Покидая царство мертвых

Антон Грановский, 2012

Капитан Максим Орлов любил свою работу и женщин. Вот и сейчас он соблазнял очередную красавицу, стажера Татьяну, хотя утром ему предстояло идти на серьезное задание. Максим не боялся рисковать, и это в конце концов его погубило: он погиб во время задержания опасного преступника. Однако его земной путь на этом не закончился… Полицейский-неудачник Иван Холодков был в панике – он сошел с ума! Иначе почему ему является… призрак? Иван много раз видел фото героически погибшего Максима Орлова на памятной доске, но никак не ожидал, что станет его проводником в мире живых и будет искать убийцу Орлова, который скрылся и остался безнаказанным. Постепенно Иван начал догадываться – судьба Максима тесно переплетается с историей его семьи, да и с Татьяной он, оказывается, знаком гораздо ближе, чем предполагал…

Глава 1

1

— Вам сегодня не везет, Корсак.

— Иногда это случается и с самыми везучими игроками, — отозвался Глеб.

— С этим не поспоришь. — Полускевич вальяжно и холодно усмехнулся.

— Господа, пришло время сделать запланированный перерыв, — сказал распорядитель. — Если ни у кого нет возражений, я прошу всех пройти к камину. Там вас ждут мягкие кресла, а также отличный портвейн и коробка сигар.

Игроки в покер, тихо переговариваясь, поднялись из-за игрального стола и прошли к камину.

Сигарами угостились все, хотя в креслах расположились только седовласая баронесса фон Корен и лысый грузный игрок по фамилии Антипин. Другие предпочли немного размять ноги, прохаживаясь по великолепному персидскому ковру и с любопытством разглядывая картины, развешанные на стенах.

Журналист Глеб Корсак, стоя у камина с бокалом портвейна в руке и дымя сигарой, в очередной раз скользнул взглядом по лицам игроков.

«Кто же из них?» — подумал он.

— Прошу прощения, — обратилась к нему старушка фон Корен, — а вы в каком издании работаете?

Глеб взглянул на нее. Сухая, жилистая, лет семидесяти на вид, но очень энергичная и с блеском в глазах, как у молодой. Седые волосы коротко, по-мальчишески, подстрижены. На лице — умелый макияж, на пальцах — кольца с бриллиантами и рубинами.

Глеб улыбнулся баронессе:

— Уже ни в каком. Я заделался писателем.

— О! — Старушка тоже улыбнулась. — Возможно, я говорю с будущим Достоевским?

— Скорей уж с Зощенко.

— Вот как? В принципе социальная сатира — вещь полезная. Вы намерены описать всех нас в своей будущей книге? Выведете нас этакими пресыщенными «богатыми паразитами», не знающими, на что потратить свободное время?

— Вас я сделаю двадцатипятилетней блондинкой, которая отравила мужа-миллиардера и завладела всем его имуществом, — пообещал Глеб.

Старушка расхохоталась.

— Вы забавный тип, господин Корсак! Что же, я не возражаю против того, чтобы снова стать двадцатипятилетней блондинкой. Даже если ради этого придется отравить собственного мужа.

— Надеюсь, эта жертва будет не напрасной, — весело сказал Глеб. — Кстати, а кто ваш муж?

— Мой муж — это мой капитал, — ответила баронесса. И пояснила: — Я никогда не была замужем.

— Кто же пристрастил вас к сигарам?

Старушка лукаво прищурилась:

— Отсутствие мужа не означает отсутствия мужчин, не так ли?

— Это правда, — согласился Глеб.

Баронесса вздохнула и мечтательно произнесла:

— Я всегда любила мужчин. Из-за этого позволяла им себя использовать. Но иногда использовала их сама.

— Здравый подход, — одобрил Корсак. — Кстати, у вас на рукаве нитка.

Старушка подняла левую морщинистую руку и сдула с белого рукава прилипшую черную ниточку.

— Вернусь домой — уволю моего камердинера, — пообещала она то ли в шутку, то ли всерьез.

— Зачем же так сурово? — приподнял бровь Корсак. — Он еще может исправиться.

— Возможно, но я слишком стара, чтобы ждать. — Баронесса положила дымящуюся сигару на пепельницу. — Прошу прощения, мне нужно попудрить носик. Вы не поможете мне встать?

— Разумеется.

Глеб подал старушке руку, помог ей подняться с кресла, и она направилась в сторону туалетных комнат.

Корсак снова оглядел гостей.

