Сердце в группе риска

Женя Уайт, 2020

Я привыкла к тому, что неприятности постоянно крутятся вокруг меня. Немного неуклюжая, где-то робкая. Но и ответить могла, если уж совсем допекут. Поэтому сначала не придала значение тому, что Судьба словно издеваясь, постоянно толкает меня в «объятия» одного из самых популярных парней института. И ему бы радоваться, что такое счастье в моем лице само к нему в руки идет, но нет. Морщится, терпит. Кажется, еще немного, и отправит по известному многим адресу. Впрочем, не сказала бы, что сама в восторге от того, что видеть его почему-то стала чаще. Лишь бы сердце не попало в группу риска и не стало оттаивать, от временами темнеющего взгляда, направленного в мою сторону. Содержит нецензурную брань.

Глава 1

В которой я снова влипаю в неприятности, а кое-кто самоуверенный не торопится меня из них вытаскивать

Мирослава

Я бежала по опустевшему коридору, сломя голову. Сумка неудобно болталась на плече, с силой ударяя по бедру. Из-за этого я не могла похвастаться приличной скоростью. Дыхание сбилось, сердце бешено стучало в груди. Ремешок сумки так и норовил сползти. Приходилось его постоянно поправлять.

Это надо же было опоздать! А ведь Виктор Алексеевич не любит опоздавших. Снова будет отчитывать меня при всей группе. Намекать на то, что просто так его предмет я не сдам. Буду до последнего ходить на кафедру и просить о пощаде.

Знаю я эту пощаду… Пятьдесят лет мужчине, а он все на молоденьких заглядывается. И ладно бы был подтянутым и приятным внешне. Так нет — Колобок Колобком, еще и с залысиной на голове.

Повернув за угол, с силой ударилась обо что-то не очень мягкое, но и не настолько твердое, чтобы я подумала, что передо мной вдруг выросла бетонная стена. Ремешок все-таки съехал с плеча, и сумка упала на пол. Звук удара об пол был настолько оглушительным, что я вздрогнула.

Посмотрела на сумку грустно, вздохнула. И уже было потянулась рукой, чтобы ее поднять, как взгляд уперся в дорогие черные кроссовки. Словно их первый день обули. Потом мой взгляд переместился на синие прямые джинсы, слегка протертые на коленках. Затем я заскользила взором по ремню, темно-серой толстовке. И вот поймала на себе недовольный взгляд карих глаз. И лицо мне было знакомо.

Ну, надо же… Нарвалась на местную звезду. И смотрит еще так… неприязненно, будто увидел перед собой не девушку, пусть и запыхавшуюся, а букашку какую.

Пусть я и немного растрепанная. Да и одежда не так чтобы дорогая. Все-таки нет у меня денег на то, чтобы наряжаться в дорогих бутиках. Зато чистая. И тонны косметики на лице нет. Как у некоторых. Тех, кто как раз и крутится возле таких, как этот парень.

Не говоря ни слова, мое недавнее живое препятствие уже собиралось обойти меня, но именно в этот момент я попыталась сделать то же самое. Подняла сумку, распрямила плечи, попыталась сделать шаг и…

— Прости, — проговорила, чувствуя, как щек касается румянец. Нет, я не была смущена, просто растерялась. И из-за этого немного оробела. Чего уж говорить, я старалась не нарываться на конфликты. Ни к чему это.

— Да чтоб тебя… — выдохнул… еще более недовольным взглядом смотря на меня.

— Да чтоб меня, да, — согласилась и снова попыталась обойти парня. Как назло (в общем, это было неудивительно) он снова преградил мне дорогу. В том смысле, что так же, как и я, попытался пройти.

Я вновь в него врезалась. Потому что аудитория, в которой меня ждала казнь, находилась как раз за этим злосчастным поворотом. И сделать нужно было всего шагов двадцать, не больше. А этот… мне мешал.

— Слушай, давай на раз-два-три, — выдохнув, проговорила. Еще и руки в примирительном жесте перед собой подняла. Показывая свои пустые ладони. В том смысле, что никакого оружия в них не держала. Хотя не отказалась бы сейчас хотя бы от газового баллончика. — Ты влево, я вправо.

— Ну, попробуй, — хмыкнул Саша, замирая и ожидая, судя по всему, когда я начну считать. И если бы не ехидная усмешка, коснувшаяся красивых губ, я бы может и поверила, что он так же, как и я, ждет не дождется, когда я испарюсь. А так… Будто ему доставляло удовольствие лишний раз попрыгать на моей нервной системе.

