или опровергнуть которые мог только Перфи.

Но его, как назло, не оказалось ни на кафедре, ни в кабинете. Висевшее в коридоре расписание тоже ничем не помогло: занятий по географии внешних миров ни у кого не было не только сегодня, но и завтра, и в свой законный выходной профессор мог оказаться где угодно. Даже, например, дома. Но студентка, выбивающая из окружающих адрес преподавателя, выглядела бы более чем странно. Да и не скажут ей.

Но вдруг с ним что-то случилось? Он же вчера по голове получил. Может, валяется где-нибудь без сознания и даже на помощь позвать не может? Или на него опять напал тот тип…

Алина снова вытащила фотографию, всмотрелась в неё, убедилась, что не ошиблась, — и, отбросив последние сомнения, поспешила в город. К одному из немногих зданий, дорогу до которых помнила совершенно точно.

Она, конечно, обещала в милитию не ходить… Но для того, чтоб увидеться с милитом, пусть и бывшим, нарушать обещание вовсе не обязательно.

И пусть Долан отчитает её за вечернюю вылазку, но всё равно поможет. Не может не помочь! А если повезёт — ещё и куртку заберёт наконец-то.

* * *

После увольнения из милитии жизнь Виктора Долана не особо изменилась. Он всё так же вставал на рассвете, делал зарядку, читал утреннюю газету, гладил свежую рубашку и отправлялся на службу.

Исключения из привычного графика, конечно, случались: тогда бывший милит просыпался на диване в кабинете, торопливо умывался и брился, вливал в себя кофе и возвращался к куче важных и совершенно неотложных дел. Но такие дни и на прошлой работе встречались, только там дивана не было. И личного кабинета тоже.

Да и вообще в управлении разведки о сотрудниках заботились явно больше, чем в милитии. И измерялась эта забота, конечно, не в диванах с кабинетами, а в своеобразном взаимном доверии.

Долан почувствовал разницу в отношении почти сразу, только долго не мог понять причину, списывая её на личное знакомство с руководством. Хотя какое там знакомство? Наворотил ошибок, показал себя с самой дурацкой и уж точно не с самой профессиональной стороны, спросил у будущего начальства «Эй, пацан, не подскажешь, кто здесь главный?», за что внезапно получил новое место работы. И кабинет с диваном.

Занимался он теперь, в принципе, тем же, чем и раньше: вычислял и ловил преступников. Но если полномочия милитии распространялись исключительно на Исток (и изредка на Викену), то разведчиков могло занести куда угодно, действовать приходилось не всегда легально, а молчать о результатах этих действий — практически постоянно. Впрочем, молчать было легко, Долан никогда не был слишком разговорчивым. Да и общаться за пределами управления теперь стало не с кем — прежние коллеги считали его перебежчиком и чуть ли не предателем.

Две организации всегда друг друга недолюбливали, хотя официально и делали общее дело. Точнее, вырывали это дело из рук друг друга, пытаясь выставить себя в наиболее выгодном свете и выслужиться перед вышестоящими. В случае с милитами — перед Советом магнатов. Это было важно, от Совета зависело, например, сколько магических камней выделят для новобранцев. И выделят ли их вообще.

Фактически — вся милития продалась с потрохами за эти камни. Изнутри это не так бросалось в глаза, но со стороны оказалось особенно заметно.

Вот в этом-то и состояла разница. Управление разведки не лизало пятки Совету и Фонду распределения ради ценных арфактумов, а как-то справлялось своими силами: за счёт сотрудников, их квалификации — и того самого непонятного доверия.

Это было странно, это было идеалистично, это казалось совершенно нереальным — но старушку Леду здесь действительно любили, а её заместителя — уважали.

Хотя иногда Долан очень хотел этого красавчика убить. Например, когда зашёл утром в кабинет и обнаружил его сидящим прямо на столе с документами.