«Кто же из них?» — вновь спросил он себя.

Из всех игроков выделялся Игорь Ильич Полускевич. Он был членом совета директоров нефтегазовой корпорации и, по слухам, владел состоянием, которое исчислялось несколькими миллиардами долларов. Темные волосы, цепкие глаза, твердо очерченные губы. Лицо миллиардера не отличалось выразительностью черт, но от него веяло спокойной силой. Может быть, благодаря неподвижности? Оно больше походило на искусно выполненный портрет, чем на лицо живого человека.

Полускевич налегал на портвейн слишком усердно и пил его большими глотками, словно страдал от жажды. По всей вероятности, у миллиардера были сложные отношения с алкоголем.

Глеб решил «прощупать» Полускевича, подошел к нему и как бы невзначай поинтересовался:

— Вижу, вы в прекрасном настроении?

Полускевич чуть прищурился.

— Я люблю играть. Так же, как и вы, Корсак. Кстати, я много о вас слышал. Говорят, у вас репутация игрока, который никогда не проигрывает.

— Так и есть, — кивнул Глеб.

— Я тоже никогда не проигрываю.

Глеб вежливо улыбнулся:

— Поздравляю! Но одному из нас сегодня придется проиграть.

Миллиардер отпил портвейна и вновь устремил на Глеба холодный, тяжелый взгляд.

— Знаете, господин Корсак, — негромко и спокойно заговорил он, — я давно хотел встретиться с вами за игровым столом. Мне было любопытно понаблюдать за вашей манерой игры.

— И как?

— Честно?

— Да.

— Я разочарован. Фортуна не любит вас, она с вами играет. Как кошка с мышкой. По крайней мере, теперь мне понятно, почему вы не бизнесмен, а всего лишь простой журналист.

Глеб усмехнулся и парировал:

— А кто вам сказал, что я простой? Простыми бывают только олигархи. Они торчат у всех на виду, как пугала посреди огорода.

— Хотите сказать, что вы — один из тех немногих, сторонящихся публичности людей, которые имеют реальную власть над миром? — насмешливо уточнил Полускевич.

Глеб затянулся сигарой и выпустил облачко бледно-голубого дума.

— Знаете, был такой философ — Беркли. Он утверждал, что мир — это всего лишь мое представление о нем. Плод моего воображения.

— Вот как? — Полускевич приподнял брови. — И я тоже?

— Конечно. Вы существуете лишь до тех пор, пока я на вас смотрю или о вас думаю. Как только вы выпадаете из поля моего зрения, вы тут же превращаетесь в пустое место.

По лицу миллиардера пробежала тень. «Пожалуй, с «пустым местом» я слегка переборщил, — подумал журналист, заметив, как изменилось лицо Полускевича. — Ну да наплевать».

Глеб повернулся к другому игроку — кряжистому мужчине лет сорока пяти на вид, с гладким, как бильярдный шар, черепом. Он был одет в бледно-голубую рубашку и темный строгий костюм. Сергей Александрович Антипин. По слухам, этот господин как-то связан с ФСБ. Впрочем, слухи могут и лгать.

— Как вам игра? — поинтересовался у него Глеб.

— Скучноватая, — ответил лысый господин резким голосом.

— Кажется, вы до сих пор «при своих»?

Антипин улыбнулся:

— Да. И это скучно.

— По-вашему, было бы лучше проиграться?

— Конечно. Когда проигрываешь, испытываешь такие же сильные чувства, как при выигрыше.

— Да, но — с обратным знаком, — сказал Глеб.

— Это верно, — кивнул Антипин лысой головой. — Однако все же минус лучше, чем абсолютный ноль. А вы, кажется, проигрываете?

— Это временное явление.

— Может быть. И все же, я вам немного завидую.

— С радостью поменяюсь с вами местами.

Лысый фээсбэшник обнажил зубы в улыбке.

— Хотите остаться «при своих»?

— Это моя программа-минимум, — сказал Глеб.

— А программа-максимум?

— Уехать отсюда на вашем красном «Лабдоне».

— За рулем моего «Лабдона» не сидел никто, кроме меня, — сказал Антипин. — И я надеюсь, что так будет и впредь.

— А если я его выиграю?

Фээсбэшник улыбнулся:

— Тогда мне придется вас убить.

Он отвернулся к камину, давая понять, что светская беседа закончена.

Глеб снова наморщил лоб:

«Кто же из них? Кто?»

До окончания перерыва оставалось немного времени.

«Может, этот моложавый старик?»

