Исповедь «святой грешницы». Любовный дневник эпохи Возрождения

Лукреция Борджиа

ВПЕРВЫЕ на русском языке! Поразительная исповедь прекраснейшей, самой страстной и «роковой» женщины Ренессанса. Признание в любви от легендарной Лукреции Борджиа, которую в юности считали величайшей грешницей Эпохи Возрождения, а в третьем замужестве – почти святой. В 1505 году Ватикан потребовал от Лукреции не только письменно покаяться в собственных грехах, но и дать показания против отца и брата. К тому времени папа Александр Борджиа был уже в могиле, а Чезаре Борджиа томился в испанском плену. И новый папа приказал Лукреции публично обличить родных, подтвердить все грязные слухи, ходившие о «чудовищах Борджиа», признать обвинения в разврате, кровосмешении, мздоимстве, симонии и бесчисленных убийствах, которые приписывали ее семье. Согласилась ли Лукреция отречься от близких и предать любовь всей своей жизни? Покаялась ли в грехах? Что поведала о самых сокровенных любовных тайнах Ренессанса? Читайте эту удивительно искреннюю и чувственную книгу – исповедь «СВЯТОЙ ГРЕШНИЦЫ» Эпохи Возрождения, недавно обнаруженную в секретных архивах Ватикана и впервые переведенную на русский язык!

© ООО «Яуза-пресс», 2016

Предисловие

У Ватикана, как у любой властной структуры, существующей достаточно долго, немало тайн.

Со временем часть из них становится неактуальной и доступ к материалам получают исследователи, а затем и широкая публика.

Несомненно, есть тайны, которые никогда не будут раскрыты, поскольку могут угрожать самому существованию Церкви. Но есть такие, что подтверждают уже известные сведения и нанести большого ущерба престижу Ватикана не могут, зато их публикация продемонстрирует открытость и непредвзятость.

«Покаяние» Лукреции Борджиа из таких.

Текст производит несколько странное впечатление, это исповедь, но почему-то написанная в форме вольного пересказа, а не озвученная. Только после внимательного изучения текста и сопутствующей ему переписки между Лукрецией Борджиа, дочерью наиболее одиозного из пап Александра VI (Родриго Борджиа), и папой Юлием II, а затем кем-то из кардиналов Ватикана (письма сохранились не полностью и некоторые страницы не читаемы), а также анализа происходивших в то время событий становится ясна подоплека «Покаяния».

Лукреция Борджиа — дочь папы Александра VI (Родриго Борджиа) — ко времени написания «Покаяния» была замужем за наследником, ставшим герцогом Феррары Альфонсо д’Эсте. Это ее третий брак, единственный продлившийся долго.

У Родриго Борджиа, как и у многих других кардиналов и пап, имелись незаконнорожденные дети от разных женщин, но более всего он любил Лукрецию, Джованни (Хуана), Чезаре и Джоффре, рожденных Ваноцци деи Каттанеи. Чезаре и Лукреция Борджиа оставили яркий след в истории. Во всех грехах и преступлениях, совершаемых Родриго Борджиа, обвиняли и Чезаре, а свидетельницей и участницей нередко была Лукреция. Именно потому ее откровения могли стать историческим документом, если бы не были столь пристрастны и необъективны.

Что же заставило уже респектабельную даму, герцогиню Феррары Лукрецию взяться за перо, да еще и с целью покаяния? В набожную и благодетельную любимицу феррарцев она превратилась позже, а поверять бумаге откровения всегда опасно, к тому же исповедоваться можно своему духовнику.

После смерти папы Александра VI в 1503 году совсем ненадолго преемником в Ватикане стал Пий III. Ни для кого не секрет, что на папский престол его привела воля Чезаре Борджиа. Но благодарности Чезаре не дождался: едва пройдя посвящение, новый папа отдал приказ об аресте своего благодетеля. И тут же поплатился — это было очень короткое правление, всего через двадцать семь дней конклав оказался вынужден выбирать нового папу, поскольку Пий III скончался. Ходили слухи о его отравлении, обвиняли, как обычно, Чезаре Борджиа, но доказательств не было, открыто высказать обвинения никто не рискнул.

1 ноября 1503 года на Святой престол под именем Юлия II взошел самый ярый противник Борджиа Джулиано делла Ровере. Племянник неистового Сикста IV многим казался воплощением добродетели, особенно после одиннадцати лет папства Родриго Борджиа.

К власти в Ватикане пришел человек, горевший ненавистью не только к умершему Родриго, но и к его детям, прежде всего Чезаре. Это тем более странно, что ходили слухи об отцовстве Джулиано делла Ровере по отношению к Чезаре, ведь Ваноцци де Каттанеи долго была любовницей делла Ровере, прежде чем стать любовницей Борджиа.

Почему же Чезаре Борджиа, обладавший тогда немалой властью и влиянием на одних кардиналов, богатством, достаточным для подкупа других, умевший настоять на своем, не противился такому выбору конклава?