Если бы точно не знала, что такие, как Александр никогда не смотрят в сторону мне подобных, подумала бы, что он таким вот странным образом пытается со мной познакомиться. Хотя, с чего бы это? Второе полугодие, второй курс… Сталкивались уже, бывало. Но не так часто, как в последнее время.

В первый раз, когда я «встретилась» с ним в одном из коридоров института, не придала этому особого значения. Меня часто преследовали неудачи. Про Злой рок вообще умолчу. Потом я чуть было не уронила на парня поднос в столовой. Случайно, понятное дело. Просто кое-кто самоуверенный встал слишком близко. А я, не имея на затылке глаз, его не заметила. Потом был случай у входа в ВУЗ. Я подвернула ногу и, не удержав равновесия, стала падать и если бы не Пономарев, точно бы сильно ушиблась. В лучшем случае. В худшем вообще могла себе что-нибудь сломать. А так однокурсник взял часть удара на себя, и я спланировала в его распахнутые объятия. Кто ж виноват, что у меня шнурок на ботинке развязался.

К таким неудачам я за свою не так чтобы длинную жизнь уже успела привыкнуть. Поэтому относилась ко всему происходящему с прохладцей. Ну что поделать, если по-другому у меня не один день не проходит? Вот и сейчас наткнулась на этого баловня судьбы в почти пустом коридоре. Почти пустом, потому что, как оказалось, не одна я куда-то опаздывала, но и Саша.

— Хорошо, — выдохнув, проговорила, продолжая удерживать руки перед собой. — Раз… — глубокий вдох и плавный выдох. — Два…

— Три, — закончил за меня молодой человек и шагнул влево.

Я, само собой, сделала шаг вправо. Но, по все тому же закону подлости, где у парня лево, у меня оказалось право. В итоге мы снова чуть было не врезались.

Посмотрели друг на друга недовольно. Точнее, это я недовольно. А вот Александр как-то странно. Было в его взгляде и недовольство, и ехидство… И что-то еще, что расшифровать я не успела, потому что молодой человек, воспользовавшись моим замешательством, все-таки умудрился меня обойти и возобновить продвижение по коридору.

Посмотрела Саше вслед. Зачем? И сама не поняла. Наверное, за последнее, особенно безжалостное к моей неудачливости время, я успела привыкнуть к Пономареву. Ну, как привыкнуть… Кто еще будет ловить меня, если я вдруг начну падать? А если серьезно, все это уже основательно напрягало. Не то, чтобы я не мечтала о мужском внимании. Просто не думала, что его будет настолько много. И оно сплошь будет нежелательным. Мы же с Александром из разных миров. У него не бедствующие родители, крутая машина, толпа поклонниц. Я же… родилась в обычной семье. Поступила на бюджет больше не из-за того, что много знаю, а из-за того, что если бы не поступила, денег на обучение у родителей могло не хватить. Пришлось основательно посидеть над учебниками, чтобы иметь возможность учиться там, где изначально хотелось. Машины у меня не было. Зато права имелись. Но сейчас я не могла позволить себе даже старенькие «Жигули». Да и толпой поклонниц не обзавелась. Вот последнее вообще не расстраивало. Этого еще не хватало. Хотя… и стада поклонников было не нужно. Мне было бы достаточно одного, единственного. Того, с кем я буду чувствовать себя живой, а не куклой. Куклой, которой пытаются управлять. Если быть точнее, мне казалось, что сама Судьба от скуки вдруг решила надо мной поиздеваться. И привязав тонкие, но прочные нити к рукам, ногам и голове, управляет мной.

Виктор Алексеевич, как я и предполагала, не упустил возможности потрепать мне нервы при всей группе. Отчитал по полной программе. И пообещал (что тоже было ожидаемо), что сдавать у него экзамен я буду долго и мучительно. Вот в последнем не сомневалась вообще. Наслышана, как он зверствовал на пересдачах.

