Изображая зло. Книга первая

Евгения Никифорова

Даже в самые тёмные времена культ философского камня оставался нетронутым веяниями религиозной философии, провозглашавшей смирение высшей ценностью; бессмертие – мечта, от которой люди не смогли отречься.События происходят в Европе XXI века. Виктория Морреаф – женщина, чья жизнь насчитывает семь столетий, ищет наследника.Между тем Лондон подвергается атаке загадочных сектантов. Убийство соратницы вынуждает Викторию начать расследование, в ходе которого она понимает: с ней ведут жестокую игру.

Глава 7. Теракт на Трафальгарской

— Ааа, голова болит! — это были первые слова, слетевшие с уст Моргана утром, когда он, едва разлепив глаза, свалился с постели. Рид промычал нечто невразумительное и запустил в друга подушкой.

— Ай! — донеслось недовольное снизу.

— Я предупреждал, что этим всё кончится, — неожиданно Рид обрёл дар красноречия. — Не дай Бог Клод позвонит!

— Не каркай.

— Я не ворон, чтобы каркать. Это прерогатива Кроули.

— Кроули…

— Да, Кроули.

Рид приподнялся и сбросил тяжёлое одеяло.

— Надеюсь, его сотрудничество с Викторией не продлится долго.

— Почему ты его не любишь? — вяло поинтересовался Морган, потирая затылок.

— А с какой стати мне его любить? Этот пижон только и делает, что выпендривается.

— Клод говорил, он потомок того самого Кроули… Морреаф была знакома с его предком.

— Да, да, я помню эту историю, — Рид двинулся на кухню в поисках кофе. — Великий и неподражаемый Алистер Кроули проник в глубины магии и вызвал древнего духа, который поделился с ним знаниями. Правда, ничего из этого от смерти его не спасло. Как и все выскочки, он плохо кончил.

— Блин… Я должен был прошлым вечером позвонить Хелен! Если я не появлюсь на днях дома, то кончу ещё хуже! — изрёк Морган.

— Скажи спасибо, что она уверена в твоей ориентации, — усмехнулся Рид. — Проводить ночи на квартире лучшего друга в наши дни в Англии просто опасно.

— Не напоминай мне об этом всеобщем помешательстве, — Морган раза с третьего сумел подняться на ноги и вошёл на кухню. — Ничего не имею против геев, но мне надоело каждый раз убеждать знакомых, что мы коллеги, а не сладкая парочка.

— Кофе нет, — Рид указал на проблему посерьёзнее.

— Как нет? — тот заглянул в пустую банку. — А минералка есть?

— Нет.

— А что вообще нет?

— Пакетики чая… Пфф, — Рид повернулся к другу. — Слушай, я бываю у себя дома не чаще, чем ты. Откуда здесь может взяться кофе или минералка, или даже хлеб с маслом? Вся моя жизнь там, на работе, в уютном кабинете, где есть телек, комп, музыкальный центр, потайной бар и диван.

— Ты мог закупиться заранее!

— Я не знал, что ты припрёшься.

— А я не знал, что Клод заставит тащить канистры с бензином!

— Канистры? — мозг Рида после ночной попойки приготовился к анализу. — Клод что-то сжёг?

— Пожар устроил в городе.

— Где?

— На приёме того модельера… как его… Гаранса.

— И… он там что, всё сжёг?

— Всё-всё. Видел бы ты, сколько пожарных приехало!

— Зачем ему сжигать этих клоунов моды?

— Ну, как я понял, на приём пришли те богачеи из секты. Помнишь, о них журналист рассказывал?

— Да.

— Ну, вот он их и убил.

— Всех?

— Я видел, как их из огня вытаскивали. Они сильно обгорели, не думаю, что вскоре вернутся к нормальной жизни.

— А что Виктория?

— Да чего с ней станется!

— Забавно, — Рид отыскал пульт и включил телевизор. — В новостях показывали?

— Должны были. Честно говоря, для меня такой радикальный ход стал полной неожиданностью, — признался Морган. — Виктория только-только узнала о секте и уже всех спалила к чертям.

