Нити тьмы

Дэвид Болдаччи, 2020

От автора бестселлеров № 1 New York Times. Бестселлер № 1 в Великобритании. В мире продано более 150 000 000 экземпляров романов Болдаччи. Самая яркая героиня Болдаччи – спецагент ФБР Этли Пайн. В памяти у Этли Пайн, словно стальная заноза, засело воспоминание: ей шесть лет, и вторгшийся в их дом мужчина выбирает с помощью детской считалки между ней и сестрой-близнецом Мерси. Останавливается на Мерси и уносит ее с собой. Больше Этли никогда не видела сестренку… Спустя тридцать лет спецагент ФБР Пайн, приложив неимоверные усилия, смогла вычислить похитителя – некоего Ито Винченцо. Который, впрочем, давно исчез, не оставив следов. Чтобы найти хоть какую-то ниточку, она отправляется туда, где его видели последний раз – в Нью-Джерси. В дом, где живет внук Винченцо, Тони. Этли собирается просто поговорить с ним, однако Тони, едва услышав стук в дверь и голос женщины, сбегает. Пайн бросается в погоню и, отчаявшись догнать гонимого диким страхом беглеца, собирается сделать предупредительный выстрел. Но не суждено. Откуда-то справа она получает удар, сбивающий с ног. А поднявшись, видит направленный на нее ствол… Дэвид Болдаччи – настоящий классик остросюжетного жанра. Он выпустил более 40 произведений, переведенных более чем на 45 языков и вышедших более чем в 80 странах общим тиражом более 150 000 000 экземпляров; при этом каждый его роман становился международным мегабестселлером. Его имя занесено в Международный зал славы писателей криминального жанра. Романы Дэвида называл в числе своих любимых президент США Билл Клинтон. По его роману «Абсолютная власть» был снят одноименный киноблокбастер, режиссером и исполнителем главной роли в котором стал Клинт Иствуд. Также по романам Дэвида был снят популярный телесериал «Кинг и Максвелл» (2013). В довершение ко всему, в 1997 г. журнал «Пипл» включил Болдаччи в список 50 самых красивых людей планеты. «Этли Пайн – героиня, которую я никогда не забуду». – Тесс Герритсен «Роман, который устанавливает высокую планку и невероятным образом сам берет выше нее». – Providence Journal «Один из самых успешных авторов в жанре триллера, Болдаччи попросту не нуждается в представлении». – Daily Mail «Болдаччи словно примеряет кожу своих героев – и поражает нас глубиной своей эмпатии». – Sunday Express «Болдаччи – один из лучших авторов триллеров всех времен». – Лиза Гарднер «Болдаччи по-прежнему не имеет себе равных». – Sunday Times

Глава 6

— Все это время меня мучил один вопрос, — сказала Этли, когда встретила Блюм возле дома престарелых.

— Интересно, какой именно? — спросила Блюм.

— Как Ито узнал, что моя мать являлась агентом под прикрытием и работала на правительство? Она никогда не давала показаний в суде. Ее личность хранилась в тайне.

— И мы узнали, что до того, как вы с сестрой перебрались в Андерсонвилл, на вас совершались покушения, хотя вы находились в программе защиты свидетелей, — сказала Блюм.

Эту программу вела служба маршалов США.

— И как те люди о них узнали? — спросила Пайн.

— Думаешь, что те, кто за этим стоял, каким-то образом довели информацию до Ито или его брата Бруно? В то время он был еще жив, пусть и находился в тюрьме.

— Да, эти две вещи могли быть связаны между собой, — сказала Этли.

Дом престарелых построили в шестидесятые по архитектурной моде тех времен, с использованием кучи цемента. Плоская крыша и старые кондиционеры на проржавевшей кровле.

Они вошли внутрь, где пахло плесенью, а мебель и настенные покрытия были старыми и изношенными. Пайн видела пожилых людей, медленно двигавшихся по коридорам в креслах-колясках или при помощи ходунков. Заведение выглядело сравнительно чистым и аккуратным, но язык не повернулся бы назвать его «радостным».

Пайн показала документы и значок секретарше, и та отвела их в кабинет заведующей.

— А в чем, собственно, дело? — спросила женщина лет тридцати, одетая в белый халат.

На столе стояли остатки ланча, кабинет был маленьким и неряшливым.

— Мы всего лишь хотим задать миссис Винченцо несколько вопросов, связанных с расследованием, которое проводим в данный момент, — начала Пайн.

— А разве для этого не нужен ордер на обыск или еще что-то? — спросила женщина, которая не стала называть свое имя, но на бейджике было написано «Салли».

