Король поневоле

Глеб Владимирович Алексушин, 2021

Что делать старшему лейтенанту спецназа Росгвардии в смертельно опасной ситуации, если предлагают отправиться безвозвратно в другой мир? Соглашаться, конечно – жить-то хочется. А если там ещё можно влюбиться в принцессу…

Глава четвёртая. Поиски пути

Утро принесло очередную необходимость искать лопухи и использовать их вместо туалетной бумаги. Это стало напрягать Влада — пожалуй, самая неприятная потеря его технологичного мира. Стану заниматься прогрессорством — начну с туалетной бумаги — подумал Влад.

Он, проснувшись раньше напарника, устроил пробежку и физические упражнения. Завтракать и тренироваться не стали — дорога до поселения Тóруса осталась короткая, они затянули пояса, и мечник уверенно повёл напарника по хорошо знакомым тропам, и к полудню они пришли к надёжно укрытой небольшой деревне.

— Тóрус, а название у деревни есть?

— А как же! Тисафюрéд: она располагается на берегу озера Тиса. Но, она скрыта от глаз, к нам попадают только те, кто знает, где мы и кто мы. Ты не решил остаться с нами?

— Спасибо за предложение, я какое-то время побуду у вас, но недолго, и дальше пойду в Ѝстрополь — у меня есть ряд незавершённых дел. Потом, может, и вернусь к Вам.

Здесь жило десятка два друзей местного «Робин Гуда» со своими семьями. Инфраструктура была стандартной: кузнец, шорник, кожевник и тому подобное: друзья Тóруса не были крестьянами.

Деревня «спряталась» от чужих на огромной лесной опушке вдали от проторенных дорог, но недалеко от большого озера, была окружена частоколом из заточенных брёвен диаметром сантиметров по двадцать и высотой метра в два. Четыре башни высотой метра по четыре располагались по углам, пятиметровая пятая шире раза в три угловых башен с воротами размещалась на передней стене. Достаточно стандартная система для его мира — форты Дикого запада Северной Америки или остроги покоряемого Россией Востока. Они доказали свою эффективность в мире Влада, и с успехом доказывали здесь. Только, припозднились они здесь веков на пять.

Внутри периметра стен приютились порядка тридцати крохотных приземистых домов-полуземлянок с дерновыми крышами. К одному из них и направились бывшие беглецы, когда их беспрепятственно и с радостными приветствиями пропустили через ворота узнавшие своего предводителя верные воины. Хотя, собственно, они не знали о его пленении, и не считали его сгинувшим.

— Привет, Тóрус! Вернулся? Надолго?

— Привет, ребята! Вернулся, насколько — пока не понятно, некоторое время здесь побуду.

Приятно было себя ощутить в защищённом и дружелюбном месте, но вид средневекового быта нагнетал на Влада всё большую тоску: никаких дорожных покрытий — тропинки. Топились, судя по всему, домики по-чёрному — не было видно труб. Возле домишек высились остатки истраченных за зиму дровяных поленниц. Возле домов воняли мусорные кучи, жужжали мухи.

Тóрус жил со среднего роста ещё вполне симпатичной милой женщиной. Она сохранила пышные вьющиеся тёмные волосы, и глядела на мир ярко-зелёными насмешливыми глазами. В молодости, чувствуется, была пѝсаной красавицей. То была первая женщина, увиденная Владом в этом мире. Она была в длинном платье до пят из льняной ткани, выкрашенном светло-синим. Рукава и горловины были красиво обшиты кружевами. Поверх платья — передник, на поясе которого висели ключи, половник и кошель. Влад сразу вспомнил фразу из фильма «Водку ключница делала», и умехнулся воспоминаниям. Супруги обнялись, поцеловались:

— Вернулся! Хорошо, я беспокоилась за тебя. А кого это ты привёл?

— Зря волновалась, всё в порядке. Проблемы были, но мы их решили. Вместе с Вальдом. Вальд, это — Тѝльса. Тѝльса, это — Вальд. Он помог мне выбраться из плена, в который мы с ним попали. Поживёт здесь, но недолго — я приглашал в нашу общину, но он собрался в дорогу решать проблемы.

