Незваный гость

Галина Беляева

Рассказ ведется от первого лица. Главная героиня – еще старшеклассница. События ее жизни однообразны и предсказуемы. Но есть одно то, что делает ее особенной – сомнамбулизм.А с некоторых пор ее сны приобретают яркость, наполняя смыслом жизнь. И уже не хочется возвращаться в реальность.

V глава

Когда я рассказала Соне о очередном сне с участием покойного Солодова, та, зная мое нежелание идти в церковь, решила предложить другой вариант решения проблемы, хотя, как сама созналась — малодейственный: сходить на кладбище и попрощаться с ним. Она напугала меня версией о том, что в ту ночь, когда я пришла на его могилу, привела его душу в свой дом, потому, та теперь не дает мне покоя. Мой настрой посмеяться над этим, она сразу сбила повествованием, что в старину, когда хоронили зимой, привязывали к полозьям саней ветки, дабы замести следы, чтобы душа не нашла дорогу обратно. Все суеверия имеют под собой реальные обоснования, — уверила она меня.

Выслушав ее, я ненароком, припомнила сон в следующую после моего «хождения» ночь, когда так явно чувствовала чье-то прикосновение, и содрогнулась. Раньше, я не активно поддавалась на подобные провокации, но сейчас решила воспользоваться советом подруги.

Сегодня, идя уже привычным для себя маршрутом на кладбище, я преследовала одну единственную цель — попрощаться, что считала необходимым еще и из-за того, что сама как-то предложила придти к нему снова. Предложила холодному памятнику, мертвому человеку, но теперь мне было важно забрать слово обратно и озвучить это на его могиле. Сердце требовало полного от него освобождения. Как и когда я успела стать такой мнительной и суеверной, сама удивлялась. Мой план был краток, сказать: прощай и уйти.

— Привет, это я, — начала я бодрым голосом. — Я не приду к тебе больше. Все! И ты, пожалуйста, не приходи ко мне. Ты пугаешь меня во сне… Не заставляй меня идти в церковь. Хорошо? Вот и ладненько… Пока… Да, мне жаль, что все так у тебя вышло. Сожалею. Ну, я пошла.

Я неловко ступила, поворачиваясь, и упала, встав на четвереньки. Сумка отлетела. Я села на траву, повернувшись к памятнику лицом.

— Ничего смешного, — сказала я ему, как простому мальчишке, который в такой ситуации конечно бы рассмеялся, и показала язык.

С минуту я сидела, не шевелясь, глядя на фото. Когда теперь я увижу его, после того, как решила больше тут не появляться? Вдруг захотела оставить в памяти его лицо. Странное желание!

— Не хочешь меня отпускать? — задала я вопрос и хитро прищурилась, словно ожидая ответа. — А я все равно не приду. Я так решила. Так что, прощай.

Я встала, отряхнулась, подобрала сумку, и ушла не оборачиваясь. Уходя, мне казалось, что он смотрит мне в спину и возможно — ухмыляется, вспоминая то падение.

Так я с ним попрощалась. Но внутри меня, почему-то, ничего не изменилось. Я чувствовала, что это было наше очередное «свидание», а не последнее, хотя была уверенна, что более никакие силы не затащат меня в то место. Я настраивала себя на это. Я была уверенна, что по наставлению Сони, забуду все и вернусь к прежней жизни, где не было его. И вечером, беседуя с подругой по телефону, я уведомила ее о том, что заходила попрощаться на кладбище. Она похвалила меня и не задерживаясь на этой теме, принялась рассказывать о вновь прочитанной книге, на сей раз это был роман Джейн Остен «Эмма».

— Но и стерва же она, — охарактеризовала Соня главную героиню, — наглая, бесчувственная хамка, кичащаяся своими благородными корнями и деньгами, и только от того имеющая вес в обществе…

— Стоп! Перестань, — скомандовала я, пока ту не начало заносить. Я терплю ее рассуждения, касательные прочитанного, только когда сама в курсе событий. Я готова поддержать такой разговор, если сама читала книгу, или хотя бы смотрела фильм. — Все! Дыши глубже. Успокойся!

— Нет, я просто возмущена тем, что в конце книги, она таки получила свой кусок счастья за раскаяние, но ничего не сделала, чтобы его реально заслужить.

