Сияй

Джессика Чон, 2020

На что ты готова ради исполнения своей мечты? Восемнадцатилетняя Рейчел Ким ответит: «На все!» Шесть лет назад ее взял под крыло один из крупнейших корейских лейблов DB Entertainment, взрастивший самых популярных мировых звёзд. Его правила просты: тренируйся двадцать четыре часа семь дней в неделю, будь идеальной и никогда не ходи на свидания. Так просто, не правда ли? Конечно, нет. Когда темная правда о музыкальной индустрии начинает всплывать, Рейчел пытается понять, хватит ли ей сил, чтобы преодолеть все трудности. Ко всему прочему, она, кажется, влюбилась в к-pop-айдола, мегапопулярную звезду лейба Джейсона Ли, который не только очарователен, сексуален и невероятно талантлив, но и в самом деле понимает, как сильно Рейчел мечтает СИЯТЬ. Приготовьтесь к путешествию в роскошный мир к-pop, где ставки всегда высоки, но для нашей героини цена успеха – и любви – может стать запредельной…

Четыре

Первым, что я осознала, проснувшись, была моя гудящая голова. А вторым — всепоглощающий запах высушенных огурцов.

Меня затошнило, и я прижала руки к лицу. Огуречная маска! Я в ужасе принялась отдирать огурцы с кожи и бросать их на пол, стараясь дышать ртом. Тошнота подкатывала все сильнее, я еле сдерживалась.

Что вообще вчера случилось?

Я села. Голова кружилась. Я зажмурилась, сделала три глубоких вдоха, а потом открыла глаза и огляделась. Я лежала на диване в зале посреди пустых стаканов и бутылок.

И тут я начала вспоминать… я сидела в общаге. Никакого дополнительного занятия тут не было, а вот вечеринка еще как была.

И Джейсон видел меня в пижаме… я скривилась. Мы зашли в общагу вместе. А потом… а что случилось потом? И куда все подевались?

Голова отчаянно гудела. Я отыскала в сумке телефон и посмотрела на время. А потом еще раз.

Черт. Черт. Черт. Уже одиннадцать! Одиннадцать утра в воскресенье!

Я вскочила на ноги и понеслась по коридору, открывая двери в попытке отыскать ванную.

Поверить не могу, что проспала учебу! Этого просто не может быть.

Этого дома я совсем не знала и, конечно же, потерялась. Какая-то часть меня винила во всем умму. Если бы она позволила мне жить здесь, я бы знала, куда идти. Но если честно, в этом не было ее вины. Виновата была я. Всего за одну ночь я умудрилась доказать, что умма права, а все, кто верил в меня, очень сильно ошибаются.

Господи, Рейчел, ну почему ты такая доверчивая?

Я открывала двери, но натыкалась только на спальни — и один раз на кладовку, в которой, судя по виду (и запаху), кто-то наблевал. Меня снова затошнило, и я сразу же захлопнула дверь. Почему так сложно найти ванную комнату именно тогда, когда больше всего в ней нуждаешься?

Пятая дверь вела в кладовку со швабрами, и я разозлилась, вернулась в кухню и умылась прямо в раковине, обтерла лицо бумажными полотенцами и попыталась накраситься, глядя в камеру телефона. С карандашом для подводки вышло особенно плохо, но что поделать.

На мою одежду было страшно взглянуть: на леггинсах красовались пятна от шампанского, а остатки огуречной маски украшали свитер. Меня снова чуть не вывернуло, но я сжала губы и достала свою пижаму — другой чистой одежды у меня не было. Похоже, Джейсон недолго останется единственным, кто видел мои штаны со Снупи.

Я кинулась вон из общаги, на ходу расплетая спутанные косы. Пахло от меня как от кучи прокисших огурцов, но, может, хоть волосы удастся в порядок привести. Я глянула в камеру телефона, надеясь увидеть аккуратные локоны, но половина волос выпрямилась и облепила голову, а другая половина торчала, как у Альберта Эйнштейна, которого хорошенько тряхнуло током.

Катастрофа.

Но времени все исправить у меня уже не было. Я и так сильно опоздала.

Я промчалась по улице до главного здания DB, на бегу собирая волосы в неряшливый хвостик. Тошнота подкатывала с каждым шагом. К тому моменту, как я открыла дверь в зал, по Снупи градом катился пот, а я еле переводила дыхание. Мистер Но со сцены уже представлял управляющих DB — они занимали первые ряды.

