Симфония дня и ночи

Владислав Муратов

Билл Хорнер никогда не видел снов и не понимал их предназначение. Но однажды он получил возможность увидеть их – он попал в дивный новый мир, где царят ночь, мгла и тайна; где место солнца занимает луна; где все люди однолики… Закрывая глаза, наш герой внимал симфонию дня и ночи.

Глава 9

Этим утром я проснулся не от пучка солнечного света и даже не от звона будильника. Я всю ночь просидел на водительском сиденье своего автомобиля. Просидел в одном положении, и в следствие чего, с непривычки, сильно разболелась спина. Однако меня разбудила не только ноющая боль, но еще и шорохи в гараже.

В помещении было темновато. Свет, бьющий в пару маленьких окошек, недостаточно рассеивался.

Иногда бывают такие моменты, когда даже мужчина начинает верить во что-то сверхъестественное. Ему кажется, что чудовище прячется в шкафу в его комнате. И оно в миг готово наброситься и оторвать голову.

Похожий случай произошел тем утром и со мной. Страх, как жадный зверь, уцепился в меня. Мне показалось, что по гаражу что-то бродит. Мое лицо стало потеть. Потели и ладони. И вдруг послышался шорох. Будто что-то стремительно пробежало справа от машины.

Тогда я не хотел верить, что все это наяву. Мне хотелось, чтобы это был сон.

Вопреки всему, это была реальность. А завершающая сцена оказалась слишком внезапной.

Шорохи послышались вновь. И даже местом их проявления оставалась правая часть машины. Я начал оглядываться в надежде, что войдет дядя Бен. Но вместо этого у самого окна появилась рожа Бернарда.

Его скорченная и кричащая физиономия появилась прямо передо мной у водительского сидения. Напугавшись, я сообразил, что должен посмеяться, иначе кузен не успокоится. Но, вопреки моей лживой улыбающейся маске, в мыслях я готов был разорвать родственника на куски.

Это безмозглое создание продиктовало мне, что я должен вставать на работу, иначе опоздаю. И я должен был в это поверить? Я должен был поверить в то, что мой кузен проявил обо мне заботу и разбудил меня, хоть и таким нестандартным способом, вовремя на работу? Да уж нет! Этот недоразвитый… явно что-то замышлял. Его поступки еще никогда не сопровождались добрыми мыслями.

Я попытался выйти из машины. Поблагодарил Бернарда, на что тот продолжил свои нескончаемые потоки глупых историй и тупых вопросов.

— Ты думал, что я тебя не найду, Билли?.. — И так все полчаса, пока я не отправился на работу.

Сегодня среда. Увидев своего босса в хорошем настроении с чашкой кофе в руках, я впервые был рад, что сегодня без новых сотрудниц. Рики Менсон просто светился от счастья. Я не знал почему, но это было мне только на благо.

Можно подумать, что сейчас самое время предложить ему кандидата на работу (Бернарда), но я не стану этого делать. Легко догадаться, почему. Пусть родственники точат на меня зубы, что я такой плохой, не уважаю родных и близких (прилетел какой-то тип из Мексики), но я не хочу, чтобы вся моя оставшаяся жизнь была испорчена каким-нибудь недоумком.

А вообще, парень уже взрослый. Может и сам найти себе работу, если того захочет. Жаль, конечно, что его родители этого не понимают. Наверняка, цацкаются там с ним в Мексике. Избаловали совсем.

Но я постараюсь потерпеть и не обращать на все это внимания. Быть может, Бернард спечется да через пару-тройку дней уедет.

Во всяком случае, с сегодняшнего дня я более чем полюбил свою работу. Мелькала даже мысль, чтобы здесь заночевать. Ну а что? Ни кузена, ни гула автомобилей под окном. Рай.

А чтобы занять себя чем-то, попробую поработать: проанализирую рынки. И пользу Менсону принесу, и будет причина задержки на работе. Останусь здесь до позднего вечера.

Как бы то странно ни звучало, мне удалось скоротать время и несколько другим способом.

Глядя сквозь жалюзи, я приметил рыжеволосую девушку, точно напомнившую мне ту самую из сна. Такой расклад событий был довольно неожиданным и разыграл во мне звериный аппетит.

Скорее всего, это одна из недавних «новеньких». Если надеть на нее мантию, то это будет девушка из сна. Мантии под рукой у меня не оказалось, но и девушку ту я совсем не знал. Вариант продолжения событий напрашивался сам собой.