— Ей не хочется тянуть резину. Да и по-другому нельзя, эти люди оплачивают массовые убийства. А жажда мести ускоривает час расплаты, вспомни беднягу Неми.

— А что чувствуешь потом? После того, как отомстишь?

Рид пожал плечами.

— Виктория живёт не по нашей морали и ощущает не то же самое.

— И всё-таки?

— Даже отомстив, утраченное не вернёшь, однако это даёт определённую цель, дарит иллюзию покоя. Но что-то мне подсказывает, дело не только в мести. Для Виктории это очередное маленькое сражение, а гибель мисс Ларсен — повод начать войну.

— А что скажешь про Кроули, господин психолог? — спросил Морган, усаживаясь на стул. — Ему какой резон помогать ей?

— Не хочет оставаться в стороне.

Мобильный Моргана завибрировал.

— Это Клод, — поморщился он.

— Ну, теперь день начался по-настоящему.

Морган поднёс телефон к уху: «Слушаю».

— Что сегодня должно произойти в городе? — раздался вопрос с того конца трубки.

— Э-э-э…, — глубокомысленно изрёк Морган. — Пожар уже случился. Полагаю, Парламент взорвётся?

— Идиот, — ответил Клод. — Жду тебя с Ридом на Трафальгарской площади через пятнадцать минут.

— Пятнадцать минут?! — возмущённо переспросил тот. — Да я ещё зубы не чистил!

Клод успел отключиться и не услышал восклицание недовольного подчинённого.

— Куда ехать? — Рид отправился в спальню за джинсами и курткой.

— На Трафальгар.

— А, ну да, — припомнил напарник. — Сегодня же праздник. Телевидение, выступление мэра, концерт, торжественное шествие…

— Только мы-то что там забыли?

Бдительная охрана следила за тем, чтобы к мэру не выскочил какой-нибудь сумасшедший. Однако Патрик Джекел не успел из машины выйти, как попал во внимание незнакомой девушки. Надетое нараспашку пальто едва ли могло согреть её худенькое тело.

— Мистер Джекел! — окликнула она.

Мужчина остановился, решив, что наткнулся на очередную журналистку.

— Откажитесь от выступления! Вас хотят убить! Я вижу вашу смерть! — внезапно прокричала она. — Пожалуйста, выслушайте меня!

— Вот чокнутая, — прошипел Джекел и подал знак охране. — Уберите эту идиотку!

И уставился в тёмные глаза. Магнетические, чужие. Слишком странные, чтобы игнорировать их. Джекел до крови прикусил губу. Почему он не мог разорвать зрительный контакт?

«Не сопротивляйтесь, завидев убийцу», — прозвучал в голове приказ.

В мозгу зашевелилось нечто инородное. Висок кольнуло.

«Расслабьтесь и продолжайте выступление», — продолжил голос.

Охрана поспешила отвести девушку в сторону.

— Чёрт, — Джекел ощутил вместе с металлическим привкусом лёгкую отрезвляющую боль. — О чём я думал, подпустив её?

Меропа Эджворт безучастно наблюдала, как направляется к трибунам мэр Лондона. День выдался ясным и безоблачным — идеальные условия для постановки. ветер трепал её лёгкое несезонное пальто, но холода она не чувствовала.

— Мисс Эджворт? — позвали девушку.

Меропа посмотрела на человека, осмелившегося потревожить её покой. Посреди забитой парковки стоял светловолосый молодой мужчина в элегантном чёрном костюме.

— Или правильнее мисс Вэйн? — он приблизился на шаг.

— Давно меня ищете? — скучающим тоном отозвалась Меропа.

— Вас ищу не я, а ваш брат Алан. Надеюсь, вы не забыли о своей семье?

— У меня нет семьи, — поступил ровный ответ.

Взгляд проник за оболочку сознания незнакомца, однако невидимый щит отразил атаку. Мужчина оказался непрост.

— Как вас зовут? — спросила она, когда поняла, что потребуется больше времени на овладение его разума.

— А какая разница? — мужчина мягко улыбнулся. — Есть легенда: если узнаешь тайное имя противника, сумеешь его победить. Зачем мне давать вам в руки оружие?