Я всегда слушала преподавателей внимательно. Но почему-то после очередного столкновения с Пономаревым, мысли были не на месте. Кружили в голове, мешая сосредоточиться на новом материале. С такими темпами, я об этом богатее буду думать чаще, чем о грозящей мне пересдаче. И ведь причина опоздания дурацкая! Простояла у автомата, чтобы купить бутылку с водой. Голова разболелась и нужно было таблетку запить. И надо же было (ха-ха-ха) такому случиться, что именно у парня, что стоял передо мной, что-то пошло не так и автомат не пожелал отдавать ему бутылку с зеленым чаем. И деньги, понятное дело, студенту возвращать никто не собирался. Но парень не сдавался. Судя по всему, у него в предках были евреи. Потому что вместо того, чтобы махнуть рукой и предоставить мне возможность снова потягаться с Судьбой, он продолжал стоять и нажимать на кнопку. Спустя пару минут ожидания, я не выдержала и попросила его отойти, чтобы самой потратить последние сорок рублей. Но меня витиевато послали по не очень симпатичному адресу. Чтобы не нарываться лишний раз, смолчала. Хотя в мыслях огрела хама сумкой по голове.

— Мир, — подала голос сидящая рядом со мной девушка. Лида сидела со мной за одной партой с самого первого дня, как мы пришли в аудиторию на лекцию. Тогда, кажется, у нас была Философия.

— Чего? — шепотом поинтересовалась.

— Ты чего опоздала-то?

— Как всегда, — поморщившись, ответила.

Пришлось склониться над тетрадью так, чтобы Виктор Алексеевич не увидел, что у меня шевелятся губы. Говорили мы тихо. Но у преподавателей помимо хорошо поставленного громкого голоса, обычно еще очень чуткий слух и косоглазие. В том смысле, что они одним взглядом могли определить, кто списывает со шпаргалки, кто лезет за оной в телефон, а кто кое-как пытается написать ответ самостоятельно.

— Странно даже, — хмыкнула Лида. — Будто сглазил кто.

— Было бы кому, — проворчала.

Хотя, если так подумать, чем черт не шутит. Были у нас в ВУЗе девчонки, которым я не нравилась просто потому, что вообще хожу по коридорам и смотрю по сторонам.

Подруга не торопилась продолжать разговор. Смотрела только обеспокоено и покусывала нижнюю губу. Ей от внимательного взгляда преподавателя скрыться было проще. Длинные русые волосы сейчас служили подобно ширме. Выразительные голубые глаза, чувственные губы. Красивая… Я же была полной ее противоположностью. Волосы гораздо короче, чуть ниже плеч, глаза карие, губы… обычные. Да и ростом Лида была повыше меня. Ей бы в модели, а она… на экономический пошла. И видно же, что не очень-то ей здесь учиться нравится. Но родителям захотелось, вот она и поступила.

— Надо пойти нам с тобой куда-нибудь и развеяться, — наконец, снова заговорила Лида.

— Потом поговорим, — ловя на себе недобрый взгляд преподавателя, проговорила. Очень недобрый… В том смысле, что, кажется, я накликала на себя новую проблему. А именно — ненужный интерес преподавателя к моей персоне. И ведь к ректору не обратишься. Этот Колобок является его родственником. То ли брат, то ли муж сестры.

Когда лекция наконец-то закончилась, я уже было обрадовалась, что смогла отделаться малой кровью, но…

— Климова, задержитесь, — недовольно проговорил преподаватель, когда группа, словно по команде встала и начала собираться.

Виктор Алексеевич сидел за кафедрой и делал вид, что занят изучением каких-то бумаг, лежащих перед ним на столе. Но я-то знала, что ему нет до них сейчас никакого дела. Мне бы наплевать на его слова. Но… я и так с трудом сюда поступила. Лучше не портить отношения с родственником ректора. Просто нужно осторожно отвадить его от себя. Свести его интерес на «нет». Если этот самый интерес на самом деле возник. Не дай бог…

Я стояла рядом с кафедрой и молчала. Да и преподаватель не торопился открывать рот. Продолжал делать вид, что занят бумагами. Я, зная, что они его мало интересуют, начала нервничать. Только когда последний студент вышел из аудитории и прикрыл за собой дверь, мужчина оторвался от своего «занимательного» дела и посмотрел на меня.

— Ну что, Климова, — начал говорить, нервно пожевывая верхнюю губу. Смотрелось это жутковато. Будто он меня прямо сейчас съесть был готов. Неужели долгое время сидел на диете? Во время которой нельзя было утолять телесный голод.

Как только вся эта информация дошла до моего мозга, по спине побежали мурашки осознания, если можно так выразиться.