Человек, на которого смотрел Глеб, был высок и прям как палка. Звали его Богдан Олесьевич Байрак. Судя по выправке — из бывших военных. Вышел на пенсию в звании майора, занялся бизнесом, а потом внезапно разбогател. В России такое случается сплошь и рядом. Даже больше — в России только так и случается. Не через упорный и долгий труд, а вот так вот «внезапно».

Старик почувствовал, что на него кто-то смотрит, и обернулся. Лицо бледное, строгое, можно даже сказать — аскетичное. В глазах — фанатичный блеск.

Нет, на таинственного сверхпреступника он не похож. Скорее уж — на пророка, готового возвестить о приходе нового Мессии. Но если не он, тогда кто?

Остался еще один. Вон он — стоит возле консольного столика. Полный, одышливый, с красным добродушным лицом. Длинные темно-русые волосы собраны в хвост, борода аккуратно подстрижена. Одет в дорогой костюм, в руке бокал с портвейном, взгляд устремлен на картину, висящую над камином.

Что там за картина? Лесной пейзаж. Похоже на работу посредственного русского художника конца девятнадцатого века, но, скорее всего, — подделка под голландцев. Годится только на то, чтобы завешивать дыры на обоях.

А этот смотрит, любуется. В живописи, скорей всего, не разбирается, но зато любит лес.

О краснолицем толстяке Глеб кое-что знал. Звали его Арсений Николаевич Суворин. Впрочем, имя было ненастоящее. На самом деле добродушного толстяка именовали отец Филарет, и был он настоятелем большого православного храма в Туле. Раз в месяц отец Филарет переодевался в гражданскую одежду, тайком приезжал в Москву и предавался здесь любимому греху, просаживая за карточным столом церковные пожертвования.

Глеб подошел к переодетому священнику, встал рядом и поинтересовался:

— Нравится?

— Неплохая картина, — ответил он. Улыбнулся и добавил: — Навевает светлые мысли. Впрочем, природа всегда их навевает…

Глеб качнул головой:

— Не согласен. Некоторые, глядя на лесной пейзаж, думают о кубометрах дров. Но вы, я вижу, не из их числа.

Священник пригладил бороду рукой и сказал:

— Для меня природа — это тот же храм.

— Вот как? Значит, вы пантеист?

На лице священника появилось замешательство, граничащее с испугом.

— Что вы! — поспешно возразил он. — Я — православный христианин. Но лес создан Богом, а Бог живет в своих творениях.

— Даже в матером волке? — иронично осведомился Глеб.

Священник стушевался, не зная, что сказать. У себя в церкви отец Филарет бы не растерялся, но, сняв рясу, он словно бы снял с себя часть личности, а вместе с ней — запас привычных и убедительных доводов, а также уверенность в их непререкаемости.

Глеб представил себе отца Филарета в роли хитроумного лидера преступного мира, к которому ходят на поклон самые матерые и безжалостные боссы мафии и для которого многие важные правительственные чиновники — всего лишь марионетки, которых он дергает за ниточки… Представил — и покачал головой: нет, на такого монстра этот добродушный толстяк не тянет. Не тот калибр.

Глеб допил портвейн, поставил бокал на поднос официанта и вновь огляделся.

Из пяти подозреваемых наиболее вероятный кандидат на роль таинственного «кукловода» — миллиардер Полускевич. В пользу этой гипотезы говорят кое-какие факты из его богатой и полной приключений биографии. В начале девяностых он был открыто связан с криминалом и даже чуть было не загремел на нары, но сумел откупиться. После этого не попадался ни разу.

Что же, фигура достаточно колоритная. Полускевич вполне может быть российским «профессором Мориарти^[1]».

Глеб почувствовал приятное волнение, какое испытывает непобедимый воин, встретивший наконец достойного противника. «Этот волк стоит того, чтобы ввязаться с ним в драку», — подумал Глеб.

Впрочем, и лысого фээсбэшника не стоило сбрасывать со счетов. Повадки выдают в нем искусного лицедея и талантливого актера, а твердый взгляд слишком уж сильно противоречит простоватым и суетливым манерам.

— Господа и дамы, запланированный перерыв закончен! — громко объявил распорядитель. — Если нет возражений, я попрошу всех вернуться за игровой стол!

Возражать никто не стал, и вскоре все шесть игроков снова оказались на местах. Глеб обратил внимание на то, что Полускевич, по всей вероятности, слегка перебрал с портвейном. Взгляд его стал мутноватым и угрюмым, а на губах застыла угрожающая ухмылка. И ухмылка эта не предвещала ничего хорошего, в чем Глеб совсем скоро сумел убедиться.

