Истоки неприятностей

Екатерина Шашкова, 2018

Все измеряют время по-разному: от сессии до сессии, от приключения до приключения, от приступа до приступа. Все ищут разное: собственное имя, неизвестных врагов или возможность хоть немного продлить жизнь. Все добиваются цели разными способами… Впрочем, нет! Способ общий: упасть в круговорот событий и пытаться не захлебнуться, пока безумная река несёт жертву к истоку неприятностей.Вторая часть цикла "Исток".

Глава четвёртая, в которой ищут информацию, а находят неприятности

— Избиение младенцев, — первым нарушил молчание Перфи.

Алина кивнула. Сама думала о том же. И ещё немножко — о том, как примет их нынешний обитатель особняка Эллертов. Хорошо, если попадётся добрая старушка, которая напоит чаем, проводит до кабинета и великодушно оставит юную магиссу наедине с её прошлым. А если нет? Если их встретит какой-нибудь хмырь, который непременно захочет присутствовать при поисках информации? Или хозяев вообще не окажется дома, а слуги незваных гостей даже на порог не пустят?

И чем ей тогда поможет преподаватель географии? Сочувственно по плечу похлопает?

С другой стороны, он уже помог. Одна Алина ещё долго не рискнула бы никуда пойти.

Девушка тряхнула головой, отгоняя грустные мысли. Пока что всё складывалось неплохо: дождь кончился, деревья вдоль дороги радовали взгляд первыми зелёными листочками, в небе с дикими воплями носились ушедшие в загул марты, и даже Фелтингеры на ближайшие несколько дней были выведены из строя, хоть и не совсем законным методом.

Если бы их избил другой студент, того непременно ждало бы долгое и занудное разбирательство, но Силю вряд ли что-то грозило из-за такой ерунды. Однако…

— Вы его не любите? — спросила Алина, чтоб хоть как-то поддержать разговор.

— А за что его любить? — Перфи нервно поскрёб щёку и с удивлением обнаружил на пальцах остатки раздавленного комара. — Для него люди — как такие вот насекомые, прихлопнет и не заметит. Злобный мелкий паршивец.

— Он не злой! Ну, то есть не со всеми злой! — Девушка помнила, как Силь летом смотрел на горящий особняк Тивасара, как до последнего ждал и верил, что Ракун оттуда выберется. И как потом на него ругался. И всю обратную дорогу до Викены продолжал ругаться, пока не заснул на полуслове. — О друзьях он заботится!

— К счастью, я к ним не отношусь.

— Предпочитаете считать себя насекомым?

— Предпочитаю не взаимодействовать с этим человеком без особой необходимости, — уклончиво ответил профессор.

— Это не мешает вам на него работать. — Алина снова говорила быстрее, чем успевала подумать о смысле слов, слетающих с языка. Но слишком уж было любопытно, что Перфи передал Силю.

Мужчина ничего не ответил, только посмотрел укоризненно, как на ребёнка. (И правильно, в принципе, сделал. Кто ж такие беседы посреди улицы ведёт?!)

— Алина, ты не забыла одну вещь?

— Что вы сейчас делаете мне одолжение, а я веду себя как глупая девчонка, которая обожает совать нос в чужие дела? — вздохнула студентка.

— Нет, что мы перешли на ты. И ещё у тебя браслет дрожит.

Браслет действительно слегка вибрировал, рука под ним чесалась, но девушка не обращала на это внимания, списывая зуд на комаров. Хотя в этот раз кровососы были ни при чём.

Алина стянула украшение и прочитала высветившуюся на внутренней стороне надпись: «Уехали в Викену по делам. Не вздумай прогуливать, вернусь — проверю конспекты!».

Подписи не было, но сочиняла послание явно Нина, Ракун в жизни бы про конспекты не вспомнил.

Но по каким таким делам их могло занести в Викену, да ещё и вдвоём? И, судя по всему, на лодке, потому что легальный выезд за пределы Истока Нине ещё года два не грозил, а Алине и подавно. Новоиспечённых магов первое время даже с территории школы выпускали очень неохотно, а на посещение других миров вообще требовалось отдельное разрешение, и выдавали его только после завершения учёбы.

— Что-то случилось? — поинтересовался Перфи.

— Нет, всё в порядке. — Алина вернула браслет на место. — Долго нам ещё идти?

— Ты что же, не знаешь, где ваше родовое гнездо? — удивился профессор.

