Обезьянки

Дмитрий Коровин, 2023

Короткое иркутское лето – скупое солнце и холодная вода; миг, который нужно успеть схватить, чтобы использовать на полную катушку!Именно так поступил студент, поддавшись ранней ностальгии о пролетевшей юности и рискнувший ее воскресить. Окончив курсы вожатого, весь преисполненный желания погрузиться в милый детский мирок, молодой человек собирается провести целый месяц в лагере. Веселье, музыка, танцы, разнообразные забавы и конкурсы – все точно так, как было у него.Вот только детки постараются превратить его жизнь в кошмар…

Глава 11

После полдника ребятам предложили поучаствовать в спортивных соревнованиях по дартсу, и в течение получаса они занимались пристрелкой, выявляя десятерых сильнейших. Остальных записали в зрители, рассадив прямо на газоне вдоль стрелковых линий. Из четырех мишеней, прикрепленных прямо на деревьях в двух с половиной метрах от стрелков, оставили две. Первый отряд свели со вторым, а третий с четвертым.

Игра называлась «Киллер» и имела не совсем обычные для классического дартса правила, которые, ко всему прочему, были упрощены и немного переработаны для лучшей усвояемости новичками. Командам соответствовали на мишени белый и черный цвет, и каждый участник, в своем цвете, выбирал себе сектор от одного до двадцати, попадая в который, соперник выбивал себе определенное количество очков, то есть «жизни», постепенно «убивая» выбранную жертву. Каждый игрок изначально обладал сотней очков. Попадание во внешнее красно-зеленое узкое кольцо сокращало двадцать пять лет «жизни» соперника, соответственно увеличивая ее на ту же цифру у стрелка; попадание во внутреннее кольцо забирало пятьдесят лет «жизни». Поражение зеленого колечка вокруг центра, у любой названной жертвы на выбор, сокращало сразу сто лет, но приносило стрелку лишь пятьдесят. Центр (то есть «яблочко», или по другому — «бычий глаз») полностью отдавал «жизнь» «убийце», сколько бы лет не находилось на счету жертвы. При атаке черно-белых секторов обоих колец уменьшалось и приплюсовывалось десять и пятнадцать лет «жизни». Вот такая была веселая игра, в которую, надо заметить, участники команд втянулись с большим азартом, усердно и методично уничтожая друг друга с видом наемных убийц.

Главными судьями соревнований выступили два человека. Одним был физинструктор Федор Филиппович Градов — сорокалетний мускулистый мужчина с рябым лицом; другим был аниматор (точнее вожатый-организатор) Алексей — жилистый молодой человек с головой треугольной формы и неестественно большим, лягушачьим ртом. Оба судили строго, с предельной точностью улаживая спорные попадания.

Менее чем через час появились финалисты из третьего отряда. Соседская игра затянулась чуть дольше, и первый отряд победил с трудом, лишь к середине игры выявив самых метких членов противника в виде: Олега, Игната, Натальи и Варвары, и целенаправленно их выбив. Причина разнополости команды второго отряда и неуступчивость лидерам, повлекли за собой несколько разбросанную игру, отчего они и потерпели довольно крупное поражение, поделившись своими «жизнями» аж с четверыми оставшимися в игре «убийцами».

Время поджимало. В опаске не успеть закруглиться до ужина, в финал решили пропустить команды, сокращенные до пяти человек. Причем каждому из них на мишени сразу отвели по две цифры, а «жизни» убавили до пятидесяти. Попадая в «яблочко» с завидной регулярностью, первый отряд растерзал двенадцатилеток буквально за пятнадцать минут, и чуть ли не со слезами проигравшие понуро поплелись в столовую, тогда как победители получили от физрука вполне заслуженный значок.

— Так эти переростки даже шанса никому не оставят, — с недовольным тоном в голосе высказался Андрей, дергая Глеба за рукав.

И вожатый выдвинул надежду, что будут разные способы получения значков, в том числе индивидуальные, где отрядам не придется сражаться между собой. Мол, необязательно быть старше, чтобы оказаться в чем-то лучше. Дартс не требовал силы, а меткостью броска мог обладать абсолютно любой участник, будь ему хоть восемь, хоть шестнадцать лет. И про несогласованность действий команды, послужившую причиной проигрыша, Глеб, конечно, не упустил возможности прибавить, чтобы ребята сделали соответствующие выводы.

Вкусно и неторопливо отужинав, отряд собрался в уже излюбленной беседке для обсуждения названия, девиза и символа. А пока Екатерина ходила за своими художествами, решив вынести незаконченный «паспорт» на суд хоть и безжалостного, но всегда правдивого детского мнения, Глеб вновь остался за дежурного.

К его удивлению подопечные вели себя относительно спокойно. Они не шутили и почти не смеялись, словно все еще находившись под давлением проигрыша, незабытого за время ужина, или же просто накапливали энергию в ожидании дискотеки. Все сидели смирно, впритык друг к другу — мальчики на перилах, девочки на лавочках — и лица были у них серьезные, как и тема, которую избрали для беседы, засыпав вожатого вопросами о трудностях выпускных экзаменов, ожидавших в старших классах; и об институтской жизни, в которую, конечно же, смогут окунуться далеко не все из присутствующих. И все прошло бы хорошо и прилично, если бы Софья опять не вылезла со своим поганым языком, начав расспрашивать об отношениях между студентами и студентками, будто специально добиваясь того, чтобы Глеб рассказал об этом на своем примере. Только ему нечего было рассказывать. В любовных похождениях он больше слыл теоретиком, чем практиком, имея в арсенале лишь парочку побед. Да и не чужого ума это было! И Глебом снова овладело раздражение, чему упомянутая гадкая особа удовлетворилась вполне, оставив свои расспросы после первых же невнятных «э-э-э» и последующего «не ваше дело».