Секрет раскрыли записи придворного церемониймейстера Ватикана Иоганна Бурхарда:

«Сегодня в Латеранском дворце состоялась тайная встреча кардинала ди Сан-Пьетро (Джулиано делла Ровере. — Здесь и далее прим. пер.) с герцогом Валентинуа (Чезаре Борджиа) и испанскими кардиналами. По заключенному между ними соглашению герцог обеспечит кардиналу ди Сан-Пьетро победу на предстоящих выборах папы. В благодарность за это кардинал дал обещание, заняв Святой престол, утвердить власть герцога над Романьей и сохранить за ним звание и пост главнокомандующего войсками церкви».

Что это, как ни симония — подкуп ради получения сана? Тем удивительней, что Юлий II вошел в историю папства как образец честности и прямодушия. Одним из главных грехов, в которых тогда еще кардинал делла Ровере много лет обвинял папу Александра VI, была именно симония.

Чезаре Борджиа ошибся, полагая, что сможет влиять на папу Юлия II, это его отец за три года до своей смерти сумел вынудить кардинала служить себе, для Чезаре приход на Святой престол старого врага семьи стал роковым.

Сначала Юлий II даже выполнил часть данных на тайной встрече обещаний, но довольно скоро предал того, без чьей помощи получить тиару ни за что не смог бы.

К 1504 году Чезаре был арестован. Он оказался предан всеми, кто мог оказать ему хоть какую-то поддержку, всеми, кроме Лукреции. Сестра пленника забрасывала письмами окружение папы и его самого, умоляя облегчить участь Чезаре.

Вероятно, именно в это время ей и была предложена своеобразная сделка — откровенный рассказ о преступлениях, совершенных отцом и братом, в обмен на свободу Чезаре. Чтобы это не выглядело доносом, рассказ следовало облечь в форму исповеди.

Лукреция с детства жила в мире, где ни единому слову нельзя верить, ни на одно обещание рассчитывать, ни на кого надеяться. Как могла она, знавшая о стольких грязных делах и грехах Ватикана и самого Юлия II, принять предложение? Что ей посулили взамен, если не свободу Чезаре?

Для Лукреции важнейшим было освобождение брата, женщина согласилась написать пространную исповедь.

Насколько рассказ откровенен и правдив?

Лукреция не столь проста, а потому создается впечатление, что она опровергала ходившие о ее семье слухи или сплетни.

В качестве основы для своего странного повествования Лукреция выбрала перечень семи смертных грехов и преступлений против Святого Духа, причем начала с самого «безобидного» — чревоугодия, явно надеясь, что такой способ раскаянья не понравится папе Юлию и последует отказ. Но этого не произошло.

Список семи смертных грехов, на который опиралась Лукреция Борджиа, выглядел следующим образом:

— гордыня;

— зависть;

— гнев;

— уныние (духовная и физическая лень);

— алчность и скупость;

— сладострастие, распутство;

— чревоугодие.

Постепенно Лукреция стала относиться к тому, что писала, серьезней, и если в определении чревоугодия как смертного греха она сомневалась, то зависть и гордыню осудила строго.

Слегка язвительно написаны первые две главы — о чревоугодии и сладострастии. Перейдя к рассказу об алчности, Лукреция вдруг обнаружила талант хозяйственника, недаром отец назначал ее губернатором Сполето. Справлялась с губернаторством дочь Родриго Борджиа прекрасно.

А ее рассуждения о гордыне Чезаре Борджиа свидетельствуют о зрелом уме и опыте. Не у нее ли брал некоторые свои мысли Николо Макиавелли для «Государя»? Николо Макиавелли был дружен с Чезаре Борджиа в последние годы жизни брата Лукреции, вероятно, Макиавелли и Чезаре черпали мудрость из одного источника, и не исключено, что этот источник — прекрасная златовласка, дочь Родриго Борджиа.

Современники отказывали этой женщине в наличии совести, стыда, чего угодно, только не ума! В блестящем уме Лукреции не усомнился никто даже из числа самых жестких критиков и ненавистников. Впрочем, как и в отношении ума ее брата Чезаре Борджиа, и их отца Родриго Борджиа.

Вероятно, первое письмо, посвященное чревоугодию, и сам тон покаяния Лукреции Борджиа не понравились папе Юлию, поскольку следующие ее письма адресованы не прямо Святому отцу, а кому-то из кардиналов из близкого окружения папы.

Лукреции не удалось перехитрить папу Юлия, Джулиано делла Ровере слишком много лет провел рядом с Борджиа и хорошо знал всех членов этой семьи. Он явно потребовал более откровенных сведений, серьезных тем и настоящего осуждения. Кроме того, обращаясь не к папе Юлию, а к одному из его кардиналов, Лукреция лишалась возможности прямых намеков на давнюю осведомленность Святого отца или его участие в происходившем.

Второе письмо написано, вероятно, кардиналу Асканио Сфорца, только что вернувшемуся в Рим после заточения в Париже. Асканио Сфорца был родственником первого мужа Лукреции и, хотя несколько лет был правой рукой папы Александра, не мог простить ему оскорбления при разводе своего племянника Джованни Сфорца и Лукреции Борджиа. Кроме того, он просто предал папу, оказавшись в стане врага, когда французы оккупировали Рим. Едва ли кандидатура такого исповедника могла удовлетворить Лукрецию, но выбора у нее не имелось.

