Незваный гость

Галина Беляева

Рассказ ведется от первого лица. Главная героиня – еще старшеклассница. События ее жизни однообразны и предсказуемы. Но есть одно то, что делает ее особенной – сомнамбулизм.А с некоторых пор ее сны приобретают яркость, наполняя смыслом жизнь. И уже не хочется возвращаться в реальность.

VI глава

Уже по дороге на кладбище, я заметила тучи, которые грозили настигнуть меня в пути, потому очень спешила. Женщина в черном платке у входа удивленно посмотрела на меня, явно куда-то опаздывающую.

Подскочив к нужному месту, я быстро нашла пропажу по довольно-таки увесистому брелоку. В тот момент, я испытала странные чувства: облегчения и разочарования одновременно. Одна моя половинка была рада находке, другая огорчена тем, что сон оказался правдив.

На сей раз, беседовать с Солодовым я не собиралась, хватит и того, что я против своей воли болтаю с ним во сне. Потому, я лишь приподняла ключи вверх и тряхнула ими, показывая бездушному памятнику, и как бы говоря, что теперь причин для моего присутствия здесь нет, и уже собиралась уходить, как громыхнул гром, а вслед за ним, небо разразилось слезами.

Я кинулась под дерево, ища спасения от дождя в его раскидистой листве, и теперь стояла за памятником Виктора и недовольно причитала.

— Это все ты, да? Ну, ты и поганец.

Конечно, он был тут не причем, но мне уже порядком надоело стоять в тишине к тому времени, как я соизволила с ним заговорить.

— Скучно ему, видите ли… Ну и что? Мне, например, и больно бывает и страшно, а тебе — нет… и вот, холодно. Между прочим, я могу простудиться и заболеть, а может, даже умереть от воспаления легких. Ты этого хочешь? Знаю, ты бы обрадовался… тебе же одному скучно… Не мог за столько лет с кем-нибудь подружиться из местных?

Ветки тополя, хоть и стали для меня верным пристанищем, защищающим от основной влаги, но я все равно, сильно промокла и уже начала стучать зубами от холода, хотя на улице было достаточно тепло. Конец мая все же, почти что лето.

— Вон, Миронова Ирина лежит, — я кивком указала на знакомую могилу. Памятник, что родители поставили дочке, подсевшей на наркотики и сгубившей себя, был виден издали. — Она, между прочим, твоя ровесница… Но ты же легких путей не ищешь. Правильно, отважные герои, всегда идут в обход. Ах да, верно она не в твоем вкусе… — я продолжала зло иронизировать, — да и поговорить с ней, наверное, не о чем… ты же парень умный.

Дождь не заканчивался, а я злилась все сильнее. Чтобы согреться, я присела и обхватила себя руками.

— Не забыть бы ничего в этот раз. Очередного визита сюда я не вынесу… И знаешь, я в воскресенье собираюсь в церковь. Надеюсь отделаться от тебя посредством панихиды…

Я высунулась из-под дерева, дабы испытать силу дождя, который немного ослабился, но идти под таким домой не хотелось, даже с учетом того, что уже вымокла. Решила еще подождать. Разговаривать с памятником меня больше не тянуло и от нечего делать, я открыла книгу, которую мне недавно дала для прочтения Соня, а я даже не удосужилось ее выложить из сумки. Повесть Льва Толстого «Отец Сергий». Не думала я, что придется ее читать, приняла из вежливости, а вот теперь, дабы убить время, облокотившись о ствол тополя, я приступила к прочтению. Капли дождя попадали на страницы книги, но я знала, что подружка не обидится, если я верну ее в непотребном виде.

Чтение, вообще не моя стезя. Я читаю медленно, внимательно «прислушиваясь» к словам автора, проговаривая каждое прочитанное слово, иногда даже перечитываю отдельные моменты. Такая манера помогает мне в полной мере проникнуться сюжетом, заинтересоваться им. Яркая и разносторонняя жизнь князя Касатского немного отвлекла меня, и я успела прочесть добрую половину повести, прежде чем дождь стих. Тогда я и засобиралась домой.

