Большая кража

Джефф Линдсей, 2019

Райли Вулф – вор, для которого не существует преград, мастер перевоплощений. Любитель решать сверхзадачи и проворачивать смелые ограбления. Так, например, ему удалось украсть памятник весом двенадцать тонн прямо во время открытия. Голубая мечта Райли – совершить кражу века, которая войдет в историю. Узнав, что в Нью-Йорк прибывает коллекция драгоценностей короны Ирана стоимостью десятки миллиардов долларов, он понимает, что настал его звездный час. Райли привлекают, собственно, не деньги, а нереальность поставленной цели: необходимость обойти суперсовременную электронную охрану и хорошо вооруженных спецназовцев и при этом остаться в живых, не говоря уже о том, чтобы украсть хотя бы один бриллиант из коллекции. С помощью Моник, талантливой художницы, занимающейся подделками произведений искусства, Райли начинает готовиться к ограблению, которое или сделает его легендой, или, что более вероятно, приведет к гибели… Автор супербестселлеров о Декстере, изданных более чем на 40 языках, начинает новую серию о Райли Вулфе, воре экстра-класса. Впервые на русском языке!

Глава 6

Ночной воздух был прохладен. Но после жара, испытанного рядом с Моник, не так уж и прохладен. Мне нужен был холодный душ. Ванна со льдом. Моник заводит меня, как никто другой. Но Первое Правило Райли: дело прежде всего.

Так что прибереги эти мечты на потом. Из окна и прочь отсюда. На этот раз я поднимался наверх, легко залез на крышу. По краю крыши шел удобный приподнятый выступ, и я с минуту постоял на нем, вдыхая ночной воздух. Я был словно наэлектризован, чувствуя себя непобедимым великаном высотой двадцать футов. Дело не только в том, что я навестил Моник, хотя это само по себе было стимулом. Может, на этот раз даже более сильным, ведь, увидев ее, я как будто получил первое небольшое поощрение за план, по дерзости превосходящий любые мои прежние дела. Как ни странно, увидев ее и уговорив быть со мной в деле, я стал более уверенным в успехе. Блин, это должно получиться и стать моим величайшим достижением!

Итак, я простоял на крыше несколько минут, глядя на огни города и испытывая чистейший восторг. Говорите что угодно о любом другом месте. Нью-Йорк — величайший город на свете. Воздух здесь какой-то особенный. Просто вдыхая его, думаешь, что способен на великие дела. И черт меня побери, я их совершу!

Я еще раз глубоко вдохнул нью-йоркский воздух. А потом, предавшись чистейшему восторгу и энергетике, подбежал к дальнему краю крыши — и отправился в космос. Какие-то мгновения я летел, чувствуя, как мимо проносится воздух. Затем передо мной возникла соседняя крыша. Я уцепился за нее, перекатился через голову, предоставив инерции поднять меня на ноги, после чего полетел с края на следующую крышу.

Минут десять я носился по крышам, забирался по стенам, раз за разом прыгая в ночной воздух, на полной скорости проносясь по узким выступам крыш, а потом спускался со стен и вновь улетал в пространство. Я чувствовал себя Человеком-Пауком. На самом деле я просто хорошо владею паркуром. Это такой способ передвигаться по городу, словно ты действительно Человек-Паук, но без паутины. Паркур придумали французы. Забавно, что из Франции пришло много крутых, но очень странных штук. Я был там, видел паркур и знал, что должен научиться. Я сразу понял, что он может невероятно пригодиться в качестве орудия моего ремесла. Но пока я не освоил его в совершенстве, я и подумать не мог, как это офигенно весело. Паркур вызывает у меня ощущение, будто ночь и все в ней принадлежит мне. И это занятие поддерживает меня в идеальной форме, что тоже очень важно в моей профессии.