— Может, для разнообразия?

— Вас зовут не Меропа Эджворт и уж тем более не Вероника Вэйн. Я видел вашу душу и знаю, что вы из себя представляете.

Девушка изменилась в лице.

— И кто я?

— Гнев.

Повисло молчание.

Александр Кроули не понимал, почему его сердце возрадовалось присутствию загадочного и явно опасного существа. Было ли в этом виновато противоречие внешнего вида? Небрежно остриженные, кое-как покрашенные в белый волосы, одежда, не годившаяся для поздней осени, выразительная худоба — несомненно, пережиток похищения и насилия, — и будто срисованные с чужого лица глаза. Александр поймал себя на мысли, что хотел бы коснуться Меропы, убедиться, что перед ним реальный человек, а не персонаж из сказки — оборотень в теле красавицы.

— Откуда вы знаете меня? — её взгляд стал интенсивнее. — Никто бы не отгадал, что за альтер-эго пробудилось в удобных для него условиях! Как вам удалось увидеть? И как вы блокируете сознание? Что с вами не так?

— Зачем вы работаете на Рейналфа Грэхема? — мужчина словно не услышал её вопросов. — Вы сильнее его. Он больше не может держать вас взаперти.

— Я на него не работаю. Мне не интересен этот зануда, — злой оскал расцвёл на губах Меропы. — Мне интересно человечество.

— В людях нет ничего особенного.

— Ошибаетесь. Я докажу вам… очень скоро…

Со стороны площади раздался выстрел. Послышались крики ужаса.

— О! — томно выдохнула она. — А вот и начало.

— Вы убили мэра, — догадался Александр. — Зачем? Хотите посеять хаос?

— А что порождает хаос, не думали?

— И что же его порождает?

— Вот вы, кажется, такой умный, а столь простой вещи не замечаете, — ответила Меропа с наигранным разочарованием.

Он достал пистолет и наставил на девушку.

— А может, мне спустить курок и покончить с хаосом?

— Не думаю, что вы на это пойдёте, — Меропа покачала головой, затем бесстрашно приблизилась к детективу и упёрлась грудью в дуло оружия. — Вы горите желанием разгадать тайну моей сущности, понять, как и почему человек перерождается внутри себя. А ещё вам не терпится выяснить, что я сделаю в конце, когда люди окажутся в моей власти.

Тьма в её глазах полыхала. Александр знал, Меропа вновь пытается пробить брешь в разуме, но лишь посмеялся над настойчивостью девушки.

Кое-что она почувствовала. Вязкое, инфернальное, со вкусом сырой могилы — душа, скованная цепью родового проклятия, проданная преисподней задолго до своего появления. Эта душа не искала света, но её вырвали из когтей тьмы прежде, чем она встретила погибель.

И Меропе не было дано одолеть сознание незнакомца: он не из колоды потенциальных жертв, он слеплен из иного материала — всё равно что гончара заставить ковать меч. Она отвела взгляд и отступила.

— Мне пора.

— Смею надеяться на скорую встречу, — ответил Александр, убирая пистолет.

— Да, — девушка отдалялась шаг за шагом. — Вы можете надеяться.

Меропа покинула парковку и затерялась вдали.

Шум мигалок оповестил о прибытии «скорой». Белая машина припарковалась на другом конце улицы. Из неё повыскакивали люди в халатах и устремились к мэру, который, по мнению детектива, был мёртв и в помощи не нуждался.

Одного выстрела оказалось достаточно, чтобы осуществить заданную цель: только появившийся на трибуне мэр приступил к речи, как пуля влетела ему в лоб. Раздались крики. Люди шарахнулись в сторону от вооруженного парня. Никто не обратил внимание на его стеклянные глаза и бесстрастное выражение, с каким он стоял посреди площади, не собираясь ни убегать, ни обороняться от надвигавшихся полицейских. Чарльза Уидмора быстро скрутили и повели к машине. Охрана бестолково топталась вокруг мёртвого мэра. Первое, что всех накрыло — шок, вызванный неожиданным и громким преступлением.

