Продюсер козьей морды

Дарья Донцова, 2008

Вот это пассаж! Иван Подушкин вынужден сменить благородное имя! И на какое! Теперь он Владимир Задуйхвост. А все потому, что джентльмен сыска ушел от своей хозяйки Элеоноры, обидевшись за то, что она поверила злым наветам. К ней явилась пятнадцатилетняя нахалка Варвара и заявила, что Иван является отцом ее годовалой дочери. Каково, а? Ваня ушел в чем был, без паспорта. С горя надравшись, утром он очнулся у братьев-циркачей Морелли. Они и выправили ему новый паспорт. Теперь он у них конферансье, продюсер и… катала! Обыгрывает в покер на пару с обезьяной Мими дураков. Но Иван Павлович все же хочет реабилитировать свое честное имя. В поисках Вари и ребенка он вышел на Центр «Мария», где с детьми творятся странные вещи. А основал этот центр… Иван Павлович Подушкин! Кто он? Его тезка или самозванец?..

Глава 9

Пользуясь суматохой, мы с Мими ринулись к выходу. Вернее, нерастерявшаяся обезьянка, скорей всего уже бывавшая не раз в подобных переделках, уцепила меня за руку и поволокла к двери. В кафе творилось нечто невообразимое. Семен матерился во весь голос, остальные посетители орали, бармен повторял на одной ноте:

— Перестаньте, ща включат электричество. Тут рядом дом строят, из-за него вырубили, уже третий раз за вечер!

— Всем заткнуться! — завопил грубый голос, я так и не понял, кому он принадлежит, потому что мы с Мими уже успели выскочить наружу.

Макака, продолжая держать меня за руку, быстро шла вперед, ни Мары, ни Антонио рядом не наблюдалось. Через пять минут меня перестала бить дрожь. Слава богу, успели унести ноги.

— Эй, стойте! — донеслось с проезжей части.

Я повернулся и оцепенел, к нам подъезжала патрульная машина, из окна высовывался Сеня.

— Это он! — торжествующе объявил мужик. — Со своей женой-шулершей. Ща вам мало не покажется.

— Документы покажь, — велел один из ментов, выходя на тротуар.

Я беспомощно посмотрел на Мими и онемел от зрелища. Пока Семен и патрульные смотрели на вашего покорного слугу, макака, проявив чудеса ловкости, стащила с себя одежду, парик и стояла в, так сказать, естественном виде, то есть в чем мать родила. Она успела освободиться даже от ботинок! И уж совсем непонятно было, куда Мими спрятала шмотки, ведь никаких тряпок рядом с нами не валялось.

— Ваши документы! — сурово повторил другой мент, с кряхтением выкарабкиваясь из машины.

— Немедленно арестуйте его, — зашипел Сеня, — они с женой меня обжулили! У них карты крапленые! С шестью тузами! Еще с ними один парень был! Здоровенный такой!

Пальцы Мими сжали мою ладонь, из груди макаки вырвалось тихое, странное шуршание, нечто вроде укоризненного покашливания, такое издавал мой отец, когда видел на своем столе дневник сына с очередной двойкой по алгебре. Родитель никогда не ругал меня, не произносил гневных слов, но этот звук! Я искоса бросил взгляд на макаку, та моргнула раз, другой, третий. Внезапно меня охватил азарт. Черт побери, как недавно говорил Мара? Ничего не бойся, верь в себя, жизнь — игра, мы ею наслаждаемся!

— Вот паспорт, — улыбнулся я.

— Владимир Задуйхвост, — протянул сержант, — регистрация есть?

— Пролистните дальше, я москвич.

— А че фамилия такая?

Я пожал плечами:

— От прадедов досталась.

— Вы тут ерундой не занимайтесь, — начал злиться Сеня, — везите их в отделение.

— Момент, господа, — расцвел я в улыбке, — на дворе не тридцать седьмой год! Где санкция прокурора? В чем меня обвиняют? Просто так схватить человека нельзя.

— Этта ты ошибаешься, — хмуро сказал водитель, — для выяснения личности имеем право.

— Я показал паспорт!

— Хорош трендеть! — окончательно вышел из себя Сеня. — Вы с женой жулики.

— Тут какая-то ошибка, еще раз проверьте мои документы, — твердо ответил я, — я убежденный холостяк!

— Значит, она тебе любовница, — завопил Сеня.

— Кто? — усмехнулся я.

— Да вон же! Сзади прячется! — пошел он вразнос.

Я обернулся и сказал:

— Мими? Помилуйте, господа, она же обезьяна!

Воцарилась тишина, потом водитель хихикнул.

— Прикольно! Слышь, Андрюха, наши не поверят!

— Она точно с хвостом, — в полном восторге отозвался Андрей, — ваще, Колька! Эй, вы уверены, что именно эта пара вас в карты обчистила?

Последний вопрос относился к Семену.

— Да! — заорал тот. — Она баба! Просто переоделась!

— Похоже, вы что-то путаете, — прищурился Андрей.

— Я руки ее запомнил, — пер напролом Сеня, — ейный муж сказал: жена в детстве на поле работала, гречку в воде собирала!