Управляющие здесь. Прямо сейчас. Я вся похолодела. Значит, сегодня — день оценки.

Все учителя стояли на сцене. Юджин. Главный тренер по танцам. Главный учитель пения. Специалист по диетологии. Мистер Бэ, глава маркетинга и общественных связей. Все собрались здесь, чтобы оценить прогресс учеников и решить, останемся ли мы в проекте, стоим ли вложенных в нас денег. Именно сегодня мне нельзя было опаздывать. Нельзя было приходить сюда в таком виде, словно меня переехал мусорный грузовик. Сердце замерло где-то в горле, глаза жгло от подступающих слез, но я держалась.

Нельзя показывать свою слабость. Если хочешь все это пережить, ты должна быть сильной.

— Мы с нетерпением хотим увидеть, чего вы добились за прошедший месяц, — произнес мистер Но, и от его блестящего синего костюма от «Прада» у меня защипало в глазах. — Мы все знаем, как усердно вы трудитесь, потому…

Он замолчал и поймал мой взгляд. На секунду он застыл от изумления, заметив мою прическу и нелепую пижаму. Все повернулись в мою сторону и зашептали: этот резкий звук словно расколол мою голову на две части.

— Потому постарайтесь сегодня на славу, — продолжил мистер Но, выпрямившись и снова глянув на меня. — Выложитесь на полную.

Мне ничего не оставалось, кроме как притворяться, что я в порядке и вовсе не готова провалиться от смущения под землю. Я подняла голову и подошла к Акари, которая уставилась на меня с открытым ртом. Меня накрыло волной зависти: Акари выглядела идеально с ее изумительным макияжем, упругим хвостиком и цветочной рубашкой, которую мы вместе купили в A-land пару месяцев назад. Она почти сияла. Была готова ко всему и наверняка хорошенько отдохнула.

Я должна была выглядеть так же. Именно этого от меня ожидали.

— Что с тобой случилось? — прошептала Акари, когда я опустилась рядом.

— Долгая история. — Я вздохнула. — Но я не уверена, что именно…

Я замолчала: мистер Но смотрел на меня со сцены. На лице его играла пугающая улыбка.

— Так вот, сегодня — не просто день оценки… — произнес он.

Краем глаза я заметила, как Мина и ее подпевалы смеются, прикрываясь руками. Мина поймала мой взгляд и помахала мне. А потом изобразила тост и прошептала: «Выпьем!» — и я все вспомнила. Шампанское. Лицо Мины, которое расплывалось перед глазами. И ее радостное «Сработало!».

–…но также потрясающий шанс, ради которого любой ученик из k-pop-индустрии пошел бы на преступление. Сегодня один из вас…

Меня снова затошнило, и я чуть не сложилась пополам.

Я не напилась. И не потеряла контроль. Это не было ужасным совпадением или невезением. Это все Мина. Она это сделала. Она протянула мне бокал шампанского и заставила его выпить.

Мина что-то положила туда. Она отравила меня.

На меня словно свалилась тонна кирпичей. Я застыла на месте и ничего не могла с собой поделать. Бесправная. Взбешенная. Я так сильно сжала зубы, что они хрустнули. Я готова была взорваться. Перед глазами мелькало лицо Мины, которая хихикала и говорила: «Теперь ее никогда не выберут!»

–…будет выбран для участия в новом сингле с суперзвездой DB Джейсоном Ли!

У меня скрутило живот. В зале раздались удивленные вздохи. Потрясенная Акари повернулась ко мне.

— Ты можешь в это поверить? — радостно спросила она.

Я покачала головой, вспоминая Мину.

— Куда уж там, — ответила я.

— Рейчел! — Акари ударила меня по ребрам. — Хватит витать в облаках! Ты слышала, что сказал мистер Но?

Я невидяще уставилась на нее. Живот и голова адски болели. Внутри все смешалось: шампанское, гнев и сухие огурцы.

— Рейчел. Сосредоточься. Управляющие… Мистер Но… Они выберут кого-то из нас, чтобы та спела с Джейсоном. Настоящую песню! Не какое-то там упражнение. И сегодня проведут прослушивания. Вот оно. Тебя могут выбрать!

Я попыталась вникнуть в ее слова.