— Слушаю вас, Виктор Алексеевич, — проговорила уверенно, хотя на самом деле никакой уверенности не испытывала. Было страшно, если уж говорить откровенно. Находиться с этим мужчиной один на один в пустой аудитории уже было неприятно. Хорошо еще, что дверь на замок не закрыта. Если что, рвану на выход. Мужчина точно не догонит, комплекция не та.

— Вы уже второй раз за две недели опаздываете на мои занятия. С чем это связано, позвольте узнать?

Он поднялся со своего места. Стул, на котором сидел, противно скрипнул. Этот звук ножом прошелся по моей нервной системе. Ох, что-то сейчас будет. И как не хотелось знать, что именно!

— Сама бы хотела знать, — потупив взгляд, пробормотала. Ввязываться в словесную баталию было опасно. Моим отчислением. Я и так поступила в этот универ с трудом. Чудом, если можно было так выразиться. После этого вся моя Удача сдулась. На большее ее не хватило. Теперь вот маюсь, постоянно вляпываясь в разные дурацкие ситуации.

— Мирослава, вы же не глупая девушка. Понимаете, что подобного отношения к своему предмету я не допущу, — говоря это, Виктор Алексеевич медленно, тихо пыхтя, продвигался в мою сторону.

От греха подальше отошла от кафедры чуть дальше. Посмотрела на мужчину косо, надеясь, что его продвижение мне почудилось. Нет… на самом деле направляется ко мне. Будто упитанный кот, преследующий мышку.

— Простите, Виктор Алексеевич, — быстро заговорила, чтобы сбить преподавателя с мысли. С мысли начать наступление на нерадивую студентку, которая попала в непростую ситуацию. — Этого больше не повторится. По крайней мере, я приложу к этому все усилия. Злой рок какой-то, честное слово. И… я опаздываю…

— Куда это вы опаздываете? — полюбопытствовал мужчина. Говорил он тихо, будто работал в сфере определенных услуг, которые обычно предоставляют девушки, примерно с часа ночи. Четыре короткие цифры и вот у тебя уже случилась виртуальная близость. Ужас какой…

— На… — И вот что сказать? Ведь на самом деле я вообще никуда не опаздываю. Пары у Виктора Алексеевича у нас сегодня по расписанию были последними. С работы пока не звонили, не вызывали. Значит, можно было провести вечер дома. — На… — снова проговорила, стараясь потянуть время.

— Ну?

— На свидание, — соврала, снова опуская взгляд и изучая свои потрепанные жизнью ботинки. Еще два месяца и смогу купить себе новые. Это если меня с работы не уволят. А если подряжусь на вечерние смены, то и того быстрее. Спать только тогда не буду вообще.

— В таком случае, ваш друг может подождать, — хмыкнул преподаватель и ускорил шаг.

Я и пискнуть не успела, как он оказался рядом и потянулся своими пухлыми руками ко мне. Я отскочила, будто ошпаренная и налетела на парту. Сильно ударилась о ее край бедром. Из глаз потекли слезы. Надо же было так нарваться. И ведь ничего этому гаду не сделают! И камеру в этой аудитории еще не повесили.

— Климова, — хрипловато проговорил мужчина, хватая меня за руку. — Чего это вы на ногах не стоите? Может… мне проводить вас?

О нет… Нет-нет-нет! Никуда меня провожать не надо!

— Я…

Чудо все-таки произошло. Именно в этот момент дверь аудитории распахнулась и в нее вошел Пономарев. Застыл, смотря на живописную картину. А я была уверенна, посмотреть было на что. Я, скорее всего, бледная и напуганная. Дрожу, словно одинокий лист на ветру. И преподаватель, стоящий в опасной близости, и сжимающий мою руку. И, еще одна неприятность — смотрящий туда, куда приличные мужчины не смотрят. И это при том, что я была в свитере без декольте. Ворот глухой, крупная вязка.

— Виктор Алексеевич, — подал голос парень, судя по всему, сумевший взять себя в руки. — Галина Ивановна просила вам передать, что через пять минут у вас внеплановое заседание кафедры.

— Вот как, — с досадой проговорил преподаватель, наконец-то отходя от меня. — Мы, Климова, потом поговорим. Обсудим ваши частые опоздания на мои занятия.