Во всеобщей суматохе, криках и возне присутствовало кое-что ещё, подозрительно похожее на седую дымку. Виктория наблюдала за толпой с безопасного расстояния и не могла упустить из виду чувство приближающейся катастрофы. Оно всегда имело особый привкус, от которого под языком возникала вязкость, будто плавящееся железо. Сердце замедлило ход, затем застучало с удвоенной скоростью, быстрее и быстрее по мере осознания того, что должно произойти.

Виктория набрала номер детектива.

— Кроули, где вы? — спросила она в трубку.

— Собираюсь выйти на площадь.

— Нет! Не вздумайте! — фрау Морреаф сама поразилась силе своего беспокойства. — На площади что-то случится. я пока не знаю, что именно. Дайте сигнал своим убраться как можно дальше.

— Понял, — Александр не стал вдаваться в подробности.

Виктория отправила сообщение Клоду с тем же содержанием и принялась ждать. Но долго томиться не пришлось. Она оказалась права: гибелью мэра спектакль не кончился.

Прямо возле трибуны прогремел взрыв. В ушах заложило, глаза заслезились от острой пыли.

Уже не дымка, а туман заполонил Трафальгар, спрятав раненых и убитых. На мгновение стало ужасающе тихо: никто не взывал о помощи. Люди были оглушены. Лишь спустя время из рассеивающегося сумрака выползли окровавленные жертвы терроризма.

Виктория наблюдала за тем, как меняются выражения изувеченных лиц с ужаса и неверия на невыносимую боль. разрушенную площадь огласили стенания. Крепкая рука вдруг легла на плечо женщины.

Виктория оторвалась от созерцания трагедии и увидела Клода Каро.

— Идём, — коротко бросил он и, не дождавшись реакции, подхватил её под руку и повёл к парковке. Виктория не сопротивлялась.

Она предполагала, что адепты секты устроят резню на празднике. Для этого и понадобилось похищение Чарльза Уидмора. Всё шло по строго продуманному кем-то плану. Этот день обещал войти в календарь как траурный аж на сто лет вперёд, и изменить уже ничего было нельзя.

— Кроули встречался с Меропой, — сообщил Клод после того, как посадил её в салон автомобиля и дал ходу в офис. — Они весьма мило поболтали на парковке.

— Он отпустил её? — удивлённо спросила Виктория.

— Да. Сначала наставил на девушку пистолет, потом передумал и позволил уйти.

— О чём они говорили?

— Не слышал. Я далеко сидел.

Клод бросил на фрау Морреаф сочувственный взгляд.

Присутствие агента действовало на Викторию убаюкивающе. После страшного происшествия хотелось окунуться в тепло, и Виктория позволила себе абстрагироваться от лондонской реальности, сосредоточившись на простых низменных ощущениях. Ей не требовалось прикасаться к Клоду, она довольствовалась исходившей от сильного тела энергией, которая умеючи играла на струнах женского нутра, как на музыкальном инструменте.

— Какая она, эта Меропа? — нарушила молчание Виктория, наблюдая за пролетавшими мимо домами.

— Я не психолог, — напомнил Клод. — Но скажу одно: есть в этой девушке что-то нехорошее, словно она фальшивка. Ненастоящая.

— Ненастоящая, — повторила Виктория угрюмо. — Не верю я, что она одержима злым духом.

— Почему?

— Духи не столь разборчивы. Их не интересуют людские игры, политика, отношения между социальными группами. Всё, что им нужно — души. Напившись энергией, демон покидает выбранное тело. И потом, у одержимого есть особые признаки: прогрессирующая слабость, вялость, апатия, неконтролируемый беспричинный страх, голоса в голове, плохие мысли, провалы в памяти… А Меропа осознаёт все свои поступки.

— Значит, мы имеем дело с обычными террористами?

— Возможно. Я ни в чём не уверена.

— Но у вас есть теории?

— Да, и их нужно проверить. Что с Ридом и Морганом?

— Они следуют за девушкой.

— Хорошо. Надеюсь, мы выйдем на штаб секты.

