Страшные сказки. Осенний сборник историй

Евгения Чеширская, 2022

Новый сборник страшных, леденящий душу историй, ночных кошмаров, реальных мистических событий и сказок

Два зеркала

Как вы относитесь к магии? Я вот до последнего считала, что это — не более чем безобидное развлечение, способ убить скуку таким вот странным способом. Но это не так. Магия существует. И она… действительно может разрушить жизнь. Я в этом убедилась на собственной шкуре.

Тот обряд предложила моя лучшая подруга — Ольга. Она знала о моих неудачах в личной жизни, да и просто жизни, и пообещала, что штука с зеркалом старая, проверенная, по крайней мере хуже не сделает точно. А я что? Я… согласилась. Я в подобных вещах тогда вообще не разбиралась, поэтому решила довериться подруге.

Ничего сложного в этом самом обряде, как оказалось, нет. Ольга приволокла откуда-то большое зеркало, сунула мне в руку свечку и записку, в которой ее корявым почерком было написано заклинание, и тихо вышла из комнаты, посоветовав мне как следует думать о своем желании. Я, если честно, чувствовала себя совершенно по-идиотски, сидя в темной комнате общежития с горящей свечой перед большим зеркалом. Было даже жутко немного — мне все казалось, что мое отражение — не мое, а чье-то еще. Но заклинание прочитала без запинки, а потом, как сказала Ольга, уселась со свечкой поудобнее и стала судорожно думать о том, чего же я хочу больше всего.

Выиграть конкурс танцев — это в первую очередь. Там и призовой фонд был хорош, и перспективы самые замечательные… Выигрыш решил бы кучу проблем, начиная с денег и заканчивая какой-никакой известностью. Потом было бы неплохо парня найти, такого, чтобы как в романах — любил, пылинки сдувал, на руках носил. И… ну, семью с ним создать, с таким идеальным, тоже обязательно. Детишек, можно двух или больше, дом большой, как у родителей. В общем, обычные такие, бытовые желания, никакого мира во всем мире или здоровья всем на свете.

В то, что сбудется хотя бы одно из этих желаний, я тогда не верила. Да и ноги минут через десять подмерзать начали, что тоже здорово отвлекало от магии. Единственное, что реально показалось мне странным — когда свечка почти прогорела, ровно на секунду мне показалось, что… В зеркале, за спиной моего отражения, промелькнуло что-то. Какой-то силуэт. На эту самую секунду мне вдруг сделалось так жутко, что я чуть не выронила несчастный огонек, случайно потушив и без того уже хлипкое пламя…

А потом… началась самая обычная жизнь. Я со своей командой готовилась к конкурсу, дружила с Ольгой, занималась привычными для себя вещами. О глупости — магическом обряде — думать забыла почти сразу же, не до того мне было. Деньги с неба не падают, и ладушки.

Мы с командой-соперницей шли почти ноздря в ноздрю с отрывом в пару баллов. Я видела их финальный номер, и прекрасно понимала, что шансы на победу тают просто в геометрической прогрессии — эти выпендрежники даже над костюмами заморочились, нарядившись в какие-то перья и блестки. И фоном у них была не статичная сцена, а кадры из фильмов про райских птиц… Мы в своих скучных серых спортивках явно проигрывали по визуалу, а учитывая примерно одинаковый уровень мастерства… В общем, наша победа махала нам ручками и уходила в закат просто таки на глазах.

Но… в самый ответственный момент их прима вдруг… оступилась и рухнула прямо на стоящих позади своих же коллег. Они все попадали как кегли, сбились с ритма, а вдобавок ко всему прима еще и повредилась нехило. Всю команду сняли с конкурса и… Мы стали победителями! Мы выиграли! Да, пусть не совсем так, как я себе это представляла, но какая разница, если это была чистая победа?! Потом нас награждали члены жюри и один из спонсоров — молодой, симпатичный, как раз мой типаж — подмигнул мне, а на банкете весь вечер крутился рядом…

Спустя примерно полгода после конкурса и проведенного обряда у меня было все, что я тогда нажелала перед зеркалом. Дом, любимый муж, карьера. Детей не было, но мы же не кошки, чтобы так сразу рожать? Какие наши годы? Я была абсолютно счастлива. Пока не началось…

Лежа в больнице, я тихо охреневала, слушая заверения врачей. Выкидыш. Но… Я ведь не была беременна! Или… По всему выходило, что все же была, потому что мой гинеколог качала головой, разводила руками и, виновато отведя глаза в сторону, говорила какие-то совершенно ужасные вещи. Патология плода, нарушенное развитие, шанс того, что детей у меня не будет уже никогда равен примерно 99%. Как же… так? Почему?

