Дракон в стогу сена

Георгий Герцовский, 2017

Вот и стала сказка былью. В конце 21-го века человечество получило возможность путешествовать в прошлое. Оказывается, в прошлом и вправду жили-были многие сказочные существа: золотые рыбки, циклопы, единороги и разные прочие… Их отловом и занимается команда фирмы «Исторические звери удивительной волшебной эры» – сокращенно «Изувэр». И как выясняется, эта увлекательная охота нужна не только ловцам, учредителям фирмы и благодарным посетителям сказочного зоопарка, но и самим волшебным существам. Дело в том, что в далеком прошлом все они бесследно исчезли совсем не случайно… А вдруг по той же причине они могут опять кануть в лету, но уже в новом времени? Или случится что-то другое, не менее сказочное? С волшебными созданиями ничего нельзя сказать наверняка…

Глава 11. Дракономания

Через пару дней Баюн заболевает. Между тем Анунака хочет открыть зоопарк уже через месяц, и надо срочно заселить его еще несколькими ВС. Тема поиска последнего дракона временно отодвинута в сторону — но не для меня. Я по-прежнему лелею надежду совместить приятное с полезным — поиск дракона с ловлей ВС. Хотя что здесь приятное, а что полезное? Правильнее сказать, хочу совместить неприятное с опасным.

Я не мог представить, что волшебные существа тоже способны подхватить ОРВИ. Доктора утверждают, что в том времени, из которого прибыл Баюн, большинства современных вирусов не было и в помине — и кот-мутант подхватил мутировавший вирус.

Протекает болезнь довольно тяжело — кот лежит в избушке на кровати Бабы Яги под десятью одеялами, жутко стучит зубами и жалобно кряхтит. Врачей не подпускает. Особенно со шприцами. Баюн оглушительно орет, чтобы лекари немедленно «пришпорили отсюда своих рысаков!».

Дело в том, что, насмотревшись фильмов про мушкетеров, рыцарей и пиратов, кот запал на вестерны. Отныне других фильмов и программ на его телевизионной панели не мелькает от слова никогда. Выбор фильма для просмотра прост — старый, черно-белый, никому не известный или цветной, популярный, с прекрасными актерами — не важно, лишь бы вестерн. Лишь бы на экране скакали и бегали наглые и жадные убийцы в широкополых шляпах и в замшевых куртках с бахромой. С сигарой в уголке рта, револьвером в кобуре и циничной остротой на устах.

Хотя вру — кроме вестернов Баюн смотрит трансляции с любимым «Динамо». Почему Баюн, проживший сотни лет бок о бок с ведьмой, среди болот и мертвых лесов, вдруг полюбил вестерны и футбол? Тайна сие великая есмь. Чужая душа — потемки, а душа кота-людоеда, наверное, вообще тьма египетская. Только так и могу объяснить. В общем, в последнее время его речь изобилует цитатами из вестеров с вкраплениями футбольных кричалок. Меня он теперь называет не иначе как гринго.

Еще не зная о болезни кота, прихожу к нему поговорить о новых ВС для зоопарка — и застаю картину с кучей одеял, мокрым и красноглазым Баюном и докторами. Врачей двое. Третий — одетый в белый халат представитель службы безопасности. Вначале к бушующему Баюну пробует приблизиться доктор со шприцем.

— Сворачивай, сворачивай! Я тебе подскажу, куда это можно засунуть! — восклицает Баюн.

Доктор спешно отходит и уже не рискует приближаться к людоеду, рассекающему воздух огромными когтями. Тогда вперед выступает охранник и принимается неумело увещевать больного, убеждая отдаться на волю лекарям. Баюн встречает его другой цитатой:

— Это еще кто?! Один подонок ушел, другой явился.

В общем, взаимопонимания нет, но как только я возникаю в дверях, Баюн произносит изможденным голосом:

— Гринго! Что хотят от меня эти янки? Передай им, что мой кольт не знает промаха! Пусть убираются восвояси! Док, помоги мне пожить еще немного. Я жду добрых вестей, — добавляет Баюн печально.

Чтобы соответствовать новому товарищу, мне пришлось освежить знание вестернов, которое прежде не было глубоким, так же как, впрочем, и знание футбольных кричалок.

— Должен предупредить, сеньор Рохо, мои услуги недешевы, — заявляю с порога. — Что случилось, Баюн? Это просто врачи. Они хотят тебя вылечить.