Домик изнутри был мал — одна небольшая комната, посередине — очаг с дырой в потолке над ним. Разговаривая с ними, Тѝльса собирала на занимавший полкомнаты деревянный стол. Они уселись на две грубые некрашеные деревянные скамьи по одну сторону стола. На столе оказались наваристая мясная похлёбка, жареные окорока лесной птицы, ароматная варёная фасоль из зимних запасов, фрукты из домашних заготовок мочёные в собственном соку, ломти ржаного хлеба и кружки с молоком. Была и ядрёная брага, которую выпили за избавление от смерти и плена, за знакомство, за боевое братство.

Ударило в голову нехило: натуральный продукт. Так, надо с этим поосторожнее.

Вскоре подошли двое друзей Тóруса — им сказали о возвращении руководителя охранники врат. Пожилой, но энергичный чернобородый староста деревни Верт, и молодой, резкий, но явно бывалый воин-лучник с длинными, собранными в хвост светлыми волосами Компѝн. Они сидели за столом, слушали про плен и побег Тóруса и Вальда. Верт забеспокоился:

— Тóрус, не будет ли граф преследовать нас здесь?

— Вряд ли, мы очень далеко оторвались, а остальные пленники, оставшиеся у него, не знали об этом месте.

— Правильно я понял — спросил лучник — мертвяки потрепали дружину графа? Это облегчит нам задачу проникновения к нему? Может, пора наняться?

— Может, и пора — протянул Тóрус.

— А что он Вам дался? — спросил Влад.

— Он достал всех в округе — ворует и убивает людей, грабит путников на дорогах, крутит какие-тёмные делишки — темпераментно ответил Компѝн. — Мы решили, что либо он — нас, либо мы — его.

Тóрус подхватил:

— Но, у него по-прежнему больше людей — остаётся человек восемьдесят. Потому я собирал силы — и тот десяток, который меня предал, думал, укрепит нас. Нас сейчас два с половиной десятка человек. Но, против восьми десятков — маловато. Потому я и рассчитывал на тебя. Жаль, что ты не хочешь остаться.

— Я вернусь, сделаю свои дела, и вернусь. У меня счета к графу Рóкару, и к его магу Мýкри.

— Хорошо, Вальд, тебя всегда ждут в Тисафюрéд, дорогу теперь знаешь. Мы продолжим собирать силы и, надеюсь, сумеем через несколько месяцев противостоять графу.

После обеда Влад вооружился столярными и токарными инструментами, дал мечнику пообщаться наедине с супругой, выйдя на воздух, и расположившись за столом на улице под густой кроной большого дерева. По деревне ходили женщины, бегали малочисленные детишки, с любопытством посматривая на нового человека. Он потратил несколько часов, изготовив из двух арбалетов один двойной, о котором мечтал. Механизм с рычагом для натягивания тетивы он переставил с верхней части на бок, соорудив систему переключения на взвод верхней и нижней частей. Остатки второго механизма уложил себе в котомку про запас на случай повреждения первого. Цевьё с прикладом пришлось немного подправить, сотню древков для арбалетных болтов по имевшимся в колчане образцам он вырезал из дерева сам: Тóрус показал ему правильные для этого деревья и кустарники возле деревни. У Влада не было средств для заказов кузнецу, и он решил усилить металлическими элементами свой арбалет позже. Из подаренных ему жил заваленного Тóрусом ранее оленя Влад самостоятельно сплёл запасные тетивы для обеих частей арбалета.

Закончив с арбалетом, Влад не удержался, и показал Тóрусу обновку. Тот долго разглядывал, цокал языком, восхищался. Парню это было очень приятно.

После этого он направился к дому кожевника Ѝгнаса. Мастер оказался седым, в возрасте, высоким, неторопливым и основательным. За железную монету тот создал за пару часов нестандартное защитное снаряжение, которое должно было ему помочь снизить недостатки в фехтовании и защитить от возможных неприятностей. Мастер немного удивился заказу:

— Вальд, ты точно хочешь кожаные наручи, закрывающие верхние части рук? Зачем?

— Мастер, они дополнят доставшуюся мне кожаную броню.

— Они какие-то странные, на чешую похожи, что ли?

— Когда одна пластина кожи накрывает другую, общая толщина увеличивает возможность защиты, но подвижность сохраняется.

— Интересно, надо посмотреть на такое в бою.

