Левенхет: Чёрная искра

Владимир Калашник, 2022

Один свет миновал с тех пор, как в Княжестве произошла катастрофа, после которой крепкому единству этих земель наступил конец. Ещё никогда на памяти смертных положение дел в Междумирье не было настолько печальным, в жарких песках южной пустыни не прекращается великая война с людьми, в которую продолжают вмешиваться новые стороны, а в это время антийский мальчишка Марк, узнавший некоторые подробности о своей силе, вынужден прервать пребывание в гильдии старого чародея, готовясь к новому опасному походу. Вскоре мир должен узнать о существовании зла, что гораздо страшнее безжалостных антийцев.

2 глава

«Зов из пустоты»

88 день Глора, 537 г., город Челок, Андерфелс.

Жизнь в городе гильдий шла полным ходом, несмотря на то, что всего в нескольких сотнях километров, за пределами пустующих песков, разгоралась ужасная кровопролитная война, в которую были вовлечены четыре крупные страны Междумирья и один независимый город-государство. Всё это никак не мешало Челоку продолжать вести свои торговые дела, раздавать лицензии новым гильдиям, а также не забывать подчищать следы старых, для чего и созданы отряды чистильщиков ОГМ, что зачастую являются причиной роста несанкционированных тёмных гильдий, наёмники которых очень любят высказывать недовольство по поводу всей этой политики. В общем война и скорое перестроение сил во всём мире никак не влияли на жизнь центра Андерфелса, но верховные наблюдатели не дураки и прекрасно понимают, что вскоре беда может прийти и на их порог, поэтому прекрасные всеми любимые времена бездействия и застоя скоро подойдут к своему завершению. Но, а пока что это никак не мешает жителям наслаждаться тихими рутинными деньками.

Сегодня как раз был один из таких дней. Полдень миновал и на южной торговой площади уже поубавилось народу. Самое большое столпотворение можно встретить лишь рано утром, когда все торговые гильдии города открывают свои двери, а также расставляют многочисленные прилавки и наваливают целые горы разнообразного товара, что непременно заинтересует купцов, прибывших с разных уголков мира. В этот день в Челок даже прибыло два воздушных судна из Красной Империи и Танталии, что является довольно-таки большой редкостью. Все пытаются урвать товар как можно лучше и как можно больше, из-за чего утренняя торговля нередко превращается в альтернативное побоище, где главным оружием являются отнюдь не мечи и стрелы, а красноречие и толстый кошель с иностранными монетами. После полудня тихая жизнь возвращается на своё место, после чего многочисленные торговцы получают возможность немного расслабиться и даже оставить свои лавки под присмотром малоопытных помощников и подмастерий.

В данный момент, эти расслабившиеся торговцы собрались возле стен «торговой гильдии брата Аторса», где развивалось довольно-таки интересное зрелище, связанное с популярной челокской забавой, которую разбавили ещё более интересным денежным выигрышем. Толпа горожан являлась настолько плотной, что через неё вряд ли смогут пролезть новые зрители, но это не мешало молодому раскольнику находиться в первых рядах, так как он являлся непосредственным участником, а быть может и возможным кандидатом в победители.

— Достопочтенные граждане Челока, — Дасберт с трудом проговорил эти слова и, в который раз, отглотнул из своей бутылки знаменитой шнахской настойки, — не могу выразить свою безграничную любовь и уважение к вам, но, — он сделал небольшую паузу, подавляя нахлынувшую икоту, — извиняюсь. Но этот великолепный бросок я посвящаю милым дамам, собравшимся на этой площади. Не хочу никого оскорбить, но они явно выглядят намного прекраснее, чем харя этого расаба.

Раскольник указал пальцем на своего соперника — недовольного торговца из народа расабов с юга Красной Империи. Горожане начали хохотать больше не с шутки Дасберта, а с того, как раскольник успел напиться за время игры и продолжал веселить публику. Длинноногий расаб, похожий на лысую цаплю с темно-зелёной кожей, презрительно посмотрел на человека и прищёлкнул свои клювом, выражая недовольство. Он почесал свой кожистый гребень, лежащий от макушки до затылка, но продолжил сидеть по правую руку от раскольника, хотя по нему хорошо видно, что торговцу изрядно надоел напившийся противник и ему очень хотелось проучить обидчика.

— Вы раскольники только и знаете, как трепать языком, — сказал расаб, — на деле же всегда одно и тоже. Бросай, мы все смотрим. Покажи нам настоящую игру.

— Смотри и ничего не проморгай, — Дасберт взял круглый синий кристалл двумя пальцами и пристально посмотрел сквозь него на расаба.

Толпа окружала небольшое пространство площадью в двадцать метров, вокруг которой сидело на каменных плитах четверо игроков, в числе которых был Дасберт и расаб-торговец. Всё это пространство огораживалось досками, а внутри бегали маленькие большеглазые ящеры, передвигающиеся на двух задних лапках. Половина этих существ постоянно меняла цвет чешуи с очень большой скоростью, никогда не оставляя один определённый окрас. Другая половина ящериц имела один из четырёх цветов: синий, фиолетовый, красный и зелёный. Дасберт снова отглотнул из своей почти опустевшей бутылки и прицелился в одно из существ маленьким кристалликом. Раскольник был сильно пьян и никак не мог сфокусироваться на цели, в это время все наблюдающие лишь усмехались над ним, считали шутом, пьяницей, одетым в оборванную одежду, явно ему не по размеру, и ожидали лишь того, что удача в очередной раз покинет раскольника в нужный момент. Спустя целую минуту концентрирования и удержания равновесия, Дасберт метнул лёгкий кристаллик в ящерицу и не промахнулся. Всё бы ничего, если бы не одно «но». Кристаллик коснулся ящерицы в тот момент, когда её чешуя сменила синий цвет на фиолетовый. После удара, существо подняло свою голову, осматриваясь по сторонам, и дальше продолжило бесцельно бродить в огороженной площади, оставив себе фиолетовый окрас.

— Да! — обрадовался Дасберт, подскакивая с плиты, размахивая бутылкой и бросаясь обнимать одного из наблюдающих за игрой торговцев, — Все видели?! Это был мой лучший бросок!

— Чего радуешься, балбес? — усмехнулся расаб, — Твой цвет — синий. Ты только, что подарил очко уважаемому Брогго.

С другой стороны игровой площадки сидел здоровенный рогг Брогго, который как раз-таки и выбивал фиолетовый цвет на ящерицах.