Баюн смотрит на меня огромными печальными глазами, потом, наконец, смиряется, ложится на живот и сердито бурчит, обращаясь к тому, что со шприцем:

— Когда надо стрелять, стреляй, а не трепись!

Наконец укол сделан, и троица в халатах удаляется. Я подсаживаюсь на край кровати и пытаюсь подбодрить больного.

— Будешь парнем без изъяна… — говорю я.

Баюн, не поворачиваясь ко мне, подхватывает без обычного энтузиазма:

–…коль болеешь за «Динамо». Что со мной, гринго? Почему мне так плохо? Зачем эти злые люди делали мне больно?

— Баюн, здесь не сказочный мир. Здесь люди и зв… прочие существа, — спохватываюсь я, — могут заболеть не только оттого, что им откусили голову, как в твоем лесу, или продырявили пулей, как в кино.

— Да знаю я, знаю… Гринго, скажи, я тоже умру? Как Док Чахотка?

— Да нет, что ты? Это всего лишь грипп.

— Все люди делятся на два сорта: те, у кого есть друзья, и бедный одинокий Туко, — вздыхает Баюн.

Сидя у постели больного кота, понимаю, что мы подружились. Да, да, я отдаю себе отчет, как глупо это звучит. Знаю, что некоторые называют собаку другом человека. Но дружба эта — как правило — односторонняя. Собака предана человеку, и далеко не всегда — наоборот. Подобные разговоры о дружбе — эдакий реверанс в сторону животного — мол, мы, представители рода людского, ставим тебя — лохматое, хвостатое, четвероногое, — на одну ступень с нами! Хотя мы-то с тобой понимаем… — как бы говорит человек. Но, стыдно признаться, наши отношения с Баюном с каждым днем все более походят именно на настоящую дружбу. Без всяких реверансов. Трудно представить такой союз: человек и волшебный зверь, историк и людоед, двадцативосьмилетний парень и неизвестно-сколько-проживший-но-точно-более-ста-летний кот. Однако это так.

— Знаешь, что я подумал, гринго? А ведь я неспроста заболел.

— То есть?

— Дракона-то у вас в будущем нету. Вот я и начал чахнуть.

Эта мысль мне очень не нравится именно своей разумностью. Логично же: если у них в прошлом дракон доживал последние годы и все ВС постепенно уходили в мир иной, то и в нашем мире это должно работать. У нас в конце двадцать первого века тоже с драконами напряг — если, конечно, не считать оными крупных комодских ящеров или категорию яхт. А значит, волшебные существа, которых мы с таким трудом отлавливаем, в скором времени испарятся. Или, как говаривал Баюн, скучевряжатся.

Я настолько потрясен этим очевидным открытием, что отказываюсь смотреть с Баюном отборочный матч с участием «Динамо», желаю коту скорейшего выздоровления и ухожу. Мне надо как следует подумать.

* * *

Через три дня кот выздоравливает.

— И как ты это объяснишь, старик? — спрашиваю я, скрывая ликованье. В последние ночи я плохо сплю, каждый день наведываюсь к коту, чтобы справиться о его здоровье, готовлю печальный доклад о бесполезности нашей затеи в связи с отсутствием драконов, а Баюн берет и выздоравливает!

— Понятия не имею, гринго, — кот задумчиво чешет подбородок. — У меня только одно предположение: где-то у вас есть дракон. Но он тоже нездоров.

— Почему это?

— Гринго, ты даже представить себе не можешь, как меняется мир, в котором живы Повелители. У вас не так. Но я не умер, не исчез. Думаю, дракон у вас есть, но он один и в многолетней спячке — не иначе.

«А вот это уже и Анжеле будет интересно. Лишний повод подкатить», — думаю я.

— Ну и как его найти?

* * *

— В общем, — заканчиваю я доклад перед честны́м народом на оперативке, — Баюн утверждает, что дракон жил, дракон жив, дракон будет жить! Теперь только надо его найти!

— Вы как хотите, — заявляет Анжела, искря глазами, — но я ни за что не поверю, что в наше время, в существующей экосистеме может жить хоть один сухопутный звероящер подобных размеров. Эта гипотеза несостоятельна.

Блондинка валит научными терминами — залюбоваться.

— Почему? — подает голос Индра. — Если он спит где-нибудь в пещере, камнями заваленный по самые уши, как это отразится на экосистеме?