* * *

— Игра закончена, господа и дамы! — объявил распорядитель спустя полтора часа. — Уверен, что каждый из вас получил удовольствие, включая и тех, кто остался в проигрыше.

Глеб Корсак сидел за столом с бледным лицом. Полускевич, напротив, выглядел счастливым. На его высокомерном лице слегка подвыпившего человека (вопреки правилам, Полускевич пропустил за игровым столом еще несколько бокалов портвейна) застыло торжествующее и презрительное выражение. Баронесса фон Корен, фээсбэшник Антипин и старик Байрак проиграли меньше, чем Глеб, и, похоже, проигрыш их ничуть не расстроил. А вот священник Филарет светился от счастья — он выиграл больше, чем рассчитывал.

Игроки зашевелились и стали тихо переговариваться, обсуждая прошедшую игру, но тут Полускевич громко проговорил:

— Одну минуту!

Все взгляды обратились на него, но миллиардер смотрел только на Глеба Корсака.

— Друзья, а что, если мы сыграем еще раз? — предложил Полускевич. — По одной максимальной ставке, с теми картами, которые выпадут при раздаче. Без обмена и без возможности отыграться.

На лицах игроков появилась растерянность.

— Но… для чего вам это? — спросил за всех распорядитель.

Миллиардер Полускевич перевел взгляд на него и по-хмельному развязно проговорил:

— Я хочу проверить свою фортуну.

— Кажется, сегодня она вас ни разу не подвела, — вежливо заметил распорядитель.

— Это так, — согласился Полускевич. И снова посмотрел на Глеба. — И все же я хочу проверить ее еще раз. Я намерен поставить на кон сразу сто тысяч долларов. Кто-нибудь из вас, господа, хочет ответить тем же?

Игроки молчали, нерешительно поглядывая друг на друга и на Полускевича, раскрасневшееся, злобно-вальяжное лицо которого внушало опасение. Первым молчание прервал Глеб Корсак.

— Это серьезное предложение, — сказал он, обращаясь к миллиардеру. — И я бы вам обязательно ответил, но, как вы знаете, я совершенно проигрался. У меня нет денег.

— Но у вас ведь есть квартира? А также «БМВ» премиум-класса, которую я видел на стоянке. Вы можете поставить машину против моих ста тысяч долларов.

— Сто тысяч… — Раздумчиво проговорил Глеб, пристально глядя в глаза миллиардеру. — Сумма, конечно, впечатляет, но… Что, если я поставлю на кон квартиру, машину и дачу? Это потянет на полмиллиона долларов. Готовы вы ответить тем же?

Полускевич усмехнулся:

— Я готов поставить и больше, но меня не слишком привлекает ваша ставка. Финансовый кризис, низкая ликвидность… В наше время люди предпочитают иметь дело с наличными.

Глеб пожал плечами:

— Как хотите.

— Но я готов предложить вам нечто другое, — добавил Полускевич.

— Что именно?

Миллиардер слегка прищурил темные, недобрые глаза:

— Вы сказали, что никогда не проигрываете и что сегодняшний ваш проигрыш — случайность. Я не ошибся?

— Нет, вы не ошиблись.

— Предлагаю вам испытать свою фортуну на прочность. Я поставлю на кон полмиллиона долларов. А вы — собственную жизнь.

За игровым столом воцарилось напряженное молчание. Все присутствующие понимали, что Полускевич не шутит. Слишком уж серьезное выражение было на его высокомерном лице, слишком уж страстно и жестко блеснули темные глаза.

— Господин Полускевич… — заговорил распорядитель, нахмурив брови, но миллиардер остановил его жестом.

— Что скажете? — спросил он у Корсака.

— Скажу, что хотел бы узнать подробности. Как именно вы себе это представляете?

— Очень просто. Если вы проиграете, то возьмете пистолет, выйдете на улицу и вышибете себе мозги.

Глеб покачал головой и проговорил иронично:

— Загвоздка в том, что у меня нет пистолета.

— Это не проблема, — сказал Полускевич. — Я готов вам его предоставить.

Не дожидаясь реакции Глеба на свои слова, миллиардер повернул голову и окликнул одного из двух своих телохранителей, сидевших возле двери:

— Игорь!