— Спасибо тебе, добрый человек, — громким голосом сказал рогг, подкидывая в своей ручище такой же синий кристаллик, — у меня с трудом получается попадать в таких малюток, а лишний балл мне точно не помещает. Аторс, — он обратился к расабу, — не напомнишь какой там у нас выигрыш?

— Тридцать серебряников, — засмеялся расаб, — немалые деньги между прочим, и ты, раскольник, уже довольно-таки далеко от них.

— Чепуха, — Дасберт развёл руками, а в этот момент торговец, которого он обнимал, скинул с себя его руку, недовольно сопровождая человека взглядом, — просто моя покойная матушка всегда учила меня помогать убогим, что я сейчас и сделал. Можете считать это помощью нуждающимся. А теперь, господа, продолжим игру.

— Продолжим? — удивился расаб, — За всё время, ты выбил лишь два узга синего цвета, а остальных подарил нам. Допивай пойло и проваливай, о своих деньгах можешь забыть.

— Послушай, птичка, — речь Дасберта была очень несвязной, и он с трудом стоял на ногах, из-за чего решил снова усесться на своё место, — я вложил в эту партию все свои деньги, которые являются отнюдь немалыми, поэтому я отсюда уйду, либо с возросшим капиталом, либо уползу с божественным перегаром…

— Немалые деньги? — перебил его рогг, — Ты вложил всего десять каратов! Ты сидишь здесь только из-за того, что твои пьяные выходки кажутся нам забавными. Но твой язык не даёт долго тебя терпеть так что проваливай, шансов выиграть у тебя всё равно нет.

Дасберт встал на четвереньки и быстрым ползком отправился к роггу, а когда добрался, то обхватил его за шею и с подозрением посмотрел ему в глаза.

— Это из-за того, что я человек? — спросил он.

— Чего? — от удивления у рогга максимально расширились глаза.

— Твоя неприязнь основывается на том, что я человек? Господа, вы что себе позволяете? Расизм — это отличительная черта Анта, а не Челока.

— Ты собрался обвинять его в расизме? — возмутился торговец-расаб, — Кто пару минут назад обозвал меня птичкой?

Кто-то из присутствующих начал возмущаться, кто-то хохотать, а Дасберт продолжил ловить на себе презренные взгляды, среди которых обнаружил один отличающийся от общей толпы. Между двумя горожанами в роскошных дорогих сюртуках, стоял мальчишка примерно тринадцати лет, тоже раскольник, одетый в рясу послушников Церкви Света. Взгляд мальчишки был настолько сильно наполнен подозрением к Дасберту, что мужчина невольно отвлёкся от всего вокруг. Помотав головой, он встал на ноги и обратился ко всем присутствующим.

— Я понимаю, вы не верите в способности местного любителя горячительных напитков и борделей, — Дасперт допил остатки шнаховой настойки и запустил бутылку в стену здания, заставляя трёх горожан разбежаться от осколков, — однако я не потерплю дискриминации по расовой принадлежности в свою сторону, ты понял, носорогий!

Рогг хотел было подняться, чтобы проучить своего обидчика, но расаб поднял ладонь, останавливая его от этой затеи.

— Ну хорошо, — сказал он, — допустим ты получишь ещё один шанс. Предлагаю такие условия: кидаем мы вдвоём по очереди, кто выбивает свой цвет — тот забирает весь выигрыш.

— Аторс, — возмутился рогг, после чего последовал неодобрительный шёпот от всех горожан, — совсем рехнулся?

— Ничего страшного, Брогго, если этот болван и сможет победить, то я заплачу вам всем неустойку. Просто я очень хочу проучить нашего невоспитанного хама.

— Пффф, — закатил глаза Дасберт, — самые лёгкие деньги в моей жизни. Я согласен…

— Но, — расаб поднял указательный палец вверх, — в отличие от меня, большего ты не потеряешь, так что нужно уровнять шансы. Выкладывай всё, что у тебя есть, оборванец.

Некоторое время Дасберт стоял с задумчивым видом, скорее всего вспоминая, чем он обладает на данный момент. Раскольник принялся рыться в своей накидке, но его рука вылезла наружу через порванный карман, после чего он запустил руку во второй и достал оттуда тонкую цепочку на которой висел крупный золотой кулон в виде треугольника.

— Ставлю это, — Дасберт очень аккуратно положил украшение на ящик, где лежало серебро и квадратные гильдийские караты, — теперь играем.

— Что это? — спросил расаб, — Решил вывалить сюда какую-то дрянь, что откопал на помойке?

— Повежливее, — Дасберт внезапно стал очень серьёзным, — это последнее, что осталось от матери. Кулон полностью из золота, очень ценный, так что у меня основательная мотивация выйти победителем.

Внезапно все умолки, а игроки стали переглядываться друг с другом.

— Аторс, может чёрт с ним? Пусть берёт кулон и проваливает, — предложил рогг.

— Ну уж нет, — ответил расаб, — таких идиотов нужно учить. Ты ведь понимаешь, оборванец, что собираешься проиграть очень ценную вещь?

— Само собой, — улыбнулся Дасберт, — поэтому я не могу проиграть. Хватит чесать языками и переходим у делу.

— Ну хорошо. Ты первый.

Публика замолкла в тот момент, когда раскольник взял маленький кристаллик из коробки. Дасберту хватило всего минуты для того, чтобы вызвать очередное раздражение у присутствующих тем, что всё это время он неуклюже готовился к броску, сопровождая всё неприятными стонами и свистом. Наконец все приготовления закончились, и он избрал своей целью ближайшего узга, беспорядочно и быстро меняющего свой окрас. Он поймал момент, короткий взмах, и кристаллик отправился в полёт. Удаче не суждено было случиться, снаряд даже не попал в цель, а приземлился на каменную плиту. Все начали хохотать над его неудачей, а радости торговца-расаба и вовсе не было предела.

— А сколько было слов, — продолжал усмехаться торговец, — но кто знает, быть может удача всё-таки на твоей стороне.

Он взял кристаллик из коробки и избрал своей целью того же самого узга, в которого не попал Дасберт. Расаб сфокусировался на цели, его чёрные зрачки, полностью заполоняющие глаза, сильно сузились, и в следующую секунду он быстро метнул снаряд. Кристаллик стремительно врезался в тело ящерицы, привлекая её внимание, именно в тот момент, когда чешуя была красного цвета. Нижние губы клюва расаба расплылись в самодовольной улыбке.

— Ты проиграл, оборванец. Твой кулон мой. Теперь ты понял, где твоё место?

— Ну что ж, — Дасберт с трудом поднялся на ноги и подошёл к расабу из-за спины, обняв его, — возможно мы ещё сможем договориться.

