Глава 16
Они вернулись в школу и спросили у Нормы, может ли она дать им книгу с фотографиями сотрудников и их биографическими данными. Она ответила, что у них все в цифровом формате, но ей потребуется некоторое время, чтобы подготовить сведения. Директриса обещала связаться с Пайн, как только все будет готово.
Затем они сели в автомобиль и уехали.
— За нами «хвост», — сказала Пайн три минуты спустя. — Серебристый «Меркьюри-Маркиз». Не смотри, Кэрол!
Блюм застыла вполоборота.
— Извини, агент Пайн. Ты догадываешься, кто это может быть?
Этли слегка сбросила скорость, позволив серебристому автомобилю приблизиться, чтобы разглядеть его в зеркало заднего вида.
— Так, вижу номера. Похоже, из Нью-Джерси.
— Ты рассмотрела номер целиком? — спросила Кэрол.
— Да. Записывай.
Пайн назвала номер, и Блюм занесла его в телефон.
— Один водитель или есть пассажиры? — спросила она.
— Их двое.
— А ты уверена, что они преследуют нас?
— Сейчас выясним…
Этли сделала левый поворот, надавила на педаль газа, с ревом проскочила перекресток, а затем резко свернула направо и глянула в зеркало заднего вида.
— Они застряли на светофоре, но продолжают ехать за нами, — доложила она.
Затем нажала на кнопку быстрого набора своего телефона. Пуллер не ответил.
— Как думаешь, почему они нас преследуют? — спросила Блюм.
— Хотят знать, какие зацепки мы проверяем.
— А ты их заметила, когда мы были у Блейков?
— Нет, но тогда я особо не смотрела по сторонам.
— Значит, нами заинтересовался кто-то из правительства штата, — предположила Кэрол.
— Тот парень, который устроил Пуллеру головомойку, работает на федеральное правительство, а не на штат, — напомнила Пайн.
— Но в любом случае речь идет о правительстве. Подумай о собаке, кусающей собственный хвост.
— За этим может стоять нечто большее, Кэрол.
— И совсем не похоже на обычные правительственные разборки, — заметила Блюм.
— Больше напоминает преступный сговор.
Зазвонил телефон. Это был Пуллер.
— В деле появился новый поворот, — сказал он.
— Что случилось? — спросила Пайн.
— Сегодня утром Тедди Винченцо нашли мертвым в его камере, — сообщил Пуллер.
— Что? Как?
— Предварительная версия: самоубийство или передозировка наркотиков. Они обнаружили, что он мертв, во время переклички, — объяснил он.
— Неужели ты в это веришь? — спросила Пайн.
— Нет, конечно, — ответил Джон. — Я проверил информацию о нем и фотографии, сделанные при переводе в эту тюрьму. Ни следов иглы, ни проблем с зубами, ноздрями или деснами — никаких оснований считать, что он был наркоманом. И когда мы разговаривали с ним в тюрьме, то не заметили никаких признаков приема наркотиков. Во-вторых, что еще важнее, временны`е промежутки вызывают серьезные подозрения.
— В тюрьме есть камеры наблюдения?
— Да, есть. Я спросил. К несчастью, нужная камера не работала. Они задолжали за обслуживание.
— Как все удачно и удобно для них, — проворчала Этли. — Если они обнаружили его тело во время переклички, скорее всего, он умер рано утром, но ты узнал об этом совсем недавно.
— Я сомневаюсь, что они намерены держать меня в курсе событий, — ответил Пуллер. — Я узнал о его смерти только потому, что по другому каналу попытался добиться еще одной встречи с ним. Именно там мне сказали, что все бесполезно — и что он мертв.
— Проклятье, — выругалась Пайн. — Это действительно весьма неприятный сюрприз.
— Теперь они убрали отца.
— Из чего следует, что сын тоже под прицелом, — продолжила его мысль Этли.
— Нам необходимо быстро найти Тони Винченцо, до того как он тоже получит свое.
— Докладываю: я только что обнаружила «хвост». И не знаю, когда он появился: у дома Блейков или у школы, куда мы отправились, чтобы выяснить, что могло случиться с Джеромом днем. Серебряный «Меркьюри-Маркиз» с правительственными номерами штата Нью-Джерси.
— Ты записала номер? — спросил Пуллер.
Пайн прочитала его с экрана телефона Блюм.
— Проверю, — обещал Джон.
— Люди, с которыми я поговорила, в том числе и мать Джерома, утверждают, что полиция считает: в деле замешана какая-то банда — что-то вроде преступной инициации… Но все, кто знали Джерома, совершенно уверены, что мальчик понятия не имел, как стрелять из пистолета, не говоря уже о том, чтобы сделать такой выстрел, как вчера вечером, — сказала Пайн.
— Все это отвратительно пахнет, — проворчал Пуллер. — Местная полиция практически закрыла дело. Они прекратили расследование.
— Ты ведь понимаешь, что целью мог быть кто-то из нас?
— Да, мне в голову приходила такая мысль.
— Его мать сказала, что он вернулся в школу, чтобы поработать над проектом с роботом, но это оказалось неправдой. И он солгал, объяснив свое нервное состояние ошибками в тесте, когда пришел домой из школы. Потом старый друг Джерома рассказал нам, что возле школы к тому подошел какой-то тип, после чего мальчик стал сильно нервничать. Сейчас я пытаюсь отследить эту ниточку.
— А что, если кто-то подошел к нему и заставил зайти в переулок, а потом бежать, как только он услышит выстрелы? — предположил Пуллер.
— Но как они могли его заставить?
— Это нам еще предстоит выяснить.
— Удалось хотя бы установить, был ли пистолет Джерома оружием убийства?
— Никто ничего не говорит, — с отвращением ответил Пуллер.
— Погоди, а кто делал вскрытие и все остальное? Наверняка военная полиция?
— Я могу лишь сказать, что местные полицейские забрали пистолет и тело Джерома Блейка, оставив нам останки Макэлроя.
— Но, Пуллер, как такое могло произойти? Убит сотрудник военной полиции, из чего следует, что это твое дело; в любом случае они должны держать тебя в курсе.
— Вчера вечером и сегодня утром я привел такие же аргументы, но наткнулся на каменную стену. Какая-то чушь о работе с местной полицией, о формировании доверия и духа сотрудничества.
— Бред, — проворчала Пайн.
— Согласен. У моего начальства такое же мнение. Однако приказ пришел откуда-то сверху, мимо людей в форме, через страну костюмов.
— Проклятье, что здесь происходит, Пуллер?
— Эпическая операция прикрытия. А для этого должна существовать очень серьезная причина. По шкале от единицы до десяти… я бы сказал, что речь идет о двузначном числе.
— Нам нужно это выяснить, — сказала Пайн.
— Надеюсь, у меня будет такой шанс.
Этли разинула рот.
— Ты хочешь сказать…
— Не удивлюсь, если меня отзовут, — объяснил Пуллер.
— И что ты станешь делать в таком случае?
— Не знаю. За всю мою карьеру подобное случилось лишь однажды.
— И что ты тогда сделал? — спросила Этли.
— То, чего делать не следовало.
— И как поступишь, если история повторится?
Пуллер не ответил.
