Сделка с дьяволом

Екатерина Орлова (2024)

— У него одно желание! Такое же, как у Плюханова! Просто они хотят… Это не альтруизм, папа! И Громов не оставит меня в покое, как только я стану его женой! Замужество за любым из них захлопнет передо мной дверь в нормальную жизнь! И тогда вместо маминой возвышенной музыки я буду слушать какую-нибудь «Мурку», а вместо Достоевского читать пошленькие бульварные романы! Ты такой жизни для меня хочешь? — Я просто хочу, чтобы ты осталась жива! — А я предпочитаю умереть, чем выйти замуж за одного из этих! Мне пришлось заключить сделку с самим дьяволом — мужчиной без принципов и тормозов. Все ради собственного спасения и спасения моей семьи. Я боюсь его и ненавижу всем сердцем. Но наш брак — это гарантия сохранности наших жизней. Только смогу ли я сохранить свое сердце и душу, оказавшись в руках этого монстра?

Глава 10 — Новые реалии

Татьяна

В коридоре больницы довольно оживленно. Сейчас как раз время посещений, поэтому вокруг снуют люди в наброшенных на плечи тонких медицинских халатах и бахилах. Кто-то с цветами, кто-то с фруктами, кто-то с документами. Лавируя между ними, добираюсь до палаты папы и замираю, не дойдя до двери. Справа и слева от нее стоят два амбала. Настолько огромные, что мне приходится задрать голову, чтобы посмотреть в мрачные лица.

Один из них переводит на меня тяжелый взгляд и несколько секунд молча сканирует им, а потом кивает.

— Добрый день, Татьяна Владимировна, — басит он. — Проходите.

— Добрый, — тихо отзываюсь и, когда мужчины немного расходятся в стороны, проскальзываю мимо них.

Откуда они знают мое имя?

Захожу в палату. Папа поворачивает голову и пытается улыбнуться разбитыми губами, но выходит только скривиться.

— Папочка, — спешу к нему и припадаю к его груди. Поглаживаю плечо. — Как ты?

Рука папы опускается на мою голову и гладит по волосам.

— Буду жить, — отзывается он с улыбкой в голосе. — А ты как?

— Все хорошо, — отвечаю, садясь. — Мама на генеральной репетиции, вечером заедет.

— Переживает?

— За концерт — нет, за тебя — да.

— Ох, моя бедная девочка, — вздыхает он. — Накануне концерта такие волнения.

— Она справится, — заверяю его. — Видел охрану за дверью?

— Да. Они заходили познакомиться. Это люди Громова. Я так и не понял, почему он их сюда поставил.

— Чтобы тебя охранять.

— Это очевидно. Но что его побудило так поступить? — Я отвожу взгляд от папиного лица и утыкаюсь им в стоящий на прикроватной тумбочке стакан с водой. — Танюш? — зовет он меня, и я снова смотрю на папу.

— Я согласилась стать женой Громова.

— Что? Зачем? Ты же не хотела.

— Папочка, ну какие у меня варианты?

— Но Плюханов уже отыгрался на мне. Неужели ты думаешь, что он зайдет дальше?

— Папа, ты самый здравомыслящий человек в нашей семье. Конечно, зайдет. Он уже угрожал мне. Я встретила его тут, в больнице. Он заявил, что пока ты лежишь здесь, мы с ним поженимся. Тогда я пошла к Громову и сказала, что согласна.

— А он что? — хмурится папа.

— Приставил к тебе охрану, велел готовиться к свадьбе, которая состоится через три дня.

— Так скоро?

— Да. Говорит, ждать нельзя.

— Ох, — вздыхает папа, но не успевает больше ничего сказать, как дверь в палату открывается, и в нее заглядывает охранник.

— Владимир Савельевич, тут врач.

— Впустите, — папа устало машет рукой и недовольно поджимает губы. — Ну врача-то зачем останавливать?

— Так у нас приказ проверять всех, — бормочет громила и, отступив в сторону, пропускает доктора, но сам из палаты не выходит. Встает возле закрытой двери и, сложив руки за спиной, наблюдает за врачом.