Не говоря ни слова, прошла мимо могилы Солодова, не обернувшись, и покинула кладбище с расчетом, что раньше Пасхи, здесь не появлюсь.

Всю дорогу обратно я размышляла на тему: «Зачем все это было?». Будучи достаточно любопытной от природы, я никак не могла понять причин появления этого парня в моей жизни. Казалось, ответ лежит на поверхности, тот самый, который некогда озвучила Соня — случайность. Ведь нет ничего странного в том, что я хожу во не, по крайней мере для людей, которые в курсе этого. И это состояние сонного бодрствования привело меня на кладбище. Но зачем я туда шла? Что искала? Его? Нет, врятли. Скорее всего, мой выбор и впрямь был случаен… Но что если, я знала куда шла? Что если это не было нашей первой встречей, не то, чтобы я приходила к нему раньше, просто могла видеть во сне, он мог влиять на меня, звать. Может он уже давно хозяйничает в моих снах, а я только увидела это? А может… это просто сны, ничего не значащие игры воображения.

Но как тогда объяснить мое знание авторства стихов на памятнике до того, как мне поведала о его способностях Клавдия Ивановна, а также поиск утерянных ключей, которые я нашла по его наводке? Так всего лишь ли это сон?

Я удивлялась себе. Я не верила в существование приведений, ангелов, чертей, всего того что можно назвать потусторонним, а теперь позволяла себе нелепые сомнения.

И было еще одно, в чем я боялась себе признаться, но это было столь явственно — несмотря на пугающие обстоятельства, этот парнишка — Виктор, нравился мне. Нравился его ровный голос, от звучания которого, казалось, появляется иней на деревьях. Нравилась задумчивая неправдоподобная улыбка на бледном лице, глаза — голубые, прозрачные, недвижимые, напоминающие кукольные. Нравился он весь. Не нравилось лишь то обстоятельство, что его уже не было. Он был мертв. Но даже мертвым он вызывал неоднозначные чувства во мне. Отталкивающий холод его глаз, мог быть сколь пугающим, столь и завораживающим. Приятная внешность, располагала.

Я отогнала от себя эти странные мысли и продолжила путь, обдумывая домашнее задание по физике.

Когда вечером я ложилась спать, то была уверенна, что во сне Солотов явится мне снова. Мне было интересно, что он скажет, как прокомментирует мое сегодняшнее присутствие на кладбище, быть может, снова предложит сблизиться. На сей раз я в уме прокручивала вероятные ответы на его потенциальные вопросы. Больше он не застанет меня врасплох. Отчего-то казалось, что погрузись я сейчас в мир сновидений, смогу контролировать свои слова и поступки.

Он не явился, что даже разочаровало меня немного. Как это так? Я же на сей раз готовилась к встрече. Не явился он и в следующую ночь и через неделю. Необходимость в посещении церкви отпала. Шли дни, ночи и однажды, я начала понимать, что немного скучаю. Что, ожидая увидеть очередной сон с его участием, уже не пугаюсь… Я жду его. Не хочу в этом себе сознаваться, но так оно и есть. Хотя какое-то внутреннее чутье мне подсказывало, что это вовсе не конец. И угадала. Не успела я поверить в то, что он покинул меня, как очередной красочный сон напомнил о его присутствии. На сей раз, это и вовсе было странно: «Я открыла глаза посреди ночи и увидела его. Он сидел на моем подоконнике и листал какую-то книгу, словно был жильцом этого дома. Но я точно знаю, что он здесь никогда не жил. Этот дом построили мои родители».

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, приподнявшись в кровати, но не выбираясь при этом из под одеяла.

— Да вот, решил тебя навестить. Соскучился, — буднично ответил он.

— Ну, да…

— Ты не дочитала повесть. Почему? — тем же тоном продолжил он.

Я присмотрелась. Лев Толстой «Отец Сергий», эту книгу держал он в руках.

— Я не книголюб, — созналась я, — читаю лишь по необходимости, ну и от скуки. А ты читал эту книгу?

— Да.

— Чем закончилась?