С появлением вожатой, с первых секунд объединившей отряд общей идеей, ребята, пихая друг друга и просовывая головы, скучились над столом, рассматривая разрисованный лист ватмана, больше походивший на школьную стенгазету; и работа в малолетних умах закипела нелегкая, поминутно выдавая предложения и критику.

Все эти бурные обсуждения отняли полчаса, но к общему знаменателю, к сожалению, так и не привели, лишь образно намечая какие-то небольшие подвижки и несколько формулировок, из которых, впоследствии, нужно было выбрать что-то определенное, чтобы остановиться на самом подходящем и лучшем. Мальчики, по обычаю, стояли на своем, а девочкам нравилось совершенно иное. Причем и в стане последних единого мнения не нашлось.

— В общем, так! — объявила Екатерина. — Я выписала под номерами несколько популярных вариантов, о каких не услышала категоричных возражений, и сейчас каждый из вас сможет еще раз проштудировать написанное, выбрав понравившиеся пункты из названий и девизов, и, не сговариваясь, напишет их номера на бумажке. Все ваши мнения мы положим в кепку… Вась, дай кепку!…перемешаем и остановимся на том, чего будет больше. Возражения есть? Возражений нет. Вот вам ручка, вот два карандаша. И не вырывайте их друг у друга, пишите по очереди! Поехали.

Буквально через несколько минут, ругаясь, ворча, отрывая себе бумажки и передавая пишущие предметы по кругу, ребята «приехали».

— Все? — удостоверился Глеб, оглядев присутствующих.

Взяв со стола кепку, он скомкал ее и встряхнул содержимое, а потом раскрыл, доставая бумажки по одной, как из урны бюллетени.

— 1, 2, 3… — объявил он первые варианты. — Кто-то долго не думал.

Послышались смешки.

— 4, 8, 1… 5, 6, 3… 10, 8, 7… М-да, трудная предстоит задачка. А ты записывай, записывай, Катерина, как тебя там по батюшке…

Все захихикали.

На удивление, быстро подсчитав результаты, Екатерина Владимировна торжественно объявила, что у второго отряда с этой минуты вступают в силу: название, девиз и символ, официально одобренные вожатыми. Ребята согласились и побежали собираться на дискотеку.

Девочкам, определившимся с нарядами в тихий час, осталось лишь в них облачиться; мальчикам — надеть парадные рубашки и еще раз поклясться друг другу, что к Милане, без ее инициативы, никто и близко не приблизится.

В девятом часу все начали выходить из комнат и организованно пробираться к танцплощадке, где верный работе диджей запустил уже первую мелодию, включая разноцветные лампочки, накануне развешанные по кругу. Было тепло, плюс пятнадцать, или чуточку больше, но неукротимый туман вновь затягивал дорожки, погружая местность в раннюю темноту, а сырость, всегда его сопровождавшая, посеяла сомнения в вопросы о выборе гардероба.

— Припозднились мы с этими названиями, там уже пляшут во всю, — проворчал Игнат, находясь в окружении соратников.

Мальчики, в отличие от девочек, шли все вместе.

— Надо было свитерок одеть или водолазку, — подметил Олег.

— Не очкуй, Рубанок, подрыгаемся, вспотеешь! — ответил Сергей.

— Прохлада нам же на руку, — с пониманием дела подключился Андрей. — Девочки, я видел, ушли почти все легко одетыми. Так что представится случай, вы уж, братва, не теряйтесь.

— Случай их погреть, или о них погреться? — уточнил Игнат.

— Без разницы, итог один.

— Вот именно! Все, что приятно нам, должно быть приятно и им. Как-то так, — подытожил Василий, толкнув в спину Егора. — Что-то ты тихий сегодня с ужина как амбарная мышь. Задумал чего, или мы просто не дали тебе выспаться?

— Отвянь, он собирается с духом, — заступился Олег и, догнав Егора, положил ему руку на плечо. — Ты намекни Егош, кого приметил, чтоб мы не путались под ногами.

— Да никого я не приметил, отстаньте, — пробурчал тот. — Условились же пикапить по обстановке.

— Истину глаголешь! — согласился Андрей. — Сегодняшняя цель — найти взаимную симпатию, нащупать точки и увлечь, а на днях прояснится. И туман в тему. Ни-и-ичего не понятно!

— Лишь бы он не загустел, а то очнешься в белом танце с крокодилом каким-нибудь в обнимку, — пошутил Сергей. — Хотя, среди наших их нет, а с чужими бабами, при таком выборе, флирт заранее теряет смысл. Близняшки разве что не ахти, да Янжин не якши. Хотя и здесь я с собою же поспорю, ибо она вполне подходящее лакомство для любителей экзотики.

— Соглашусь с тобой, Серег, только пошлить не надо! — сделал замечание Олег. — Вы все о бабах, да о бабах, а лучше бы подумали, где нам разжиться пивом.

— Этот вопрос настолько серьезный и неожиданный, что я, после всех этих придурочных девизов и рифмованных заморочек, ничего уже не соображаю, потому и подумать сейчас над этим не смогу, — пролепетал Андрей. — А нам еще девок клеить!

Зная, что девочки обеими группами ушли вперед, мальчики принципиально не торопились, боясь нагнать их в пути. Лучше с видом деревенской шпаны вразвалочку завалиться на колхозный бал и с показательным пренебрежением оценить своих крестьянок на месте. Но может ведь получится, что их разберут конкуренты! Мало ли там полигамных петухов, решивших пополнить гарем чужими курочками!

Эта страшная мысль, будто из ниоткуда, вдруг врезалась Андрею в голову, и он скомандовал прибавить шаг.