— И что же, — возражает Анжела, — спит столько лет, сколько современная наука существует? Лет триста?

— А вдруг это тот самый дракон, что был последним в шестнадцатом веке? — спрашивает Димитр. — Мы бы тогда, найдя его, сразу двух зайцев убили.

— Вряд ли, — говорю. — Хотя… Лучше кот сам расскажет.

Баюн присутствует на собрании в образе того сорокалетнего перца в джинах. Он внимательно слушает, чинно положив руки на колени.

— По моему мнению, — воспитанно начинает Баюн, — это не тот же дракон, который был в мое время. Мой-таки сдох, иначе бы сказочные существа не исчезли. В вашем… в нашем времени, — поправляется кот, — что-то другое.

— Так давайте его найдем! — говорит Анунака, нелюбящая долгих заседаний. — Только, — воздевает она руководящий перст, — совмещаем поиск обоих драконов с отловом сказочных зверей для зоопарка! Напомню, через три недели мы открываемся, а у нас еще конь не валялся! Кстати, о конях. Вы узнали у японцев, где они единорога поймали?

— Пытались, — повесив голову, отвечает Димитр, — не говорят. Ни за какие деньги.

— Ну и наплевать. Сами найдем, — делится убежденностью Анунака.

— Интересно знать, — заявляет Анжела, — какую среду и какие широты предпочитали драконы?

Все, переадресовывая вопрос, поворачиваются к Баюну. Мужичок глядит напугано.

— Широты́? Любой. Лишь бы в пасть пролезало… — произносит он наконец.

— Не о том спросили, — говорю я. — Анжела хочет знать, где обитали драконы? Жили, иначе говоря. В пещерах, в воде, в лесу? Жара им нравилась или в снежке поваляться любили?

— Везде, — категорично заявляет Баюн. — Повелители везде могли жить. И обитать тоже. Там, где лютый мороз, правда, не слышал, чтобы встречались, а кроме того — везде.

— Задача упрощается, — язвит Индра. — Искать дракона можем в любом времени и главное — везде.

— Да, — соглашается Димон. — И то еще в помощь нам, что он и в прошлом, видать, на ладан дышал, и сейчас спит. Легко обнаружить.

— Угу, — кивает Анжела. — Только почему-то за пятьсот лет этого так и не сделали.

— Ребята, да вы что? — развожу я руками. — Кот-то в чем виноват? Не он его прятал, знаете.

— Кстати, — заявляет Баюн. — Напрасно вы думаете, что он хворал в мое время. Он мог быть здоровее всех нас. Просто вскоре должен был сдохнуть, хотя сам о том и не ведал. А его вскоре добрый молодец мечом зарубит или другая какая приключения стрясется.

— А почему тогда ВС исчезать начали? — удивленно спрашиваю я. — Чувствовали приближение конца времен, что ли?

— Вот именно, гринго, — кивает Баюн. — Это ты хорошо сказал — в яблочко засадил.

— В общем, ребята! — Анунака демонстративно смотрит на часы. — Мы все выяснили, все решили — ищите дракона, но главное — ловите зверей. Вопросы есть?

К Анунаке вопросов нет, а когда она убегает, Анжела говорит:

— Баюн, милый, ты извини, что я немного сомневалась… Я и сейчас сомневаюсь. Сам пойми — это так непривычно все.

«Женщины с кошками всегда так ласковы», — думаю я не без ревности.

— Я понимаю, — мужичок задумчиво хмурит брови и морщит подбородок.

— А скажи, — говорит Димон, — насколько вероятно, что дракон из прошлого жил там же, где и сейчас? Они места обитания часто меняли?

— Хочешь спросить, чернявый, может ли ваш спящий Горыныч жить там же, где жил в мое время? Может.

— Климат изменился… — качает головой Анжела.

— Что? — спрашивает Баюн.

— Погода, кот, — поясняю я. — Там, где в твои времена было жарко, теперь холодно, и наоборот.

— Ах, это… Это Повелителям не важно. Лишь бы не лед сплошной.

— В общем, предлагаю выяснить бывшие места обитания драконов, а заодно узнать, какие ВС там водились, — говорит старшой. — Прилетели на место в нашем веке. Осмотрелись. Нырнули в прошлое — огляделись. Если дракона не нашли, поймали ВС и вернулись. Все согласны?