Это было больно. Я мечтала о детях, уже имена придумала и место под детскую, а тут такое… Да и муж, который чуть ли не пылинки с меня сдувал, от новости о том, что никогда не станет отцом, отдалился от меня, держался холодно, отстраненно. Но я думала, что все поправимо, мы все починим, в крайнем случае не обязательно же рожать самой, правда? Пока…

Едва выйдя из больницы и только немного придя в себя, я снова оказалась в палате, теперь уже на другом этаже. Я ведь даже не танцевала, просто пришла развеяться и посмотреть на свою команду, поддержать их из-за кулис… Упавшая на меня та самая кулиса не оставила мне ни единого шанса ни на что. Танцы в моей жизни остались лишь мечтой, а все те же врачи в один голос утверждали, что будет чудом, если я снова начну ходить.

Прикованная к инвалидной коляске, бесплодная, больше не такая яркая и красивая я стала совсем не нужна своему мужу, который, как оказалось, никогда меня не любил. Он срывался на мне, отводил глаза от моего искалеченного тела… Как человек в целом неплохой и даже в какой-то мере порядочный, он нанял мне сиделку и отправил с глаз долой в дом своих родителей в какой-то совсем небольшой деревушке.

Я осталась совершенно одна. Много думала, сидя в саду под яблоней, читала книги и… искала ответ. Я все никак не могла понять, почему так? Чем я заслужила все это? И единственное, что казалось мне хоть и странным, но, по крайней мере логичным — тот самый обряд с зеркалом. С него все началось, та самая белая полоса, которая окончилась кошмаром.

Я нашла в телефоне номер моей университетской подруги, не особенно веря на успех. Мы не общались уже давно, не созванивались, не ходили друг к другу в гости, не виделись… Но она единственная могла дать мне ответ.

К моему удивлению, номер отозвался длинными гудками, а вскоре из телефонной трубки раздался голос Ольги. Она была удивлена звонку и не слишком рада слышать мой голос — из динамика с ее стороны доносились звуки какой-то веселой музыки и громкие голоса. Но приехать согласилась, хотя бы просто пообщаться.

Ольга… стала другой. Она и раньше была довольно уверенной в себе, яркой, знающей себе цену, а теперь… Дорогая одежда, дорогая машина, дорогие украшения — буквально все в ней кричало, что свою удачу она крепко держит за хвост и не собирается отпускать. Брезгливо осмотрев меня, она покачала головой, коротко поделилась своими успехами и уехала, чтобы больше никогда не отвечать на мои звонки. Я даже не винила ее. Пока…

Мне незачем было жить. Да и как? Овощем, жалким инвалидом, потерявшим все? В любой момент мой муж мог отозвать сиделку, выкинуть меня на улицу, и я ничего не смогла бы с этим сделать. Так что, можно сказать, это был удар милосердия, добивающий и так уже мертвого человека.

Я решилась на самоубийство. Пока сиделка занималась своими делами, выкатила коляску за ворота дома, по ровной проселочной дороге докатилась до реки и уже почти заехала в холодную воду. Но у судьбы были другие планы на меня.

Ее звали Федора. Ей было очень много лет, и она жила отшельницей в своем доме у реки. В деревне ее называли ведьмой, колдуньей, но уважительно кланялись при редких встречах. Так вышло, что за время своего заточения я ни разу не пересеклась с ней, и попалась на глаза только в период самого страшного своего отчаяния. Федора, несмотря на возрастную слабость, вытащила меня из воды как того кутенка, на горбу доволокла в свой дом, уронив на плохо обструганные доски, и, закатив рукава, принялась что-то там ворожить. Я не вслушивалась — сил не было ровно ни на что — только старалась не заснуть под мерное бормотание и треск внезапно загоревшихся свечей.

Когда я пришла в себя — за окном домика стояла глубокая ночь. Федора сидела у большого стола, подперев щеку, и вглядывалась в большое старинное зеркало, не обращая на меня ровным счетом никакого внимания. Кое как, цепляясь за подручные предметы, я доползла до ее ног, по пути уронив какие-то миски с деревянной же лавки.