Меня могут выбрать? Это ведь не обычный месячный смотр. Это шанс спеть с Джейсоном. Для ученицы… для меня… шанс спеть с самой яркой звездой DB. Меня могут выбрать.

«Теперь ее ни за что не выберут».

Я охнула и выпрямилась. Мина все знала. Она знала, какой сегодня день. И она меня подставила.

Акари снова ткнула меня в бок. Сильно.

— Ну что такое? — начала я, а потом заметила, что мистер Но позвал первую группу, и ученицы начали пробираться на сцену, готовые продемострировать свои танцевальные способности.

В какой-то степени я была благодарна Акари. Ее тычок вернул меня в норму, без него я бы не оправилась. Но я должна. Должна сделать шаг вперед. И так я и поступлю, и никто не увидит, как меня трясет.

Мы выстроились в ряд позади сцены. Члены совета директоров сидели в первом ряду, вооружившись айпадами (в прошлом году DB перешли на цифровую оценку прогресса учеников) и натянув серьезные мины. Для выступления нас вызывали по одной. Мина встала рядом и с жалостливой издевкой оглядела меня с головы до ног.

— Тяжелая ночка, Рейчел? — спросила она. — Выглядишь ужасно. Хотя пижама милая.

Я отчетливо представила, как толкаю ее на землю и выдергиваю все ее фальшивые ресницы. Но мистер Но назвал мое имя, и я вышла на середину сцены.

Меня осветил прожектор. Я могла только предполагать, насколько плохо выгляжу в его свете. Но я не дала неуверенности завладеть собой и улыбнулась — так, как меня учили. Я поклонилась совету и выпрямилась. Голову выше. Ноги развернуты. Живот втянуть, плечи назад. Я широко улыбнулась — так, словно все в мире — мои лучшие друзья.

Парочка управляющих улыбнулись в ответ, но большинство недоуменно разглядывали мою пижаму и прическу.

Сделай так, чтобы они перестали обращать внимание на твой внешний вид и смотрели только на то, как ты двигаешься.

Легче сказать, чем сделать, конечно. Но сегодня хоть камер не видно — а то вчерашнее пробное интервью было настоящей катастрофой.

Заиграла музыка — группа Electric Flower, одна из любимых композиций Лии, — и мое тело задвигалось само. Мышечная память. Я проделывала это тысячу раз. Но голова все еще гудела, и я ошибалась: упускала ритм, делала шаг влево, когда надо было поворачивать вправо. Накатило чувство разочарования, и я совсем потеряла темп. Чем больше я гнала от себя плохие мысли, тем сильнее в них тонула. Движения стали скованными, ноги отказывались повиноваться. Я сделала последний шаг — мимо — и начала задыхаться. Лоб покрылся испариной, и я боролась с желанием провести по нему рукой.

Не привлекай внимания к своим недостаткам.

K-pop-танцы должны вовлекать слушателей в музыку, но, судя по выражениям лиц членов совета (одни неловко улыбались, а другие словно готовы были выбежать из кабинета с криками), у меня получилось ровно наоборот.

— Ауч, — прошептала Мина, когда я вернулась в строй. — Выглядело не очень.

Она чуть склонилась и принюхалась. А потом охнула.

— Ого, у тебя что, похмелье? Не стоит закатывать вечеринки перед такими важными днями. Ты бы хоть зубы почистила.

Я не смотрела на нее, но внутри меня все бурлило. Нельзя опускаться до ее уровня.

И все же. Если бы я не представляла, как выдергиваю у Мины волосы, я бы заорала прямо на сцене. А ведь ничего особенного и не нужно: достаточно рвануть хорошенько спереди, чтобы она походила полулысой пару недель.

Девчонки одна за другой выходили на сцену. Акари выступила неплохо. Мне было тяжело это признать, но Мина, пожалуй, танцевала лучше всех: движения ее были полны силы, она безупречно попадала в такт. Остальные ошибались, но не так сильно, как я. Скоро стало очевидно, что я выступила хуже всех.

Я никогда не была хуже всех. Мне нельзя быть худшей.