Я оторвался от души. Когда я наконец спустился на землю, в темный переулок, то восторг, заставивший меня предаться паркуру, перешел в тихую умиротворенность. Я направился в сторону подземки, продолжая думать о Моник. Не в профессиональном плане — я не волновался по поводу двух картин. Я знал, что она выполнит задание практически идеально. Она всегда так делала. Нет, я думал о той ночи, которую мы провели с ней два года назад. Не мог выбросить ее из головы.

Тогда я как раз провернул крупное дельце — не такое большое, каким будет нынешнее, но гораздо крупнее среднего. При содействии Моник все прошло идеально. На радостях мы напились, одно последовало за другим, и мы оказались в постели.

Секс — почти всегда хорошая штука. Это забава, терапия, отличная физическая разминка. Но в ту ночь было что-то еще. Мы делали то, что делают все, но почему-то оказались в совершенно новом месте. Угу, я действительно имею в виду «нас». Она тоже это почувствовала — я знаю. И естественно, я подумал: будет страшно здорово, если это будет повторяться на полурегулярной основе.

Моник не согласилась. Она сказала, что та ночь была ошибкой, случайным эпизодом, который не должен был произойти, и никогда больше не повторится. Я пытался убедить ее, насколько это глупо. В конце концов, нам обоим это понравилось больше, чем с другими, верно? И я проявил настоящую настойчивость. Лучшее, что я мог придумать, — уговорить ее заключить пари.

Подумав о той ночи, я улыбнулся. «Всегда есть способ», — сказал я тогда. Пари было моим способом вновь оказаться в постели Моник.

Я зашел в винный погребок в нескольких кварталах от моей станции подземки. Мне нужно было купить бритву. Открыв дверь, я услышал сердитые крики. Два голоса: один — хриплый, с испанским акцентом, другой — высокий, совсем молодой.

У кассы стоял мужчина с пышными усами и большим животом, держа за волосы мальчишку и крича на него. Тощему пацану на вид было лет десять. Он изо всех сил пытался вырваться, теряя волосы и вопя в ответ. На полу у их ног были разбросаны пакет чипсов, два кекса «Литтл Дебби», бутылка «Гаторейда» и пригоршня снэков «Слим Джим».

Я сразу понял, что произошло. Пацана поймали на магазинной краже. А из слов, которые выкрикивал владелец магазина, следовало, что это было не в первый раз, но будет, черт возьми, в последний.

Не знаю почему, но я вдруг почувствовал, что на меня надвигается Тьма. Это случается, когда кто-то возникает у меня на пути или угрожает мне. Как будто Райли растворяется в тени, а существо, живущее в той темной туче, принимается за грязную работу. Блин! И надо же, чтобы это случилось именно сейчас! Из-за того, что жирный мужик орал на мальчишку? Почему это было важно для меня?

Замерев в дверном проеме, я пристально следил за происходящим. Владелец магазина вопил, пацан пытался вывернуться, но ко мне это не имело никакого отношения. Они могли убить друг друга, и это не имело значения. Я мог найти другой магазин и купить там бритву.

Но все же сценка казалась знакомой, и я пытался понять почему. После недолгих раздумий я вспомнил. Это я сам несколько лет назад. Ко мне вернулись мучительные воспоминания того времени, когда я проходил суровую школу жизни, совершая глупые ошибки. И да, конечно, меня не раз ловили на магазинных кражах, но ни разу на одном и том же.

Я оттолкнул от себя Тьму и просто наблюдал за потасовкой еще несколько секунд, вспоминая. Я понимал, что не стоит вмешиваться, что надо найти другую лавку. Но мальчишка вновь завопил, на сей раз от боли, а владелец сказал что-то про полицию. И тут во мне все перевернулось. Почти не отдавая себе отчета, я подошел к кассе и положил руку на плечо владельца.

Он сердито поднял на меня взгляд.

— Эй, пацан просто голодный, — сказал я. — Мы все голодали, верно?

— В этот раз он проголодался на двадцать пять долларов, — ответил раздосадованный владелец. — Он бывал здесь раньше. И кто знает, сколько раз?