— Заходи, хватит на пороге торчать, — велело начальство, и бывший милит послушно шагнул вперёд и прикрыл за собой дверь.

— Чем обязан такому раннему визиту?

— Вот этим. — Силь швырнул через всю комнату папку, нисколько не сомневаясь, что её поймают. — Пару часов назад нашли мёртвым старика. Жил отдельно, умер ночью, предположительно от сердечного приступа. На шее след от укола, но никаких признаков отравления не нашли. Пока что. Но ищут.

— А почему к нам, а не к милитам? Чей-то родственник? — удивился Долан. Обычно разведка такими делами не занималась, а тут аж начальство лично явилось указания раздавать.

— Ты досье его почитай.

Долан почитал. На первый взгляд, не было там ничего необычного. Николас Лар, детей нет, жены нет, родители давно умерли. Пределы Истока ни разу не покидал — всю жизнь мечтал уехать, но так и не смог получить разрешение на выезд и скопить достаточно денег. Жил тихо, работал на заводе, близко ни с кем не общался, но к старости слегка поехал крышей (возможно, на почве одиночества) и начал рассказывать окружающим, что может убить их взглядом, но не будет, потому что жалостливый. Но за квартиру платил исправно. Хозяйка квартиры его и нашла, придя рано утром за деньгами.

— Бред какой-то. Старик как старик, — вынес вердикт бывший милит. — Кому он мог настолько помешать, что аж до убийства дошло?

Силь едва заметно поморщился и посмотрел на подчинённого сверху вниз. Для этого, небось, и на стол забрался, чтоб иметь возможность вот так смотреть!

— Два вопроса: часто ли ты встречал людей, которые могут убить кого-то взглядом? И второй: почему эти люди предпочитают жить вне Истока?

— А… — протянул Долан. С такого ракурса дело действительно имело смысл. Вот только: — А если совпадение? Если просто псих и просто хотел уехать? Может, решил, что в Викене климат лучше.

— Климат в Викене точно лучше. Но сомневаюсь, что обычного безобидного психа стали бы убивать неизвестным ядом. Поэтому работай, Виктор, работай. И с отчётом сразу ко мне, минуя всякую бюрократию. Всё, можешь приступать.

Силь легко спрыгнул со стола (хоть бы одна бумажка шелохнулась!) и покровительственно похлопал Долана по плечу. Учитывая, что ростом шеф был по это самое плечо, выглядел жест забавно, но улыбнуться бывший милит не рискнул. Не тот случай.

Вместо этого Долан терпеливо дождался, пока за начальством закроется дверь, и разложил по столу полученные документы, в которых предстояло разобраться. Но не успел он толком вникнуть в дело, как в дверь настойчиво постучали.

— Да! — не поднимая головы, крикнул Долан.

Расшифровать это можно было как угодно, например «Да катитесь вы все к чёрту, я занят», но стучавший предпочёл вариант «Заходите, открыто».

— Капитан, тут ваша девочка пришла, — возвестил возникший на пороге парень. За его плечом застенчиво переминалась с ноги на ногу Алина.

С точки зрения Долана, девочка была совершенно не его, а своя собственная. В крайнем случае, дядина и тётина. Но спорить не хотелось, поэтому он просто кивнул, приглашая Алину войти. Та сразу же плюхнулась на диван и уставилась на бывшего милита, как нашкодивший котёнок.

— Что вы опять натворили, госпожа магисса? — поинтересовался Долан.

— Почему сразу натворила? — так наигранно удивилась девчонка, что последние сомнения развеялись сами собой. — Может, я просто в гости решила зайти? Куртку принесла вот.

Куртку она действительно принесла, правда, на себе. Под ней оказалась короткая майка на тонких лямочках, и даже в окно смотреть не требовалось, чтоб понять — без верхней одежды Алина на такой погоде в пять минут подхватит простуду, если не что-нибудь более серьёзное.

