Архивы Дрездена: Ведьмин час

Джим Батчер, 2020

Его зовут Гарри Блэкстоун Копперфилд Дрезден. Можете колдовать с этим именем – за последствия он не отвечает. Когда дела принимают странный оборот, когда то, чему положено хорониться во мраке, выползает на свет, когда никто больше не может помочь вам, звоните… Кому? Ему, Гарри Дрездену. Имя его есть в «Желтых страницах»… Нет, это невероятно! Вроде бы все готовы мирно разрешить разногласия и подтвердить свое участие в Неписаном договоре – и старейшины Белого Совета, и Белая Коллегия вампиров, и свартальвы, и вурдалаки, и даже некоронованный подпольный король Чикаго «джентльмен» Джонни Марконе – и вдруг… В замок, где назначена встреча всех участников намеченной встречи, прибывает последняя из титанов, Этне, владелица самого сокрушительного оружия, которое есть на свете, и объявляет: «Если до ведьмина часа каждый из здесь присутствующих не сделает выбор: отринуть смертный мир или сгореть вместе с ним, – то мир смертных будет разрушен». Гарри Дрезден! Слышишь? Сделай хоть что-нибудь!

Глава 7

Я бросил машину в квартале от посольства, а остаток пути проделал бегом. Очень не хотелось, чтобы меня остановил исполненный благих намерений специалист оперативного реагирования, поэтому я мчался под вуалью. А так как я не видел ни малейших причин медлить дольше нужного, то бежал с поистине олимпийской скоростью. Пожалуй, мне удалось бы совсем не привлечь внимания, если бы я не смял по пути капот крайней полицейской машины на подъездной аллее. Стоявший у водительской двери коп вытаращил глаза и схватился за рацию, что вполне объяснимо, когда мимо пробегает некто похожий на низкобюджетную версию Хищника^[19].

Какой смысл иметь под рукой источник силы и не прибегнуть к его помощи, когда в опасности находится твоя дочь? Даже если этот источник опасен для твоей души.

Именно такой подход навлек на тебя все эти неприятности — верно, Дрезден?

Заткнись уже, Дрезден.

Должно быть, свартальвы деактивировали защитные обереги по всему наружному периметру. Иначе пожарные Чикаго сюда и близко не подъехали бы. Можно представить, с какой душевной болью Аустри снимал защиту, чтобы пропустить на территорию эту ватагу простых смертных. Пробегая мимо сторожки, я никого в ней не заметил.

Из распахнутой двери здания клубами валил дым, и видимость в тридцати-сорока футах от входа оставляла желать лучшего. Две команды пожарных уже подтащили ко входу шланги и заливали помещение водой, по всей очевидности готовясь проследовать внутрь. Мне же вовсе не хотелось угодить под сокрушительный напор воды или поджариться заживо. Поэтому я миновал входную дверь и обогнул здание. Сбоку имелся пожарный выход, а с тыльной стороны — еще одна дверь для курьерской доставки.

Земля под ногами вдруг превратилась в некое подобие жидкости, и мне пришлось сбавить скорость, чтобы не упасть ничком. Свартальвы управляются с землей примерно так же, как люди с пластиком, — но, ясное дело, с помощью магии. Поэтому я немедленно сбросил вуаль, поднял руки и завопил:

— Э, э, полегче! Это я, Гарри Дрезден!

Из-под земли появилась голова свартальва без какой-либо маскировочной иллюзии. Здоровенные черные глаза дважды моргнули и уставились на меня.

— Ах вот вы кто. — С этими словами глазастое существо приподнялось над поверхностью, и я узнал этот голос. Передо мной была Эванна, сестра Этри и его заместительница. Ее волосы, светлые, шелковистые и чрезвычайно тонкие, облепили кожу. Эванна продолжала восставать из земли. Оказалось, она была одета в простое платье-рубашку того же цвета, что и волосы. — Чародей, мне велели ждать вас. Вы должны пойти со мной.

— Моя дочь, — сказал я. — Мне нужно к ней.

— Вот именно, — лаконично подтвердила Эванна и протянула мне руку.

— Пойдем сквозь землю? — скрежетнул зубами я.

— Если не возражаете, — ответила она.

— Терпеть этого не могу. Только не обижайтесь. — Я сделал глубокий вдох и вцепился ей в руку.