В данном случае судьба пошла Лукреции навстречу — в начале 1505 года кардинал Асканио Сфорца умер. Кто стал следующим адресатом, непонятно, письма Лукреции не содержат обращения по имени, но это был кто-то, кто хорошо знал тайны Ватикана и семьи Борджиа, кому Лукреция не могла лгать, не рискуя быть разоблаченной. Ей не оставалось ничего, кроме как писать откровенно и чтобы не навредить брату и самой себе, больше места уделять разъяснению причин, побудивших поступать так, а не иначе, опровержению слухов и заверениям в благих намерениях, которыми, как известно, вымощена дорога в ад.

Два года спустя Чезаре удалось сбежать, он серьезно пострадал, спускаясь по веревке со стены крепости, где сидел пленником, но быстро вернулся в строй.

Свидетели описывают обстановку тех дней так:

«Освобождение Чезаре обрушилось на папу, как гром с ясного неба. Герцог был единственным человеком, способным даже в одиночку взбудоражить и поднять всю Италию. Само упоминание его имени разом нарушило спокойствие в церковном государстве и сопредельных странах, так как он пользовался горячей любовью множества людей — не только воинов, но и простонародья. Еще ни один тиран, кроме Юлия Цезаря, не имел подобной популярности, и папа решил употребить все меры, дабы не допустить возвращения герцога на итальянскую землю».

Вероятно, в числе «всех мер» оказалось и требование к Лукреции поскорей закончить исповедь и как можно больше внимания в ней уделить разоблачению брата. Но Лукреция уже поняла задумку Ватикана, к тому же Чезаре был на свободе. Прекратить писать означало навлечь неприятности на собственную семью и Феррару, а потому хитрая женщина откровения продолжила, но больше внимания уделила грехам Ватикана, чем собственным и своего брата.

Реакция папы неизвестна, но в 1507 году Чезаре, будучи в очередной раз преданным, погиб в бою. Это развязало папе Юлию II руки, в исповеди Лукреции больше не было необходимости, однако теперь эти откровения представляли опасность. Потому все написанное затребовано в Ватикан и спрятано подальше.

Едва ли папа Юлий II мог сознательно оставить такой документ в архиве, но приказы выполняют (или не выполняют) секретари, пряча полезные бумаги подальше от глаз своих хозяев. Вероятно, так осталась не уничтоженной рукопись Лукреции Борджиа, чтобы через столетия оказаться прочитанной совсем другими людьми. Есть версия, что «Покаяние» сохранено благодаря стараниям Николо Макиавелли, служившего Чезаре Борджиа и написавшего своего «Государя» именно с него.

Вероятно, сам того не ведая, к сохранению писем оказался причастен… Наполеон Бонапарт.

В 1808 году, когда армия Наполеона заняла Северную Италию и он был близок к захвату большей части Европы, император (и король Италии, каким он сам себя назвал в 1804 году) потребовал от папы Пия VIII передачи ему всех папских владений. В ответ папа Пий отлучил самозваного короля Италии от Церкви, тогда Наполеон приказал арестовать папу. Следом во Францию отправили и секретный архив Ватикана.

После Ватерлоо и второго отречения Наполеона в 1815 году папа Пий был освобожден из-под ареста, но вернуть весь архив в Ватикан не удалось, это требовало слишком больших средств. Чтобы не везти все, часть бумаг была уничтожена, а часть продана за гроши, например, лавочникам или парижанам для растопки. Какие бумаги и какой ценности не вернулись в Ватикан, не знает никто. Некоторые материалы до сих пор всплывают в частных коллекциях, обычно это переписка известных лиц с папами или теми, кто близко стоял к престолу Святого Петра. Если удается, Ватикан выкупает появившиеся в продаже ценные бумаги, иногда документы той или иной эпохи снова скрываются в секретном архиве, иногда бывают опубликованы.

Рукопись Лукреции Борджиа больше не опасна ни тем, кто в ней упомянут, ни Ватикану, потому она увидела свет.

Текст адаптирован для современного читателя и заметно сокращен, изначально в нем много упоминаний малознакомых лиц и событий, которые были важны для самой Лукреции Борджиа, но не столь интересны сейчас и мало добавляют самой картине мира, существовавшего вокруг папского престола того времени.

Не всему можно верить, но погрузиться в своеобразную эпоху «Покаяния» и посмотреть на события «изнутри» глазами одной из активных участниц заманчиво.

Адаптированы в том числе некоторые названия и обращения, где это невозможно сделать — даны разъяснения. Текст сопровождает справочный материал об упоминаемых людях и событиях, без него неспециалистам по истории Италии и Ватикана было бы трудно разобраться.

Сохранено главное — отношение самой Лукреции Борджиа к происходившим событиям, поступкам окружающих, ее собственным поступкам и мыслям.

О политической подоплеке событий читатели могут узнать и из других источников, но взглянуть на личную жизнь исторических персонажей изнутри получается нечасто. Тем ценней «Покаяние» Лукреции Борджиа.