Драконий перстень

Георгий Григорьянц, 2018

Легионы Древнего Рима, ведомые полководцем Помпеем, двигаются на Армению и Кавказ. Царь Армении Тигран II Великий и его сын Артавазд пытаются остановить гибельное нашествие. Возможно, им поможет старинный артефакт – драконий перстень, который творит чудеса, придает человеку невероятную силу, но также подчиняет волю до беспрекословного послушания. Насладиться чудесами Древнего Мира, стать участником необычных событий, ужаснуться злодействам царя Митридата, удивиться поступкам Юлия Цезаря, по-новому взглянуть на Антония и Клеопатру – книга полна неожиданных поворотов, захватывает с первых страниц, будоражит воображение.

Глава 5

Царь сидел в резном дубовом кресле и задумчиво смотрел на Артавазда. В зале заседаний дворца в Арташате он собрал своих советников, чтобы еще раз выслушать рассказ царевича о прорицании, а также о происшествии в Птолемаиде, из ряда вон выходящем.

— Артавазд, — наконец сказал он, — ты избран богами. Смелые поступки — удел отважных, а бесстрашие есть господство силы духа над телом. Проявленная тобой в Птолемаиде доблесть достойна наивысшей награды — веры и любви окружающих. Поздравляю, сын!

— Спасибо, государь, — ответил на хвалебные слова царевич.

Тигран II, оглядев присутствующих, продолжил:

— Верховная власть — абсолютная, ничем не ограниченная, — конечно, перейдет к моему сыну Артавазду, и это подтвердили боги в прорицании, полученном в Храме судеб. Я хочу услышать от моих советников толкование смысла, заложенного в послании богов. Говорите!

В жестких креслах с высокими спинками полукругом напротив царя сидели верховный жрец Спандуни, греческие писатели Метродор и Амфикрат, армянские мудрецы Евсевий и Айказ. Все посмотрели в сторону сына царя.

Встал и говорил Спандуни, старейший из присутствующих:

— Государь! Мы готовы дать тебе совет, даже если он вызовет твое неудовольствие.

— Верховный жрец и вы, мои советники, — произнес царь, — я приму ваш совет. Говорите как есть!

Встал Евсевий, советник царя:

— В прорицании четко сказано: «Цели заветной — власти верховной меж равных царей достигнешь». Боги, несомненно, видят царем царей после тебя Артавазда, государь. С выбором преемника, который доказал, что может вести народ за собой, ты не ошибся. Уверен, люди в нем признают представителя бога на земле!

Евсевий сел, поднялся Амфикрат:

— Твой поступок сообщает миру: в государстве есть законный наследник, который обеспечит нации благоденствие… Но «боги с лазурных небес наблюдают и нерешительность видят». Почему?

Царевич молчал, потупив голову. Встал Метродор:

— Артавазд, ты смелый и решительный воин, но, прости, я назову одну твою слабость: долго взвешиваешь доводы, риски, варианты, и принятие решения занимает много времени. Наверное, тому есть причины — например, боязнь совершить ошибку. Но царю всю жизнь приходится думать за других… Победи нерешительность, смотри на картину жизни целиком, не говори: «нужно», говори: «могу», не бойся трудностей! А если ошибся, не переживай — ищи выход из положения!

— Я запомню, учитель, — сказал Артавазд.

— Как же оказался в Птолемаиде Арташес? — спросил царь.

— Не знаю, отец.

— Он подвергался страшной опасности! Хорошо, что все обошлось. — Тигран переживал случившееся: — Слава богу Арамазду, внутренний стержень у него наш, Арташесидов! Дрался с наемниками, говоришь? — улыбнулся Тигран.

— Да, государь. Вырвался и убежал, а в критический момент, когда Антиох выбил из моих рук зеленую печать, именно Арташес не растерялся, а с помощью своего ручного лиса нашел ее и спас положение.

— Каков мой внук! Молодец!

Все заулыбались. Встал Айказ, молодой (по меркам философов), всего сорок лет, и сказал:

— Артавазд, ты сохранил в сложной жизненной ситуации душевное равновесие, проявил стойкость и волю. Я преклоняюсь перед тобой, но…

Присутствующие перестали улыбаться и внимательно посмотрели на Айказа, ученого, который полжизни провел в библиотеках, исследуя божественные пророчества. Предметом его поиска было постижение смысла, который таят предсказания, дабы избежать поворотов судьбы. Работал он тайно и о результатах докладывал только царю.