— Чего?! — торговец оттолкнул раскольника, а тот, не устояв на ногах, упал прямо на одного из жителей, повалив его на спину.

Раскольник перевернулся на живот, пристально рассматривая нечеловеческое лицо раздражённого горожанина, после чего встал и резким движением поднял пострадавшего с земли, принимаясь оттряхивать его сюртук. При этом на лице Дасберта не было никакой неловкости, а лишь завидное спокойствие.

— Прошу прощения, уважаемый, — Дасберт наклонился и начал руками отряхивать горожанину обувь, — я немного не рассчитал с углом падения. Дайте мне пару минут, и вы станете чище, чем тогда, когда вышли сегодня из дома.

— Ну всё достаточно, — сказал рогг Брогго, — проваливай отсюда, ты проиграл.

— Вы меня не совсем расслышали, мистер Брогго? — удивился Дасберт, подходя к роггу и вновь обхватив его за шею, — Но вообще-то я хотел договориться и дальше продолжить игру. Войди в положение, мой друг со странным носом, — Дасберт потрогал собеседника за конец рога у него на носу вытянутой морды, — но мне сейчас до усрачки нужно отыграться.

— Хватит на меня дышать, ничтожество, — Брогго встал на ноги и схватил раскольника за воротник, поднимая над землей, а потом швырнул его в сторону, где расступились все присутствующие.

Дасберт тяжело упал на каменную поверхность и пролежал так некоторое время, пока остальные смеялись над ним. В какой-то момент, Дасберт и сам принялся громко смеяться, чем удивил большинство горожан.

— Согласен, — сказал он, поднявшись с земли, — довольно-таки смешно. Но я твёрдо решил отыграться.

Разбежавшись, раскольник с ходу прыгнул в толпу, пробиваясь к игровой площадке, все стремились расступиться перед ним, так как не выносили запаха перегара и несвежей одежды, исходящего от него. Когда он почти пробрался к своей цели, то вновь почувствовал сильное натяжение своей накидки, а также звук рвущейся ткани, и в следующий момент ноги вновь оторвались от земли. Раздражённый Брогго опять держал его своей огромной ручищей, одаривая презрительным взглядом.

— Видимо ты не успокоишься, — покачал головой рогг, — хороший удар по твоей маленькой голове заставит тебя заткнуться.

— Не марай об него руки, Брогго, — послышался голос расаба, — бить таких, как он, это непозволительно для уважаемых торговцев, тем более, что завтра этот оборванец прибежит унижаться ко мне, когда протрезвеет. Твой кулон у меня, и придётся его отработать, так что мне очень понадобится работник, который будет заниматься мытьём полов в моей гильдии, — рассмеялся торговец, — Брогго, будь так добр, выброси его куда-нибудь за пределы площади в один из грязных переулков.

— С удовольствием.

Рогг отправился в сторону северного выхода с торговой площади, с висящим в руке пьяным раскольником, ставшим для всех забавным посмешищем. Среди хохочущих жителей, Дасберт вновь заметил того самого мальчишку в церковной рясе, который в отличии от других не смеялся, а всё продолжал одаривать раскольника подозрительным взглядом.

Чтобы вынести его за пределы торговой площади, Брогго понадобилась пара минут, и всё это время раскольник не затыкался ни на секунду, постоянно болтая какую-то чепуху про взаимоотношения между горожанами, чем ещё сильнее раздражал рогга. Наконец от нашёл один из узких переулков между двумя однотипными зданиями Челока и зашёл в этот безлюдный тёмный уголок.

— Между прочим ты порвал мне одежду, — продолжал болтать Дасберт, — в чём мне по-твоему теперь ходить?

— Мне плевать, — Брогго швырнул раскольника на пыльную землю, где отсутствовала какая-либо плитка, и тот так и остался лежать лицом вниз, — тут тебе самое место. Как проспишься, то мы ждём тебя на площади, будешь честно отрабатывать то, что проиграл.

Торговец ушёл, оставляя Дасберта одного в тёмном грязном переулке, куда вряд ли заходит хоть кто-то. Он так и продолжал лежать, вдыхая пыль, униженный и втоптанный в грязь раскольник, к которому судьба оказалась совсем несправедлива. Все эти достопочтенные граждане Челока каждый день одаривают его многочисленными презренными взглядами, видя перед собой лишь пьяницу, способного обменять дорогую ему вещь на очередную бутылку алкоголя, и проиграть последние деньги в азартные игры. Они отличаются от него лишь своим положением в этом обществе, которое не смогло принять отчаявшегося раскольника. Видимо ему придётся и дальше влачить это жалкое существование, что рано или поздно сведёт в могилу, в таком же грязном и тёмном переулке. Такова судьба. Чья-то судьба. Но только не Дасберта.

— Есть кто? — задал вопрос в пустоту Дасберт, но ответа не последовало, — Вот и чудно.

Раскольник быстро поднялся на ноги и принялся отряхиваться от пыли, больше он не выглядел как пьяница, а связная речь неожиданно вернулась к нему. Наспех отряхнувшись от пыли, он сунул руку себе в штаны и вытащил оттуда небольшой кошель, наполненный монетами, после чего сунул снова и вытащил ещё один. Взвесив в руке два кошелька, он полез во внутренний карман своей изорванной накидки и достал оттуда третий кошель, но намного больше, чем первые два.

— Сами довольствуйтесь своими тридцатью серебряниками, — заулыбался Дасберт, расстёгивая один из кошельков и пересчитывая монеты, — Мой выигрыш будет куда побольше, чем та мелочь. Ну что ж, теперь идём в бордель, а затем прикуплю новую одежду. Или наоборот?

Только Дасберт собирался уходить из переулка, как вдруг услышал чей-то голос.

— Я всё видел!

Обернувшись, возле входа в переулок он увидел того самого мальчишку-монаха, который наблюдал за ним на площади. Невысокий паренёк стоял, сложив руки на груди и грозно смотрел на раскольника.

— Извини, пацан, но это явно не на пожертвование церкви, — Дасберт подбросил один из кошельков у себя в руке, — так что не серчай. В бордель я тебя тоже взять не могу, ты ещё слишком мал…

— Я видел, как ты обокрал торговцев, — мальчишка зашёл в переулок, подходя всё ближе к раскольнику.

— Начнём с того, что понятие «обокрал» применяется только для тех случаев, когда кто-то забирает у кого-то последнее. В данном случае, они просто вложились в моё безбедное существование. Не всем, как тебе, помогают Боги, дружище, так что я выживаю как могу. Можешь, кстати, считать, что эти деньги — моральная неустойка за мои унижения.