Она до сих пор была под впечатлением. Видимо, прочла недавно. У нее аж дух захватило, что не могло не смешить меня. Как же близко она все принимает к сердцу.

— Федулова, тебе нужно литературным критиком стать. Уж ты бы им задала жару, — пошутила я и услышала, как та рассмеялась на другом конце трубки.

— Я люблю тебя, — вдруг услышала я от нее, — и знаешь… беспокоюсь немного, но я уверена, что все пройдет. У тебя есть мы, помни об этом, в частности — я, и если будет нужно…

— Не нужно, — перебила я ее мелодраматический порыв. — Спасибо, Соня.

* * *

Сон, что приснился мне в эту ночь, удивил и обескуражил. Я снова видела его — Виктора, и мы снова были там — на кладбище. Всем своим видом я показывала, что это место мне не нравится и нервно подергивалась, то от скрипа дерева, то от свиста птицы, зло смотря на своего спутника. Но в этот раз, я не боялась его, хотя точно знала, кто он и где должен быть, но старалась держать дистанцию. Тем не менее, окружающая обстановка напрягала меня куда больше живого покойника изучающе смотрящего на меня.

— Я больше сюда не приду. Я уже говорила об этом, — я даже удивилась резкости своих слов. — И ничего не заставит меня быть здесь снова… тем более — ты.

— Но ведь я и не заставлял тебя, — замелит парень мелодичным голосом, — ты сама пришла.

— Да, но… — я замялась, — первый раз это было во сне, так что не считается, а второй — банальное любопытство.

— А третий?

— Я хотела «наехать» на тебя, поругать. Мне не нравится то, что ты пугаешь меня во сне… А потом, я приходила, чтобы просто попрощаться. Так что, я точно больше не приду. Меня все это достало.

— Почему? — он сделал всего шаг вперед, но неожиданно оказался примерно в метре от меня. — Тебе страшно?

Я положительно кивнула.

— Я, пугаю тебя?

Я закрыла глаза, дабы сосредоточиться и дать максимально-правильный ответ, но мой мозг отказывался его формулировать. Меня пугал не столько он, сколько кладбищенская обстановка, частью которой, он, собственно, был.

Открыв глаза, я резко отшатнулась, потому как, он оказался слишком близко, хотя я не слышала его приближения.

— Перестань играть со мной. Я не кукла, — рявкнула я, но моя агрессия никак не отразилась на его лице, — я живой человек, чего нельзя сказать о тебе.

— Верно подмечено.

— Я не хочу быть здесь, это не правильно. Я хочу быть дома, — я сделала несколько шагов назад, и почти наткнувшись на него, снова отскочила. Способ его передвижения, как способность пропадать и мгновенно появляться в другом месте, мне не очень понравился.

Он улыбнулся.

— Тогда почему ты здесь?

— Я пришла сказать, что больше не приду.

Этот мой ответ и вовсе его рассмешил, да и я заметила несуразицу в нем.

— Тебя тянет сюда… — сказал он и я не поняла вопрос ли это был, или констатация факта.

Я удивленно моргнула, заметив, что он снова переместился, на сей раз к памятнику и теперь стоял, опершись об него.

— Вот уж нет.

— Но ведь что-то привело тебя сюда…

— Откуда мне знать? Но мне не нравится здесь. Здесь мертвые, а я живая и умирать не хочу. И хотя, я тебя не боюсь, — вскипела я, — мне все здесь чуждо. Стать частью этого мира и остаться при этом в живых, я не смогу, потому…

— Сможешь! Ты и так становишься частью этого мира, в некотором смысле, когда засыпаешь. Ты, как Алиса в стране чудес. Не отказывайся от этого. Здесь, можно все.

С этим не поспоришь. Кое-что я знала о снах. Я в замешательстве покачала головой, а он внезапно оказался сзади.

— Я покажу тебе, — шепнул он мне на ухо и протянул руку так, чтобы я могла вложить в его ладонь свою.

Моя рука непроизвольно дернулась в его сторону.

— Что ты делаешь? — из глубин моего подсознания раздался голос, отчего-то похожий на Сонин. — Он же убьет тебя, только так ты сумеешь войти в его мир. В нем и впрямь можно все, нельзя только вновь вернуться к жизни.

Я отскочила в сторону.