Два раза за полтора года обучения, это не так уж и много. Жаль, что ему это не объяснишь. Он просто нашел причину для того, чтобы попытать удачу. Его даже слухи не волновали, которые уже постепенно расходятся в кругу студентов. Только вот ректор пока еще терпит. А что, если одна из студенток, к которой домогался этот… напишет скатерку в Министерство? Не факт, конечно, что после этого она задержится в студентках, но… Сомневаюсь, что Попов один такой. Просто другие, которые питают интерес к молоденьким, не действую так в открытую. А этот надеется, что ему все сойдет с рук. Как же, в родственниках сам ректор ходит.

— Очень ждут, — сказал Сашка, приподнимая руку и смотря на наручные (само собой, дорогие) часы.

Вот честно, сейчас я была готова снова упасть в его объятия и зацеловать до полусмерти. Неужели госпожа Удача сжалилась надо мной и прислала мне на помощь Пономарева? Черт, я сейчас была готова поверить во что угодно, лишь бы оказаться как можно дальше от Виктора Алексеевича. Который, кстати, отошел от меня обратно к кафедре и стал собираться. Мне пришлось мысленно уговаривать себя не срываться с места, а спокойно поинтересоваться, могу ли я покинуть аудиторию. И только когда ладони уже начали побаливать от того, что я впилась в них ногтями (сама не заметила, как сжала руки в кулаки), смога собраться и открыть рот.

— Я могу идти, Виктор Алексеевич? — спокойно проговорила, с мольбой смотря на Александра. Ох, лишь бы он сейчас не уходил. Так и стоял неподалеку.

Не знаю, что повлияло на парня: мой грустный взор или личная неприязнь к преподавателю, но Саша не торопился покидать лекционную. Стоял, наблюдал за мужчиной и ждал.

— Да, Климова, — рассеяно произнес последний, не смотря на меня. — Мы потом с вами договорим.

А вот договаривать с вами мне не хочется. И это еще мягко сказано.

Сказав короткое «До свидания», заторопилась на выход. И только когда оказалась в коридоре поняла, как сильно у меня дрожат руки. Пономарев вышел вслед за мной. Словно серая тяжелая туча, вот-вот готовая разродиться… Нет, не дождем, а руганью. Понимаю, я его уже изрядно достала. В свое оправдание могла сказать, что сама была не в восторге от всего этого.

Не сговариваясь, направились к лестнице. Молчать, делая вид, что ничего не произошло, было нельзя, поэтому я все-таки заговорила:

— Спасибо, Саш, — благодарность моя была искренней. Черт знает, куда мог дойти в своих приставаниях Виктор Алексеевич. Обернулась, чтобы посмотреть в глаза парню. И напоролась на колкий взгляд карих глаз. Ох, и не нравилась я ему. В смысле, я прямо видела, как в мыслях он уже давно меня прибил. Раз тридцать.

— Не за что, — после непродолжительного молчания, наконец произнес Пономарев.

— А что ты забыл в этой аудитории? — решила в конец осмелеть. — На самом деле преподавателя искал или…

— На самом деле искал, — перебил меня этот… С ним даже разговаривать нормально не получалось. Настолько я, скорее всего, его уже достала. Знал бы кто, как это паршиво, чувствовать себя виноватой за то, что ты просто неуклюжая неудачница. — О том, что он там с тобой обжимается, и предположить не мог.

И снова этот холод в голосе. Словно он не с человеком разговаривает, а с предметом мебели. Хотя, если бы он, например, с диваном беседы вести начал, это было бы, мягко сказать, странно.

— Он со мной не обжимался, — почему-то захотелось оправдаться. Чтобы Саша не подумал, что я на самом деле там с преподавателем… Экзамен ему заранее сдавала.

— Тебе виднее, что он там с тобой делал, — пожал плечами Пономарев.

Сейчас он шел рядом, почти касаясь своей рукой моей. Спокойный, собранный. Впрочем, как и всегда. Даже когда я на нее с лестницы упала, он ругался тихо. Другой бы на его месте уже все в лицо высказал и накричал. А Александр пока терпел. Но, чую, если и дальше все мои злоключения будут крутиться рядом с ним, и его выдержка даст трещину.

— Я… — собиралась было снова оправдать себя (зачем, спрашивается), но тут услышала уверенное цоканье каблучков по паркету. Из-за поворота к нам навстречу вынырнула Лерка Щегол, еще одна местная звезда и, так уж случилось, новая девушка Саши. Новая, потому что еще месяц назад он встречался с Наташкой Ефремовой.