— Унижения? Да ты же сам всё это подстроил. Твоя цель первоначально заключалась в том, чтобы всех одурачить и ограбить!

— Ну вот с чего ты это взял? — закатил глаза Дасберт.

— Куда подевался твой нетрезвый вид?

Вопрос мальчишки поставил Дасберта в тупик. Он некоторое время стоял на месте, подбирая слова и пытаясь, что-либо возразить, но в какой-то момент вздохнул и пару раз похлопал в ладоши.

— Поздравляю, — сказал он, — молодец, ты раскрыл очень важное преступление и можешь собой гордиться. Создатель не забудет тебя и непременно одарит своей благодатью. Откуда же бедняги могли знать, что одна бутылка шнаховой настойки никак не сможет причинить какой-либо вред моему рассудку? А теперь я пошёл, спасибо за занятную беседу.

Он развернулся и собрался уходить, как вдруг мальчишка вновь остановил его своей речью.

— Я сейчас же позову наблюдателей ОГМ. Тебе будут выдвинуты обвинения в мошенничестве, воровстве… и шпионаже.

— В чём? — удивился Дасберт, оборачиваясь к мальчишке, — В шпионаже? Учти, пацан, в Челоке ложные обвинения могут обернуться против тебя самого.

— Я видел кое-что ещё, — мальчик продолжал пожирать раскольника взглядом с невозмутимым спокойствием.

— И что же ты видел?

— Ты антиец. Когда рогг поднял тебя над землёй, то стал заметен шрам на животе в виде квадрата с треугольником внутри.

— И что?

— Такие я видел только в Анте у некоторых солдат, а также у множества революционеров.

Наступило молчание, Дасберт усмехнулся, мальчишка оказался не простым раскольником, он смог догадаться о том, откуда он пришёл в Челок.

— Твою бы наблюдательность, да мне в подельники… Знаешь, такой разговор не может продолжаться, если собеседники не знают имени друг друга. Я Дасберт, а ты?

— Бермонт, — нехотя ответил мальчишка.

— Ты хоть знаешь, что олицетворяет этот шрам?

— Нет.

— Клеймо позора, — Дасберт поднял свою рубаху и показал шрам в виде квадрата с треугольником внутри, один из концов которого направлен вниз, — могу похвастаться, что у меня таких целых четыре, по всему телу. Пятый должен быть расстрельным, ха! Такие ставят антийским солдатам, когда они совершают какие-либо проступки, позорящие воинскую честь, но которые не являются основанием для расстрела… Странно, что антийский беженец вроде тебя этого не знал. Выходит, что ты чародей.

— С чего ты взял?! — Бермонт заметно занервничал и немного отступил назад.

— Ну а где ты ещё в Анте мог видеть такое клеймо? Только в Сиракире, ведь беженцев из других регионов Анта здесь не бывает. Каждый антиец знает, кто такие те, у кого на теле подобное клеймо, а значит ты не проинформирован. Вывод очевиден: чародей, которого афы закинули сюда после третьей революции.

— Это не отменяет того факта, что ты антийский солдат! — мальчишка от злости топнул ногой по земле, — Ты шпион, который собирает сведения о городе…

— И между делом пьёт, играет в карты и ходит по местным борделям, — засмеялся Дасберт, — вообще-то перед тобой стоит один из лучших пилотов антийской военной авиации, — он сделал очень гордый вид, но поймал на себе недоумевающий взгляд Бермонта, — согласен, скромности у меня никогда не было.

— Так ты пилот? — удивился мальчишка.

— К сожалению, бывший. Хотя может и к лучшему. Я немного запутался, так что не бери в голову. Скажем так, в гробу я видел службу в армии и всё, что с ней связано, так что можешь не волноваться, шпионить я здесь не собираюсь… Заболтались мы, нужно идти, дамочки ждут. Кстати за отдельную плату они могли бы и с тобой поразвлечься, так что…

— Думаешь, что вот так вот можно наплести мне чушь и просто уйти? По-твоему, я поверю человеку, который вот так просто, ради кошелька серебра, проиграл кулон своей матери…

— Ну, во-первых, — перебил его Дасберт, — этот «кулон матери» я сегодня утром спёр из танталийской лавки, которая торгует дешёвыми поддельными украшениями. Во-вторых, в Анте я числюсь погибшим по время последнего вылета, так что туда я не тороплюсь, а в Челоке мне намного комфортнее, чем в родном Зинташтаре. Ну и в-третьих, можешь звать сюда кого угодно, вряд ли стража ОГМ сможет меня поймать или найти. Хотя определённый шанс есть, можешь им передать, что следует искать возле борделей, — Дасберт в который раз собрался уходить, но внезапно обернулся, — ты кстати точно не хочешь со мной?

— Совсем дурак?!

— Ну как знаешь, — развёл он руками, — было приятно познакомиться, хоть ты и мой земляк. Глядишь ещё встретимся.

Бермонт больше не останавливал Даберта, а просто смотрел вслед уходящему антийцу. Какое-то время бывший пилот думал, что мальчишка сорвётся с места и побежит звать стражу, но этого не произошло, так как Дасберт просто недооценил своего соотечественника, осудив его по большинству тех, с кем прожил многие годы бок о бок. Всё-таки мышление юных чародеев концлагерей сильно отличается от остальных людей. Раскольник наконец-то покинул пыльный переулок, оставив в нём Бермонта, и отправился по своим более занятным делам.

***

88 день Глора, 537 г., деревня гильдии, Княжество.

— Когда я просила научить меня ловить рыбу, то я и подумать не могла, что это будет настолько скучным занятием, — Лайла сидела на берегу реки и держала в руках длинную удочку, в ожидании того, что скоро на наживку клюнет хоть какая-нибудь рыба.

— А как ты это представляла? — поинтересовался Виктор, — Что весёлого вообще может быть в том, чтобы сидеть на одном месте и ждать пока рыба заглотнёт острый крючок на твоей бечёвке… Здесь другой смысл, Лайла. Многие люди уверенно могут назвать рыбалку лучшим развлечением.

— Спасибо Глору, что я не одна из них.