— Ты хочешь убить меня? — с сомнением в голосе, спросила я.

— Зачем? Мне не нужна твоя смерть, — он с улыбкой опустил руку.

По его лицу я поняла, что он не особо надеялся на мое согласие.

— Зачем тебе я?

— Мне просто скучно. Временами, я очень нуждаюсь в обществе, которым можешь стать ты. Но я не стану уговаривать тебя, тем более запугивать. Ты сама придешь. Рано или поздно, ты — Алиса, окажешься в норе у кролика, и я не хочу, чтобы ты боялась этого. Тебе никто не причинит зла.

— Так ты пытаешься свести меня с ума просто от скуки? Здорово! Знавала негодяев, но не таких. И…и… Да пошел ты! И в эту чертову нору я не полезу, — я перешла на крик. — И сюда больше не приду. Понял?

Казалось, у меня вот-вот от возмущения пар из ноздрей пойдет, а Виктор, между тем, сохранял завидное хладнокровие.

— Негодяй! Подлец! — мне захотелось ударить его, но я не решилась. Я развернулась, чтобы уйти, — прощай.

— До свидания, — произнес он будничным голосом.

— Я не вернусь!

Я уже сделала несколько шагов по направлению к выходу.

— Вернешься, — пообещал он мне и я не могла не обернуться, дабы взглянуть в глаза нахала. — Ты потеряла здесь ключи, — он кивком указал в ту сторону, куда в прошлый раз отлетела моя сумка.

— Вот, черт, — произнесла я и с этими словами на устах, проснулась.

Была ночь, но я первым делом кинулась к сумке. Опустившись на пол, я вытряхнула из нее все и стащив со стола вниз настольную лампу, осветила содержимое. Ключей от дома не было. И хотя я ими не часто пользуюсь, поняла, что найти их придется. Кладбище будет первым местом, где я буду искать. Несмотря на всю бредовость своего сна, я верила, что именно там они и лежат.

Я прислонилась к стене в глубокой задумчивости. Сон насторожил меня. И хотя я продолжала проговаривать каждое слово, уговаривая себя в том, что это был всего лишь сон, понимала, что глупо верить в него избирательно, мол, ключи забыла на кладбище, о чем покойный Солодов мне великодушно поведал — «да», а вот все остальное — «нет». Цепочкой, словно кадры кинопленки, я в своей голове воссоздавала то, что только что видела, слышала и чувствовала. С каждой минутой мне становилось все не спокойнее.

Я щелкнула себя рукой по щеке, желая сбить влияние сна.

— Мне придется туда вернуться, даже если ключей там нет. Нужно проверить все равно, — рассуждала я, — если они там, заберу и уйду. За руку же он меня не схватит? А в воскресенье пойду с Соней в церковь. Вот она обрадуется моему просветлению. Закажу панихиду. Может, поможет?

Хотя я в это особо не верила.

Я наперед знала, что скажет по этому поводу моя подруга. Она обзовет Солодова дьяволом, который всеми силами пытается сбить меня с намеченного пути, затащить в пучину страстей, возможно, даже убить. Мои соображения немного рознятся с ее. Я считаю, что воображение играет со мной в период сна. Не верить же всерьез, что я вступила во взаимодействие с потусторонней силой, которой, видите ли, скучно?

Я просидела так несколько минут в задумчивости, а потом еще одно пугающее воспоминание всплыло у меня в голове: его рука, которую я была готова взять. Я не боялась его. Странно. Настоящий страх и волнение пришли лишь после пробуждения. Тогда, меня могла страшить лишь неизвестность, предлагаемая им и место, где мы находились. И даже бросив обвинения в его адрес, я всерьез не верила в то, что подай я ему руку — жизнь прервется. Но-о, во мне живы воспоминания о рассказах некоторых людей, которые верят в то, что во сне нельзя идти за покойником — так можно не вернуться, потому-то и отказала. А что если так оно и будет и моя вера в него, лишь часть его коварного плана? В этот момент я и впрямь испугалась, что однажды возьму предложенную им руку, а в том, что он снова появится в моих снах с подобным предложением, я была почти уверенна. Что будет тогда? Даже если он не убьет меня, я запросто могу заблудиться в лабиринтах своих снов и сойти с ума. Потому, я должна противостоять ему.