Я умею ходить сквозь землю. С технической точки зрения. Мы, чародеи, способны повторить почти все, на что горазды другие сверхъестественные существа. Если потрудиться, конечно. Точнее сказать, при очень-очень сильном желании я могу исполнить этот фокус.

Но откуда ему взяться, этому желанию?

Рука Эванны утащила меня вниз, и земля вдруг превратилась в густой желатиновый пудинг. Пудинг со вкусом земли. Мы начали двигаться, и земля окутала нас самым пренеприятнейшим образом. Я чувствовал, как она вгрызается в каждый дюйм моей кожи, словно я пробираюсь через мельчайший песок, и одежда нисколько не помогала сгладить это ощущение. Что еще противнее, земля набивалась в ресницы, и я вынужден был заморгать и поднести руку к глазам, но из этого не вышло ничего хорошего.

Но хуже всего — фантомное ощущение земли во рту, в носу и першение в горле. Технически магия Эванны проталкивала наши молекулы сквозь молекулы земли, но с практической точки зрения я будто находился под неумолимым и мучительным напором пескоструйной машины, и эта пытка включала в себя близкое знакомство моих вкусовых рецепторов со всем поразительным многообразием привкусов минерального царства.

А это крайне мерзко. Кроме шуток.

Поднявшись над землей, мы оказались в одном из коридоров под главным зданием, весело горевшим где-то над нами. Предположительно. И ни за что не догадаешься, что наверху пожар. Здесь не было ни характерных для него звуков, ни дыма, ни воды, протекающей с потолка.

Я подавил желание сплюнуть, когда Эванна отпустила мою руку — и едва заметно улыбнулась, глядя на мою перекошенную физиономию.

— Знаю, что смертные находят подобные переходы неприятными. Не желаете ли чашку воды?

Я поднял брови и опустил на нее взгляд. «Опустил» — это еще мягко сказано. Эванна на шесть дюймов ниже Кэррин, хотя такая же мускулистая и крепко сбитая.

— Вы взялись опекать меня?

— Разве вы нуждаетесь в опеке, чародей?

Она зашагала вперед, и я припустил следом, а по пути заметил:

— Здесь я еще не бывал.

— Мы находимся на уровень ниже гостевых апартаментов и комнат служебного персонала. На ярусе семейных покоев, — ответила Эванна, беззвучно шествуя по каменному полу. — Здесь живем мы с Этри, наши супруги, дети, а иногда — кто-то из двоюродных родственников.

— Гм… Разве не следует уходить отсюда? Вы же понимаете, наверху пожар и так далее…

— Мы приняли меры предосторожности. — Эванна повернула голову и подняла лицо, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Предосторожности?

— Когда в помещении гости вроде вас, такие меры вполне разумны. — Она говорила сухо, прозаично, сохраняя каменное лицо. — До нас доходили слухи о других сгоревших зданиях. Поэтому верхние этажи изолированы от нижних. Даже если от административных этажей не останется ничего, кроме горстки пепла, подземным уровням ничто не грозит.

Я выдохнул — резко и с облегчением.

— Ваша дочь в безопасности, — кивнула мне Эванна. — Предположительно.

— То есть как это — предположительно? — разволновался я.

— Когда начался пожар, сотрудники службы безопасности пытались войти к вам в квартиру, — ответила она. — Но Хранитель не позволил забрать вашу дочь.

— Мыш! — Вдруг мне сделалось дурно. — Неужто ваши парни…

Эванна ответила мне жестким взглядом, но тут же смягчилась, хоть и едва заметно.

— Нет. Конечно нет. Особенности характера храмовых Хранителей общеизвестны. Мы не стали бы применять силу к такому существу без самых серьезных оснований. И мы не причиняем вреда детям. Вот почему меня отправили встретить вас.

— Погодите. — Я вопросительно заломил бровь. — Вы же сказали, что не смогли ее забрать?

— Хранитель продемонстрировал непреклонную решимость, — повела узкими плечами Эванна.

Следующие несколько шагов я проделал, погрузившись в глубокие размышления. Насчет Мыша она права. Мыш у нас умница. Или даже Умница, с большой буквы «У». Он с ходу определяет враждебно настроенных существ. И костьми ляжет, но не даст Мэгги в обиду.

