Ветер отчаянных надежд

Екатерина Дибривская, 2020

Возвышаясь надо мной, прикованный цепкими детскими пальчиками, стоит ОН. Чудовище. Человек, которого я пыталась забыть все эти годы, но не могла. Тот, кто снился мне в кошмарах. Это… дед моего сына… или его отец. Потому что я не знаю, кто из них вышел победителем в этой гонке сперматозоидов! ОН или его мерзавец-сын. Наркоман, игрок и мой бывший парень. Когда Лёшка потерялся, я и представить не могла, что его найдёт этот мужчина. Мужчина, который вглядывается в знакомые черты лица маленького мальчика и всё внимательнее присматривается ко мне. Мужчина, который стал моим новым боссом, а я – его личной помощницей, доставшейся от предыдущего… Содержит нецензурную брань.

2. Стас

Я усиленно соображал, как лучше поступить.

Сегодня истекал срок погашения долга. Сто семьдесят миллионов. Блядь! У меня не было таких денег. Даже если я продам в срочном порядке тачку и загородный дом, подаренные отцом, я едва ли наскребу половину. А кредиторы уже дышат в затылок, намекая, что могут списать долг, используя мою подружку по назначению.

Но Полинка… Такая нежная, воздушная. Я люблю её и хочу сделать своей женой. Как только разберусь с кредиторами. Как только приведу в порядок свою жизнь.

Из-за всех навалившихся проблем я снова подсел на иглу. И всё бы ничего… но на это уходит большая часть моих карманных денег. Если отец узнает о долге и наркоте… Я боюсь даже думать о том, что может учудить папа. В его власти стереть меня с лица земли. Или отдать в рабство. Или отправить в частный пансион в Швейцарию, где за мной давно уготовано местечко. И там хуже, чем в монастыре на Тибете. И хуже, чем в элитной военной школе.

Потому что пансион в Швейцарии — это элитная клиника для деток богатых родителей. Там лечат любые напасти. С чувством, с толком, с расстановкой.

Моя школьная подруга призналась родителям в гомосексуальных наклонностях, а после лечения подалась в религию и вышла замуж за строгого мусульманина. И ухом не ведёт.

А мой одноклассник всего-то стырил часы в салоне своего отца и уже три года волонтёрит в Африке, готовя еду голодным чёрным деткам. Добровольно. После лечения.

Зная своего отца, я боялся попасть в клинику.

Но ещё больше я боялся, что кредиторы придут за Полиной.

У меня не было выбора. На самом деле нет. Ради неё я был готов отправиться в клинику.

— Папа, у меня проблемы, — бросил я за ужином.

— Сколько? — он поднял глаза на меня.

— Сто семьдесят. — я тяжело сглотнул. — Миллионов.

Тяжёлая рука отца ударила по тарелке, и та разлетелась по всей комнате.

— Ты заигрался в мажора, — заорал отец. — Я никогда ни в чём тебя не ограничивал, сосунок! Исполнял все прихоти! Выкручивайся сам! Копейки тебе не дам!

— Пап, они хотят забрать Полину. — взмолился я.

Он усмехнулся. Мне не понравилось выражение его лица. Он молчал очень долго. Слишком долго.

— Я помогу тебе, но у меня будет два условия. Первое — ты отправляешься в пансион в Швейцарию.

— Хорошо, — выдохнул я, испытывая облегчение.

Ради Полины я смогу.

— Второе, — продолжил отец. — Ты приведёшь сюда Полину, и мы вместе проведём с ней ночь.

Я соображал очень медленно. Не понимал смысла условия, высказанного отцом.

— Либо мы сделаем это вместе, либо это сделают кредиторы, — добавил он. — Но там её будут пускать по кругу, пока она не загнётся. Ты представляешь, сколько ей придётся отрабатывать твой долг? Сколько человек пройдёт через твою милую Полину? Одна ночь, Стас. Ты и я. Или куча вонючих мужиков.

Я уставился на него.

— Зачем? — только и смог спросить я.

— Потому что иначе до тебя не дойдёт, — усмехнулся он. — Я хочу, чтобы ты понял, что я не буду просто тратить такие суммы на твои пороки. И так будет всегда. С любой девушкой. Теперь только так.

— Я не могу, — покачал я головой.

Она никогда не простит мне. Она не такая. Но в реальности я понимал, что лучше трахнуть её в два ствола с отцом, чем отдать на растерзание кредиторам.

— Она не такая, — сказал я ему. — Не согласится.

— О, — улыбнулся он, — я знаю. Она чудесная девочка, просто связалась не с тем парнем. Мы направим её в нужное русло. Она ещё и удовольствие получит. Только никогда тебя не простит. Но ты всё равно уедешь в частный пансион, а я возмещу сполна.

И вот, спустя три дня, я добровольно привёл её к своему отцу. В её вино был подмешан лёгкий наркотик, она уплыла очень быстро.

Дело за малым — мне нужно направить её в нужное русло. И я раздел и поцеловал её. Отец присоединился к нам, и всё завертелось.

Когда она кончила от его рук, я взбесился. От меня она никогда не стонала так сильно. И не текла. Это всегда приходило в процессе. Но отец завёл Полинку, словно знал тайный код от её тела.

Я влил в себя стакан виски и заставил себя вернуться, чтобы увидеть, как она извивается на его руке.

Отец напомнил мне, что у меня нет выбора, и я влился в его игру. Подчинился, понимая, что уже ничего не смогу изменить. И мне противно. Противно, что Полинка кончает под моим отцом. Я жалею, что потратил столько времени на неё. Сейчас она вела себя как настоящая шлюха.

Под утро я посчитал, что моя миссия выполнена, и ушёл спать. Мне было всё равно, как она доберётся до общаги. И всё равно сколько времени она ещё проведёт на члене отца.

Скоро я улечу в Швейцарию и больше никогда не вспомню о ней.