Телохранитель быстро поднялся с кресла, подошел к игральному столу, вынул из наплечной кобуры тяжелую пятнадцатизарядную «беретту» и брякнул оружие на стол. Затем отошел на шаг и принял классическую для телохранителя позу — голова высоко поднята, руки заложены за спину.

Глеб посмотрел на пистолет, перевел взгляд на Полускевича, пару секунд изучающее смотрел на него, затем усмехнулся и глухо проговорил:

— Это бред.

— Почему же бред? Вы ведь хотите испытать судьбу, Корсак? Я тоже. Полмиллиона долларов против одного-единственного выстрела. По-моему, это хорошая ставка. Или вы трусите? Мне говорили, что вы смелый парень и настоящий игрок. Выходит, все это чушь?

Глеб заставил себя улыбнуться и произнес спокойным голосом:

— Почему бы вам не поставить на кон свою собственную жизнь?

— Я бы мог, — пожал плечами Полускевич. — Но что-то мне подсказывает, что моя смерть не доставит вам никакого удовольствия. В отличие от денег.

— Вы правы, — вынужден был согласиться Корсак. Он вздохнул. — Хорошо, я согласен.

Миллиардер посмотрел на молчаливых игроков.

— Полагаю, все это слышали?

— Господин Полускевич, господин Корсак! — запричитал распорядитель умоляющим голосом. — Это невозможно! Это противоречит правилам нашего…

— Иногда полезно внести в правила коррективы, — перебил его миллиардер. — Вы же слышали: господин Корсак не возражает.

— Да, но издержки…

— Я компенсирую все издержки, — сказал Полускевич. Обвел взглядом лица притихших игроков и добавил: — Я возмещу их всем присутствующим. Уверен, что все, что здесь произойдет, останется в тайне. Кто-нибудь хочет возразить?

Распорядитель с надежной посмотрел на игроков. Однако никто из них не решился возражать пьяному миллиардеру, у которого имелось криминальное прошлое и который привел с собой двух вооруженных телохранителей (и бог знает, сколько еще телохранителей караулили у дверей закрытого клуба).

— Вот и отлично, — кивнул Полускевич.

— У меня есть встречное предложение, — сказал Глеб.

— Какое?

— Давайте сократим игру до одного хода.

Миллиардер подозрительно прищурился, словно почувствовал уловку.

— Это как? — сухо осведомился он.

— Мы возьмем по одной карте, — объяснил Глеб. — И чья карта окажется выше достоинством, тот и выиграл.

В глубине темных глаз миллиардера полыхнул азартный огонек. Несколько секунд он размышлял, недоверчиво глядя на Корсака, затем произнес:

— Это интересно. Свести наше участие к минимуму? Отказаться от подбора комбинаций и целиком положиться на удачу при первом ходе?

— Да, — сказал Глеб.

— Провидение в чистом, неразбавленном виде? Заманчиво!

— Рад, что вы меня понимаете, — улыбнулся Корсак. — Так что вы на это скажете?

— Я скажу… согласен.

Полускевич и Глеб Корсак повернулись к распорядителю, но в эту секунду баронесса фон Корен громко произнесла:

— Я тоже хочу поучаствовать в этой игре!

Теперь все взгляды обратились на старушку.

— И что вы готовы поставить? — насмешливо спросил Полускевич. — Деньги?

Баронесса улыбнулась морщинистыми губами.

— Нет, деньги это слишком банально.

Старушка сняла с безымянного пальца левой руки кольцо с большим бриллиантом и показала его Полускевичу.

— Пятикаратный бриллиант чистейшей воды! — объявила она.

— Ваше кольцо…

— Это не просто кольцо! — перебила его баронесса. — Когда-то оно принадлежало австрийской королеве. Год назад один русский толстосум вроде вас предлагал мне за него полмиллиона евро. Хотел подарить своей невесте.

— Полмиллиона евро! — Полускевич усмехнулся. — Это хорошая ставка. — Он взглянул на Глеба. — Что вы об этом думаете?

— Я не против, — сказал Корсак.

Баронесса положила кольцо на игральный стол и улыбнулась:

— Как в старые добрые времена.

— Господа, граждане, товарищи, — заговорил побагровевший распорядитель, — правила нашего клуба не предусматривают…

— Теперь — предусматривают, — небрежно перебил его Полускевич. Он посмотрел на остальных игроков: — Не желаете поучаствовать, господа?

— Нет, — сказал лысый фээсбэшник.

— Моя вера не позволяет мне играть чужой жизнью, — тихо проговорил отец Филарет.

