Неизвестная цивилизация. Перевод с бурятского языка Виктора Балдоржиева

Дугаржап Жапхандаевич Жапхандаев

Рукопись Дугаржапа Жапхандаева «Повесть о моём детстве» яперевёл с бурятского языка и издал в 1999 году под названием «Алханай – Шамбала моей души». Каждое поколение по-новому будет знакомиться с главами этой удивительной книги новелл о жизни на Восточной Окраине России в первой четверти XX века. Ведь сегодня Алханай стал Шамбалой души всех.

НА ЛЕТНИКЕ

Скота и овец у нас стало много. Ягнята большие и крепколобые. Я пасу их и смотрю на озорных трясогузок, которые радостно кричат: «Чив — чив — чии». Вот бы найти их гнезда и собрать яйца. Но опять же нагаса — эжи говорит, что это божьи птицы и нельзя трогать их гнезда. Видимо, только серенькие и беспечные воробьи не божьи.

Мы перекочевываем на летник у подножия горы Соктуй. Папа погрузил на телеги пожитки. Я уже большой, не поеду на телеге, а погоню с Жалма-абгай коров и овец.

На летнике, как на другой земле, хотя у Соктуя такие же горы и леса! В березняках шебуршат и кукуют кукушки, вдоль речки покачиваются яркие цветы, а в синем небе долго и неподвижно парят коршуны. На летнике два маленьких сарая, в одном из них старая кожемялка. Неподалеку — изгороди для коров и овец, летняя кузница отца. Но самое интересное для меня — накатанная дорога, которая пробегает перед летником. По ней часто проезжают на одноколках русские мужики. Часами я сижу на жерди изгороди под палящим солнцем, смотрю на дальние синие горы, тайгу. Жду проезжающих. Только покажется телега, я вскидываю пропеченную солнцем голову и, собрав все русские слова, которые знаю, восторженно и завистливо кричу:

— Худаа поехали?

— В Хара—Мангуу—ут! — доносится из пыли, и телега, тарахтя и подпрыгивая, скрывается в березовой роще. Острое ликование пронизывает всего меня. Иногда быстро промчатся красивые телеги, рослые и откормленные кони высоко вскидывают головы, звенят под дугами колокольчики.

Конец ознакомительного фрагмента.