Наёмник всё же выполнил своё обещание и сводил Лайлу на озеро порыбачить, однако маленькой княгине это занятие показалось совсем не тем, что она ожидала. Декарн и остальные были категорически против того, чтобы Виктор выводил её за пределы деревни, даже несмотря на то, что небольшое озеро находилось в нескольких сотнях метров от гильдии. Безопасность Лайлы являлась приоритетной задачей, а её смерть принесёт за собой конец для будущего Княжества. Но Виктор не мог устоять перед силой убеждения своей дочери, а потому всё-таки исполнил просьбу, и на данный момент они вдвоём занимались ловлей рыбы, пока жаркое солнце стояло в зените, надоедливые комары всё время норовили испить людской крови, а где-то в лесу возможно затаились тёмные наёмники, всё ожидающие момента, чтобы напасть на наследницу. Виктор рисковал всем не только ради Лайлы, но ещё и потому что для него был очень важен этот момент, когда удалось побыть вместе с дочерью наедине, почувствовать себя в роли отца, хоть она и понятия не имеет кем ему приходится. За все эти дни он очень сблизился с Лайлой, на что даже не смел рассчитывать, и в кое-то веки смог почувствовать то самое счастье, которое постоянно ускользало от него на протяжении всей жизни.

— Как тебе новое платье? — спросил он у Лайлы, — Довольна?

— Конечно! — оживилась девочка, демонстрируя длинную юбку тёмно-зелёного цвета, — Спасибо за подарок, это было очень неожиданно.

— Издеваешься? Это же было чистой воды вымогательство!

— Ага, — засмеялась девочка, — а вот не нужно давать мне пустых обещаний, я этого не люблю. Мы должны были прийти сюда ещё вчера. Кстати, как ты так быстро нашёл это платье?

— У меня есть знакомый оборотень, который очень быстро может добежать до столицы. — усмехнулся Виктор, — А по поводу вчерашнего дня, так оно и к лучшему. Ты ведь помнишь, что Скафка застрелила одного из убийц? Это должно немного отпугнуть их, так что можно спокойно провести здесь время.

— Угу, — Лайла внезапно стала очень задумчива, перестала улыбаться и просто сидела на траве, держа в руках свою удочку.

— Ты ведь не из тех, кто молчит и всё держит в себе. Если тебя что-то беспокоит, то лучше говори, я выслушаю.

— Просто, — она подбирала слова, — просто всё это как-то неожиданно. Ещё в прошлом свете я жила вместе с мамой на нашей ферме и считала себя самой обычной девочкой, которая мало чем отличается от тех, кто живёт в соседних деревнях. Я даже не задумывалась о жизни в столице, не говоря о чём-то большем… Почему она мне не рассказала? Почему мама все эти годы скрывала то, что вся наша родня живёт там, за стенами княжеского дворца, и правит всей этой страной? Мне до сих пор сложно поверить в то, кто я есть. Я не хочу этого.

— Надеюсь ты не злишься на свою мать, — Виктор немного подёргал удочку, привлекая внимание рыбы, — всё что она делала было лишь для того, чтобы защитить тебя.

— От чего? От правды? Чем это могло мне навредить?

Наёмник не знал, что ответить, лишь вздохнул, тем самым оставляя Лайлу без ответа. Он мог ей объяснить, но не решался. Слишком рано. Обдумав всё у себя в голове, Виктор всё-таки ответил.

— Я был знаком с Виэной… Я хорошо знал твою мать, поэтому можешь мне поверить. У неё были веские причины скрывать от тебя ваше происхождение. Прости, я не могу рассказать тебе всего, по той же причине, что и она. Ты ещё совсем ребёнок, хоть и больно умный, но Виэна ссылалась именно на это… Прозвучит банально, но она любила тебя больше всего на свете, и неужели ты думаешь, что какие-либо её действия были тебе во вред?

— Конечно не думаю, — Лайла шмыгнула носом, однако плакать точно не собиралась, — я не виню её, а просто не могу понять… Я её тоже очень любила, и мне её не хватает… Так ты был с ней знаком?

— Да, — неуверенно ответил Виктор, — как-то раз нашу гильдию нанял её отец, твой дедушка. Меня послали охранять твою маму, так как один из пленных наёмников тёмной гильдии рассказал о готовящемся покушении. Старый князь тогда уже не был уверен в своих гвардейцах, поэтому ему пришлось обратиться к Декарну…

— Ты знал моего отца? — внезапно перебила его Лайла, задав вопрос которого Виктор боялся больше всего.

— Зачем тебе это?

— Глупый вопрос, — Лайла в пол-оборота повернулась к наёмнику и уставила на него жалобный взгляд, не выпуская из рук удочку, — это ведь мой отец. Я никогда не видела его, даже не знаю, как его зовут, и жив ли он вообще. Каждый раз, когда я спрашивала о нём у мамы, то она постоянно уходила от разговора, а год назад сказала, что в будущем мы обязательно встретимся… Интересно сколько мне ещё ждать этого дня? Ты ведь знаешь, Виктор, по тебе всё видно.

Мысленно наёмник выругался, она поставила его в тупик. Кто бы мог подумать, что обычный вопрос может вызвать у него настоящую дрожь. Ни твари из чёрной субстанции, ни убийцы чёрных шпилей, ни плакальщики, а именно вопрос двенадцатилетней девочки. Нужно что-то ответить, иначе она точно не отстанет и начнёт копать до истины.

— Лайла, — обратился к ней Виктор, но внезапно увидел, как бечёвка её удочки натягивается, — рыба.

— Что?

— Рыба говорю, у тебя клюёт!

Девочка резко повернула голову, ровно в тот момент, когда бечёвка полностью натянулась, и удочка чуть было не вылетела у неё из рук, но Лайла среагировала быстро и крепко сжала её руками. Судя по всему, рыба была по-настоящему крупной, потому как Лайла с трудом устояла на ногах, и, чтобы не потерять свою добычу, упала на спину и начала тянуть на себя удочку.

— Так ты её точно не вытащишь, — Виктор быстро оказался рядом с ней и схватил удочку своей стальной рукой, без труда удерживая её, — я держу, рыба никуда не денется, так что вытаскивай.

— Я? — удивилась девочка.

— Ну не я же! Добыча твоя, так и доводи дело до конца.

Без лишних вопросов, она схватилась за бечёвку и, с трудом, но подтянула сопротивляющуюся рыбу к себе, немного ослабив верёвку, чтобы обмотать её вокруг своей ладони, после чего удобно взявшись за неё, Лайла принялась тянуть дальше. Сил маленькой девочки не хватало для борьбы с озёрным гигантом, а потому спустя пару минут непрекращающейся схватки, она начала уставать. Лайла пыхтела от напряжения, её лицо стало красным, но девочка и не думала сдаваться.

— Ну всё хватит, — сказал Виктор, — рыбёшка слишком сильная, а ты уже выдохлась…

— Значит и она тоже, — сквозь зубы проговорила Лайла, — я сама!