— Артавазд! — помедлив, продолжил Айказ. — Боги через Таблицу судеб, поведав о твоем будущем, сказали: «Рассудком твоим завладеет царица Востока, блудница мерзкая; власть серебром ограничит, игрушкою сделав; чарам поддавшись, голову потеряешь», и это меня настораживает. Что ты сам об этом думаешь?

— Айказ, я не понимаю… Какая царица Востока, что за серебро, почему я должен потерять голову?

— Артавазд нежно любит свою жену Анаит, — сказал Тигран, — и, думаю, страстью к другой женщине не поглощен. Но все же… что могут означать эти слова?

— Боги заложили глубинный смысл в это пророчество, которое простому смертному понять не дано, — ответил Айказ. — Однако человек должен стремиться к истине, какой бы безжалостной она ни оказалась.

— Да! И не только понять истину, а найти возможность изменить свою судьбу! — подтвердил царь.

Поддержал царя Спандуни:

— Найдешь истину — докажешь незыблемость божественных прорицаний, но и получишь силу перед лицом безжалостного рока!

Царь встал, встали со своих мест и остальные. Тигран произнес:

— Мудрецы, я услышал, что хотел. Советы мудрецов могут не нравиться, но они нужны, чтобы не мучила совесть, чтобы с облегчением принять тягостное решение или совершить отчаянный поступок, о котором раньше и помыслить не мог. Все свободны! Артавазд и Евсевий, задержитесь.

Советники вышли, а царь, пройдя по залу гордой походкой, остановился у окна. Вид на гору Арарат не только успокаивал его, но и наводил на нужные мысли, открывая тайную суть замыслов богов. Повернувшись к Артавазду, сказал:

— Сын, тебе придется отправиться в Египет — страну сколь чудесную, столь и опасную. Сражаясь с Антиохом, ты убедился в его нечеловеческих способностях. Думаю, и в путешествии тебе доведется встретиться с магией и сверхъестественными событиями. Разберись, с какими силами мы столкнулись, помоги Птолемею XII справиться с ситуацией, узнай, кто жаждет его смещения, оцени шансы на дальнейшее успешное правление. Ты воин, и никто из посвященных в тайны древней страны не смог бы выполнить эту миссию лучше. Египет должен остаться в зоне моего влияния!

— Да, отец! Есть тайны, которые следует раскрыть, так как они отравляют жизнь друзьям и дают врагам повод навредить. — Артавазд был воодушевлен: — С нетерпением жду отбытия.

— Выясни, кто такой Вельзевул и что он задумал, — сказал царь. — Вместе с тобой в Египет отправится Калестрида.

— Амазонка? Но зачем?

— Она будет охранять и защищать тебя. Кроме того, она знает Вельзевула в лицо и укажет тебе на него.

— Я и сам справился бы с задачей. Прорицание ясно говорит…

— Она воин, хорошо владеет оружием, да и мне будет спокойнее. Пусть Вельзевул своим беспокойством выдаст, откуда тянутся нити заговора.

Мудрец Евсевий, лукаво посмотрев на царевича, сказал:

— Хорошо бы обнаружить тайник бога Тота и Свиток Творца! Но вот что меня волнует: готов ли ты к путешествию?

— Готов, учитель!

— Помни: Египет — единственная в мире страна, которая устремлена не только в будущее, но и в прошлое. Глубокое знание истории позволяет избежать гибельных последствий судьбы.

— Я читал рукописи по истории Египта.

— А вот мы сейчас проверим! — хихикнул мудрец. — Скажи, почему, проиграв сражение с врагами, египетские цари приказывали писать на стенах храмов: «Сражение выиграно»?

Артавазд задумался, потом ответил:

— Думаю, они мнили себя богами, а боги не могут ни в чем потерпеть неудачу.

— Верно! — Мудрец прищурился и задал следующий вопрос: — Скажи, в чем главный секрет величия и могущества египетских царей?

Царевич не знал. На помощь пришел царь:

— Сын, главный секрет величия и могущества заключается не в способностях царя Египта, а в умении объединить усилия большого числа людей для решения наиважнейшей задачи. Например, возвести небывалые пирамиды.

— Да, отец, я запомню.