— Обряд проводила? Зеркальника заговаривала? — вдруг резко, каркающе поинтересовалась старуха, все еще не обращая на меня никакого внимания. Я кивнула. Врать или делать вид, что не понимаю, о чем речь, смысла не было. — Что видела? Морок? А, даже так, — не дожидаясь моей реакции, хозяйка дома хлопнула ладонями по столу, вставая, — Ну, значит по коридору обратку пошлем.

И мир для меня снова померк.

Второе мое пробуждение было… странным. Впервые за последнее время я… чувствовала. Сове тело, свои… ноги. Они болели, но… двигались! Плохо, с трудом, но двигались же! Я, кажется, даже не заметила, что рыдаю, пока мне в лицо не уткнулась какая-то не слишком свежая тряпка.

— Ну, и горазда же ты спать, — надо мной ухмылялась Федора. — Вставай. И слушай.

И старая ведьма начала свой рассказ, который на самом деле больше напоминал какую-то страшную сказку с ужасным концом.

— Про то, что не по чину тебе с зеркальником договариваться, я даже говорить не буду. Но ты мне другое скажи — как же ты, с обрядом на руках, упустила самое главное — ВТОРОЕ зеркало? Неужели не видела? Ведь четко же написано было — одно зеркало, одна отражающая поверхность! Ты чем читала? Тем, на чем сидишь, что ли? — бабка раздраженно махнула рукой. — Вот и получила ты то, что хотела, да не так, как следовало бы. Подруга твоя на то и надеялась, когда зеркальный коридор строила. Не ты желание загадывала, а она, а тебя, дурочку, в жертву зеркальнику нарядила. И не пожалела ведь, что не сразу все получит, дожидалась, глядя на твои радости. Нужно ей это было, ведь оно коридором кривым выстроено: чем хуже тебе — тем ей жить лучше. Сперва ты все получила, потом без ничего осталась. А она… ну, да сама понимаешь, вышло все по ее разумению.

— Бросить бы тебя тут, сама ведь блага захотела через обряд черный, да не могу, — продолжила Федора, помолчав. Я не перебивала, хотя смысл ее слов доходил до моего измученного мозга туговато. — Метка на тебе, значится назначения своего ты еще не выполнила, рано тебе уходить. Лечить тебя буду, — и взмахом руки она снова отправила меня в сон.

Что со мной ведьма делала — пересказывать не буду. Долго, да и ни к чему оно. Скажу только, что самая сильная боль просто ерунда по сравнению с тем, как меня ломало на старой деревянной лавке. Неделю, а может и больше, я так провалялась в обители Федоры, но к концу всего…

Я встала на ноги. Я снова могла ходить. Мое тело полностью вернулось под мой контроль. Но не это было самым главным, ведь тело вторично на самом деле. То, что я почувствовала после всех обрядов, им не ограничивалось…

По ощущениям ближе всего определение «мешок с головы сняли». Как будто всю свою жизнь я жила слепая, едва дышащая, а тут… Энергия, сила… Словами не описать на самом деле. Я не слишком понимала, как это работает, но не променяла бы это чувство ни на что. И с тех пор ужасная полоса в моей жизни осталась в прошлом.

Я правда не знаю, что именно сделала со мной Федора, но вроде как она вернула мне… меня? Да, наверно так. Я больше не тот человек, что была раньше. Я живу, дышу полной грудью, учусь ценить простые человеческие радости и не хотеть больше, чем сама могу получить тяжелой работой и трудом. И у меня все хорошо. В отличие от моих врагов.

Как я узнала со временем, Ольга, заклятая подруга, все же получила по заслугам. Весь ее карточный домик, построенный на моем несчастье, сложился сразу же, как только я встала на ноги. С мужем мы развелись, хотя после обрядов он и умолял меня вернуться — я не любила его больше и не смогла простить предательства.

Танцы… Единственная моя настоящая любовь… Возвращаться в коллектив я не стала, просто не смогла бы объяснить, как сумела оправиться от травм. Зато сделала кое-что другое. С помощью друзей и знакомых я открыла свою танцевальную студию для детей. И поняла, что нашла себя. Учить их, видеть счастливые мордашки, помогать и направлять… Это было мое. Определенно.

Судя по довольному лицу Федоры, которую я иногда вытаскиваю на наши детские выступления, я угадала со своей истиной целью.