— Только не в том случае, когда речь идет о добровольной беседе, Салли, — ответила Пайн. — Мы ничего не ищем. Просто задаем вопросы. Нас интересует муж миссис Винченцо.

— Я даже не знала, что у нее есть муж. Ее навещает только бывшая соседка.

— Именно она и рассказала мне, что миссис Винченцо живет здесь с тех пор, как не может за собой ухаживать.

Салли покачала головой.

— Бедные старики забывают принимать лекарство, падают, ломают бедра, пытаются водить машину, оставляют включенной плиту на всю ночь… Все та же старая история.

— Значит, мы можем с ней поговорить?

— Я не уверена, что это имеет смысл. Она в отделении памяти.

— Отделении памяти? — переспросила Пайн.

— Ей поставили диагноз «слабоумие».

— Я сожалею, но раз уж мы здесь, почему бы нам не попробовать? Это важно.

— Ну, наверное, хуже не станет… Возможно, бедняжке даже будет приятно увидеть новых людей.

Она повела их по коридору к двойным дверям, на которых красным карандашом было написано «Стационар памяти». Провела картой по считывающему устройству, щелкнул замок, и дверь открылась.

Они подошли к следующей двери, и Салли постучала.

— Миссис Винченцо? — протяжно пропела она. — Иви? К вам посетители.

Дверь распахнулась, и они вошли в комнату.

Иви Винченцо сидела в постели и безмятежно смотрела на них. Она была одета в розовую пижаму, вьющиеся волосы скрывал розовый шарф. Многие предметы в комнате также были розовыми.

— Ей нравится розовый цвет, — сказала Салли. — Он ее успокаивает.

— Я и сама люблю розовое, — призналась Блюм.

— Вернусь через некоторое время, — сказала Салли. — Если возникнут проблемы, нажмите на красную кнопку над кроватью.

Она ушла, а Пайн и Блюм подошли поближе к кровати. Этли села на стул, ее помощница осталась стоять рядом.

Винченцо посмотрела на Пайн.

— Мы знакомы, юная леди? — спросила она приятным голосом.

— Нет, но я знаю вашу соседку. Она любит заниматься рукоделием и называет вас Иви.

Та ничего не ответила — ее глаза начали закрываться.

— Она живет в доме слева, — с надеждой проговорила Пайн.

Женщина открыла глаза, но никак не отреагировала на ее слова.

— Вам нравится, когда к вам приходят гости? — спросила Блюм. — Думаю, мне бы нравилось. С людьми так приятно беседовать!

— Я… я вас не знаю, верно?

Пайн посмотрела на Блюм.

— Нет, но мы решили сегодня вас навестить.

— У меня… ко мне редко приходят, — медленно проговорила Иви Винченцо.

— Ваша соседка рассказала нам, что вы живете здесь.

Иви явно разочарованно покачала головой.

— Старая женщина, — пробормотала она.

Пайн наклонилась поближе.

— Мы хотели поговорить о вашем муже.

— Моем… муже?

— Да. Ито… Вы его помните? Она сказала, что он превосходно готовил, — продолжала Пайн.

Иви опустила взгляд.

— Я… раньше… готовила. — Она посмотрела на стену. — Они забрали мою… плиту.

Этли протянула руку и осторожно положила ее на плечо женщины.

— Иви, вы могли бы ответить на некоторые вопросы об Ит… вашем муже?

— Мой муж, — повторила она. — Я… нет мужа. — Она покачала головой. — Я… так скучаю по готовке.

— Да, конечно, не сомневаюсь. У вас есть сын Тедди и внук Энтони.

В ответ Иви сняла шарф, и Пайн увидела, что у нее почти не осталось волос. Редкие клочки были выкрашены в рыжий цвет. Она сжала в руке шарф.

— Я бы испекла хлеб, — сказала Иви. — Месила бы, месила, вот так…

Этли вздохнула и безнадежно посмотрела на Блюм.

— Просто продолжай с ней говорить, — прошептала она, подавшись в ее сторону.

— Что ты задумала? — спросила Кэрол.

— Хочу немного здесь осмотреться.

— Агент Пайн, это несчастная женщина…

— Кэрол, я знаю. Я ей сочувствую, правда. Но если у нее есть то, что поможет найти мою сестру, я должна посмотреть. Возможно, другого шанса не представится. Я буду действовать быстро и эффективно.

Блюм снова сосредоточилась на Иви и принялась расспрашивать ее о том, какой именно хлеб она любит печь. Этли быстро просмотрела ящики комода, потом наклонилась, чтобы заглянуть под кровать. Если Иви что-то и заметила, она не подала вида, продолжая мять шарф.