Естественно, выпускать её на улицу в таком виде никто не собирался. Но и ждать, пока малолетняя непоседа наконец перейдёт к настоящей цели визита, времени не было. Пришлось импровизировать:

— Хорошо, оставляйте. Спасибо, что занесли, но сейчас я занят. Поговорим в другой раз, ладно?

Вместо ответа девчонка демонстративно разулась и устроилась на диване с ногами, всем своим видом показывая, что с места не сдвинется, пока ей не уделят достаточно внимания.

— У меня, кажется, проблемы… — неохотно начала она. — В общем, вот.

Алина вытащила из сумки старую фотографию, но разобрать, что на ней изображено, издалека не получалось. Пришлось всё-таки вставать и перебираться на диван.

При ближайшем рассмотрении фото оказалось групповым портретом. Девчонка уверенно ткнула пальцем в центр снимка и заявила:

— Вчера вечером на меня напал вот этот чувак.

* * *

Ирма красила ногти, это Силь почуял ещё из коридора. Голова, нывшая с самого утра, мигом отреагировала на запах усилившейся болью в висках — всё ещё терпимо, но очень неприятно.

— Заканчивай, — велел замглавы разведки, проходя в приёмную. — Что-нибудь важное есть?

— Вас Леда искала, — отозвалась секретарь, послушно смахивая разноцветные бутылочки в ящик стола.

Сегодня ногти и губы у неё были ярко-красными, а волосы — огненно-рыжими, и Силь привычно задумался, продержится ли новый имидж хотя бы неделю. Без косметики Ирма была невзрачной серой мышкой с совершенно незапоминающимся лицом, но с помощью макияжа и причёсок творила чудеса. Мало кто из сотрудников управления не смотрел восторженно вслед, когда она проходила мимо, звонко цокая каблучками.

Впрочем, взгляды многочисленных поклонников секретарь умело игнорировала и служебных отношений не заводила принципиально. Хотя слухи о её связи с собственным шефом, конечно, всё равно ходили, и опровергать их Силь не спешил. Он уже давно смирился, с тем, что Ирму записали ему в любовницы, старушку Леду — в матери (как вариант — в бабушки), а его самого превратили в непобедимую боевую машину, которая убивает за косые взгляды и случайные жесты.

Вот о последнем Леда наверняка и собиралась разговаривать. Но как же не вовремя-то!

У Силя не было ни малейшего желания выслушивать поучения о том, как надо себя вести с окружающими. Хотелось забиться куда-нибудь в темноту и тишину и поспать. Хотя бы немного, пока ещё можно. Потому что очень скоро будет не до того.

— Ирма, купи мне билет на сегодняшний паром до первого витка, отдельную каюту. И транспорт организуй. Отмени все встречи на ближайшие два… нет, лучше три дня.

Девушка мигом перестала любоваться свежим маникюром, погрустнела, но записывать поручения не стала. Весь перечень того, что нужно сделать, за годы работы был выучен наизусть.

— Если понадобится — вас искать у господина Лисара?

— Меня не искать, — обрубил Силь. — Но — да, у него. И раздобудь мне апельсин.

Ирма немедленно выложила на стол сразу два. Силь постарался не думать, зачем она их у себя держит, просто взял ближайший, надорвал кожуру и принюхался. Стало немного легче.

В итоге он прямо так с апельсином к Леде и пошёл. Она не удивилась. Или сделала вид, что не удивилась.

Глава управления разведки Истока была сухонькой старушкой ростом даже ниже Силя, поэтому с посетителями предпочитала общаться сидя в высоком кресле. Но для собственного заместителя сделала исключение — выбралась из-за стола, встала напротив, упёрла руки в бока и принялась отчитывать:

— Мальчик мой, что за детские игры ты опять разводишь? Мне доложили о твоей последней выходке в школе. Сломать руку студенту — это же надо было придумать!

— Они первые начали, — равнодушно пожал плечами Силь.