Значит, если Мыш защищал ее от свартальвов…

Как видно, с его точки зрения, они затевали что-то недоброе. Свартальвы — чрезвычайно замкнутый народ. К тому же они не люди. И не факт, что их мысли и чувства соответствуют моим ожиданиям. Я уже некоторое время жил среди свартальвов, и хотя общение с ними находил вполне комфортным, но утверждать, что я неплохо узнал этих существ, было бы откровенной глупостью.

В общем, я крепко призадумался, а Эванна тем временем рассматривала мою физиономию, и вдруг я понял, что по моей мимике она читает мои мысли. Ее же лицо оставалось совершенно пустым и лишенным любой эмоциональной окраски.

— Что здесь происходит? — осторожно спросил я.

— Это вы мне скажите, — ответила она.

Я возмутился:

— Адские погремушки, Эванна, мне-то откуда знать?! Я весь вечер провел в гостях у своей девушки и только что приехал!

Она вихрем развернулась и встала передо мной с таким видом, будто я не был двумя футами выше ее и парой сотен фунтов тяжелее.

— Стоп, — твердо произнесла она.

Я остановился.

— Повторите, — прищурилась она.

— Почему всех так поражает тот факт, что у меня есть девушка? — осведомился я.

Она ненадолго закрыла глаза — так, словно считала до трех, — и открыла их снова:

— Меня интересует не девушка, а ваша версия событий.

— Понял, — сказал я и хотел было выложить все подчистую, но в последний момент остановился.

Мне пришло в голову, что я знаком с Эванной не более чем шапочно и по стандартам свартальвов она невероятно напряжена — то есть делает все возможное, чтобы не выдать никакой информации ни лицом, ни жестами. Интересно, что она скрывает?

Я огляделся, после чего навострил чародейские способности, огляделся повнимательнее и почувствовал, что вокруг нас движется энергия, а под ногами подрагивает камень. Причем не в одном месте, а сразу в нескольких.

Эванна была не одна. Рядом находились с полдюжины охранников посольства — следили за нами, пользуясь навыками хождения сквозь землю и оставаясь под защитой каменных глыб.

Свартальвы проявили вежливость. Прислали за мной очаровательную пленительницу — но, несмотря на все их коварство, я наконец-то понял, что меня конвоируют, будто заключенного. А значит, следующие мои слова будут иметь больший вес, чем любые другие высказывания.

В подобные моменты я, как правило, стараюсь говорить правду, поскольку память у меня довольно-таки дырявая и я зачастую путаюсь в собственном вранье, которому свойственно накапливаться.

— Весь вечер я провел в гостях у моей девушки, — повторил я. — Только что приехал. И понятия не имею, что тут творится.

Эванна слушала меня с закрытыми глазами. Когда я умолк, она разомкнула веки и спокойно признала:

— Вы говорите правду.

— Неужели?! — выпалил я. — Эванна, я знаю, что я ваш гость. Но должен признать, что ваше поведение действует мне на нервы. Прошу, проводите меня к дочери!

— Вы находитесь здесь по праву гостя, — невозмутимо подтвердила она, кивнула и продолжила: — Сюда, пожалуйста.

Мы поднялись по лестнице, протопали по коридору, миновали несколько дверей и вдруг оказались на знакомой мне территории — в холле у моей квартиры. Под дверью торчали двое охранников-свартальвов. Когда мы с Эванной приблизились, они негромко разговаривали.

–…Ничего не понимаю, — сказал один. — Замок открыт. Поэтому и дверь должна быть открыта.

— Должно быть, она зафиксирована заклинанием, — предположил другой.

— Узрите. — Первый взялся за дверную ручку и продемонстрировал, что она поворачивается без затруднений, как и положено ручке с незапертым замком.

— Следовательно, дверь надлежит выбить тараном, — сделал вывод второй.

— Вы испортите деревянную панель, — вмешался я. — Но войти все равно не получится.

Второй свартальв обернулся и хмуро посмотрел на меня.

— Вы установили дополнительные средства безопасности, не уведомив охрану?

— Как видите.

— Но это прямое нарушение корпоративных правил!

— Да ладно вам, Гедвиг, — примирительно сказал я. — Не падайте духом. Для парня, который заминировал всю лужайку магическими фугасами, вы невероятно впечатлительны.