Её прогноз и впрямь оказался верным, ведь ещё через пару минут, когда Лайла уже лежала на земле, упёршись в неё пятками, добыча тоже начала ослабевать. Девочка, почувствовав это, немного приподнялась и, упираясь ногами в землю, потихоньку начала отходить назад, медленно, но верно, вытягивая рыбину на берег. У Лайлы уже не было сил, но она упрямо вцепилась в эту верёвку и продолжала отступать, пока голова добычи наконец не оказалась на берегу. Виктор спустился к воде и поддел за жабры огромного рыбьего гиганта весом почти в двадцать килограмм и бросил его на траву рядом с обессиленной, пытающейся отдышаться, Лайлой.

— Поздравляю, — он потрепал правой рукой волосы девочки, — таких огромных даже мы очень редко вылавливаем, а это твоя первая рыба. Сегодня будешь принимать благодарности от всех, кто будет пробовать бесподобный рыбный суп, который приготовит Сантилий.

— Ага, — Лайла продолжала лежать на траве и тяжело дышать, — я же сказала, что сама вытащу. Вот что значит сказала — сделала. Беру свои слова обратно, рыбалка — это то ещё развлечение.

— Пошли отсюда, развлечение, — засмеялся Виктор, — с тебя на сегодня хватит. Почти два часа уже здесь сидим.

***

Они возвращались в гильдию не с пустыми руками, а с огромной рыбиной, которую Виктор тащил у себя на плече, повесив на верёвку с крюком, а потому у Лайлы очень зашкаливали эмоции от того, что она сделала. Наёмнику оставалось лишь идти, радуясь за дочь, и частенько поддакивать, соглашаясь с тем, какая она молодец. Они вошли в деревню с западной стороны, перелезая через расшатанную осевшую калитку, которую Тайфор обещает починить уже два света, и направлялись прямиком к зданию гильдии.

— Сколько ты говорил она весит? — Лайла обратилась к Виктору.

— Примерно килограмм двадцать…

— Вот это да! — Лайла запрыгала от восторга, — И как я только смогла вытянуть её из воды, ума не приложу! В первую очередь покажем это Бони, он наверняка никогда не вылавливал такого великана, пусть обзавидуется!

— Тогда будь готова к очередным шуточкам и подкалкам в свой адрес. У Каила с детства язык без костей, ну ты это и так уже поняла.

— Знаешь, в какой-то момент я даже подумывала о том, чтобы бросить верёвку, но это бы означало то, что я готова сдаться на половине пути, — Лайла коротко усмехнулась, глядя себе под ноги, — не самая лучшая черта для будущего правителя, верно?

— Никак не можешь привыкнуть?

— Конечно, как к такому вообще можно привыкнуть… Давай не будем об этом, пошли лучше быстрее в гильдию… Виктор, ты чего?

Когда они почти дошли до гильдии, то Виктор внезапно остановился, так как его внимание кое-кто отвлёк. По тропинке, что ведёт к тракту, в деревню вошла молодая рыжеволосая девушка, которую Лайла сначала приняла за левейку Акфим, что посещала их однажды, но, присмотревшись, не увидела у неё больших красных крыльев. Незнакомка одета в походный кожаный костюм с поношенной коричневой накидкой с капюшоном, на спине нагруженный рюкзак, а на поясе виднелась пара коротких клинков в ножнах. Как только она оказалась совсем близко, то Лайле удалось детально рассмотреть её. Девушка была очень красива, яркие рыжие волосы обрезаны до плеч, их концы завивались к верху, а прилегающий комбинезон только подчёркивал идеальные изгибы её тела. До этого момента девочка думала, что красивей Милоны не видела никого на свете. Виктор продолжал смотреть на неё в недоумении, а когда девушка заметила его с Лайлой, то расплылась в широкой улыбке и, сбросив свой рюкзак на землю, побежал к ним.

— Виктор, — радостно воскликнула она и с прыжка повисла у наёмника на шее, заключив в объятия, — как же я рада тебя видеть, по крайней мере живого!

— Луя, — Виктор всё также был немного шокирован, — ты чего здесь делаешь?

Девушка отпустила его и, став напротив, положила руки ему на плечи сделав саркастически недовольное лицо.

— То есть такой вопрос ты решил задать мне в столь долгожданную встречу. По-твоему, так нужно встречать свою сестру?

— Что? То есть, извини… Я тоже рад тебя видеть, просто это довольно-таки неожиданно. Тебя не было три года…

— Три года и один свет, если быть точнее, — после этих слов Луя посмотрела на ничего непонимающую Лайлу, — привет, а ты у нас кто?

— Привет, я Лайла.

— Лайла? — задумалась Луя, а потом заулыбалась ещё сильнее и перевела взгляд на Виктора, — Это она? Так значит ты…

— Замолчи, — перебил её Виктор.

Со стороны ближайшей хаты послышались шаги. Шимей шёл в сторону гильдии и катил перед собой деревянное кресло на колёсах, в котором сидела жизнерадостная Айса. Парочка как всегда о чём-то перешёптывалась, пока Айса не увидела Лую и от удивления у неё отвисла челюсть. Менее впечатлительный Шимей отреагировал по-другому, просто вопросительно уставившись на рыжеволосую знакомую. Наконец-то Айса решила нарушить молчание.

— Луя, это и впрямь ты? Три года уже прошло.

— Здравствуй, родная, — Луя подошла к передвигающемуся креслу Айсы и, нагнувшись, крепко обняла её, — не засиделась ли ты в этой каталке?

— Ой и не говори, — от впечатлительности Айса чуть было не заплакала, — как же я рада тебя видеть, рыжуля. Где же ты была все эти годы?

— Вы даже не представляете где меня носило. Долго рассказывать, — она закончила обнимать Айсу, и уперев руки в бока с возмущением посмотрела на Шимея, — ну что, скромняшка, будем обниматься?

— Наверное, придётся, — после этих слов, Луя обнялась и с Шимеем, однако это продлилось не так уж долго, — меня больше интересует как ты сюда прошла. Тебя никто не остановил?

— А должны были? — удивилась Луя.

— У нас здесь что-то вроде осадного положения. Кто сейчас в дозоре?

— Бракас, — ответил Виктор.

— Тогда ничего удивительного, — покачал головой Шимей.

— Не стоит возмущаться, у Бракаса чутьё на разные опасности, врагов бы он точно не проморгал, — Виктор перевёл взгляд на Лую, — считай, что тебе повезло. Если бы сейчас была очередь Скафки, то ты бы точно схлопотала пулю между глаз.