Малолетних дуболомов было не жалко совершенно, и сломанная рука казалась не слишком большой платой за чью-нибудь сломанную жизнь. А как такие типы умеют ломать чужие жизни, Силь слишком хорошо знал на собственном опыте.

— Я закрываю глаза, когда ты проворачиваешь такое с обычными людьми. Но они же магосы!

— Значит, вдвойне опасны и уже привыкли к безнаказанности. Пусть теперь думают о своих поступках.

— Ты хоть знаешь, кто их бабушка?

Наверное, это была очень важная информация, которую следовало учитывать, но сейчас Силю не было никакого дела до генеалогического древа двух идиотов. Он торопливо прикидывал, сколько ещё продержится в адекватном состоянии. Выходило часов шесть. А до заката (и, соответственно, парома) оставалось около девяти. Паршиво.

— Ты — лицо управления! — выдвинула последний аргумент Леда.

— Лицо — вы. Я — руки и голова.

— У тебя не голова, а чурка безмозглая. Вот как выбью сейчас дурь-то!

У начальницы был тяжёлый характер, тяжёлый взгляд и тяжёлая рука. В последнем Силь уже не раз успел убедиться, поэтому когда сухонькая старушка потянулась дать ему затрещину, рефлекторно дёрнулся в сторону. И так голова болит, нечего усугублять подзатыльниками.

Но получилось только хуже — от резкого движения в глазах потемнело и пришлось хвататься за стол, чтоб не упасть.

— Александр, ты болван! — немедленно сменила тему глава управления. — Почему сразу не сказал, что тебе плохо?

— Потому что мне терпимо, — уклончиво ответил Силь.

— Сядь немедленно. — Леда толкнула подчинённого в сторону кресла и проконтролировала, чтоб он туда уселся. Силь честно попытался именно усесться, а не рухнуть. — Зачем вообще припёрся в таком состоянии?

— Сами вызвали!

— Да не ко мне, а на работу! Что ты тут забыл, страдалец? Марш домой немедленно. И Ирму возьми, пусть присмотрит за тобой, если что.

«Если что» следовало понимать как «если ты вырубишься и не сможешь сам себе укол всадить», но старая ворчунья решила для разнообразия побыть тактичной.

— Какая разница, где за мной присматривать, дома или здесь? — возразил Силь. — Всё в порядке, я продержусь до вечера, а потом сразу поеду на паром.

— Точно продержишься?

Скорее всего нет, но окружающим об этом знать не обязательно, поэтому…

— Да, конечно. Без проблем.

— Врёшь! — уверенно заявила Леда. — Но оставлю это на твоей совести. Всё, иди уже с глаз моих. И не думай, что я забуду про вчерашнее. Оклемаешься — договорим. Так что не вздумай помереть, понял?

— Так точно, госпожа полковник. Разрешите исполнять? — Силь бодро вскочил с кресла и шутливо козырнул.

— Балбес, — вздохнула Леда. — Лисёнку привет передавай.

— Обязательно.

Силь умчался, а его начальница ещё некоторое время стояла посреди кабинета, печально разглядывая захлопнувшуюся дверь.

Мальчишка отлично научился притворяться. Если не знать — никогда не скажешь, что одной ногой в могиле. А то и двумя.

Леда пыталась об этом не думать, но оно думалось само, уже который год не давая покоя. Да, с их работой все ходят по грани, но Силь на этой грани просто поселился, и с каждым днём та сторона затягивала его всё сильнее. А ведь когда глава разведки впервые увидела это ясноглазое чудо природы, она не такой судьбы ему желала, совсем не такой.

Хотела спасти, сберечь.

Но жизнь распорядилась по-своему.

Старая разведчица ещё немного постояла, ругая себя за обострившуюся с возрастом сентиментальность, а потом решительно тряхнула седыми, но всё ещё густыми волосами и вернулась за стол, к работе. Дела не ждали, а сваливать их в ближайшие дни стало не на кого.