— Ну это ты не прав, — фамильярно заявил Николай, — гречиха нормально растет, вот рис в воде живет, нам в школе рассказывали, я хорошо помню.

— Так он про рис и говорил! — заголосил Сеня.

— Вы уж определитесь, — с сочувствием вклинился я в беседу, — чем там занималась в младенчестве моя супруга-макака, какую крупу собирала. Впрочем, думаю, что Мими рвала в Африке бананы. И потом, я что, зоофил? Ну как можно жениться на животном!

— Ты ее своей бабой называл! — затопал ногами Сеня. — Говорил, она все-все до копейки проигрывает! И за карты сел, чтобы дуре помочь! Сказал, что покер — это подкидной дурак! Я решил, что вы с картами обращаться не умеете! Потом два раза выиграл и поверил: идиоты за столом, утроил ставки, и тут ей как поперло!

Я посмотрел на Андрея:

— Понимаете, что он говорит? Задумал обмануть каких-то простаков за игральным столом, и ничего не вышло!

Мент крякнул, но промолчал, и тут из-за угла вырулил Мара.

— Сеня! — заорал он. — Слава богу, ты нашелся!

— Вы кто? — попятился тот.

— Твой шурин, — ответил Мара, — рули домой, Лена волнуется. Че, он опять у кого-то кошелек спер? Отпустите его, ребята, Семен больной на голову.

— С ума сойти! — завопил Сеня. — Я тебя не знаю.

— Успокойся, — нежно закурлыкал Мара, — скажи, тебя ведь Семеном зовут?

— Ну да, — опрометчиво согласился вконец одураченный мужик.

— И откуда мне известно твое имя? — вопросил коварный Мара.

Сеня захлопнул рот, акробат посмотрел на патрульных:

— Ребят, мы сами разберемся. Я этому, с макакой, заплачу! Сколько хотите, молодой человек? — спросил у меня акробат.

— Ну уж нет! — взвыл Сеня и кинулся на Мару. — Ща те мало не покажется, ты с ними заодно! Обезьяна была в платье! И с волосами на голове! Блондинка! Она баба! Он парень! Муж не умел играть!

Николай с Андреем переглянулись.

— Может, психушку вызвать? — с явным сочувствием к нам спросил первый.

— Не, спасибо, он не опасный, — ответил Мара, легко скручивая Сеню, — просто с закидонами! Вчера он кошке наших соседей предложение руки и сердца сделал! Явился с букетом! Глючит его на животных! Вы идите, молодой человек, я уж с ним сам разберусь!

Мими потянула меня в сторону, я повиновался и через короткое время очутился в бараке. Утром я проснулся около семи и увидел Антонио, мрачно сидевшего у стола.

— Слушай, Ваня, а у тебя деньги есть? — спросил он.

— Нет, — помотал я головой, — все были у тебя и у Мары. А что случилось?

Антонио почесал затылок:

— Ну… мы того… выпили чуток! Утром проснулись, всего три тысячи рублей в кармане, а ведь сняли несколько кусков в долларах. Смутно помню скока, вроде пять или шесть тысяч!

— Вы пропили такую огромную сумму! — ахнул я. — Всю?!

— Похоже на то, — смутился Антонио.

— Где?

— Не помню!

— Вернулись в бар?

— Это навряд ли.

— Так где спустили выигрыш?

— Ерунда, ща Мара пожрать принесет, — зачастил Антонио.

— Пойду умоюсь, — сказал я и отправился в ванную, провел там четверть часа, вернулся в спальню и увидел, что акробаты уже накрыли на стол.

— Давай, Ваня, — потер руки Мара, — налетай: колбаска, сыр!

— Хорошо, что в баре внезапно погас свет, — вздохнул я, — иначе приключение могло плохо завершиться.

Антонио засмеялся:

— Наивняк! Это подстава. Бармен уже получил свою долю!

— Ну, Ваня, ты влился в коллектив, — засмеялся Мара, — здорово вышло! Если завтра не дадут денег, мы опять игранем.

— Нет, — твердо сказал я, — нельзя заниматься жульничеством. Рано или поздно всех нас поймают и посадят! Я более не участвую в подобных представлениях и вам не советую. Тем более что вы потом напиваетесь до амнезии!

Мара замер с куском у рта, Мими странно хрюкнула, Антонио же грустно сказал:

— Вань, ты не понимаешь! У нас, того, кирдык! Совсем плохо! И денег нет! Мы их пропили!

— Не надо прибедняться, — перебил я акробата, — недавно мне в руки попался журнал, где сообщались гонорары наших певцов. Честно говоря, я испытал удивление: поп-звезды получают по двадцать тысяч долларов за несколько песен!

Мара грустно рассмеялся:

— Эх, Ваня, таких единицы! Остальные за сто баксов неделю поют и пляшут. А цирковые, даже супер-пупер, о таких деньжищах и не слышали. Мы давно в пролете! Че имеем, на коллектив тратим. Тихона кормить надо?