Так, прогрессорствовать начал — подумал Влад, но деваться некуда — жить хочется сильно. На ещё одни кожаные наручи в виде запястных браслетов Влад, выйдя от мастера, прикрепил с внутренней стороны медные шипы высотой с сантиметр, которыми можно было с равно хорошими результатами как царапать и ранить противника, так и цепляться при карабкании по вертикальным поверхностям вроде стен и деревьев — не объяснять же мастеру, что именно такими пользовались ниндзя в его родном мире. Эти шипы кинематографисты Земли не показывали, демонстрируя неискушённым зрителям невероятные прыжки японских шпионов на крыши спиной вверх и назад. У японцев такие наручи назывались сюкó.

Когда он вернулся домой к мечнику, Тѝльса обратилась к нему:

— Вальд, большое тебе спасибо за спасение мужа из плена.

— Не стоит благодарности, мы помогали друг другу, и без него у меня ничего не получилось бы.

— Для меня важно, что ты вернул его домой. Я тут в качестве благодарности подсобрала тебя кое-какую чистую одежду.

Вскоре растроганный заботой Тѝльсы переодевшийся Влад с удовольствием рассматривал на себе серую некрашеную холщёвую рубаху под кожаными поручами, очень похожую на древнерусские с длинными рукавами. Широкие и также некрашеные серые холщёвые штаны прикрыли то недоразумение, в котором он увидел себя в этом мире. Их надёжно закрыли сверху также пошитые кожевником кожаные поножи для голеней и икр. К последним тоже крепились медные шипы из арсенала японских ниндзя для опасных ударов ногами и карабканий по деревянным поверхностям. Такие приспособления японцы называли áсико.

Взятую в ходе побега железную саблю убитого зомби рейдера укрыли сделанные из кожи и деревянных планок ножны, которые Влад закрепил на спине, избежав помех при движениях, и защитив спину от рубящих ударов сзади. Эфес сабли высовывался из-за правого плеча, позволяя вытаскивать оружие правой рукой, а при удачном стечении обстоятельств — продолжать это движение сильным рубящим ударом сверху вниз. Он не раз слышал возражения против такого ношения оружия — мол, при изъятии ломаются либо клинок, либо ножны, либо руки. Но, если приподнять другой рукой ножны, сабля выходила без проблем. Куда сложнее становилось вернуть её обратно в ножны. Это только кажется простым делом. Он рассчитывал вскоре этому научиться — делать это придётся после завершения боя, главное — вовремя вынуть!

К ножнам сабли крест-накрест Влад прикрепил за спиной колчан для арбалетных стрел и болтов — чтобы их было удобнее доставать левой рукой. Ремень для ножен спускался с правого плеча до левого бока, украшался большой круглой медной пряжкой, и соединялся с поясом. Мечник, наблюдавший эти приготовления, мотал головой, цокал языком, и не выдержал:

— Ты как будто на войну собираешься, и снаряжение у тебя какое-то странное.

— Так, набрался от разных воинов мало-помалу, мне бы ещё древко!

— Возьми из наших запасов — скажи, я разрешил.

Влад сходил в арсенал деревни, ему вручили древко для пѝлума, о котором он задумался сразу, увидев в этом мире мечников с деревянными щитами. Наконечник к нему кузнец выковал из бронзы за целую железную монету, но пѝлум того стоил. Это похожее на копьё оружие древнеримских легионеров, брошенное в деревянный щит, прочно в нём завязало, и создавало неподъёмную тяжесть для воина со щитом, который был вынужден бросать щит, и оставаться без его защиты. Впрочем, в бою пѝлум мог сыграть роль обычного копья, или шеста с одним острым концом.

— Вальд, держи ещё подарок: видел, что ты ими мастерски пользуешься — Тóрус протянул ему два коротких метательных бронзовых ножа.

— Спасибо, дружище, воистину бесценный подарок.

Влад разместил их в изготовленных кожевником за бронзовую монету ножнах, пристроенных на поясе сзади. Полсотни болтов — стрел для арбалета — стали мощным подспорьем к этому грозному оружию, украсившись купленными у кузнеца медными наконечниками. Верхняя часть арбалета была заряжена обычной стрелой, нижняя — тяжёлым (около полкило) металлическим болтом, оставшимся от прежнего хозяина. В цели одного типа лучше было стрелять стрелами, в другие — болтами.