Девушка точно знала себе цену. Шла, с высоко поднятой головой. Еще немного и потолок вместо пола под ногами разглядывать будет. Одета в дорогую, качественную одежду. Волосы крупными волнами лежат на плечах и спине. Прямо ангел во плоти. Если не знать, какой у нее характер. А так от ангела у нее только золотистый цвет волос, да глаза голубые.

— Саша? — будто не ожидала его здесь увидеть, проговорила девушка, останавливаясь прямо напротив нас. Пока ее внимание было приковано к парню. Но, чую, вскоре она заметит и меня. Тогда мои неприятности вновь будут набирать обороты. Хотя, я ей точно была не соперницей. Разница очевидна: она высокая блондинка с кукольной внешностью, и я, вполне себе обычная девчонка. — Я думала ты уже поехал к нашим. Не забыл, что сегодня в клубе зависаем?

— Нет, не забыл, — откликнулся молодой человек. Он сунул руки в карманы джинсов, будто старался их приструнить. В том смысле, что они собирались зажить своей жизнью. Меня, например, придушить. Или Лерку обнять. Увы, в головы к другим я залезть не могла. И мысли читать не очень умела.

Чтобы не мешать им обсуждать предстоящую встречу с друзьями в клубе, попыталась осторожно и незаметно ретироваться. Даже получилось сделать пару шагов. Получилось… Перед тем, как ремешок у сумки порвался, и она не упала на пол с громким «бам». Ну или как еще можно объяснить этот звук? Звук моего очередного поражения.

— А это еще кто с тобой? — увы, Щегол обратила на меня свой величественный взгляд.

Я подняла с пола сумку, посмотрела на оборванный у шва ремешок и грустно вздохнула. Отвечать на вопрос девушки не торопилась. Толку ей от моего имени, все равно не запомнит.

— Это… — собирался было пояснить мое присутствие рядом с собой Саша, но я его перебила:

— Никто, — сказала резко и, обнимая свою не очень-то легкую, между прочим, сумку, заторопилась покинуть коридор, а затем и универ. Домой… В тепло, уют и спокойствие. Там меня ждут мама, рыбки и тараканы. Эти рыжие паразиты в последнее время никак не хотят до конца убиваться. И самое главное — непонятно, откуда вообще взялись. Соседи что ли у себя травят, вот они к нам и переползли…

— Саш, ничего не хочешь объяснить? — услышала резкие слова Щегол, когда уже повернула к лестнице. Теперь парочка меня не видела.

Я хотела спуститься вниз, но ноги, предатели, сами остановились. А спина притянулась к стене. Да, подслушивать нехорошо, но…

— Ты о чем?

— Кто это такая? И почему она шла рядом с тобой?

— Ревнуешь? — довольно проговорил Пономарев. Ох, ну и ловелас.

— Немного, — промурлыкала Лера.

— Не стоит, — голос парня стал мягким. Надо же… до этого никогда не слышала, чтобы он так разговаривал. — Зачем ревновать к таким, как она?

А вот это был удар ниже пояса. И пусть я не парень и боль, возможно, не столь сильная, но обидно. Черт, как же обидно, когда тебя считают хуже… чем такие, как эта блондинка. Само собой, я и сама понимала, что проигрываю ей. Однако, слышать такое все равно неприятно. Вот было бы забавно, если бы в итоге Сашка влюбился в такую вот простушку, как я. А не в девчонку с модельной внешностью. Все имеют право на любовь, участие, внимание, заботу. Любви всем хочется. Впрочем, если так подумать, мне за Пономарева замуж не выходить. Еще чего… Меня вполне моя фамилия устраивает. Мирослава Климова звучит лучше, чем Мирослава… Пономарева. Нет уж, не надо мне такого счастья. А та симпатия, что стала проклевываться, когда он вошел в аудиторию, избавив тем самым меня от домогательств преподавателя, повесилась.

Слушать их болтовню и дальше желания не было. Чтобы не поняли, что я все это время стояла и внаглую подслушивала, крадучись все-таки ступила на лестницу и стала осторожно спускаться. Ну же, вредная Фортуна, дай хотя бы до выхода из универа дойти без приключений.