— Игра с запашком, — поморщился старик Байрак. — Это не для меня.

Полускевич ухмыльнулся:

— Как хотите. Итак, ставки сделаны. Мы можем начать игру!

— Подождите, — прервала его баронесса фон Корен. Она открыла свою сумку, лежащую на резной скамеечке, и достала коробочку с таблетками. — Банальный валидол, — прокомментировала баронесса. Посмотрела на Глеба и добавила: — На тот случай, если вы проиграете.

— Если это все, то самое время раздать карты! — нетерпеливо проговорил Полускевич.

Распорядитель горестно вздохнул и принялся распаковывать новую колоду карт. Игроки затаили дыхание. Полускевич с деланым равнодушием затребовал себе еще портвейна.

Наконец колода была распакована и водружена на стол.

— Кто будет тянуть первым? — спросил Глеб.

— Могу я, — сказал миллиардер и залпом допил портвейн.

Затем протянул руку к колоде, снял верхнюю карту, перевернул ее и швырнул на стол.

— Бубновый король, — сказал он и посмотрел на Глеба с насмешливым прищуром. — Ваша очередь, Корсак.

Глеб взглянул на баронессу.

— Хотите быть второй?

— С удовольствием! — Старушка протянула руку к колоде. Сухие, морщинистые пальцы баронессы слегка подрагивали, она была заметно взволнована.

Вторая карта легла рядом с королем Полускевича. Это была червовая дама. Баронесса шумно вздохнула:

— Не повезло…

Глеб потянулся за картой. В комнате повисла напряженная тишина. Все взгляды были устремлены на колоду и на руку Глеба. Лицо Корсака было невозмутимо-спокойным, но на лбу у него блестели бисеринки пота.

Наконец он снял карту, поднес ее к глазам и посмотрел. Затем перевел взгляд на пистолет и сглотнул слюну.

— Ваша фортуна вас подвела! — торжествующе воскликнул Полускевич и рассмеялся. Он схватил пистолет и протянул его Корсаку, даже не заметив, что сбил со стола пустой бокал из-под портвейна. — Докажите, что вы человек слова, Корсак!

Глеб снова облизнул пересохшие губы.

— Давайте сюда ваш пистолет, господин Полушка.

И он взял «беретту».

Лицо Полускевича потемнело от гнева. Глеб назвал его презрительной кличкой, прицепившейся к Полускевичу на заре его криминальной карьеры. Полускевичу пришлось приложить много сил, чтобы избавиться от нее.

— Меня давно никто не называет Полушкой, — процедил он сквозь зубы. — Но человеку, который через минуту умрет, позволено больше, чем другим.

— Человеку, который через минуту умрет?

— Да! Вы ведь не будете испытывать наше терпение и сделаете все быстро? Или у нашего храброго журналиста затряслись поджилки?

Глеб пожал плечами, быстро поднес ствол пистолета к виску и нажал на спуск. Курок сухо щелкнул, но выстрела не произошло.

— Что случилось? — резко крикнул Полускевич. Повернулся к телохранителю и завопил: — Какого черта?

— Не знаю, Игорь Ильич, — пробормотал побелевший телохранитель. — Я проверял его перед выездом.

Он шагнул к столу, вырвал пистолет из пальцев Глеба, осмотрел его.

— Что там? — яростно спросил Полускевич.

— Осечка, — ответил телохранитель.

— Чертовы автоматические пистолеты! — выругался Полускевич.

— Может, хватит визжать? — спокойно осведомился Глеб.

Лицо Полускевича побагровело и передернулось от гнева, впрочем, он тут же взял себя в руки и отчеканил, обращаясь к телохранителю:

— Дай ему пистолет. Еще одна осечка — и тебя найдут на дне Яузы с отрезанной головой. — Полускевич взглянул на бледные лица игроков, улыбнулся и добавил: — Прошу прощения за грубые слова, господа. Надеюсь, никто из присутствующих не принял их всерьез?

— Разумеется, — выдавил из себя распорядитель.

— Стреляйте, журналист! — рявкнул Полускевич. — Ну!

— Не дождетесь, — спокойно сказал Глеб и бросил на стол свою карту.

Это был крестовый туз. Несколько секунд никто не произносил ни слова, а затем отец Филарет радостно выдохнул:

— Корсак выиграл! Молодец!

Глеб улыбнулся.