— Кстати, о пирамидах! — Евсевий задал новый вопрос: — Для чего фараоны строили пирамиды?

— Возможно, возвеличить царя… — царевич пытливо посмотрел на ученого: угадал ли?

— Не только.

Артавазд задумался, затем, глянув в окно на гору Арарат, воскликнул:

— Угодить богам!

— Да, царевич! Отношения с богами во все века строятся по принципу «ты мне, я тебе». Люди сооружают богам величественные храмы и огромные пирамиды, а боги дают людям разлив Нила и обильные урожаи. Так сказать, взаимообмен. — Наконец, мудрец задал последний вопрос: — Кто в Египте сражается, но не побеждает, и сам не бывает побежден?

Сын царя произнес:

— В пустыне живут кочевники. Они слабы против армии фараона, но и армия не может с ними справиться в пустыне.

— Так, царевич! — довольный Евсевий обратился к Тиграну: — Он готов!

— Артавазд! — царь серьезно смотрел на сына. — Готовься переместиться в Египет и помни египетскую поговорку: «Если зло не исправить, оно удвоится»! Мой совет — верь в себя, доверяй интуиции, действуй разумно и не ввязывайся в драку без необходимости.

В одной из комнат гарема арташатского дворца Седа, бывшая любимая наложница Тиграна, красивая и властная черноволосая армянка, сидела на диване и, положив голову сына на колени, расчесывала роскошные кудри юноши. Ее Аршам, внебрачный сын царя, атлетически сложенный и одного возраста с Артаваздом, не имел никаких прав на наследование трона. Его не отличали ни глубокий ум, ни быстрая сообразительность — только яркая внешность и веселая беспечность. Обучаясь вместе с другими сыновьями Тиграна II, он достиг великолепных показателей в верховой езде, стрельбе из лука и фехтовании на мечах. Всегда без утайки рассказывая матери о своих похождениях, Аршам ждал ее оценки этим поступкам, а она старалась внушить сыну: «Ты достоин большего, впереди — необыкновенное будущее».

Седа была несчастна. Как известно, только брак приносит женщине радость: в нем она чувствует смысл жизни. Конечно, быть наложницей царя — великая честь, но зависть стала ее второй натурой. Под влиянием зависти появились раздражительность, несдержанность и беспокойство. Раньше она завидовала официальной жене армянского властителя Клеопатре Понтийской, которую ныне удалили из дворца за измену и попытку физического устранения монарха. Жена, стремившаяся к единоличной власти, теперь жила у брата в Боспорском царстве — подальше от гнева Тиграна. Новым предметом зависти стала молодая наложница Аревик, самая красивая девушка гарема: длинные пышные каштановые волосы, пухлые губы, миндалевидные глаза, обаятельная улыбка, гордая осанка, тонкая талия и крутые бедра — всё сводило царя с ума. Тигран давно потерял интерес к Седе (ей было за сорок), и все свободное время проводил с молоденькой Аревик, видя в ней совершенное создание, почти богиню. Седа ненавидела Аревик.

— Ничего, сынок, придет время, и ты станешь великим!.. Вместе с тобой возвышусь и я, мой мальчик. Все в этом дворце будут внимать каждому моему слову, а тебя, самого одаренного и красивого, прославлять и уважать.

— Мама, я не чувствую удовлетворения от жизни — хочу большего! Иногда представляю себя на месте Артавазда, и тогда страсть овладевает мной. Мне мерещится, как все восхищаются моими достижениями, как царь дает самые важные поручения, как, преодолевая опасности, восхожу на вершину горы и разговариваю с богами…

— Аршам, сынок, все исполнится. Кому дозволено больше, тот сорвет с древа желаний самые спелые плоды.

— Я каждый день посылаю богам мольбы. Не хочу подчиняться разуму, жажду возвыситься, преуспеть во всем!

Тщеславный юноша встал с дивана, нежно посмотрел на мать и сказал:

— Мама, мне надо идти. Сегодня кабахи⁶. Хочу выиграть, а заодно выведать у Артавазда, какое поручение дал ему царь. В последнее время он ходит задумчивый, отрешенный.