— Можно вопрос?

— Конечно.

— Мы доверяем Кроули?

Виктория с удивлением на него воззрилась.

— Почему ты спрашиваешь?

— Он не из наших, — пояснил агент. — Непроверенный. Но если вы считаете, что Александр Кроули достоин нашего доверия, я буду прислушиваться к его словам.

— Пойми, Клод, ты сам должен научиться разбираться в людях. Я не Господь Бог, и меня, как и любого, можно обмануть. Если чувствуешь ложь, а кто-нибудь по незнанию утверждает, что это правда, как ты поступишь: поверишь себе или ему? Научись принимать важные решения самостоятельно. Невозможно заставить человека поверить, это слишком личное. Но я скажу так: Кроули не похож на того неопытного милого юношу, каким запомнился мне в нашу первую встречу. он расцвёл, залатал слабые стороны и преумножил то, что помогало ему в достижении цели. Все люди для Кроули — шахматные фигуры, и я в том числе. Какими-то он может смело пожертвовать, другие будет оберегать. Пока ему выгодно со мной сотрудничать, он будет защищать мои интересы.

— Значит, с ним надо быть настороже, — подвёл итоги Клод.

— Да. Именно так. Настороже.

— Я подумал… Вас ведь нельзя сбросить со счетов, пожертвовать наравне с пешками. Он не может вами манипулировать. Разве вы не представляете потенциальную угрозу?

— Для Кроули это больная тема. Как только ему начинает казаться, что я хочу его приручить, он пытается вцепиться в глотку. Я не удивлюсь, если в будущем ему взбредёт в голову убить меня.

Чарльз очнулся в камере для допроса. Потряс головой, вытер слипшиеся ресницы и уставился на молодого мужчину, сидевшего напротив.

— Кто вы? — изумлённо спросил Чарльз.

— Детектив Кроули.

— Детектив? А где я?

— В полиции.

— Что? — парень испуганно огляделся. — Как я здесь оказался?

— Успокойтесь. Мне важно узнать последнее, что вы помните.

— Э-э-э…, — Чарльз попробовал сосредоточиться, однако в голову не лезло ничего, кроме бесконечных вопросов. — Э-э-э… Да я ни черта не помню!

— Совсем-совсем ничего?

— Да что здесь происходит? — парень вскочил со стула и заметил наручники. — А это зачем? Я задержан?

— Успокойтесь и сядьте, мистер Уидмор.

— Просто объясните мне, наконец!

— Боюсь, вы сойдёте с ума, если скажу, — вздохнул Александр, изучая беднягу. — Лучше постарайтесь вспомнить.

— Не могу, — Чарльз помассировал виски. — Голова болит!

Детектив бросил ему упаковку таблеток.

— Глотните, поможет.

— Спасибо.

Уидмор извлёк пару и положил в рот.

— Я был на празднике, на вечере Гаранса, — сказал Чарльз, когда боль немного отпустила. — Встретил ту женщину, Викторию Морреаф. Это известный меценат, слышали о ней?

— Да. Продолжайте.

— Там присутствовал лорд Грэхем. Мы обменялись любезностями. Он представил свою невесту, кажется, её звали Сара Рой. Морреаф не очень хорошо отозвалась о них, потом куда-то исчезла. Я собирался уйти, но…

— Но?

— Что-то произошло. Я помню голос. Знаете, такой странный голос. Он был везде. Вокруг меня. Внутри меня. В моей голове. Голос приказывал, а я слушал… Скажите, что я здесь делаю? Я ничего толком не помню!

— Новости вам не понравятся, — ответил Александр. — Сегодня на Трафальгарской площади убили мэра.

— Как? Патрика Джекела? Какой ужас!

— Вы убили мэра.

Молчание.

— Нет! — Чарльз пребывал в шоке. — Невозможно!

— Вас загипнотизировали и заставили убить человека.

— Я даже стрелять не умею…

— Ваши навыки и не требовались.

Детектив поднялся, собираясь покинуть камеру.

— Стойте! Что мне делать?! — в истерике заорал парень.

— Звоните адвокату.