— Черт, кажется, за этот вечер я сбросил пару килограммов. Надо срочно отъедаться, пока не потерял фактуру. Итак, господин Полускевич, фортуна выбрала меня. И несработавший пистолет это подтвердил. Есть возражения?

Полускевич ошеломленно молчал. Баронесса попыталась что-то сказать, но не смогла и бросила под язык таблетку валидола.

Глеб, улыбаясь, взял со стола кольцо баронессы и положил его в карман пиджака.

— Переведете деньги на счет, который я вам сообщу, господин Полушка, — сказал он Полускевичу. Затем взглянул на циферблат наручных часов и добавил: — Я бы рад остаться и поболтать с вами о пустяках, но вечер не бесконечен, а у меня впереди много дел.

Он начал вставать из-за стола, и в эту секунду побелевший от ярости миллиардер порывисто схватил пистолет и направил его на Глеба. Однако выстрелить он не успел. Дверь с грохотом распахнулась, и игровая комната заполнилась людьми в черных масках, держащими в руках автоматы.

— Всем оставаться на своих местах! — громко приказал невысокий молодой человек, переступив порог комнаты. — Это полицейская операция! Полускевич, положите пистолет! Живо!

Миллиардер швырнул «беретту» на стол и откинулся на спинку кресла.

— Вот так, — удовлетворенно кивнул молодой человек. Он повернулся к своим людям и приказал: — Отведите всех в соседнее помещение!

Люди в масках подняли ропщущих и возмущающихся игроков с кресел и повели их к двери.

— Всех, кроме Корсака! — громко сказал молодой человек и взглянул на Глеба. — С ним я хочу поговорить.

* * *

Спустя пять минут за столом остались только Глеб Корсак и молодой полицейский, руководивший операцией. Судя по виду, парень был чрезвычайно горд тем, что руководство доверили именно ему.

Глеб припомнил, как познакомился с ним два дня назад. Старший лейтенант Холодков подсел к нему за столик в баре, показал удостоверение и сказал:

— Глеб Олегович, нам нужна ваша помощь.

А потом деловито и сухо посвятил его в курс дела:

— Через два дня в известном вам игровом зале на Покровке состоится игра. Мы получили информацию о том, что на игре будет присутствовать крупный криминальный авторитет, которого мы подозреваем в совершении целого ряда преступлений.

— Так арестуйте его, — небрежно сказал Глеб, раздумывая над тем, стоит ли ему заказать еще одну порцию виски или лучше остановиться на «достигнутом».

— Мы не можем, — сказал старший лейтенант Холодков.

— Почему?

— Потому что у нас слишком мало информации. Мы знаем лишь, что он будет находиться в игровом зале. Но кто он и как его зовут… — Старлей развел руками. — Этого наша агентура не сообщила.

Глеб подал знак официанту и спросил у парня:

— И что же вы хотите от меня?

— Мы хотим, чтобы вы нам помогли, — ответил тот.

— Каким образом?

— Вы — игрок. У вас есть определенная репутация. Ваше появление за игровым столом никого не удивит. В то же время мы знаем о том, что вы не раз помогали полиции в раскрытии особо опасных преступлений. У вас богатый опыт общения с представителями криминальной среды. Кроме того, вы чрезвычайно наблюдательный человек.

— Откуда вы знаете?

— Я читал ваши статьи. И ваши книги.

Официант положил на стол пред Глебом белую салфетку и поставил на нее стакан с виски. В светло-коричневом сорокатрехградусном напитке плавали прозрачные кусочки льда.

Глеб посмотрел на старшего лейтенанта, на лице которого застыло выражение спокойного и вежливого внимания. Парень явно был не промах. Умный взгляд. Убедительная манера вести беседу. Начальство ему доверяет, и, видимо, есть за что.

«Далеко пойдет», — подумал о нем Глеб.

Глеб отпил глоток виски и спросил, обращаясь к парню:

— Вы хороший полицейский?

— Думаю, что да, — спокойно, без обиняков ответил тот.

— И тем не менее вы обратились за помощью ко мне, лицу сугубо гражданскому.

— Хорошего полицейского от плохого отличает гибкость мышления и возможность делать нестандартные ходы. Разве не так?

— Пожалуй, что да, — согласился Глеб.

Старший лейтенант Холодков улыбнулся, и от улыбки его повеяло спокойствием и уверенностью.

— Вы помогли полиции раскрыть дело о «Ледяном убийце»^[2], — сказал он. — А также дело «киллера-невидимки». Это говорит о вас больше, чем вам хотелось бы.