В галерее второго этажа дворца кто-то окликнул Аршама. Обернувшись, он увидел у балюстрады Рипсимэ. Двадцатилетняя дочь садовника мечтала о жизни во дворце, заводила знакомства с сыновьями царедворцев, пыталась понравиться царским сыновьям. Тигран-младший, наигравшись с ней, бросил, Артавазд отверг ее притязания сразу, и вот Аршам… Свежая, изящная, раскованная, она слыла красавицей, умной и образованной девушкой; на нее заглядывались все парни в городе, но она остановила выбор на Аршаме. Вот и сейчас ее карие глаза загорелись, увидев предмет своего обожания. Очаровательная армянка Рипсимэ выглядела потрясающе: изящная фигура, белоснежная кожа, томные глаза, чувственный изгиб бровей, полные манящие губы, небесно-голубое одеяние и золотые украшения.

— А, Рипсимэ! Как поживаешь?

— Ты обещал прийти… Я напрасно вчера прождала тебя.

— Был занят… Вот сегодня кабахи. Собираюсь утереть нос зазнавшемуся

Артавазду! — Юноша был холоден.

— Страшусь признаться, но мое сердце изнывает без тебя, — потупив взгляд, произнесла Рипсимэ.

Глубокое чувство привязанности затмевало ей глаза, сбивало с толку, заставляло сомневаться в обреченности отношений, но… постоянный праздник закончился. На лице Аршама — никаких эмоций:

— Наши отношения — недостаточный повод для свадьбы. Лучше расстаться. Я сын царя, а ты дочь садовника и не пара мне. — Аршам отвел взгляд.

Тень пробежала по хорошенькому личику девушки. Мучаясь в неведении, она уже проплакала в подушку бессонную ночь, и вот сегодня ее пылкая любовь окончательно умирает… Аршам, давая понять, что их отношения угасли, бесстрастно говорил:

— В разлуке есть и привлекательные стороны: мы останемся друзьями, страсть время от времени может вспыхивать…

— Аршам, я познала любовь к тебе, а теперь, как раненая птица, бьюсь об стену твоего равнодушия, теша себя напрасными надеждами… — Боль расставания и горечь разлуки снедали бедную девушку.

Взглянув безучастно на дочь садовника, Аршам вымолвил:

— Девушкам свойственно надеяться, но разумнее не предаваться отчаянию от беспомощности и тоски. Ты красива, все мужчины восторженно смотрят в твою сторону. Так пользуйся этим!..

Юноши из знатных семейств считали честью и священным долгом службу в коннице царя, поэтому состязания типа кабахи и низаки-нетум проводились каждую неделю. Сегодня устроили армянскую конную игру кабахи: нужно поразить цель на быстром аллюре копьем, дротиком или из лука. Темпераментная и азартная игра, развивающая меткость и глазомер, требовала на полном скаку сбить с высокого столба с расстояния 170 шагов чашу, кубок, тыкву или яблоко.

Состязания шли на поляне за городом. Слуги поставили тыквы на высокие столбы, и шестеро юношей из окружения царевича по команде, один за другим, на галопе метали копья. Двое не попали в цель и выбыли из борьбы. На следующем этапе метали дротики по глиняным чашам: еще двое выбыли из соревнований. Как всегда, лучшие результаты показали Артавазд и Аршам, они и продолжили борьбу.

— Что, Аршам? — кричал Артавазд, разгоряченный от схватки, гарцуя на своем скакуне. — Сейчас мы узнаем, кто лучший в стрельбе из лука!

— Я стреляю из лука лучше тебя, Артавазд! — восклицал Аршам. — Моя стрела всегда достигает цели, даже если та прячется или исчезает!

Нелегко точно попасть в мишень, сидя на скачущей лошади, а в небольшое яблоко тем более. Артавазд изготовился к стрельбе, вставил стрелу хвостовиком в гнездо и с места поднял коня в галоп. Копыта бьют землю, всадник несется по дорожке, растягивая лук, зрители кричат, эмоции захлестывают. Не изменило присутствие духа меткому стрелку и сегодня. Вот он повернулся, коснулся тетивой подбородка, прицелился и выстрелил. Стрела точно поразила цель — прямо в яблочко!

С широкой улыбкой Аршам приблизился к царевичу:

— Говорят, хороший выстрел сражает наповал, как взгляд красивой девушки, стреляющей глазками! — В руках Аршам держал то самое яблоко, пронзенное стрелой.

— Что ж, теперь твоя очередь, Аршам, — улыбался Артавазд. — Удиви нас!