Под прицелом камер я не оживаю, как Мина и множество других учениц. Я была так рада, когда меня приняли в DB, думала, здесь я познакомлюсь с другими детьми, которым так же, как и мне, нравились k-pop и Корея… Но вскоре — после постоянных комментариев о моем американском происхождении и клички Принцесса Рейчел — я стала чувствовать себя таким же изгоем, каким была в Штатах. Обидные слова постоянно звучали в моей голове. И если Мина и ее приспешницы держались перед камерами так, словно тут им самое место, для меня камера была врагом. Напоминанием о том, что всегда будут люди, которые думают: «Ей здесь не место». И потому я сосредоточилась на своих талантах, занималась так, чтобы стать идеальной: ни одного шага в сторону, ни одной фальшивой ноты. И до сих пор это работало. Я не стала идеальной, но была достаточно талантливой, чтобы оставаться на своем месте месяц за месяцем, год за годом.

А теперь все рушилось. Неужели это конец? Неужели меня выпрут из программы ученичества? Я попыталась успокоиться: они ведь должны были учитывать все мои предыдущие выступления. Но я просто врала себе. Однажды они выкинули из программы девочку за то, что она не согласилась на пластическую операцию на веках. А в другой раз исключили целую группу учеников за пост в «Инстаграме». Они могли делать все, что им вздумается. DB были беспощадны.

К горлу подкатил ком, и я попыталась проглотить его. Если запла чу на сцене — проявлю хоть какие-то эмоции, — это разозлит совет еще больше. Пришел мой черед петь, и я сделала глубокий вдох. Я покажу им все, на что способна. Я должна спеть так, как не пела никогда.

Кто-то протянул мне микрофон, и заиграла музыка. Медленная песня, классика k-pop из ранних 2000-х. Я набрала воздуха и запела — и на первых же нотах сфальшивила.

Чертовы эмоции.

Выражения лиц членов совета были нечитаемы, но кое-кто из них точно пытался не скривиться.

Нет. Так быть не должно. Я этого не допущу.

Я закрыла глаза и продолжила петь. Я вспомнила тот день, когда мы с мамой смотрели k-pop-клипы, лежа в кровати. Как в детстве мы с Лией ходили на вокзал «Гранд-Централ», чтобы там, в залах с идеальной акустикой, обмениваться песнями. А потом я подумала о том дне, когда Юджин забрала меня из школы и отвезла в свой любимый караоке-бар, и мы вдвоем несколько часов пели глупые любовные k-pop-баллады из ранних 90-х. Музыка всегда была для меня отрадой. K-pop поддерживал, показывал, что в этом мире есть место и для меня. Дарил причину гордиться своим происхождением, хотя весь мир убеждал меня в обратном. Музыка всегда была рядом. Всегда была частью меня.

Я снова оказалась в строю: голос следовал мелодии, как серфер — волне. По аудитории пронеслись ахи.

Что происходит? У меня что, галлюцинации?

Моему голосу вторил глубокий мужской тенор, и, когда я повернула голову, то увидела, как из-за кулис выходит Джейсон. Он пел вместе со мной.

Меня словно громом поразило, но я не остановилась. Его голос стал волной, которая несла меня по морю мелодии, поднимала над толпой. Джейсон глянул на мою пижаму и вскинул брови, словно припоминал одним нам понятную шутку. Он поймал мой взгляд, и наши голоса продолжили переплетаться, становясь единым целым. Он сделал шаг мне навстречу. Даже без микрофона его голос буквально парил, он идеально подходил моему. Я тоже сделала шаг вперед, и пространство между нами словно заискрилось: голоса наши столкнулись и зажгли сцену, будто молния — ночное небо. Весь зал затаил дыхание, наблюдая за нами.

И в голове моей вдруг пронеслась сумасшедшая мысль.

Мы созданы, чтобы петь вместе.

Мы шли навстречу и остановились только в паре сантиметров друг от друга. Джейсон стоял так же близко, как вчера, когда я уткнулась в его спину. Или когда он притянул меня к себе на диване.

Он наклонился, и я увидела золотые крапинки в его карих глазах. Не отрывая от меня взгляда, он наклонился к микрофону. И теперь мы в самом деле пели вместе. В идеальной гармонии.

Джейсон приобнял меня за талию, музыка начала затихать, и мы пропели последнюю строчку. Улыбнулись друг другу, тяжело дыша. Его рука была теплой, и он крепко меня держал.

В зале повисла тишина.

А потом толпа взорвалась аплодисментами и восторженными криками. Остальные ученики — и старше, и младше — хлопали и поздравляли нас. И только Мина с ее подпевалами молчала.