— Вы могли поставить под угрозу безопасность всех присутствующих!

Я отрицательно помотал головой:

— Эта преграда в высшей степени пассивна. Она тянется вдоль стен всей квартиры. Вреда никакого, но, чтобы разрушить ее, понадобится пригнать сюда танк.

Кстати говоря, на возведение этого барьера у меня ушли бесконечно долгие выходные.

— Столь вопиющее проявление недоверия, — вконец помрачнел Гедвиг, — трудно не расценить как оскорбление в адрес гостеприимства свартальвов.

— Недоверия?! — вспылил я. — Да вы, черт возьми, шутите!.. — Я наморщил лоб и повернулся к Эванне. — Скажите, нет ли в вашем родном языке слова, обозначающего иронию?

— Мир, Гедвиг, — сказала Эванна. — Мистер Дрезден, не могли бы вы открыть дверь?

— Запросто. Главное, чтобы под рукой был нужный ключ. — С этими словами я выудил из кармана металлический ключ и повертел им перед Эванной, демонстрируя высеченный на поверхности пентакль. — Пожалуй, будет правильнее, если я войду один и побеседую с Мышем. Договорились?

— Да будет так, — кивнула Эванна.

— Миледи… — начал Гедвиг, но она предупреждающе подняла руку, и охранник тут же закрыл рот.

Я тоже кивнул и коснулся ключом дверной ручки. Скрытая в нем энергия проникла сквозь металл и достигла силового барьера, нарушив его целостность и закоротив магическое поле.

— Я мигом, — пообещал я и открыл дверь, не спуская глаз с обоих охранников.

Судя по виду, Гедвиг больше всего на свете хотел оттолкнуть меня и первым ворваться в квартиру, но держался за спиной у Эванны. Я вошел и закрыл за собой дверь.

— Папа! — воскликнула Мэгги. — Ты вернулся! Что происходит?

Моя дочь сидела на обеденном столе, держась поближе к самой его середине, а приходящая няня Хоуп Карпентер расположилась с ней рядом и покровительственно обнимала Мэгги за плечи. Вокруг стола мерно рыскал Мыш: морда к полу, нос ходит ходуном. Он поднял на меня глаза и приветственно повел ушами, после чего вернулся к патрулированию.

— Гарри, — произнесла Хоуп.

Она чрезвычайно серьезная юная дама, и пубертатный период щедро наделил ее приятными округлостями. Теперь, став за последние три-четыре месяца большим специалистом по отцовству, я по-новому осознавал тревоги Майкла насчет ситуаций, в которых может оказаться его очаровательная русоволосая дочь. Тем более что…

Звезды и камни! Тем более что Мэгги-то не намного младше Хоуп! Неужели спустя каких-то несколько лет меня станут изводить родительские тревоги вкупе с горячим желанием защитить мою красавицу от всего плохого? А ведь непременно станут. И эта мысль привела меня в ужас. Или вызвала чувство стыда. Или и то и другое.

Охохонюшки. Неужто скорбей тебе мало, Дрезден, что добавки просишь?

— Привет, Хоббит. — Эти слова я сопроводил самой ободряющей улыбкой. — Гм… А почему вы забрались на стол?

— Потому что они из-под пола лезут и хотят нас утащить! — дрожащим от страха голосом объяснила Мэгги.

В этот момент Мыш развернулся всем корпусом и вздыбил серую гриву. Футах в трех от стола каменный пол вдруг пошел рябью, и на свет начал появляться прошедший сквозь землю свартальв.

Мыш метнулся к незваному гостю, привстал на дыбы и обрушился на прибывающего визитера передними лапами, издав при этом звук такой громкости, что от него задребезжала кухонная посуда; с некоторой натяжкой этот звук можно охарактеризовать как лай, но по факту это был взрывной рык. Когда лапы вошли в контакт с пришельцем, от гривы пса разлетелись во все стороны мерцающие голубые искры, и в тот же миг комнату захлестнула волна сверхъестественной силы, вызвавшая у меня ассоциацию со вспышкой призрачной молнии. Я успел лишь заметить, что свартальв весь как-то съежился, а затем пол вернулся к первозданному состоянию, и Мыш возобновил прогулки вокруг стола.