— Что ещё за Скафка?

— Тебя не было больше трёх лет. Здесь многое изменилось… Ты ведь понимаешь, что старик вряд ли обрадуется твоему возвращению.

— Эх, — Луя тяжело вздохнула, — думаешь он ещё дуется?

— Дуется — это легко сказано, — замялась Айса, — для него слово «Луя» давно стало ругательством. Не проходит и десятка дней, как он бы не упоминал тебя не в лучшем свете.

— Значит, он обо мне всё ещё помнит, — улыбнулась Луя, — уже хорошо! А дальше в ход пойдёт моё личное обаяние… Я готова… Пошли к нему, только тебе, Виктор, лучше быть со мной.

— Декарна пока что здесь нет, так что расслабься, — сказал ей Виктор, — мы ждём его к вечеру. Можешь подготовиться к казни, пока есть время.

— Ну или поздороваться со всеми остальными, — радостно ответила она, — вы даже не представляете, как я по вам соскучилась. Каил и Дэни надеюсь ещё в гильдии?

— Виктор, — Лайла легонько дёрнула наёмника за рукав, — ты не рассказывал, что у тебя есть сестра.

— Не кровная, — ответил он, — я вообще понятия не имею с чего она начала называть меня своим братом.

— Ты ведь меня вырастил, — пожала плечами девушка, — у нас слишком маленькая разница в возрасте, чтобы я называла тебя отцом. «Брат» больше подходит. Ну всё, хватит стоять на месте, пойдёмте скорее в гильдию, мне не терпится ощутить острый приступ ностальгии.

***

Синие магические потоки, нехотя и с трудом, вышли из пальцев Марка и беспорядочно закружились в его ладони, всё пытаясь ускользнуть на свободу и раствориться в пространстве. Данное волшебство вело себя очень агрессивно и никак не поддавалось контролю, из-за чего мальчишка ограничивался лишь тем, что просто удерживал потоки от распада.

— Не пытайся их подчинить, — дал ему совет Даркли, сидящий напротив, — у тебя это всё равно не получится. Просто не давай потокам рассеется, удерживай в своей ладони, но не слишком долго, попытайся как можно скорее придать им форму заклинания.

— Какого? — напряжённо спросил Марк.

— Искра сама подскажет, твоя задача просто подчиниться ей.

Подчиниться искре? Что за бред? Половину слов чародея Марк совсем не понимал, так как он никогда не говорил прямо, а довольствовался лишь аллегориями и всё время пытался передать какой-то скрытый смысл того, что они сейчас делают. Заниматься магией с Даркли оказалось делом не из простых, так как маг являлся слишком требовательным учителем и постоянно смотрел на Марка с недовольным и безразличным выражением лица, что сильно мешало сконцентрироваться на чём-либо. В этом плане мальчишке проще всего иметь дело с Фимой, которого он научился понимать с полуслова, и который всегда очень подробно объясняет такому неосведомлённому в магии человеку, как Марк. Даркли же привык к более высокому уровню.

В этот день он твёрдо решил последовать совету Малии и с самого утра ещё ни разу не находился в одиночестве в своей комнате, а проводил время со всеми остальными. В главном зале как всегда было людно, здесь находились почти все наёмники, за исключением Бракаса, Жака и Наки, которые несли дневной дозор за окрестностями. Декарн и Граф тоже отсутствовали, уйдя по своим делам в городок Кустовер. Фимало был занят тем, что снова заряжал осколки клафира упорядоченным волшебством, что являлось для него самой унылой и скучной работой, на которую он никогда бы сам не подписался, поэтому Марк согласился на то, чтобы уроки магического искусства с ним провёл строгий Даркли. Они уселись за дальний столик, так как одно неловкое заклинание может принести сильный вред окружающим, а две сестры-исхудки расположились на ближайшем диванчике и с интересом наблюдали за чародеями. Марку не хотелось показаться им неумехой, а потому он старался изо всех сил, но непослушные магические потоки никак не хотели подчиняться.

— Ты слишком долго держишь их в беспорядочном состоянии, — Даркли сделал замечание, — ты меня не слушаешь. Я же сказал, не пытайся их подчинить, пытайся их контролировать. Это тебе не послушное упорядоченное волшебство и не магия жизни, что без проблем синхронизируется с твоим телом. Производи все те действия, которые ты делаешь при создании того же огненного гейзера. Придай потокам форму, а потом задействуй разум для создания заклинания. Искра всё подскажет.

Проще сказать, чем сделать. Синие потоки слишком сильны, ладонь и кончики пальцев сильно онемели, руку начало трясти. В последний момент Марк всё же решил последовать указанию Даркли и принялся придавать потокам физическую форму, а во время формирования заклинания, он кажется почувствовал то, что имел ввиду маг, когда говорил отдаться во власть своей искре. В ладони формировалось что-то очень разрушительное и очень неподконтрольное такому слабому чародею, как Марк. Искра отдавалась дрожью во всём теле, предупреждая об опасности, но когда парень твёрдо решил бороться и взять под контроль новое заклинание, то магические потоки внезапно расширились, ломая свою форму, а затем произошла вспышка, откинувшая Марка к стене, из-за чего он свалился со своего стула. Абсолютно спокойный Даркли лишь выставил вверх свою руку, создавая магический щит, который не дал вспышке раскидать мебель, после чего с недовольством посмотрел на Марка.

— Ты ещё не готов к таким заклинаниям. Думаю, стоит продолжить твоё обучение в области упорядоченного волшебства.

— Неправда, — Марк поднялся с пола, растирая рукой больную спину, — заклинание я создал, вы ведь сами это видели. Просто в какой-то момент оно будто бы сошло с ума. Не хотело мне подчиняться.

— Ты слишком долго удерживал магические потоки. Я говорил тебе об этом дважды, но ты не слушал, а всё пытался привести их в нормальное состояние. Магия хаоса оттого и имеет такое название, потому что её нельзя подчинить, она несёт в себе лишь разрушение. Чем дольше ты будешь удерживать в своей ладони заклинание хаоса, тем злее и разрушительнее оно становится, и в какой-то момент чародей больше не имеет сил сдержать его. Ты почти минуту держал не просто заклинание, а несформированные магические потоки, что и вылилось в такое громкое рассеивание.

— Значит, магию хаоса нельзя подчинить, а лишь только сдерживать столько, сколько тебе должно хватить для создания заклинания?

— Жаль, что ты только сейчас это понял.