— Неа. Я его видела только раз, да и то издалека и мельком, когда мимо проезжали. Но это было давно, я тогда в городе почти не ориентировалась. Да и сейчас не особо…

— Тогда любуйся. — Перфи театрально взмахнул рукой, указывая в просвет между домами. — Вон ту красную крышу видишь? Туда нам и надо. Через пять минут будем на месте.

Добрались они даже быстрее, но к этому времени Алина окончательно раскаялась в стремлении быть красивой. Узкое платье с каждым шагом задиралось всё выше, и приходилось постоянно его одёргивать, а каблуки туфель норовили застрять между камнями брусчатки, которой был выложен весь центральный район. Кроме того, солнце клонилось к закату, с реки ощутимо тянуло прохладой и сыростью, и очень хотелось накинуть сверху вместо ажурной кофточки что-нибудь действительно тёплое.

Например, куртку.

Длинную серую куртку, в которую можно трёх Алин запихать, и ещё место останется.

Куртка лежала в общаге, её владелец скорее всего торчал на работе и вряд ли вспоминал сейчас о девушке, которую летом похитил, а потом пытался спасти. И у этой девушки не было никаких причин стыдиться того, что сейчас она идёт рядом с совсем другим человеком.

Совершенно никаких причин.

Абсолютно.

Но она всё равно чувствовала себя так, будто в чём-то провинилась.

Перфи тоже нервничал, и заметно: то и дело поправлял очки и воротник рубашки, пытался почесать искусанную комаром щёку, но одёргивал себя и натягивал на лицо беззаботную улыбку. И волновался он явно не из-за спонтанного свидания. Скорей уж из-за чего-то произошедшего незадолго до него. Не зря же он опоздал на встречу…

— Профессор… — начала Алина, но поспешно исправилась. — Фран, если вам некогда или просто не хочется со мной идти, то не надо себя заставлять. Я справлюсь сама, честно.

— Если я сейчас уйду, ты дойдёшь до дома, несколько минут потопчешься на пороге, а затем сбежишь обратно в школу. И хорошо, если не заблудишься по пути. Разве я, как преподаватель, могу такое допустить? Моя обязанность — не только обучать студентов, но и защищать.

— Фелтингеров вы не больно-то защищали.

— В-первых, они сами виноваты. Во-вторых, к моему приходу всё уже закончилось, и любое противодействие только обострило бы ситуацию, поверь. С некоторыми людьми лучше не спорить. А в-третьих, ты уверена, что тут вообще кто-то живёт?

Из-за резкого перехода с одной темы на другую Алина не сразу сообразила, о чём речь. И только несколько секунд спустя догадалась перевести взгляд со спутника на окружающий пейзаж.

Они стояли перед высокими коваными воротами, слегка покосившимися и увитыми засохшими веточками прошлогоднего плюща. Створки были заперты на здоровенный замок — самый обычный, типа амбарного, причём изрядно проржавевший. Казалось, его не открывали целую вечность.

Сад за воротами тоже выглядел заброшенным: засохшие и нестриженые деревья, поросшие травой тропинки, пустые бутылки (не то забросили через забор, не то прямо на месте распили и оставили) и, совсем уж внезапно, рваный ботинок. Почему-то один.

Дом смотрел на окружающее запустение тёмными провалами разбитых окон и поскрипывал рассохшейся дверью — и это было очень странно. Земля в Истоке стоила дорого, и с трудом верилось, что кто-то мог за бешеные деньги арендовать особняк, чтоб не появляться в нём годами. Тем не менее, жить в таких условиях могли разве что бродяги.

Перфи для приличия подёргал ворота, убедился, что они не открываются, и вопросительно посмотрел на Алину:

— Что делать будем?

— А это вообще тот дом?

— Тот самый. Я тут, конечно, давно не был, но всё-таки не настолько, чтоб перепутать.

Девушка задумалась. Отступать в шаге от цели и возвращаться ни с чем было бы обидно, а лезть в заброшенный дом — безрассудно. Впрочем, рассудительность никогда не была её сильной стороной.

— А какое в Истоке наказание за незаконное проникновение в чужое жилище?

— Не знаю, это к юристам, — пожал плечами географ. — Но, Алина, это вообще-то твоё жилище. Ты хозяйка этого дома.

— Предлагаете заглянуть?

