Агнес из Сорренто. Впервые на русском!

Гарриет Бичер-Стоу

Италия, конец XV века. Печально известные Борджиа разоряют земли знатных римских семейств. Бесстрашный монах Джироламо Савонарола призывает церковь к покаянию. В горной хижине на окраинах Сорренто живёт старая Эльси со своей внучкой, прекрасной Агнес. Выросшая на легендах о святых, девочка мечтает уйти в монастырь, когда на ее пути встает Агостино Сарелли – обаятельный главарь разбойников… Книга пронизана солнечным светом, ароматом апельсиновых рощ, журчаньем римских фонтанов и свечением моря.

Глава 3. Ущелье

После лёгкого ужина Агнес взяла свою прялку, обмотанную белоснежным льном, и снова устроилась на своём любимом месте — низком парапете с видом на ущелье.

Головокружительная глубина, буйная растительность, бормотанье крошечных водопадов, спадавших вниз — всё это делало ущелье предметом размышлений девочки и давало пищу её воображенью. Древняя итальянская традиция населяла такие места фавнами и дриадами, — дикими лесными существами, соединительным звеном между растительной жизнью и разумным человеком. Христианство, которое пришло в эти края на смену язычеству, внесло не только светлую веру в бессмертие святых, но и более мрачные понятия о противостоянии добра и зла, о вечной борьбе, которую ведёт человеческий дух, чтобы избежать вечных страданий и восстать к бесконечному блаженству. На смену красочным и беззаботным существам из древнеримских мифов пришли суровые и грозные ангелы, а в их тени — пугающие, отвратительные бесы. Вместо дриад и фавнов каждое глухое ущелье, каждая тёмная пещера стали прибежищем новых существ — беспокойных демонов, которые сами потеряли надежду на бессмертие и теперь подстерегают слабого человека, чтобы и его лишить славного будущего.

Воспитание, которое получила Агнес, сделало её особенно чувствительной ко всему, что касалось невидимого мира. Позже мы расскажем подробнее о её воспитании. Пока что она сидит в лунном свете на замшелом мраморном парапете; прялка давно замерла в её руках, а тёмные глаза неотрывно вглядываются во мрак пропасти. В ночной тишине ещё отчётливее слышны загадочные звуки в ущелье — вдохи и бормотанье ручья, шелест ветра в ветках плюща. Белый туман медленно поднимается по стенам скал, колышется, наползает то на островок зелени, то на колючий куст алоэ. Издалека он похож на белый гоблинский плащ.

Над морем догорели последние лучи солнца, погрузив очертания Везувия в серые сумерки; в дымке отчётливее видны язычки огня, вырывающиеся из вершины вулкана. На горизонте ещё видна алая полоса, но большая круглая луна уже взошла и напоминает яркую серебряную лампу.

Казалось, девушку охватило лихорадочное волнение; она глубоко вздыхала и снова и снова повторяла молитву. В это время из тумана в глубине ущелья до неё донёсся звучный мужской голос, который красивым тенором напевал тягучую и печальную мелодию. Есть голоса, которые способны передать сокровенные чувства души, не оставляя никого равнодушным. Отчётливо слышны были слова песни:

Печален я и одинок,

Надежды нет

Лишь ты одна — моя любовь

И свет.

Прекрасный ангел, где же ты?

Тоскую я.

Взгляни хотя бы только раз

Ты на меня.

Лишь небу ты принадлежишь,

И мыслям горним.

Но небо тоже — посмотри —

Любовью полно.

В звуках этой песни было столько одухотворения, что на глазах у Агнес выступили слёзы и одна за другой закапали на листья папоротника. Она вздрогнула и торопливо отошла от края скалы. Ей вспомнились рассказы монашек о духах, блуждающих в пустынных местах, которые соблазняют неопытных путников прекрасной музыкой, чтобы сбить их с пути, а потом привести к ужасной погибели.

— Агнес! — раздался резкий голос старой Эльси, появившейся в дверях, — вот ты где!

— Я здесь, бабушка.

— Кто это поёт в такой поздний час?

— Я не знаю, бабушка.

Почему-то девочка почувствовала, что эта песня является её собственной прекрасной тайной, мостиком между нею и чем-то ещё незнакомым, что ей предстояло полюбить.

— Эти звуки несутся из ущелья? — забормотала старуха, решительно подходя к парапету и пытаясь что-то разглядеть внизу своими зоркими глазами. — Если там кто-нибудь есть, пусть убирается подобру-поздорову и не нарушает покой честных женщин своим кошачьим завыванием. Идём, Агнес, — добавила она, дёрнув девочку за рукав, — думаю, ты устала, моя овечка. Ты всегда так долго молишься по вечерам, малышка, что бабушке приходится идти за тобой, чтобы уложить тебя спать. Что с тобой? Ты плакала? Твои ручки холодны, как лёд.

— Бабушка, а что, если это дух? — спросила Агнес. — Сестра Роза рассказывала мне про поющих духов, которые живут в нашем ущелье.

— Вполне возможно, — согласилась Эльси, — но какое нам до них дело? Пусть себе поют — если их не слушать, они не причинят вреда. Мы окропим парапет святой водой и поручим себя защите святой Агнес, — после этого они могут петь хоть до хрипоты.

Такое вот практическое применение эта добрая женщина нашла дарам благодати, которые церковь предоставила в её распоряжение. Когда Агнес склонилась на колени перед своей кроваткой, она и в самом деле отправилась кропить ущелье, попутно обращаясь сама к себе с таким причудливым монологом:

— Вот же беда с этими девчонками! Каждый хочет иметь красивых детей, но присматривать за красивой девочкой — сущее наказание. Конечно, она хороший ребёнок — не то, что твоя Джульетта. Но чем она лучше, тем скорее вокруг неё появятся ухажёры! Будь он неладен, этот родственник короля, или кто бы он там не был! Держу пари, что это он устроил сегодняшнюю серенаду. Надо поговорить с Антонио и скорее выдать её замуж. С другой стороны, не хочется ему отдавать такую девочку, не стоит он её. Нет нам, матерям, покою на этой земле! Может, посоветоваться с отцом Франческо? Так вот и обольстили бедную Изеллу. Мне кажется, пение — от дьявола: оно всегда очаровывает девушек. Плеснула бы я в ущелье кипящим маслом — вот тогда посмотрели бы мы, каким голосом он запоёт! Что ж! надеюсь, в раю мне отведут приличное место за все страдания, которых я натерпелась вначале с её матерью, а теперь, чует моё сердце, натерплюсь и с ней, честное слово!

Прошло около часа. Огромная круглая луна молчаливо освещала маленький домик между скал, окружённый серебристой листвой апельсиновых деревьев. Волшебный аромат цветов окутывал весь сад. Лунный свет заглядывал через незанавешенное окошко в спальню, светлым квадратом очерчивая кровать, на которой спала Агнес. Тонкие черты её нежного лица в бледном свете ещё сильнее напоминали бескровных мадонн с картин Фра Анджелико.

Противоположностью ей была бабушка, которая лежала рядом с ней. Лунный свет подчеркивал её выразительное, суровое лицо, загоревшее и отмеченное временем и заботами, и похожа она была на Судьбу, какой её изображал на своих полотнах Микеланджело. Даже во сне она крепко сжимала тонкую ручку девочки в своей морщинистой, тёмной от загара руке.

Пока они спят, давайте познакомимся с историей маленькой Агнес: откуда она, и как здесь оказалась.