Глеб усмехнулся:

— Кажется, пресса об этом ничего не писала.

— Я черпаю информацию не только из прессы, — сказал молодой полицейский. — Так что вы ответите, Глеб Олегович?

Корсак некоторое время размышлял, затем вздохнул и сказал:

— Ваша взяла. Что именно я должен делать?

— Играть в покер, — сказал Холодков. — И наблюдать. Я уверен, что вам удастся заметить что-нибудь полезное. Нам приходится действовать наобум, и я пытаюсь совершить как можно меньше ошибок.

— Понимаю. Быть может, ваша контора ссудит мне денег для игры?

Холодков вздохнул:

— Увы, это невозможно.

— Так я и думал. Я работаю на вас, но рискую собственными деньгами. — Он хмыкнул и добавил: — Все как обычно.

Припомнив этот разговор, Глеб усмехнулся тому, как ловко его развели, затем протянул руку к консольному столику и взял бутылку с портвейном и два бокала. Поставил их на игровой стол и вопросительно взглянул на молодого полицейского. Тот молча мотнул головой.

— Как хотите, — сказал Глеб и стал наполнять свой бокал.

Холодков подождал, пока Глеб закончит, после чего строго спросил:

— Зачем вы это сделали, Глеб Олегович?

— Что именно? — уточнил Глеб.

— Вы знаете, о чем я говорю. Вы поставили на кон свою жизнь. Зачем?

Глеб поднес бокал к губам и спокойно ответил:

— Я игрок. Эта ставка — всего лишь часть игры.

Он отпил портвейна.

— Глупости, — сказал полицейский. — Если человек дорожит свой жизнью, он ни за что не обменяет ее на игральную фишку.

Глеб отнял бокал от губ и посмотрел поверх него на оперативника.

— Вы игрок? — осведомился он.

Старший лейтенант Холодков качнул головой:

— Нет.

— Тогда откуда вам об этом знать?

— Я слышал, что вы расстались с женой, — сказал на это полицейский. — Думаю, дело в этом.

Глеб промолчал.

— Она работала в МУРе, верно? — спросил тогда оперативник Холодков.

— Она и сейчас там работает, — сказал Глеб.

Старший лейтенант чуть склонил голову набок и изучающее посмотрел на Корсака.

— Тоскуете по жене? — негромко спросил он.

— Не ваше дело, — спокойно ответил Глеб.

— Ищете эффектной смерти?

Глеб снова поднес бокал к губам.

— Я много слышал о вашей жене, — продолжил оперативник. — Она умная женщина и наверняка презирает дешевые эффекты.

— Давайте поговорим о деле, — спокойно предложил Глеб. — Подозреваемые томятся в соседней комнате и ждут вашего решения.

Старший лейтенант Холодков хмыкнул.

— Они все у меня под колпаком, и я с удовольствием промариную их там до самого утра, — сказал он. — Но вы правы, пора поговорить о деле. Итак, что вы можете мне сообщить, Глеб Олегович? Кто из этой пятерки показался вам самым подозрительным?

— У меня есть кое-какие соображения, — ответил Корсак. — Но прежде чем их озвучить, я хочу, чтобы вы рассказали мне всю историю целиком.

— Вами движет желание помочь делу или простое любопытство?

— И то и другое.

Парень-оперативник улыбнулся:

— Так я и думал. Знаете, мой коллега Толя Волохов рекомендовал вас как самого проницательного человека из всех, кого он знает. Кроме того, он сказал, что у вас богатое воображение…

— Я хочу услышать всю историю, — повторил Глеб. — После этого я назову вам имя преступника.

Некоторое время молодой оперативник молча пристально его разглядывал, затем сказал:

— Что ж… Раз вы так настаиваете… Эта история началась давным-давно. А именно — в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году. А продолжилась в две тысячи одиннадцатом. И главный герой этой истории чрезвычайно похож на вас.

— Не может быть, — усмехнулся Глеб.

— И все же это так. Однажды в погожий осенний денек сотрудник уголовного розыска капитан Орлов сидел со своим коллегой — старшим лейтенантом Жорой Вержбицким в кабинете и пил кофе. То есть собирался попить кофе. А вернее — мечтал попить настоящего кофе, а не той ячменной дряни, которую в ту пору продавали в магазинах…

Примечания

1

Таинственный и хитроумный глава преступного мира Лондона из цикла повестей А. Конан Дойля.

2

См. романы Евгении и Антона Грановских «Не смотри ей в глаза» и «Место, где всё заканчивается».