— Добрый день, — здоровается доктор, и мы отвечаем ему приветствиями. Он становится возле кровати и листает папину историю болезни. — Пришли результаты всех анализов. Ничего критичного, так что можете через три дня переходить на дневной стационар, а пока полежите у нас, понаблюдаем за легким сотрясением, которое вы получили.

— У моей дочки через три дня свадьба.

Врач переводит на меня взгляд и кивает.

— На свадьбу отпустим, но ненадолго. Вам нужен покой.

— Спасибо, — отзываюсь я, отойдя в сторону, чтобы позволить доктору осмотреть папу.

— Пройдете утренние процедуры и можете отправляться на торжество. Но, пожалуйста, избегайте танцев и алкоголя.

— Да какие танцы? — хмыкает папа. — Тут бы встать.

— Встанете, — заверяет его врач, а я подхожу к окну и отворачиваюсь, чтобы доктор мог осмотреть ушибы на теле папы. Сглатываю горькие слезы, которые навернулись на глаза, когда краем глаза я заметила ссадины. — Так, тут все потихоньку сходит. Чуть позже зайдет медсестра и поставит капельницу. Таблетки, которые вам утром дали, надо выпить все. Что ж вы оставили две?

— Да вода закончилась. Ждал, пока принесут, а потом задремал и забыл.

— Ну выпейте сейчас. Лучше поздно, чем совсем не выпить. Ну все. Через три дня после осмотра переведу вас на дневной стационар. Будьте здоровы.

— Спасибо, Семен Ефимович.

Врач покидает палату вместе с охранником, а я возвращаюсь к папе и присаживаюсь на край кровати. Он тут же берет меня за руку и легонько ее сжимает.

— Как же ты будешь жить с таким мужчиной, Танюш? — спрашивает папа, сам не понимая, что поднимает на поверхность мои собственные страхи.

— Не знаю. Как-то, да буду, — отвечаю со вздохом. — А что еще остается? Папуль, но ты не переживай. Громов этот… он не такой страшный, как Плюханов, — убеждаю скорее себя, чем отца. — Даже на интеллигента похож.

— Ой, похож-то похож, только вряд ли является им.

— Он мне вообще показался обычным бизнесменом, — пытаюсь подбодрить не столько папу, сколько себя.

— Может, он такой и есть, — папа похлопывает меня по руке. Тоже пытается убедить нас обоих в том, что все не так страшно? — Расскажи, что еще нового.

Проведя в больнице около часа, оставляю папу с медсестрой, которая пришла как раз перед моим уходом. Протискиваюсь мимо амбалов у двери и спешу на выход. Сегодня мне предстоит еще куча дел по подготовке к свадьбе. Утром позвонил Громов и сказал, что организует все, кроме выбора платья. Но если я хочу сама этим заняться, то он все оплатит, а я должна буду взять на себя помимо наряда еще и организацию.

Не хочу я ничем заниматься! Потому что и свадьбы этой не хочу! Но раз уж выхода мне не оставили, пусть все будет так, как хочет сам Громов. Я только попросила его, чтобы торжество было маленьким и тихим. Это не повод для радости. По крайней мере, для меня.

Но вот что удивительно, утром, когда Громов позвонил мне, я не испытала ни отвращения, ни злости. Более того, мне понравился его голос. Я слушала его, как завороженная. Низкий, бархатистый. Как будто он с моим ухом занимался всякими непотребствами. Это уже потом я одернула себя, а поначалу даже не осознала, как застыла, слушая его неспешную речь. Мне приходится напоминать себе, что из себя представляет этот человек, чтобы не забываться.

Правда, сложность состоит в том, что Алексей Громов начинает вызывать во мне совсем не те чувства, на которые я рассчитывала. Когда думаю о нем, меня окутывает ощущение безопасности. Как можно испытывать такое рядом с этим бандитом? А вот все равно испытываю, хоть и стараюсь отрезвлять себя напоминаниями о том, кем этот человек является.

— Куда едем, Татьяна Владимировна? — спрашивает меня водитель, поджидающий неподалеку от папиной палаты.

— В свадебный квартал, — отвечаю и прохожу мимо, уже зная, что он будет следовать по пятам. — Едем выбирать платье, — зачем-то добавляю я. Хотя какое ему дело до того, чем я там буду заниматься?