— Куда уж мне тягаться с великим Артаваздом! — шутил Аршам. — Хотя бы край яблочка задеть стрелой!

— Не скромничай, стреляешь ты отлично, — остывая от перипетий состязания, весело сказал царевич.

На своем резвом коне, по команде судьи, Аршам полетел по дорожке и, повернувшись к мишени, почти не прицеливаясь, выпустил стрелу. Все, затаив дыхание, наблюдали за ее полетом. Стрела, аккуратно срезав верхушку яблока, улетела далеко, а слуга, сняв половинку плода со столба, уже бежал к стрелку. Аршам подъехал к Артавазду и с притворным огорчением сказал:

— Как и говорил, сумел лишь задеть мишень…

— Выстрел великолепный! — восхищенно воскликнул царевич. — Ты достиг такого мастерства в стрельбе из лука, которое не превзойти никому.

— Терпение, время, немного таланта — и успех обеспечен! — Сын наложницы был польщен.

Когда юноши ехали к стойлу, Аршам, как бы невзначай, спросил:

— Последнее время ты очень задумчив. Царь дал тебе новое поручение?

— Да, друг. Придется выполнить сложное задание, полное опасностей и приключений. Но мне даже нравится рисковать жизнью: хочу испытать острые ощущения в далеком Египте…

— Египет?! — У Аршама загорелись глаза. — Артавазд, возьми меня с собой! Жизнь наполняется новым смыслом, если риск и опасность становятся обыденностью. Всегда мечтал испытать миг безграничных возможностей…

— Я хотел… — Артавазд растерянным взглядом смотрел на друга: — Свою жизнь могу доверить только тебе, единственному в мире, кто стреляет навскидку без промаха. Но царь приказал взять в телохранители амазонку.

— Что?! — Аршам был возмущен. — Всем известно, что в критической ситуации амазонки впадают в оцепенение: происходит либо всплеск агрессивности, либо упадок сил. Ей бы себя защитить!

— Царь другого мнения, он даже доверил ей охранять какой-то необыкновенный жезл. Намучаюсь я с ней. Еще вопрос, кто кого будет охранять…

В покоях царевича его жена Анаит вся извелась: ее страшило неведомое поручение царя Артавазду в Египте.

— Дорогая, — говорил он, вернувшись с состязаний, — беспокоиться не о чем, я буду отсутствовать недолго. И знаешь, кого царь приставил ко мне для охраны? Амазонку! Ту самую, что пыталась похитить бронзовый жезл с глазами!

— Эту ужасную силачку? Невероятно! Артавазд, она холодная, мужеподобная, безгрудая и воинственная; на уме лишь чужие мужчины — своих ведь нет!

Анаит охватило сложное чувство: страх потери мужа, недоверие к амазонке, желание удержать Артавазда подле себя любой ценой. Она помнила, как брат мужа,

Тигран-младший, волочился за любой красивой девушкой, бездумно бросая надоевшую любовь. Да и сам царь, отец Артавазда, не отличался постоянством. Она пыталась отбросить эти мысли, возникающие как реакция на собственное несовершенство, но сомнения в любви и верности мужа не оставляли ее. Тревожно-мнительный характер женщины явно преувеличивал опасность.

— Наши дети будут очень скучать по тебе. Арташесу уже восемь, и он такой непоседа, мне будет трудно за ним уследить. А Тиграну ведь только два года, он требует всего моего внимания. Я в растерянности…

Муж подошел к ней вплотную, обнял и поцеловал в губы:

— Анаит, милая, мне никто, кроме тебя, не нужен. Эта женщина тебе не соперница. Калестриду (так ее зовут) назначили телохранителем против моей воли. В храбрости ей не откажешь, она неплохо стреляет из лука, замечательно метает копье, отлично владеет острым топориком; сразиться с ней в открытом бою боятся многие мужчины. Но разве она может сравниться с тобой!

— Мы десять лет вместе… — слова Анаит разносились эхом.

— Только ты мне нужна. И через десять лет не перестаю восхищаться твоей красотой, мягким характером, живым умом. В моих глазах ты само совершенство!

Анаит нежно и с надеждой смотрела на мужа, и слезы выступили на ее глазах:

— Пусть только попробует тебя соблазнить, — голос звучал тихо. — Вырву ей все кудри…

Примечания

6

Кабахи — армянская конная национальная игра.