Я залез в карман и вынул пачку купюр. Достал бумажку в пятьдесят долларов и положил ее на прилавок, выразительно подняв бровь. Мужик нахмурился:

— Говорю тебе, он был здесь раньше! И придет снова!

— Нет, не придет. — Я положил сверху еще пятьдесят долларов. — Я гарантирую.

Владелец взглянул на деньги, облизнул губы.

— Мне нужно вызвать копов, — сказал он, вдруг перестав сердиться.

Я видел, как на него действуют эти две крупные купюры. Это вызвало у меня улыбку.

— Нет, тебе не нужно вызывать копов. — Я положил еще одну бумажку в пятьдесят долларов на первые две, а потом, чтобы показать владельцу, что это все, убрал пачку в карман. — Ребята не должны ходить голодные, — добавил я.

Теперь глаза хозяина лавки были прикованы к деньгам.

— Я ловил его здесь и раньше, вот что.

— Он не вернется, — заверил я. — Лады?

Хозяин взглянул на мальчишку, потом на деньги. Три банкноты моментально исчезли.

— Убери его отсюда, — сказал он.

Наличка. Универсальное средство от всего.

Я взял парнишку за плечо и повел к двери. Он попытался вырваться. Он был сильнее, чем казался с виду, а может, просто был доведен до отчаяния. Из-за того что он дергался, я потерял равновесие и по пути сшиб пару стеллажей. Но наконец я провел его через дверь, и мы вышли на улицу. Я не сразу отпустил его. Заведя ему руки за спину, я довел пацана до угла и повернул направо. На боковой улице машин не было, и я остановился, прижал его к стене и стал пристально разглядывать. Мальчишка был тощий, недокормленный, вероятно, на несколько лет старше, чем мне показалось сначала. Возможно, двенадцать? Наверное, из Центральной Америки. Сальвадор или типа того.

— Как тебя зовут, парень?

— Монси, — угрюмо прозвучало в ответ.

— Где твоя мать?

Монси пожал плечами:

— Наверное, трахается с каким-нибудь чуваком, чтобы были деньги на наркоту.

— А отец?

— Хрен его знает, — ответил Монси.

Я лишь кивнул. Примерно такого я и ожидал. Я рос точно так же — крал, потому что голодал. Моя мать никогда не занималась проституцией, но для ребенка это примерно одно и то же. Я взглянул на него. Монси впервые посмотрел мне в глаза:

— Слушайте, мистер, мне плевать, сколько вы выложите долларов, я не стану заниматься этой фигней.

Ага, то же самое. В его возрасте я предположил бы именно это. Улица дает суровые уроки. Некоторые вещи не меняются. Покачав головой, я улыбнулся:

— Я не педофил, парень.

— Угу, конечно, сто пятьдесят баксов, потому что вы хороший мужик.

— Деньги — это легко, — произнес я.

Пацан сумел даже ухмыльнуться.

— Угу, а то как же, — пробурчал он и вытаращил глаза, когда я вытащил из-за пазухи пакет чипсов и пригоршню снэков «Слим Джим». — Ни хрена себе… о-о! — уважительно произнес Монси. — Когда вы сшибли тот стеллаж?

— Смотри и учись, — сказал я. — И не возвращайся в этот магазин.

— Я не дурак, — отозвался Монси.

— Тогда перестань вести себя по-дурацки. — Я засунул руку в пиджак и бросил последнее — кекс «Литтл Дебби». Он поймал его, и я повернулся, чтобы уйти. — Пока, Монси.

Уходя, я чувствовал на спине его взгляд. Мне было наплевать. И мне было наплевать на сто пятьдесят баксов — это всего лишь деньги. К тому же приятно совершить доброе дело. А кроме того, я сумел сунуть в карман еще и бритву, не заплатив за нее. Второе Правило Райли: халява всегда лучше.