Но моя удача, как это часто бывало, закончилась на гардеробе, где я забирала свою куртку. Меня таки нагнали Пономарев с Щегол. Они вроде и не замечали меня, но я точно чувствовала на себе чей-то взгляд. Посматривала на пару, пока натягивала куртку. Но они, казалось, были заняты друг другом. И им не было до меня никакого дела. Но кто тогда на меня смотрел? Или это паранойя разыгралась?

— Сашка, быстрее, — поторапливала парня Лерка, стоя у зеркала и обводя ярко-розовой помадой пухлые губы.

Александр, стоит отметить, собирался, нехотя. Нарочито медленно. Будто ждал кого-то. И этим кем-то была уж точно не его девушка.

— Ну, Саш! — стала терять терпение та. — Славик, Вовка и Светка уже ждут у твоей машины.

— А не рано ли ждать стали? — проворчали в ответ.

Вот и я думаю, что рановато, если они в клуб собрались. Или еще куда заехать собирались? Ладно, если так подумать, то мне не должно было быть до этого дела.

Тут взгляд Леры снова приковался к замершей с противоположной стороны гардероба мне. И углядела же через отражение. Я-то думала, она только на себя красивую и смотрит. Ан нет, еще и по сторонам успевает поглядывать.

Вот не нравилось мне ее выражение лица. Словно причиной медлительности Пономарева была я. Иначе с чего она вдруг отошла от зеркала и, подойдя ближе к Саше, собственнически положила свою руку ему на плечо. Даже Саша, казалось, немного удивился от такого явного проявления чувств. Осмотрелся по сторонам, заметил меня (будто до этого не видел, как же) и… почему-то сбросил конечность своей девушки с себя.

— Саша… — хотела было возмутиться Лерка, но не успела больше и слова сказать.

— Прекращай дурить, мы это уже обсуждали, — раздраженно проговорил парень и, наконец, до конца собравшись, направился на выход. Щегол последовала за ним, все так же цокая каблуками. Того и гляди паркет продырявит.

Я подождала немного и тоже вышла из универа. Погода была премерзкая. Вот-вот должен был начаться дождь. Ветер вмиг растрепал не слишком длинные волосы. Стал бросать их мне же в лицо. Приходилось постоянно убирать непослушные прядки. Быстро перебегая дорогу, я и не заметила машину, что буквально возникла из ниоткуда. Оглушительный визг тормозов смешался с матом, сорвавшимся с губ проходящего мимо мужчины лет пятидесяти.

Я же встала, как вкопанная, позорно понимая, что и на этот раз мое тело мне не принадлежит. Я настолько перепугалась, что не успела сообразить, как действовать дальше. Нет, столько злоключений за один день у меня еще никогда не было.

Автомобиль замер в каких-то миллиметрах от меня. Еще немного, и бампер бы коснулся ног. Хотя, если бы водитель затормозил чуть позже, я бы уже не стояла, а лежала.

Взгляд заметался по лобовому стеклу, пока не выхватил из недр салона злющее лицо… Ну да, Пономарева. А кто еще мог снова стать косвенной причиной моих неудач? Справа от него сидела Лерка. Расширившимися от испуга глазами смотрела, понятное дело на меня. С задних сидений на меня же уставились и… Судя по всему, Славик, Вовка и Светка.

Саша приоткрыл рот, точно в очередной раз ругаясь на одну незадачливую девчонку. На меня то есть. Не могла его ни в чем винить. Сегодня меня для него было слишком много. Как и наоборот.

Выйдя из машины, он с силой захлопнул дверь и подошел ко мне. Дорога была не главной и сейчас за его автомобилем пока никто не стоял. Если бы кто был, он бы не стал тратить время на разборки со мной. Которых я, стоит отметить, не желала.

— Послушай, — сразу заговорила, еще крепче прижимая сумку к себе. Ремешок-то починить смогу только дома. — Это случайность…

— Случайность? — подозрительно мягко поинтересовался парень. — Да ты ненормальная! — выпалил, надвигаясь на меня. — Ты хотя бы по сторонам смотри! Или тебе родители не говорили, что нужно делать перед тем, как ступать на проезжую часть. И кстати, зебра в той стороне, — он указал рукой влево от меня.

— Я знаю, где расположен переход, — проговорила. И снова чувствуя себя виноватой. Впрочем, я ведь на самом деле виновата. И ветер еще этот, как назло, затих и больше не играл с волосами. — И не надо на меня кричать.

— Я не кричу, — продолжал распаляться Пономарев, — я пытаюсь донести до тебя простую истину.

