Мои персонажи

Екатерина Индикова, 2022

Эта книга начинается с конца и заканчивается началом. Алекс – писатель и человек без прошлого. Он вернулся в Город, где родился, вырос и жил совершенно под другим именем. Всё, что у него осталось – страшный дар переиначивать людей с помощью таинственного литературного метода и необычная старая сказка о человеке, потерявшем душу, и братьях стихиях – Ветре, Мраке и Снеге, которые отправляются на ее поиски и встречаются со Смертью. Эта встреча предстоит и Алексу, ведь тот, кто безответно любил его мать и презирал отца, задумал отомстить ему, устроив чудовищный эксперимент, во время которого боль вернет ненавистному господину писателю все его воспоминания. Алексу придется выбирать, кому из его близких жить, а кому умереть. Но как он относится к ним? Как к людям или как персонажам? И каково это – отказаться от любимой, когда сама любовь официально запрещена, как и многое другое, а за порядком следит Главный ограничитель, и у него на Алекса совсем недобрые планы.

Глава 1. Альберт на арене

Странноватый тип вроде Альберта вызывает беспокойство, поскольку, не обремененный большим количеством социальных связей, начинает предаваться вредным размышлениям. Разумеется, о своем одиночестве, а главное о том, во что его облечь. Отсюда меланхоличный вид, плохая производительность и вещи куда более опасные. К примеру, всякая там поэзия или пение, а там и до любви не далеко. Но до любви было, как от почитаемого Алексом моста искусств до квартала безумцев¹ пешком в ненастный день, поэтому они с Лолой отправились в цирк. Такой вид развлечения считался приемлемым для молодых людей, хотя и достаточно легкомысленным. Впрочем, не на драму же им было идти? Ведь драмы абсолютно не полезны для здоровья, от них одна сырость и плохое настроение. Подобное неприемлемое времяпрепровождение вполне могло обернуться неприятностями, по крайней мере для Лолы.

Цирк в Социуме считался местом значимым. Огромная арена, окруженная бесконечными трибунами, устремленными ввысь. В выходной день они были, как правило, заполнены. Билеты продавали всюду. Социум поощрял цирк. Искренний смех — лучшее средство забвения. Каждый двадцатидневный отрезок знаменовали премьерные программы. Артисты пользовались привилегиями в отличие от собратьев по театру. Те попросту оказались в изоляции из-за декрета Департамента Ограничения людей от вредных ценностей. Посещать драматические спектакли не запрещалось, но каждый зритель знал, на что идет. И в случае обнаружения, а сделать это благодаря обилию камер наблюдения было проще простого, приходилось нести ответственность перед Социумом. В чем она заключалась практически никто не знал. Пойманные ДОЛОВЦами, как правило, лишались работы и прежнего круга общения. Цирк с этой точки зрения был местом абсолютно безопасным и безвредным.

Лола и Алекс пробирались к своим местам, когда луч прожектора выхватил кудрявую голову, мешавшую детям, сидящим позади. Блуждавшая по лицу улыбка, клетчатая рубашка, застегнутая под самое горло. На все это можно было бы и не обратить внимание, если не знать, что этот человек пришел один.

Алекс случайно проследил взглядом за лучом и замер. Такое случалось и раньше, но не при взгляде на обычных людей. Раньше это происходило, стоило Алексу задумчиво поглядеть в сторону причала. А недавно оно настигло его прямо возле входа в Департамент Истории Социума, где работала Лола. Обрывки воспоминаний, будто вспышки врезались в голову, от чего та начинала невыносимо болеть. Так было и теперь. Он рассматривал лицо кудрявого парня, сидящего неподалеку и тихо стонал, сжимая виски.

— Алекс, Алекс, что с тобой? — Лола сжала его ладонь. — Что, опять?

— Да, выдохнул Алекс. Воспоминания. Они возвращаются.

— Но… Что?

— Он. Вон тот кудрявый. Я его, кажется, знаю.

— Тише, тише… Хочешь уйдем?

— Нет, мы не можем. И еще…

В этот момент лучи прожекторов метнулись к арене, освещая высокую фигуру, закутанную в темный плащ. Алекс побледнел, Лола гладила его руку.

* * *

— Ба, он вроде бы приходит в себя.

— Отойди, отойди, Альберт, ему нужно больше воздуха. Развяжи его галстук. — Кудрявый черноволосый подросток потянулся к узлу, затянутому на шее бледного юноши. Тот неожиданно вздрогнул и шумно выдохнул, открывая глаза.

— Привет, я Ал. — Альберт с любопытством разглядывал герб на форменном пиджаке гостя. Ты меня помнишь? Мы раньше встречались. Ты же ученик того профессора, который влюблен в бабушку. И имя у тебя красивое, да Ба? — Альберт, пожалуйста, дай ему прийти в себя. — Старая Анна склонилась над юношей.

— Милый, ну как ты? Ты… Что-нибудь помнишь? — В ответ тот лишь застонал и закрыл глаза.

* * *

Алекс зажмурился, сделал вдох, другой. Он понял, кто перед ним. Внук его спасительницы. Он так и не смог вспомнить, что тогда случилось, кем был профессор… Когда под окнами блока показались ограничители, он не захотел подвергать опасности добрых людей, наскоро поблагодарил и ушел через черный вход. Больше он не старался их отыскать. Его потерянная личность и новый образ жизни никому бы не принесли ничего кроме неприятностей, даже Лоле, даже ей. А вот теперь этот парень из прошлого сидит и улыбается, словно ребенок, будто не было всех этих лет скитаний и возвращения в Город.

Тем временем фигура на арене, закутанная в черное, изящно поклонилась.

— Жители Социума, я приветствую Вас в Главном городском цирке. Сегодня Вас ждет совершенно незабываемое сказочное представление. — Алексу казалось, что в этот момент конферансье обращается именно к нему, и это притом, что лицо человека, а может и не человека было скрыто под капюшоном.

— Вы узрите силу стихий. Ветра! — Грянул голос, и тут же повинуясь ему сильные порывы пронеслись по рядам, вызывая восхищенные вздохи зрителей. — Мрака! — Свет погас. — Зал одновременно охнул. — И Снега! — плечи фигуры в черном, выхваченной прожектором, покрылись белыми хлопьями.

— Наслаждайтесь. — Фигура раскланялась и растворилась. Несколько секунд стояла оглушительная тишина. После чего зал принялся неистово аплодировать.

— Этого не было в сценарии. — Проворчал за сценой заслуженный факир Феодор Гурт. — Понаберут по объявлению. Как тут работать? С дороги. — Факир отпихнул перегородившего путь клоуна и отправился к кулисам, на ходу натягивая самую обворожительную улыбку.

— Жители Социума! Приветствуйте заслуженного факира Феодора Гурта! — Зал ревел.

— Вот это я понимаю. — Протянул факир. Алекс отвлекся на свои мысли и пропустил большую часть фокусов заслуженного факира. Когда он вновь вернулся к представлению, Феодор Гурт все также обворожительно улыбаясь манил кого-то рукой с первых рядов. На арену неуклюже протискивался кудрявый парень в клетчатой рубашке.

Примечания

1

Холм Монмартр в Париже