Я должен был подорваться и направиться к ней, как сквозь те же самые жалюзи я увидел знакомую фигуру. О нет! Это же Бернард. Как он меня нашел? Кто его вообще пустил на работу? Сейчас я более чем уверен, что охранник лежит в ауте. Этот кузен… — землетрясение — ураган — цунами — вулкан. Так он не просто бродит по коридору, а еще и разговаривает: спрашивает что-то у окружающих!

Наверняка, он ищет меня. Сейчас я должен был найти Роба. Только он мог мне помочь. Позвонив ему на сотовый, я узнал, что он этажом выше. Пришлось пробираться.

Прикрыв физиономию свежим выпуском городской газеты, я попытался пройти к лестнице. Мне повезло: Бернард грузил одну из швей. Она взглянула на меня, но благо, что не знает моего имени.

Вскарабкавшись по лестнице, я встретил Роба. Тот был удивлен моим измученным видом, но я верил, что друг мне поможет.

— И что ты предлагаешь с ним сделать? Мне ведь тоже не хочется встретить его. Он же так давно меня не видел. Загрузит ведь, — капля пота символично скатилась с виска по скулам вниз.

— Я не знаю, не знаю! — Схватившись за голову, пробормотал я.

— А что если ты попробуешь вместе с ним поговорить с Рики? Может быть, Бернард увидит отказ и все поймет?

— Вряд ли, — задумчиво произнес я, — тогда кузен будет всю жизнь докучать боссу. А тот уволит меня. Такой предсказуемый расклад.

— Ну не убить же нам его? — Раскинул руки коллега по работе.

— Да вот, скорее всего, это единственный вариант. Понимаешь? Даже дядя Бен сбежал из дому.

Роб громко глотнул, глядя на меня стеклянными глазами.

— Есть идеи получше? — Спросил я.

— Думаю, есть, — зачесал затылок Роби. — Что если украсть паспорт и сослать на родину?

— Идея очень даже кстати. Но в наше время паспорта восстанавливают в течение двадцати четырех часов. Его даже в самолет посадить не успеют.

— Убивать? Я не хочу в тюрьму. Ты хоть и хороший для меня друг, но в тюрьму я не пойду. Я уж лучше оставлю тебя вместе с твоей проблемой, да отсижусь дома, но не в тюрьму…

Мы переглянулись взглядами недоумков.

И тут появился Бернард.

— Билли! Ненадолго ты меня покинул. Швея видела тебя, когда ты поднимался по лестнице.

Как же я мог забыть, что я один из четырех мужчин на всю компанию. Мое имя знают все. Даже чертова швея из цеха.

— Ну как дела с моей работой? — Оглянув взглядом бедолагу Роба, который всеми возможными способами пытался не выдать себя, кузен, в свойственной манере, приветствовал его, — Роби! А что ты такой серьезный? Не уж-то проблемы на работе? Со мной будет весело. Я не дам заскучать.

— Я и не сомневался… — прошипел Роб, с трудом вставив несколько слов.

— Ты мне не рад? Я думал, ты встретишь меня, держа в руках бутылку виски… — Бернард мог говорить не останавливаясь. Казалось, даже не дыша.

Я и Роб взглянули друг на друга и совершили одну из самых подлых вещей в нашей жизни — мы вырубили кузена.

Поблизости никого не было, но громкий стук упавшей тушки привел озадаченную блондинку, еще несколько секунд назад пытавшуюся попить содовой. Как назло, в этот момент мы поднимали тело. Я же, как главный креативщик в нашем трио, попытался выкрутиться из ситуации.

Прикрывая помятое лицо гостя из-за границы, я всеми жестами старался показать, что парень упал в обморок.

— Ну, помоги же! — Крикнул я женщине-блондинке. — Принеси холодной воды!

Сотрудница поскакала на каблуках за водой, но когда вернулась, то нас уже и след простыл.

Тем временем мы забежали в лифт и спустились на первый этаж. Там было довольно людно, поэтому я и Роб, ссылаясь на то, что отвезем парня в больницу, мигом выскочили на автостоянку. Кинув обездвиженное тело на заднее сидение, мы отправились ко мне домой. Я был уверен, что дядя Бен все еще где-то пропадает, поэтому можно было смело ехать.

Конечно, было все не совсем так. В порыве ненависти я хотел скинуть тело в реку, но туда мы так и не доехали. Сказались вопли Роба… ну и собственный здравый рассудок.

Прибыв ко мне, мы занесли тело в подвальное помещение. Туда давно никто не заходил: все в пыли и паутине. Мы поставили стул и посадили на него Бернарда. Предварительно привязав его, отправились наверх, чтобы перевести дух.

— И что дальше? — Тревожно спросил Роб. — Что теперь? Он же пожалуется в полицию!

— Знаю. Мы постараемся сделать так, чтобы он не рассказал. Сколько времени разлагается мертвое тело?