* * *

Путь от «ну… мы с одним человеком случайно зашли в одно место» до «мы с профессором Перфи по глупости влезли в старый особняк Эллертов» был суров и тернист, и для того, чтоб вытащить из Алины подробности, потребовался по меньшей мере час. Да и то Долан не был уверен, что юная магисса рассказала всё как есть. Не потому, что хотела что-то скрыть. Но могла же и забыть, и перепутать, и не придать значения действительно важным вещам.

— Значит, вы считаете, что на вас напал именно этот мужчина? — Долан ещё раз всмотрелся в фотографию.

Снимок был старым, не слишком чётким, но вот изображённые на нём люди выглядели очень знакомо. Всех их он допрашивал после памятного взрыва в лаборатории. То есть, разумеется, всех, кроме родителей Алины, погибших во время этого взрыва.

А ведь летом он почти поверил, что эта история закончилась со смертью Тивасара.

Ага, как же! Мечтать не вредно.

Только вот одно но…

— Алина, вы не могли видеть вчера этого человека. Он умер много лет назад.

— То есть как это умер? — удивилась девчонка. — Вчера живой был! Там, конечно, шрам в половину морды, жуткое зрелище, но на зомби всё равно не похож.

— Я видел его тело собственными глазами.

Точнее, то, что от него осталось, но о подробностях рассказывать, наверное, не стоило. Уж больно история вышла неаппетитная.

Параллельно с расследованием взрыва тогда всплыло ещё одно дело: в Фонде обнаружилось исчезновение каких-то документов. Причём в том же самом отделе.

Подробностей Долану не рассказали, потому что документы оказались действительно важными. Настолько важными, что милитов вежливо попросили не отсвечивать, а к делу подключили ребят из разведуправления.

Ребята из управления сработали с огоньком, причём в самом прямом смысле. Преступника нашли и даже почти поймали, зажали всё в той же многострадальной лаборатории, перекрыли выходы, предложили сдаться… А вот дальше версии разнились.

По официальным данным пресс-службы разведки, злоумышленник собственноручно взорвал реактивы вместе с собой.

По мнению представителей Фонда, участники группы захвата проявили преступную небрежность, сами виноваты во взрыве и теперь должны заплатить за восстановление помещения и погибшие в огне дорогостоящие арфактумы. И ещё какую-то там компенсацию за срыв рабочего процесса. (Куда после этого Леда послала представителей Фонда — история умалчивала).

В милитии же бурно порадовались, что их эти разборки не касаются.

Ну а Долан в это время просто проходил мимо и совершенно случайно увидел обугленный скелет с остатками плоти, который выволокли из-под развалин. Запах вокруг стоял такой, что аппетит отшибло на пару дней. Что поделать, молодой был, впечатлительный.

— Может, у него брат-близнец есть? Или ещё какой-нибудь похожий родственник? — не унималась Алина.

— Не знаю. Надо поднять документы и посмотреть. Может, и есть. — Долан сделал пометку в блокноте, чтоб не забыть. Мало было того дела, что Силь подкинул, теперь ещё и это. Если, конечно, речь идёт о двух разных делах, а не об одном общем. — Алина, простите, а вы на теле случайно след от укола не находили?

— Вроде нет. Не знаю, — встрепенулась девчонка. — Это важно?

— Нет-нет, — старательно успокоил Долан. — Просто думаю, могли ли быть другие причины для нападения кроме кражи. Вы ни с кем не ссорились в последнее время?

— Нет. — Алина так рьяно замотала головой, что сразу стало понятно — ссорилась, но не скажет. — А вдруг этот мужик не за мной охотился, а за Перфи? И в школе его сегодня не было. Я поэтому и пришла, в общем-то.

— Беспокоитесь за него?

— А что, нельзя? Он хороший человек, между прочим! — Во фразе явно чувствовался вызов, хотя Долан так и не понял, с чего такая реакция. Он вроде с девчонкой не спорил, да и против Перфи ничего не имел.