— Нет, но и отговаривать не буду. Зря пришли, что ли? — Перфи прогулялся вдоль ограды, выискивая дыры, не нашёл и сощурился, примериваясь к ажурной решётке. — Тебя подсадить, или сама справишься?

Видимо, вопрос о дальнейших действиях можно было считать решённым.

Алина в очередной раз одёрнула платье и мысленно прокляла каблуки. Лазать по заборам она так и не научилась, но одно дело — выставлять себя на посмешище в джинсах и кроссовках, и совсем другое — в приличной одежде. Но ворота выглядели довольно удобными для карабканья, и девушка решила рискнуть.

В целом — получилось. Особенно если не учитывать тот факт, что пока она забиралась наверх и спускалась во двор, профессор, исследователь, первооткрыватель и прочая-прочая успел бы перелезть туда-обратно раз десять, и ещё передохнуть после этого. Ему такая стена явно не казалась серьёзной преградой, после Гималаев-то!

К чести Перфи, он даже не смеялся над потугами студентки. Улыбнулся пару раз, конечно, но мало ли чему можно в жизни улыбаться. Может, наладившейся погоде радовался!

Пока Алина героически преодолевала забор, солнце окончательно уползло за горизонт, напоследок окрасив пейзаж в красно-оранжевые тона. С такой подсветкой дом и сад выглядели ещё более мрачно и даже немного зловеще. Девушка поёжилась, но упрямо двинулась к входной двери. Та оказалась открыта, и запереть её не получилось бы при всём желании — замок был выломан явно не вчера (и даже не в прошлом году).

В прихожей было темно и пахло как в вокзальном туалете, под каблуком хрупнуло стекло, и Алина замерла, боясь наступить на что-то ещё и дожидаясь, когда глаза привыкнут к недостатку освещения. Перфи поступил проще: вытащил из портфеля пару летучих фонариков, подбросил в воздух, и те с готовностью зависли над головами исследователей, постепенно наливаясь светом.

Темнота расступилась, и стала заметна царящая вокруг разруха: ободранные, изрисованные стены, вздувшийся паркет, разломанная мебель (точнее, её остатки), ворох рваных одеял в углу. И, к счастью, никаких обитателей импровизированного притона.

На фоне этого разгрома лестница на второй этаж выделялась первозданной чистотой, словно принадлежала другому миру. Алина подошла ближе, осторожно коснулась перил — и вокруг них тут же вспыхнуло и замерцало охранное поле.

— Если шагну вперёд, оно меня на куски разрежет? — спросила девушка, отдёргивая руку.

— Вряд ли. Скорее, просто оттолкнёт. Но лучше держись подальше на всякий случай, — задумчиво пробормотал Перфи, изучая преграду.

Осторожно потыкал в пружинящий барьер пальцем, огляделся, выискивая источник магической защиты, и уверенно направился к чудом уцелевшему каменному бюсту в углу. Алина следила за его действиями с нескрываемым любопытством, сама она арфактумы от обычных вещей на глаз отличать пока не научилась. Хотя тут, наверное, особого таланта и не требовалось: если в этом хаосе что-то не раздолбали, значит, или не смогли, или слишком боялись, что невинная скульптура может в отместку распылить вандалов на атомы.

Профессор коснулся бюста и замер, вглядываясь в магические схемы, невидимые постороннему глазу. Алина приготовилась к ожиданию, но всё закончилось неожиданно быстро: защита на мгновение вспыхнула, осветив помещение лиловым цветом, и растаяла без следа.

— Путь свободен! — объявил Перфи и первый двинулся наверх.

— Ловко вы, — похвалила студентка.

— Да там ничего сложного, просто выключатель. Слушается любого, у кого есть камень. Сама посмотри, если хочешь.

Алина хотела, даже очень. Немедленно подбежала к скульптуре, приложила к ней ладонь, зажмурилась, настраиваясь на магическое восприятие. Руку слегка покалывало электричеством, как от любого активного арфактума; кольцо на пальце ощущалось точно так же. Связь установилась почти сразу, а принцип работы защитного поля действительно оказался простейшим «вкл-выкл». За всем этим, конечно, прятались кропотливо составленные схемы и алгоритмы… Но кому надо разбираться в устройстве, например, дверного звонка, когда достаточно просто нажать на кнопку?

Магическая «кнопка» так и манила, и девушка, недолго думая, активировала схему.