Вопрос озадачил друга и сдавил его лицо вопросительным знаком.

— Забудь, — прервал я, увидев лицо коллеги, теперь и соучастника преступления, — мы можем попробовать заставить его не выдавать нас: когда он очнется, изобьем его до такой степени, что он вспомнит имена всех двенадцати апостолов.

— Это плохая идея. Это очень плохая идея. Давай напоим его спиртным и скажем, что он упал?

— Думаю, он все равно вспомнит.

— Просто я предположил, что вы все в роду такие… — Роб опустил глаза.

— Какие?

— Не помните, что было после «бурных ночей».

— Ты идиот! Сейчас вообще не об этом! Как устранить заразу под названием «Бернард»?

К наступлению вечера из подвала стали раздаваться шорохи. Это Бернард подавал признаки жизни: что-то мычал, дергался. Видать, он был очень напуган.

Мы же весь день провели в доме: сидели на кухне, хлебали виски из коллекции дяди Бена, смотрели телепередачи. Когда кузен пришел в себя, мы решили его навестить.

Спускаясь в подвал, я пригляделся во взгляд кузена. Было понятно, что тому страшно, но, помимо всего, его глаза выдавали еще и ненависть. Отпусти мы его, он тут же побежит в полицию… еще и родным позвонит. Этого всего нельзя было допустить. Однако нас ждал приятный сюрприз.

Я и Роб перебрасывались взглядами. Мне приходилось пытаться всеми возможными жестами показывать ему, что говорить буду только я, и пусть не вмешивается. И коллега ясно давал знать, что все понимает: он кивал головой. Но правильно ли он меня понимал? Этого я так и не осмыслил.

Как только я попытался поговорить с Бернардом, сорвав скотч с его рта, началось:

— Что происходит? Где я? Кто вы?

Да. У кузена отшибло память. Не уж-то фортуна повернулась к нам лицом? Я хотел ликовать и уже бросился развязывать веревку, чтобы освободить мексиканца, как вдруг шальная мысль стрелой влетела мне в голову.

А что если он притворяется? Он очень хитер и умен… нет, просто хитер. Он мог сообразить и обмануть нас.

О своем предположении я сообщил Робу, отойдя с ним немного дальше от стула. Питерсон, казалось, онемел. Он совсем выбился из сил: стоял и жадно глотал виски. Ему больше ничего не хотелось понимать. Пришлось выкручиваться самому.

Фактом в подтверждение тому, что кузен потерял память, являлось его неестественное молчание. Он не докучал.

— Так ты развяжешь меня или нет? Мне нужен лед. Сильно болит у виска, — протягивал он.

— Да, конечно. Сейчас развяжу, — старался медлить я, чтобы выиграть несколько секунд в пользу раздумий.

Можно попробовать выкрутиться из ситуации так, что он не сможет обратиться в полицию. Попробовать помочь выбраться ему из страны. Пусть катиться ко всем чертям — в Мексику.

— Ты помнишь свое имя? — Спросил я, разрезая веревку.

— Конечно, помню! Мое имя Бернард, — несколько слов навели беспорядок в моей голове, но я продолжил разрезать, — но почему я сижу на стуле, еще и связанный?

— Эммм… — промычал я, — ты бунтовал. Когда Рики Менсон отказался брать тебя на работу, то ты слишком много выпил… от горя.

— А глаз-то как болит, — схватился освобожденной рукой, — откуда же у меня такие увечья?

— Ты начинаешь задавать слишком много вопросов, — проговорил я и продолжил: — Синяк? Ты просто не умеешь с девушками знакомиться. Какой идиот будет говорить слабому полу, что та сочна, как рождественская индейка?! — Роб подозрительно на меня посмотрел.

— А откуда у тебя фонарь? Защищал меня что ли? — Все еще держится за отекший глаз.

— Конечно защищал! Ты же мой родственник.

— Твой синяк не такой свежий, — заметил Бернард, глядя в свое отражение в зеркале.

— Забудь, — махнул рукой я и отправился на кухню в составе нашего трио.

Было заметно, что кузен приходит в себя все лучше и лучше. У меня не оставалось сомнений, что в ближайшее время он все вспомнит. Но мне очень хотелось, чтобы в это «ближайшее время» он был у себя на родине. Здесь ему не место. Люди любят потрепать языком, но делать это тысяча четыреста сорок минут в сутки — явно не по мне.

Заказав билет в один конец, я отправил кузена домой.

День закончился. Я лежал в кровати и думал обо всем. Думал о чем угодно, но только не о Бернарде. Было приятно вновь оказаться в родной любимой постели.