Приютить на ночь Тóрус Влада не мог — размеры его дома не позволяли, но за железную монету ему удалось получить у гостеприимных хозяев одного из домов деревни побольше размером комнату на ночь, прилично поужинать кашей с мясом, мёдом и маринованными овощами. Спали все на земляном полу, расстелив травяные тюфяки. Из всего денежного запаса остались только пять медных монет, и впереди маячила суровая необходимость обзавестись какими-то деньгами. Правда, со слов Тóруса, принадлежавшие Владу лáфровые наручники стоили очень больших денег. Но, расставаться с такой редкостью не хотелось: бродили у Влада мысли об использовании этих наручников против магов, и он решил пока такую ценность сохранить в своей котомке в тайне от всех.

Утром, позавтракав кашей и квасом на две медных монеты, на оставшиеся три медяка Влад обзавёлся простецкими глиняными миской, кружкой и деревянной ложкой. Всё, пуст, — ни монетки в кошеле.

Тóрус вышел проводить Влада за околицу, и напоследок сказал:

— Запомни, у меня здесь — двадцать опытных воинов, и собираем ещё двадцать новичков. Что-то мне подсказывает, что тебе эти воины могут понадобиться: чувствую я в тебе силу на серьёзные дела, и доверяю тебе. Если понадобимся — шли гонцов, обязательно придём на твой зов. Возьмём по расценкам ниже наёмников — над нами нет толпы нахлебников, которых им приходится кормить.

— Спасибо, Тóрус, ты мне очень помог, и я этого никогда не забуду!

— Я тоже. Ещё увидимся, дружище!

— Думаю, да!

Тепло попрощавшись с Тóрусом, Влад бодро отправился по подсказанной другом малозаметной лесной тропке на запад. Он шагал в кожаных доспехах, с саблей и арбалетом крест на крест за плечами, кинжалом на поясе, двумя метательными ножами за спиной на поясе, держа левой рукой пѝлум на плече. С таким снаряжением и оружием, а не так, как он появился в этом мире, он чувствовал себя намного уверенней. Светило солнышко, пробиваясь сквозь листву, голосили птицы. Настроение было отличным — хотелось дышать полной грудью, петь песни и радоваться жизни.

Через полчаса появился первый предсказанный мечником ориентир: дорожка привела к берегу достаточно быстрой маленькой, но шумно журчащей речушки с прохладной прозрачной водой, от которой исходила манящая свежесть, и Вальд присел отдохнуть и подумать. Мерно прыгала по камешкам вода, создавая спокойное настроение. Он зачерпнул своей новой глиняной кружкой воду из реки, и хотя ледяная вода ломила зубы, с удовольствием напился. На востоке высились горы, в голубом небе медленно ползли белые кучерявые облака.

У него было несколько вариантов действий в ближайшее время: двигаться дальше на запад к Áквинуму (порядка пятидесяти пяти лиг), в банке обзавестись деньгами Вальда, попробовать посетить тронный зал, чтобы активировать там магические способности, потом идти дальше на запад, немного забирая на север — к Ѝстрополю (восемьдесят одна лига по прямой от Áквинума): он обещал вытащившему его в этот мир магу мщение за его погибших родственников, об этом не стоит забывать — свои обещания Влад выполнял неукоснительно. А Вальду он жизнью обязан, и не только своей, а и своих друзей. Да, и теперь ставшие уже его вещами наверняка лишними для него не станут: может, там есть книги по магии, в которой он вообще ничего не понимал, но очень желал разобраться.

Другой вариант предложил ему вчера Тóрус — пойти в Áквинум, наняться там в Легион, и жить дальше профессиональным наёмником. Можно ли доверять суждению Тóруса? Какой тому резон ему советовать что-то неверное? Он явно рассчитывал на Влада в своих рядах. Он, конечно, чётко сформулировал, что его люди бесплатно помогать не будут. Но, Влад, привыкший к рыночным отношениям, куда больше не доверял альтруистам. Кстати, один вариант не отменял другой: всё равно нужно идти в Áквинум. Так что, Влад направится в Áквинум, оттуда — в Ѝстрополь, а там, может, дело и дойдёт до найма в Легион — скорее всего, контора найма в Легион есть и в Ѝстрополе.

Ну, что ж, с ближайшими задачами в своём походе Влад определился, пора в путь!

Он ещё пару часов шагал по утреннему лесу, вдыхая чистейшие запахи, и наслаждаясь изредка прерываемой птичьими трелями тишиной, которая и позволила ему издали услышать далёкие звуки боя.