Защитное поле снова полыхнуло, даже ярче прежнего. Перфи снесло с лестницы, протащило по полу через всю прихожую и звучно впечатало в стену.

— Ой… — пробормотала Алина, отдёргивая руку, и бросилась к профессору.

Мысли в голове метались от «как бы ничего не сломал» до «лишь бы теперь не отчислили!» и «куда девать труп?».

К счастью, проблема с трупом решилась сама собой: Перфи застонал, осторожно пошевелился и открыл глаза. Удивлённо заморгал, стянул с носа очки и сощурился, разглядывая потрескавшиеся стёкла.

— Алина… — укоризненно протянул он, — я предложил посмотреть, а не экспериментировать.

— Простите, — выдавила девушка. Стыдно было до слёз, и любые оправдания казались бессмысленными. — Я нечаянно. Не подумала… Вам очень больно?

— Да нет, оглушило просто. — Профессор водрузил очки обратно и довольно ловко поднялся на ноги. — У меня автоматический щит на подобные штуки… был…

Перфи задрал рукав, обнажая обвивший запястье шнурок с нанизанными на него арфактумами. Один из них — простенькая деревянная подвеска — слегка дымился. Рядом висел и камень: серо-голубой, почти прозрачный, без оправы и каких-то украшений. Даже к браслету он крепился с помощью обычной верёвки.

Заметив взгляд Алины, профессор торопливо одёрнул рубашку и велел:

— Отключай защиту. Только в этот раз давай без баловства.

Пристыжённая магисса вернулась к бюсту и послушно убрала охранное заклинание. Подниматься по лестнице уже не больно-то и хотелось, но ещё меньше хотелось предстать перед Перфи не только растяпой, но и трусихой.

Оставалось надеяться на то, что когда-нибудь этот день, полный дурацких ошибок, закончится.

Новая попытка добраться до второго этажа прошла без приключений. Там не было и следа бардака, царившего внизу: все вещи на своих местах, никакой грязи и посторонних следов, разве что пыльно и темно.

— Насколько я помню, кабинет там, — указал на одну из дверей профессор. — Хотя можно и по другим комнатам посмотреть. Вдруг их тоже не трогали.

Алине было уже наплевать на другие комнаты, лишь бы побыстрее убраться из этого дома. Он, может, и был ей родным, но действовал гнетуще и напоминал не жилое здание, а фамильный склеп. Не то из-за заброшенности, не то из-за общей мрачной атмосферы, но сразу становилось понятно, почему Ракун отсюда сбежал и не горел желанием возвращаться.

Дверь кабинета оказалась закрыта на магический замок. Связываться с очередным заклинанием не было никакого желания, девушка уступила место Перфи, но тот, едва коснувшись медной панели, покачал головой.

— Заперто. Реагирует только на конкретные камни и их владельцев. Так что в этот раз справляйся сама.

Алина осторожно дотронулась до замка, пальцы кольнуло электричеством — и дверь с тихим скрипом подалась внутрь, будто только этого и ждала последние несколько лет. Изнутри повеяло затхлостью и плесенью.

— Тут с моего рождения не проветривали, что ли? — буркнула девушка, переступая порог.

— Похоже на то, — кивнул Перфи. — Сейчас окно открою.

Пока профессор возился с заклинившей рамой, студентка осматривалась. Светлячок парил над головой, разгоняя темноту, но его мощности категорически не хватало. Пятно света выхватывало поочерёдно кресло, стол, угол шкафа и дверцу здоровенного сейфа. Над сейфом висел портрет: огромный, ростовой, изображавший худощавую темноволосую девушку.

В первый момент Алине показалось, что перед ней не картина, а зеркало — уж больно лицо на портрете напоминало её собственное. Разве что глаза отличались — они были не карие, а зелёные, удивительно яркие.

Незнакомка стояла на горном уступе, позади которого темнело ночное небо, любовно прорисованное до каждой звёздочки. Алина опознала созвездие Ориона, Большую Медведицу и Кассиопею — и на этом её астрономические познания закончились.

— Насколько я понимаю, здесь изображена твоя бабушка, — прокомментировал Перфи. — Или, возможно, ещё какая-то близкая родственница.

Окно наконец-то поддалось, в комнату ворвался свежий воздух, и сразу стало легче дышать и думать. Например, об истинной цели визита. Алина ведь пришла сюда в поисках информации, а не на портреты пялиться. Но рыться в родительских бумагах при преподавателе было неловко.

