Я-то? Вятский! Издание второе, исправленное и дополненное

Евгений Николаевич Новокшонов

Воспоминания полковника Советской Армии Евгения Николаевича Новокшонова являются литературным памятником великоросской военной мемуаристики, повествующим о событиях времени угасания и крушения СССР, увиденных глазами советского офицера. Подготовка к печати и примечания: кандидат военных наук, полковник И. Е. Новокшонов, магистр философии А. Г. Лейтуш, магистр антропологии и этнологии А. А. Мартыненко, филолог-классик, учитель Первой категории Д. Е. Новокшонов.

Много воды утекло

Мать попросила принести воды. Когда пошел к роднику с ведрами, вдруг увидел идущую от маленькой насосной станции Тамару Михайловну, мою воспитательницу в детском саду в Сосновом.

Я догадывался, что эта маленькая насосная станция подает родниковую воду в детский сад, стоящий на противоположном берегу Филейки.

Видимо, Тамара Михайловна тоже перебралась из Соснового в город.

Как раз в том месте в речку вливался ручей, вытекающий из цехов родного завода.

В мои школьные годы вода в этом заводском ручье меняла свой цвет более двух раз в день.

Соединившись с цветным ручьем, уже окрашенная Филейка течет и впадает в Вятку.

Пляж на Вятке был немного выше по течению, до впадения Филейки.

Мы ходили купаться на Курью. Это было близко и вода там была чище.

От завода искусственных кож по Вятке плыли какие-то зеленые конкреции — скользкие и противные.

Купаться в Вятке мы ходили только иногда большой компанией или водили приезжих гостей, чтобы показать ширину этой реки, переплыть её и, если по фарватеру идет буксир с баржей, зацепившись за баржу проплыть метров двадцать, проверив силу буксира.

А предыдущим летом во время купания в Вятке узнал, что кто-то из родственников Маргариты Николаевны, нашей учительницы по химии, случайно утопил лодочный подвесной мотор.

Полюбопытствовал, — где, покажите место? Показали. От берега метров 25—30.

Помощника не было. Подплыл к этому месту один.

Погружался до дна столбиком. Глубина чуть больше 2-х метров. Дно противное, вязкое илистое. Прошел по дну шагов шесть-восемь и вынырнул.

Еще три раза нырял. Тоскливо, и дно нехорошее.

Вернулся на пляж.

Наступила осень 1955 год. Я — десятиклассник.

Преподавателя английского языка старой школы Гридасова заменила новая учительница, Ида Самойловна Орлова.

Что-то изменилось. Привычка не высовываться не позволяла мне быть выскочкой, хотя запоминал все нормально.

Одноклассники Ленька Макаров и Мишка Сычугов организовали со мной коммуну.

Ленька (кстати, будущий банкир) написал на обложки таблиц Брадиса (¹²): М.Л.П., С.М.Р., Н.Е.Н. — коммуна под моим главенством.

Мишка, кличка в классе «Офицер», по судьбе оказался в Казахстане. Позднее нашел в Интернете его фамилию в списках тех, кому Президент В. В. Путин вернул Российское гражданство.

Появился школьный хор. Желающих петь немного, поэтому директор школы Лобовиков приказал перед репетицией закрыть двери и хористов не выпускать.

Что-то пошло не так, и хористы ушли через боковую дверь. Я к двери даже не подходил, но директор объявил выговор мне. От чего уберег меня ангел хранитель — не знаю.