Я кивнул, Мара поднял палец:

— О! Костюмы обновить, бензин для автобуса, квартиру оплатить. Это только начало. Хорошо, если в ноль выходим, а то и минус получается! И еще у нас регулярный облом с площадками!

— Другие артисты ведь выживают? — вырвалось у меня. — Почему же у вас концерты отменяются?

Мара и Антонио переглянулись.

— Жозефину видел? — спросили они хором.

— Да, — кивнул я.

— Она каучук делает, — пояснил Мара, — а ее муж, Федор Трофимов, был у нас импресарио, это типа продюсер.

— Ох, — вздохнул Антонио, — Федька такой ловкий! Из-под земли клиентов находил, и его, как Энди, не кидали. Мы в шоколаде были. По два выступления в день! Даже в Германию ездили. А потом усе лопнуло!

— По какой причине? — удивился я.

— Федька Жозефину в койке с Энди поймал, — шепотом объяснил Мара, — ну и ушел, набрал свой коллектив. Теперь там кассу делает, а нам гадит. Нарочно кислород перекрывает, уже полгода фанерой над Парижем летаем! Федька старается.

— Что же Энди? — возмутился я.

Антонио запихнул в рот кусок колбасы.

— Знаешь, — еле слышно произнес Мара, — Энди суперский акробат, он и нижним может, и верхним, если кто его, конечно, выдержит. Вот только импресарио из него хреновый!

— С людями договариваться не умеет, — подхватил Антонио.

— Еще орет все время, — дополнил Мара.

— Это от нервов, — оправдал брата Антонио.

— Ваще ему плохо!

— От нас уж четверо ребят убежало! Клоун, наездники и фокусник.

— К Трофимову ушли!

— Остались мы, Костя с медведем и Жозефина!

— Ее Федька не переманит!

— Точно!

— Так и с голоду подохнуть можно!

— Потому мы и химичим в карты.

Братья замолчали, Мими села на кровать, обняла голову лапами и принялась раскачиваться из стороны в сторону.

— Хорошо, родители не дожили, — вздохнул Антонио, — отец бы с ума сошел: Морелли каюк приходит. Одна радость осталась: выпить и забыться!

Я подошел к столу, взял кусок сыра, положил его на хлеб и сказал:

— Спокойно! Никаких бутылок с водкой. Если очень постараться, то вполне можно переломить хребет неудаче. Где Энди? У меня появился гениальный план!

Около десяти утра я приехал по нужному адресу и позвонил в домофон.

— Кто там? — прошуршал из пластиковой коробочки женский голос.

— Вчера я беседовал с Натой, — ответил я, — она обещала мне помощь.

— Сейчас открою, — ответили изнутри, но характерного щелчка не послышалось.

Я продолжал стоять на небольшом крылечке. Вход в Центр помощи «Мария» выглядел немного странно. Створка была цельнометаллической, без всякого намека на ручку. Зато сбоку, в стене, имелось наглухо закрытое окошко, перед ним зачем-то был прикреплен лоток. Ожидание затянулось, я опять потянулся к звонку, и тут дверь распахнулась.

— Вы к нам? — настороженно поинтересовалась пожилая дама в белом халате. — Чем могу служить?

— Вчера ваша сотрудница пригласила меня приехать, — ответил я, — у меня проблема, знаете ли!

Лицо женщины разгладилось.

— Входите, сюда, налево.

На пути вновь возникла створка, на этот раз с матовым стеклом и ручкой. Я повернул бронзовый кругляш и очутился в неком симбиозе уютной гостиной и кабинета врача. За письменным столом сидела женщина лет пятидесяти, увидев меня, она приветливо улыбнулась:

— Здравствуйте, я Эвелина, садитесь. Что случилось?

— Насколько я понял, вы помогаете женщинам, попавшим в беду? — с места в карьер начал я.

Эвелина покачала головой:

— Не совсем так! Мы подставляем плечо всем, независимо от пола, вероисповедания, расы и возраста. Как вас величать? Если не хотите называть свое настоящее имя, скажите любое, документов я не потребую, но надо же как-то к вам обращаться!

— Майкл, — ответил я.

— Очень приятно. Вы можете спокойно изложить свою проблему, ничто из сказанного не просочится из этого кабинета наружу, — пообещала Эвелина, — я не буду делать никаких записей, просто выслушаю вас, а потом решим, как лучше поступить.

— Не так давно я женился на очаровательной Леночке Чижовой.

— Поздравляю, — кивнула Эвелина, — хорошая семья — это главное для человека.

— Спасибо. Вы правы, — согласился я. — На самом деле я живу в Америке, здесь нахожусь временно, по делам бизнеса. Через некоторое время мы с супругой планируем перебраться в Атланту.

— Человек ищет, где лучше!

— Справедливо. Но возникла одна проблема.

— Какая?

— Э… ну… боюсь, что вы плохо подумаете о Лене.

— Наш принцип никогда не осуждать людей, — мягко сказала Эвелина, — чаще всего человека в угол загоняют жестокие обстоятельства, не следует бросать в него камень.

Конец ознакомительного фрагмента.