— Вот так-то, — сказала Мэгги. — Хотя мы вообще ничего плохого не делали. Ату их, Мыш!

— Как долго это продолжается? — осведомился я.

— Минут д-двадцать? — Хоуп потрясла головой. — Полчаса? Мы сидели на диване, и вдруг появились эти существа. Хотели схватить нас. И схватили бы, но Мыш их разогнал.

Я непроизвольно сомкнул зубы так крепко, что они протестующе скрипнули. Затем развернулся, взял посох и скомандовал:

— Оставайтесь на месте. Молодец, мальчик, так держать. А я попробую во всем разобраться.

Мыш утвердительно фыркнул, продолжая курсировать по прежнему маршруту.

Я вернулся в холл. Должно быть, моя физиономия не слишком лучилась любезностью, поскольку Гедвиг с товарищем, едва взглянув на меня, тут же выхватили оружие и, держа пистолет в одной руке и кинжал с тонким волнистым лезвием в другой, расступились так, чтобы подобраться ко мне с флангов. Они не направили на меня пистолетов и не стали резать меня ножами, но по движениям было ясно, что в случае необходимости эти двое сдерживаться не станут.

Эванна же, сделав непроницаемо-нейтральное лицо, стояла на месте и выжидающе смотрела на меня.

— Зачем ваши сотрудники перепугали двух девочек? — Голоса я не повысил, но и гнева тоже не скрывал. — Чем они прогневали вас?

— Ничем, — ответила Эванна. — Мы лишь хотели взять их под защиту и вывести из здания через эвакуационный тоннель.

— Помнится, вы говорили, что пожар на этом уровне исключен.

— Да, говорила, — ответила Эванна.

— Я только что видел, как один из ваших пытался их схватить, — сказал я. — Остановите своих подчиненных. Сейчас же.

Глядя на меня, Эванна моргнула, затем отвернулась и рявкнула что-то в адрес Гедвига. Тот выпятил подбородок, но кивнул, убрал оружие и утонул в каменном полу.

— Ваш гнев неуместен, чародей, — сухо и отрывисто проговорила Эванна. — Вы не тот, кому причинили вред. Пролита кровь, и виновные ответят по всей строгости.

— Какого черта? Я-то тут при чем?

Какое-то время Эванна смотрела на меня своими громадными черными глазами, а затем ответила:

— Если хотите, я все покажу.

— Хочу, — заявил я. — Показывайте.

Эванна жестом велела второму охраннику опустить оружие, затем развернулась и зашагала по коридору. Для такой крохи двигалась она на удивление быстро, и я едва поспевал за ней.

— Сегодня вечером к нам в крепость проник наемный убийца, — сообщила Эванна.

— Что? — не поверил я. — У вас такая охрана, что рехнуться можно. Как такое случилось?

— Так же, как всегда случается, — ответила она. — Было совершено предательство. Убийца подобрался к деловым покоям моего брата. Последовали взрывы, положившие начало пожару. Ранены несколько охранников. Один заслонил Этри своим телом и спас его ценой собственной жизни.

Я запрокинул голову. Гнев испарился, вмиг уступив место острому чувству тревоги. Кто-то пытался прикончить главу другого государства, причем почти успешно. Этри — не последняя фигура в сверхъестественном мире. Пожалуй, он самая влиятельная персона среди известных мне свартальвов, а они, в свою очередь, искуснейшие мастера-ремесленники на всей планете. Проклятье! Я сам покупал материалы и заказывал у них магические штуковины, причем на постоянной основе. Приобретения обходились недешево, но стоили каждого пенни — даже по тем временам, когда у меня не имелось спортивного носка, набитого бриллиантами и припрятанного под матрасом на черный день.

— Не знал, — ответил я значительно тише. — Кого вы потеряли?

— Аустри, — сказала Эванна, — верой и правдой служившего нашей семье уже семьсот лет.

Это поразило меня, как удар под дых. Аустри был с причудами, но достойный парень. И очень любил своих детей.

— Адские погремушки… — выдохнул я. — Соболезную… вашей утрате.

Ответив единственным кивком, Эванна повела меня по коридору, в котором я прежде не был, пока мы не очутились в зале, представлявшем собой не что иное, как военный штаб.