Тот действительно запомнился ему неплохим человеком — спокойным и мягким. Даже, пожалуй, слишком уж мягким, словно бы не имеющим собственного мнения и желающим всем вокруг угодить. Для магоса подобное поведение было не слишком типично, но всякое в жизни встречается.

С возрастом очкарик, видимо, пообтесался, научился кадрить студенток и лазить через заборы в заброшенные дома. Ну так и лет сколько прошло!

— Ладно, разберёмся, — вздохнул бывший милит. — И Перфи вашего тоже поищу. Но пообещайте мне в ближайшие несколько дней вести себя осторожно и за пределы школы не выходить. И сейчас никаких прогулок и задержек, сразу туда. Понятно? Сразу!

Долан поднялся, давая понять, что разговор окончен, но наткнулся на взгляд Алины и снова опустился на диван.

Взгляд был странным. Изучающим, удивлённым и грустным одновременно.

— Случилось что-то ещё? — спросил мужчина.

— Нет, просто. — Алина торопливо отвернулась. — Я думала, вы меня ругать будете.

Отругать, конечно, стоило, чтоб не ползала вечерами незнамо где и думала о последствиях. Но девчонка выглядела такой несчастной, что в голову пришло только «утешить и пожалеть».

Да ещё и утренние новости про убитого старика. Если бы не подозрения, что старик этот был носителем магии Устья, и если бы таким носителем совершенно точно не была сама Алина, Долан скорее всего списал бы всё произошедшее на обычную кражу. А то, что грабитель на давнишнего покойника похож — да мало ли, что испуганной девчонке в темноте померещилось!

Но прецедент был, и его следовало учитывать.

А Алине об этом не расскажешь, ещё больше испугается. Или того хуже, не испугается и полезет искать приключения с удвоенным энтузиазмом. С неё станется!

— Ругать вас дядя будет, когда вернётся, — решил Долан. — Хотя он тоже хорош! Сдал дом не пойми кому, не появлялся там ни разу, притон какой-то прошляпил. Этот человек вообще знает, что такое ответственность?

— Не уверена, — хихикнула Алина и вдруг погрустнела. — А вы обязательно ему всё расскажете, да?

— А как же иначе?

— Ну… может, про дом расскажете, а что я там была — нет? Пожалуйста! Пожалуйста-пожалуйста!

Умоляющий взгляд, явно выработанный годами тренировок, на Долана не действовал, но в остальном он девчонку, конечно, понимал. Вместо того, чтоб дождаться Ракуна и сходить в особняк вместе с ним, она ломанулась туда ночью с полузнакомым преподавателем, и теперь ей было отчаянно стыдно. И немного страшно, причём не за себя, а за своего спутника. Потому что родную племянницу магос, конечно, отчитает для приличия, но в целом не тронет, а вот несчастному Перфи может и морду набить. Некрасиво получится.

— Хорошо, госпожа магисса. Я подумаю о вашей просьбе, если обещаете хорошо себя вести и не прогуливать занятия. Только не надо врать, что вот прямо сейчас у вас совершенно случайно свободное время. Я ведь и проверить могу.

— Ладно, — вздохнула малолетняя прогульщица. — Я, наверное, действительно пойду. Не буду отвлекать от работы.

— Подождите, попрошу кого-нибудь свободного, чтоб проводил.

Лучше бы было, конечно, самому прогуляться, но гора дел ждать не могла. Теперь уж точно.

— Не надо, — отмахнулась Алина. — Тут идти-то десять минут по прямой. Обещаю, что не сверну с дороги до самой школы и буду очень осторожна. Я же не ребёнок и всё понимаю.

Долан хотел, конечно, возразить, что очень даже ребёнок. Маленький непоседливый человечек, которому ещё многое предстоит узнать о жизни и людях.

Но девчонка уже умчалась. В куртке, естественно.