— А ты как думаешь: он поддался соблазну, — он повернул голову в мою сторону и улыбнулся краешками губ.

— Думаю, да. Его сгубила женщина? — высказала я предположение.

Тот кивнул, — как обычно бывает.

Я встала с кровати и закутавшись в одеяло, подошла и присела напротив него на подоконник.

— Тебе интересно? — он имел в виду книгу. — Где ты закончила?

— Я дочитала лишь пятую главу.

— «Отец Сергий жил шестой год в затворе. Ему было сорок девять лет. Жизнь его была трудная. Не трудами поста и молитвы, это были не труды, а внутренней борьбой, которой он никак не ожидал. Источников борьбы было два: сомнение и плотская похоть. И оба врага всегда поднимались вместе. Ему казалось, что это были два разные врага, тогда как это был один и тот же. Как только уничтожалось сомненье, так уничтожалась похоть. Но он думал, что это два разные дьявола, и боролся с ними порознь», — тихим голосом Виктор начал чтение.

В его исполнении повесть казалась еще интереснее. И я сидела, открыв рот, слушала его. Мне не было страшно. Я даже не думала об этом. В перерывах между главами, либо событиями повести, он одаривал меня взглядами, и я ждала их.

— «…В Сибири он поселился на заимке у богатого мужика и теперь живет там. Он работает у хозяина в огороде, и учит детей, и ходит за больными», — он дочитал и закрыл книгу.

Некоторое время, я продолжала сидеть с открытым ртом, словно ожидая продолжения. Но мой рассказчик молчал и просто смотрел мне в глаза.

— Иди спать, — сказал он мне тихо и я послушалась.

Я дошла до кровати и не оборачиваясь, произнесла, — знаешь, я нашла ключи? Конечно, знаешь. Спасибо.

Я обернулась, но его уже не было. На подоконнике лежала только книжка.

Утром, когда проснулась, от очередного возгласа мамы, то первым делом взглянула на подоконник. Книги не было, да и откуда ей там взяться, если она где-то на дне рюкзака.

Я рассмеялась над тем, что на мгновенье посчитала сон реальностью. А затем, насторожилась. Я кинулась к рюкзаку и отыскав книгу, и нужную главу, принялась читать: первый абзац, конец, потом выборочно. Я знала текст.

Я села у стены, вытянув ноги. Мысли, как перепуганные мухи, суетились в моей голове, но им было не под силу решить эту задачу.

Появившаяся в комнате мама, сразу сделала выводы, — ты что, поругалась с Шолоховым?

— Нет. Я во сне прочла книгу, а теперь помню ее текст, и… он совпадает, — объяснила я, упустив информацию о своем чтеце.

Маму, которая сейчас стояла около моего зеркала и старательно втирала крем в лицо, это не испугало, даже не насторожило.

— Так бывает, — со знанием дела, заявила она, — мне раньше частенько снились билеты на предстоящих экзаменах, хотя я не знала, какими они будут, и это совпадало. Мне, конечно, не снились целые книги. А вот перед двойкой в школе, мне всегда снились зеленые яблоки. Как приснятся, хоть в школу не иди. За что-нибудь, да получу… Это предчувствие, что ли. Не знаю. Сны нам не подвластны. Их секреты до сих пор не разгаданы… Кому-то будущее снится — они называют себя пророками… Не бери в голову.

Она немного меня успокоила.

Озадачивало то, что поначалу, негативно настроенная к своему «ночному кошмару», желающая высказать ему свое недовольство, прогнать навсегда из закоулков сознания, я, вдруг, и вовсе, перестала его бояться, неожиданно для себя привыкла к нему. Я ведь даже не напряглась, когда тот снова появился, да еще и в моей комнате. Я на удивление спокойно приняла сей факт, да еще и вступила с ним в контакт. Мало этого, я была доброжелательно настроена. Хотя, и он не отличался враждебностью. Может, это ожидание сотворило со мной, ведь в глубине души я хотела его увидеть?

Всю дорогу до школы я молчала, и думала, стоит ли рассказывать об этом Соне — опять в церковь позовет. Решила подождать.