Помещение было огромным, с двадцатифутовыми потолками, разбитое на обособленные секции. В одном углу щетинилась стойка со всевозможным оружием — не только древним или современным, но и таким, которое я даже опознать не мог. Напротив находился медпункт, защищенный от биологических угроз прозрачными пластиковыми занавесками, за которыми деловито сновали свартальвы в самых обычных медицинских костюмах.

Одна каталка, на которую уже не обращали внимания, стояла в стороне. На ней покоилось безмолвное тело, полностью накрытое окровавленной простыней. Аустри.

Я отвернулся, и взгляд мой упал на скромный парк транспортных средств. Среди них — несколько автомобилей, что-то вроде колесницы, драккар викингов, сделанный из материала, похожего на тускло блестящее серебро, и еще несколько штуковин, в поисках названия для которых я снова зашел в тупик. В дальнем конце зала располагался командно-контрольный пункт: множество столов, расставленных вокруг центральной рабочей зоны, а на столах светятся тонкие кристаллические листы — такими свартальвы пользуются вместо компьютерных мониторов.

Пока я изумленно таращил глаза, к нам подошел Этри в обычном костюме мужчины-свартальва, не прикидывающегося человеком, — в короткой набедренной повязке. Выглядел он ужасно: на скуле набухающий синяк, на обнаженном плече ожог — судя по виду, невероятно болезненный. Его громадные черные глаза не были спокойными. О нет, в них пылала такая глубокая ярость, что еще немного, и я бы почувствовал, как содрогается земля у Этри под ногами.

Он поднял правую руку. Эванна подняла левую и коснулась его ладони.

— Милорд брат.

— Сестра, — ответил Этри и перевел взгляд на меня. — Что ты выяснила?

— Как видно, он находится в неведении относительно недавних событий.

Как ни удивительно, Этри пару секунд хмурился, а затем уточнил:

— Ты уверена?

— Вне всяких сомнений, — сказала Эванна.

— Я и впрямь в полном неведении, — подтвердил я. — Во имя всего святого! Неужели вы думаете, что я стал бы покушаться на вашу жизнь — или помогать тем, кто покушается, — пока у вас в твердыне находится моя дочь?

Этри снова взглянул на меня и что-то пробурчал. Затем один из свартальвов выкрикнул какие-то слова на родном языке, и Этри бросил взгляд за плечо — туда, где находился командный центр.

— Я должен идти. Прошу извинить меня, сестра. — Он направился к столам и добавил, не обернувшись: — С союзниками мы придерживаемся политики полной прозрачности. Покажи ему.

— Что вы хотите мне показать? — спросил я.

— Прошу сюда. — Эванна направилась к последней секции штаба. Эта секция представляла собой пятифутовые кубы, сваренные из толстых черных прутьев, чей металл остался для меня загадкой, и находившиеся за сдвоенной решеткой из такого же материала.

Тюремный блок.

Чтобы попасть внутрь, пришлось миновать пару дверей, закрывшихся у нас за спиной с тяжелым и каким-то обреченным лязганьем металла о металл. Все клетки были пусты — кроме одной, окруженной в высшей степени настороженными свартальвами, вооруженными до зубов: все в бронежилетах, каждый держал в руках витое приспособление из чего-то наподобие серебра, напоминавшее не рукотворный предмет, а конечность органического происхождения.

— Убийца, — произнесла Эванна без тени эмоций. — Существо, нередко выступавшее в роли вашего союзника.

И тут мое сердце рухнуло куда-то вниз.

В клетке свернулся калачиком человек с обнаженным торсом. Его сильно избили. Он дрожал от боли и, пожалуй, от шока. Вряд ли на его теле нашелся бы дюйм кожи, не покрытый синяками, порезами и засыхающей кровью. Одна его нога была… даже не знаю, как объяснить. Эта нога выглядела так, словно ее зажевало в промышленном механизме. Вывернутая под самым невероятным углом, она сохраняла форму лишь благодаря обуви, в которой находилась.

И я узнал эту обувь.

Потому что утром видел ее на берегу озера.

Убийца приподнял голову и взглянул на нас. У него недоставало зубов, а губы покрывала запекшаяся кровь. Лицо карикатурно распухшее, один глаз полностью закрыт.

Я смотрел на своего брата.

Передо мной был Томас.

Примечания

19

Хищник — персонаж популярной фантастической медиафраншизы.