— Фран, можно я тут немного одна побуду? Осмотрюсь, и вообще.

— Хорошо, — легко согласился профессор. — Я тогда по другим комнатам пройдусь. Может, что полезное найду. Понадоблюсь — зови. И арфактумы сама не трогай! Или хотя бы не запускай!

Алина кивнула и украдкой поморщилась. Вот обязательно было напоминать об оплошности!

Но стоило Перфи выйти из кабинета, как она сразу забыла обо всех предосторожностях и решительно выдвинула верхний ящик стола. Потом средний. Потом нижний. И разочарованно вздохнула.

Интересные вещи внутри действительно водились: открытки, записки типа «Ушла в магазин, вернусь к ужину», театральные билеты, многочисленные тетради, исписанные формулами и изрисованные схемами. Здесь лежало даже разрешение на выезд из Истока на имя Галины Эллерт. Вот уж кто с именем не заморачивался, благополучно обходясь одним-единственным!

Ракун уверял, что это вышло случайно. Забыл предупредить новоявленную магиссу о том, что подобные вещи лучше держать в тайне, а она за короткое время успела перезнакомиться с такой кучей народу, что пытаться восстановить секретность было уже бесполезно. В итоге решили прятать имя на самом видном месте и делать вид, что существует ещё одно, личное.

К счастью, проверять никто не стал.

К несчастью, её это не спасло.

Алина покрутила документ в руках, убрала в сумочку и с сомнением посмотрела на оставшуюся груду бумаг двадцатилетней давности. Наверное, в другой ситуации девушка с удовольствием изучила бы их все, но сейчас время было явно неподходящее. Да и место тоже. Вот если забрать с собой и спокойно разобрать дома, в общаге… Но для этого целый чемодан понадобится! И это только содержимое стола. А ведь ещё шкафы есть, и сейф!

Здоровенный металлический ящик манил и интриговал, но, конечно, не открывался. Защита на нём была двойная: магическая и обычная. Магическая покалывала пальцы, но никак проникновению не препятствовала (видимо, материнского камня было достаточно, чтоб считаться своей), а вот кодовый замок предлагал ввести набор из шести цифр и на уговоры не поддавался.

Алина наудачу выставила дату своего рождения, но уловка, так любимая авторами книг и фильмов, не сработала. Хотя…

Девушка вытащила календарик с подписанными датами родного мира, нашла нужное число… В пересчёте на местные реалии «01.07.99» превратилось в «18.04.31» — и замок сразу же звонко щёлкнул.

Внутри ожидаемо оказались бумаги, кипы бумаг. Похоже, их запихивали в сейф второпях, и кривобокая стопка не рассыпалась только потому, что за прошедшие годы смирилась со своим положением. Или просто намертво слиплась, потому что стоило Алине осторожно потянуть ближайший лист за уголок, и вся остальная куча подалась наружу следом за ним.

За шелестом бумаги девушка не сразу расслышала шум, донёсшийся из коридора. До этого там фоном звучали тихие шаги Перфи, изредка сопровождаемые скрипом дверей, а теперь вдруг раздался шорох, потом грохот и, кажется, стон. И снова шаги, но уже совсем другие — тяжёлые, торопливые.

Алина, забыв про всё, рванула к выходу из кабинета — чтоб столкнуться в дверях со здоровенным мужиком, хмуро взирающим на неё сверху вниз. Щёку незнакомца, закутанного в чёрный плащ, уродовал шрам от ожога, сам он по габаритам едва вписывался в дверной проём и в целом вид имел крайне зловещий.

Наверное, самым правильным было бы держаться от этого жуткого типа подальше, но бежать было особо некуда, не в окно же сигать.

— Здрасьте… — пробормотала Алина, отступая назад и мучительно жалея об отсутствующих гранах или каком-нибудь другом оружии.

— Привет! — пробасил мужик и, молниеносно выставив вперёд руку, приложил ко лбу девушки какую-то прохладную штуку.

И Алина рухнула в темноту, не успев даже удивиться или испугаться.

* * *

Свет включился так же резко, как и погас.

Алина лежала на полу, вокруг была полнейшая тишина, над головой вился светлячок, и не покидало ощущение, что прошла буквально секунда. Только вот за окном успело окончательно стемнеть и основательно похолодать: сквозняк, гуляющий по комнате от окна до двери, неприятно морозил ноги, руки, да и весь организм в целом. И, судя по всему, продолжалось это довольно давно.