Не знаю, что это было, но походило на настоящее чудо. Я улыбнулась — сердце бешено колотилось в груди. Джейсон улыбнулся мне в ответ. И эта его улыбка была мягкой, в отличие от вчерашней, самоуверенной. У меня перехватило дыхание. Я даже почти забыла, насколько ужасно себя чувствовала.

А потом, безо всякого предупреждения, у меня заурчало в животе. Его скрутило, и я успела только мысленно выругаться, прежде чем меня вырвало прямо на стильные кроссовки Джейсона.

Джейсон моргнул и уставился на свои уже не такие идеальные «найки». Тишина была оглушающей. Кто-то засмеялся. Мне не нужно было даже поднимать взгляд, чтобы понять кто.

Щеки запылали от стыда, подкатила новая волна тошноты. Мне нужно было выбраться отсюда.

Я соскочила со сцены, вылетела из зала и помчалась в ближайший туалет. Ворвалась в кабинку, чувствуя, как вверх по горлу поднимается кислое и горькое.

Хорошо хоть, здесь, в туалете, рядом не обнаружатся ботинки международной звезды k-pop. Аргх.

Меня выворачивало до тех пор, пока я не почувствовала, что больше во мне ничего не осталось. Я избавилась от всего, что было в желудке. И еще, кажется, от гордости.

Я со стоном скрючилась на полу и уткнулась лбом в колени, чувствуя себя совершенно разбитой.

Интересно, насколько тут чистый пол. А, да не все ли равно?

Худшее так или иначе уже случилось. Худшее за всю историю DB. Я никогда больше не смогу посмотреть хоть кому-то из них в глаза. Прощай, Джейсон. Прощай, k-pop-карьера.

Двери туалета открылись, и я втянула голову в плечи. И услышала голоса Ынджи и Лиззи: похоже, девчонки решили поправить макияж.

— Так что думаешь? — спросила Лиззи. — Поверить не могу, что они ее не выгнали.

Меня не выгнали.

По телу прокатилась волна облегчения.

— Мистер Но сказал, что сегодня никого не выгнали. Это все из-за дуэта с Джейсоном.

Я услышала, как лопнула жвачка, и представила, как Ынджи поджимает губы.

— Кто-нибудь это заснял? Нужно срочно выложить в Сеть.

Вот черт. Может, кто-то и в самом деле все заснял?

Я прислушалась.

— Нет, но, поверь мне, хватит и воспоминаний. Об этом теперь месяцами будут болтать.

Лиззи хихикнула и вздохнула:

— Ты права. Надо сделать футболки или типа того. «Я пережил Рвотное Представление Принцессы Рейчел 2020».

Аргх. Надеюсь, они этого не сделают.

— Жаль, мы не видели ее лица, когда совет выбрал Мину для дуэта с Джейсоном, — произнесла Ынджи.

Ну конечно, они выбрали Мину.

— Она скоро и так это узнает, тогда и посмотрим.

— Надо будет сфоткать! Для футболок! — Лиззи чмокнула губами. — Так, ладно, хватит уже о принцессе Рейчел. Мистер Но смотрел прямо на меня, когда объявил об осеннем туре DB.

Я почти перестала слышать ее голос и слишком резко подняла голову — я еле успела прижать ладонь ко рту.

Я тихонько застонала. Новый тур. Первый за последние семь лет.

DB собирает новую девчачью группу.

Внезапно все сложилось в четкую картинку: Мина не просто так нацелилась на этот дуэт. Она хотела избавиться от меня. Она наверняка знала о туре. У той, кто будет петь с Джейсоном, появится отличный шанс на дебют этой осенью.

Двери туалета открылись, и на мгновение я услышала шум из коридора — смех и крики.

Как я вообще покажусь на людях? Лиззи права… теперь все будут говорить обо мне.

Чем больше людей говорят о тебе, тем больше ты стоишь этих обсуждений.

Я вспомнила слова Джейсона, медленно поднялась и подошла к зеркалу. Из него на меня уставилась потная и бледная — господи, это что, блевотина на плече? — но целеустремленная девушка. Пусть Мина думает, что она получила все желаемое — но нет, она ошибается.

Ведь я никуда не исчезла. И я сделаю все для того, чтобы обо мне действительно стоило говорить.