— Какую?

— Саша, не трать на нее время, — из машины вышла Лера. Ее мне только и не хватало.

— Какую?! — не обращая на свою девушку никакого внимания, переспросил Сашка, словно не расслышал моего короткого вопроса. — Хватит меня преследовать!

— Я?! — а вот тут нервы окончательно сдали. — Делать мне больше нечего!

— Да? — кажется, в мои слова не спешили верить. — А с чего тогда в последнее время я вижу тебя чаще, чем кого-либо?

Наверное потому, что ты, Пономарев, сам обращаешь на меня внимание. Поэтому тебе и кажется, что это я специально перед тобой мелькаю.

Понятное дело, говорить я этого не стала. Подумает еще, что я считаю себя настолько ослепительно неотразимой, что… Что…

— З-знаешь что, Пономарев? — голос уже дрожал от напряжения.

— Что? — а вот теперь спрашивал уже он.

— Садился бы ты уже в свою машину и укатывал.

— Ты… — Саша сделал в мою сторону еще шаг. Я, на всякий случай, наоборот, отошла.

— Эй, Сань! — выкрикнул один из парней (Слава или Вовка я, само собой, не знала) выбираясь из иномарки. — Да гони ты ее отсюда. Ты! — это, кажется, уже обращались ко мне. — Ноги в руки и топай с дороги. Иначе из-за тебя пробка образуется.

Вообще-то я не плакса. Но день был тяжелый. Ситуация с Виктором Алексеевичем изрядно потрепала нервы. Сашка еще этот в коридоре. Да и потом… Видно же, что будь его воля, он бы махнул рукой, наплевав на мои проблемы. Хотя, сейчас у меня была всего одна большая проблема — сам Пономарев. И еще его огромное самомнение. Да и защищать меня он перед своими друзьями и девушкой не обязан. Поэтому и стоит сейчас, молчит. А я просто не имею права рассчитывать на его защиту. Потому что он видит во мне лишь помеху, прилипалу. Ну или сумасшедшую, что таким вот странным способом ищет внимания популярного парня.

— Лучше бы я постоянно на кого другого налетала, — тихо проговорила, отворачиваясь от Саши и шустро направляясь в сторону перехода. Нужно было дойти до него сразу. Тогда, может, и этой дурацкой встречи бы не случилось.

Я могла понять злость и раздражение Александра. Наверное, поэтому старалась смягчить все глупые ситуации, что происходили со мной и с ним. Увы, Саша все больше выходил из себя. Вон… даже накричал. А ведь до этого, если и ругался, то тихо. И что самое паршивое, я на самом деле чувствовала себя постоянно виноватой.

Будь моя воля, я бы перевелась в какой другой ВУЗ. Но рисковать бюджетным местом я не собиралась. Да, я неуклюжая катастрофа. Да, серая мышь. Да, зубрилка. Но кому есть до этого дело? Кроме преподавателей, которым мне еще сессию сдавать. Да и с Виктором Алексеевичем еще не все понятно. Как бы мне избежать его домогательств, если он продолжит свои поползновения…

Вот о последнем думать совершенно не хотелось. Поэтому я постаралась выбросить из головы вообще все мысли и, наконец-то, спокойно доехать до дома. Ну же, Удача, не будь настолько ко мне жестока! Хватит с меня на сегодня. Ну, пожалуйста! Сил больше нет. И реветь хочется с такой силой, будто я не студентка, а первоклашка, боящаяся идти в школу, потому что там ее, возможно, будут вызывать к доске.

Понимала, что мое желание поплакать в подушку — это слабость. Я была привычна к тому, что постоянно во что-то вляпываюсь. Но именно в последнее время этих самых влипаний стало много. Для одной меня — много. Сашка сейчас поедет со своими друзьями в клуб или еще куда. И хотя бы на время забудет о ставшей уже его персональной проблемой мне. Переключится на Лерку, которая точно не упустит возможности обратить внимание парня на себя любимую. Да и друзья помогут забыться и расслабиться. Это я, придя домой, останусь одна, наедине со своими мыслями и воспоминаниями. Которые, чтоб им, не торопились блекнуть. Да, дома у меня было уютно и спокойно. И мама всегда была готова выслушать. Но… я не могла ей рассказать о своих злоключениях. Не хотелось, чтобы она лишний раз волновалась. А я сама, рано или поздно, во всем разберусь.