Затем Пайн заглянула в шкаф и за одеждой обнаружила картонную коробку, стопку журналов «Пипл» и сложенные ходунки. В коробке лежали бумаги.

Она вытащила ее из шкафа.

— Миссис Винченцо, вы не против, если я это посмотрю?

Между тем старушка легонько выстукивала дробь пальцами по шарфу, а Блюм посмотрела на Пайн и пожала плечами.

— Не думаю, что она способна дать осознанное согласие, — заметила Блюм.

— Я же не собираюсь использовать то, что найду, чтобы посадить ее в тюрьму, — ответила Пайн.

— Речь может идти о ее муже, — возразила Блюм.

— Только не нужно играть со мной в адвоката, Кэрол. Не исключено, что это последний шанс.

Пайн села и принялась просматривать бумаги из коробки. Иви Винченцо положила шарф на кровать и любовалась розовым абажуром своей лампы — казалось, она совершенно забыла о посетителях.

В коробке оказалось так много всего, что Пайн отдала часть бумаг Блюм.

— Старые фотографии ее детей. А вот она и Ито. Кажется, снимок сделан в день свадьбы…

— У фотографий надписи на обороте. Вот Тедди, — сказала Блюм, просматривая свою стопку. — Еще подросток. А на этой совсем маленький Тони; кто-то написал внизу его имя. Он кажется таким невинным… Конечно, все так выглядят в юном возрасте — ведь они такие и есть.

— А некоторые вырастают и становятся преступниками, — заметила Пайн.

— Что дает нам постоянную работу, — ответила Блюм.

— Посмотри, — возбужденно сказала Этли. — Статья о признании Бруно Винченцо виновным. И его фотография. — Она показала помощнице вырезку со снимком Бруно.

Блюм отпрянула, взглянув на Бруно.

— Он выглядит как человек, способный убить тебя за пачку жвачки, — заметила она.

Пайн просмотрела статью.

— Тут сказано, что он приговорен за убийство двух людей — один из них являлся свидетелем обвинения. Суд проходил в Нью-Джерси. Тогда там еще существовала смертная казнь. Он получил смертный приговор, но, после того как согласился на сотрудничество со следствием, казнь заменили пожизненным заключением.

— А потом его убили в тюрьме? — спросила Блюм.

— Верно. В тюрьме он сидел в одиночке, но кто-то заплатил охраннику, и один из заключенных его убил.

Она вытащила из коробки сложенную пожелтевшую газету, а когда стала ее разворачивать, из нее выпал лист бумаги с какими-то записями. Пайн начала читать, и глаза у нее широко раскрылись.

— Что? — спросила Блюм, заглядывая ей через плечо.

— Письмо от Бруно к Ито. Если судить по дате, оно было написано, когда Бруно оказался в тюрьме, но, естественно, до того как его там убили.

— И что в нем говорится?

— Бруно утверждает, что обнаружил доносчика, но не сообщил его имя боссу мафии.

— Почему? — спросила Блюм.

— Я не знаю, — ответила Пайн. — Он написал брату, что доносчик его сдал и поэтому он попал в тюрьму. Просил Ито его навестить.

— Возможно, не хотел доверять бумаге такую важную информацию… Очевидно, собирался рассказать все брату при личной встрече, — проговорила Блюм.

— Да, он собирался сказать брату, что его сдала моя мама. Но в письме не говорится, каким образом Бруно получил сведения о том, где она жила. А он должен был знать. Иначе не смог бы сообщить Ито ее адрес.

— Я думаю, теперь мы с полной уверенностью можем считать, что именно Ито похитил Мерси, — заявила Блюм.

— Я не могу представить себе другие варианты, — согласилась Пайн. — Но вот что он с ней сделал… — Она перевела взгляд на Иви Винченцо, которая продолжала завороженно смотреть на тень от лампы. — И бедная женщина не сможет ответить нам на этот вопрос.

— Не исключено, что ответ известен ее сыну, — заметила Блюм.

Они закончили изучать содержимое коробки, но не нашли ничего столь же важного, как письмо Бруно. Пайн засунула его в карман вместе с несколькими другими предметами, в том числе семейными фотографиями, встала и подошла к кровати.

— Миссис Винченцо, благодарю вас за то, что вы согласились на встречу.

— Мне так не хватает моей плиты… — Иви снова начала перебирать шарф.

Некоторое время Блюм смотрела на Иви. Но вот ее глаза заблестели, и она вышла из комнаты вслед за Пайн.