Ну ладно, в этот раз её хотя бы не похитили, где уронили — там и оставили.

Девушка полежала ещё немного, собираясь с мыслями, но так и не поняла, что это сейчас вообще было. Точнее, кто?

Нынешний хозяин дома? Какой-нибудь алкаш с первого этажа? Грабитель?

Ну да, ведь они с Перфи отключили защиту, и теперь подняться наверх мог кто угодно.

Стоп, а где Перфи?

Сонное оцепенение как рукой сняло, Алина вскочила на ноги — и почти сразу же из коридора раздался тихий стон. Там профессор и обнаружился: стоял, подпирая стенку и ощупывая голову. Заметив студентку, он просиял и, пошатываясь, двинулся навстречу.

— Вы как? — спросила девушка и мысленно отругала себя за глупую фразу. И так понятно, что не очень. — Что случилось?

— Пока что не понял, — сознался Перфи. — Или на меня упала гиря, или кто-то огрел по голове. Но гирь поблизости не наблюдается. Ты сама-то в порядке?

— Да, я в норме. Он меня просто усыпил, или что-то такое сделал. Спину только отлежала…

— Он? Ты его видела? Того, кто это сделал? Сможешь описать?

Алина честно напрягла память, но та упрямо подсовывала только обожжённое лицо. Шрам настолько приковывал к себе внимание, что всё остальное словно терялось в тумане.

— Смутно… Меня больше интересует, чего он хотел. Если ограбить, то почему вломился именно в кабинет? Там и брать-то особо нечего. Разве что… — так и не договорив, девушка бросилась обратно в комнату. И сразу же убедилась в собственной догадке: сейф был пуст. Оттуда забрали совершенно всё, не деля вещи на нужные и ненужные.

А ведь она даже покопаться в бумагах не успела. Вот гадство!

— М-да… — вздохнул подоспевший Перфи. Он уже не шатался, но выглядел всё ещё бледным и даже слегка зеленоватым.

— Вам бы к врачу.

— Да ладно, так оклемаюсь. Жалко, конечно, что вместо приятной вечерней прогулки теперь придётся тащиться в милитию…

Алина погрустнела. Вот куда её совсем не тянуло, так это к стражам порядка. Потому что…

— Они сначала будут смотреть на меня как на дуру, а затем расскажут про всё дяде. И он меня убьёт. А тётя добавит.

— Ну да, родственники такое могут. А меня, видимо, уволят, — с невесёлым смешком поддержал профессор.

— За что? Вы же не виноваты ни в чём!

— О, тут ты не права! С точки зрения господина директора, у меня непозволительно длинный список прегрешений. Правильный преподаватель не должен фамильярничать со студентами, пить с ними пиво вечерами, подсказывать на экзаменах, лазить в заброшенные дома через заборы… В общем, должен быть таким же старым и скучным, как сам директор. Он мне давно говорил, что если ещё раз поймает на чём-нибудь неподобающем, то…

— Тогда, может, лучше будет никому об этом не рассказывать? — задумалась Алина.

— Из твоего дома только что спёрли содержимое сейфа. И на тебя тоже напали. Предлагаешь об этом просто забыть?

Соблазн забыть был очень велик. Да и опыт имелся: после летних приключений Алине так и сказали: «Не вздумай кому-то рассказывать, что произошло. И сама об этом вспоминай как можно реже». Она и не вспоминала. Так почему сейчас нельзя поступить точно так же?

И девушка решилась:

— Это содержимое там лежало двадцать лет и за это время никому не понадобилось. Если бы там было что-то действительно важное, дядя давно забрал бы. Скорее всего, этот тип просто забрёл сюда с первого этажа и схватил первое, что попалось под руку. Подумал, что раз было в сейфе — значит, ценное. Логично же?

— Логично, — неохотно признал профессор. — Это твой дом, твоё имущество и тебе принимать решение, но всё-таки…

— Фран, я уже решила! — обрубила Алина. — Ни в какую милитию я не пойду!

— А в кафе? — лукаво улыбнулся Перфи. — Не сейчас, конечно, и, боюсь, не завтра. Но дашь мне возможность реабилитироваться за этот дурацкий вечер?

С точки зрения Алины, реабилитироваться должна была как раз она, но учитывая постановку вопроса — отказаться было практически невозможно. Пришлось соглашаться.