— Не расстраивайся, Марк! — Орада, младшая из исхудок, сжала свои кулачки, подбадривая мальчишку, и было очень видно, что она переживала за него гораздо больше, чем он сам, — Не останавливайся и ты сможешь делать фокусы, как дедушка Декарн.

— Поддерживаю, — улыбнулась её старшая сестра, — наверное, тебе нужно больше практики. Теория, судя по всему, тебе неинтересна.

— Вот-вот, — кивнул Даркли, — большую часть информации ты пропускаешь мимо ушей, но должен признать, что ты быстро схватываешь, и твоя искра намного развитей, чем у многих магов в твоём возрасте. Все те годы, что ты прожил, она находилась в абсолютном бездействии, накапливая силы, которые теперь готова выплёскивать куда угодно… Но всё же для изучения магии хаоса ты ещё не готов, поэтому вернёмся к упорядоченному.

— Спасибо Глору, — буркнул недовольный Тайфор, сидящий за другим столом, — упорядоченным волшебством он точно никого здесь не прикончит. Нашли место, где изучать боевые заклятия.

Грозный наёмник как всегда был закован в свою броню из алькарской стали, и носил гладкую стальную маску с вырезом для рта и левого глаза, которая скрывала изуродованную часть лица. Марк до сих пор не мог поверить в ту историю, что во время третьей мёртвой войны ему практически оторвало правую часть тела пушечным ядром, и он мало того, что смог выжить, так ещё и самостоятельно докарабкался до ближайшей деревни. Однако уже шестеро других наёмников подтвердили эти слова, а наличие у Тайфора стальных протезов вместо правой руки и ноги, только подтверждало эту историю. Верный алькарский пёс с именем Подонок, как всегда дрых у ног наёмника, высунув наружу огромный широкий язык и издавая фирменный храп похожий на лягушачье кваканье.

— Если бы он создавал настоящие заклинания хаоса, то поверь мне, Тайфор, тебя не спасли бы твои доспехи, — заверил его Даркли.

— Допустим, — кивнул наёмник, — но я всё же настаиваю на том, чтобы выгонять его на улицу, даже когда он берётся за кухонный нож. У него явно руки растут из задницы. Взять вчерашний день, когда Фима учил его двигать предметы на расстоянии.

— Я ведь уже извинился, — с виноватым видом сказал Марк.

— Ты мне чуть последний глаз не выбил, болван! — повысил голос Тайфор, — Думаешь если ты пришёлся Подонку по вкусу, то ему не придётся по вкусу твоя плоть? Ещё один такой фокус, и я заставлю его сожрать тебя целиком, Глор мой свидетель!

— Я буду осторожен, — пообещал Марк, — значит возвращаемся к упорядоченному волшебству. Фимало как-то говорил, что оно самое разнообразное и сложное, так что есть смысл продолжить изучение.

— Насчёт сложного он погорячился, — подметил Даркли, — упорядоченная магия и впрямь намного разнообразней, но не сложнее волшебства смерти.

— Магия смерти настолько не изучена?

— Она отлично изучена, но слишком сложна в исполнении, особенно для живых. Самой неизученной является магия жизни, как бы это странно не звучало.

— Что? — искренне удивился Марк, — Магия жизни? Но ведь она даже мне даётся очень легко. Я не вижу никаких проблем в управлении стихиями.

— Способностей смертных только и хватило, чтобы освоить управление четырьмя элементами, однако никто так и не научился контролировать саму жизнь. Если мы научимся этому, то запросто смогли бы залечивать свои раны, изменять тела из плоти и крови, и даже создавать новую жизнь. Но такая сила за гранью наших возможностей, лишь лоэра из Лесного Королевства обладают слабыми врождёнными способностями. Они могут видеть смертных насквозь, а также ускорять регенерацию своих тел. И всё же был найден способ воздействия жизненных потоков на организмы смертных, он заключается в зельях. Такие алхимики, как Ильва, могут пробуждать в магических субстанциях нужные свойства магии жизни, какие не умеет воспроизводить наши искры.

Дверь гильдии вдруг отворилась и внутрь вошёл Шимей, везя перед собой очень довольную Айсу, которая прямо-таки излучала свой позитив на всех присутствующих.

— Угадайте кто к нам вернулся? — обратилась она ко всем.

— Надеюсь ты говоришь про что-нибудь нематериальное, например, про покой и былые тихие деньки, — Каил-Бони не упустил возможности съязвить.

После этих слов в здание вошла молодая рыжая девушка, такая же радостная, как и сама Айса. Марк сразу понял, что это не простая деревенская красотка, потому как на её поясе имелась пара коротких клинков. В глаза моментально бросилось серебряное кольцо с тёмно-красным камнем, такое же, как и у остальных наёмников. За ней внутрь вошли Лайла и Виктор, несущий на себе толстый рюкзак, пару удочек и огромную рыбину. Рыжая незнакомка прошла ещё немного дальше и, заулыбавшись ещё шире, развела руки в стороны.

— Всем привет, друзья! Я вернулась.

— Охренеть! — Каил-Бони даже поднялся со своего любимого дивана, чтобы поприветствовать девушку, — Луя, ты ли это? Я-то думал, что тебя где-то в Алькарском Королевстве перевёртыши доедают.

— Как же мне этого не хватало, — закатила она глаза, — ну иди сюда, нахал!

Каил подошёл к Луе и радостно обнял её, что было на него не похоже. За ним последовали Яи, Асторн, Ильва и Милона, после чего со спины напрыгнул и Фимало, теребя её рыжие волосы. В здании стало довольно шумно, все радовались неожиданному возвращению рыжеволосой девушки, скорее всего она тоже член гильдии Декарна, вот только Марк никогда о ней не слышал. Со стороны склада к ним подошёл Имперец и довольно скромно поприветствовал Нату, положив ей руку на плечо и сказав что-то на ухо, что заставило её немного рассмеяться. Скафка продолжила сидеть возле бара, смотря на девушку так, будто бы видела в первый раз. Сантилий тоже обрадовался её появлению и, дождавшись, когда Луя подойдёт ближе к бару, перевесился через стойку и обнял свою подругу. Но больший фурор произвела Дэни, когда услышала шум со второго этажа и вышла из комнаты, чтобы посмотреть, что происходит. Когда вечная соня увидела Лую, от радости потеряла дар речи и бегом кинулась спускаться по лестнице, а потом набросилась на неё с такими крепкими объятиями, что у рыжей красотки чуть не вылезли глаза.

— Дэни, пожалуйста не так крепко, — с трудом проговорила Луя, — ты ведь довольно сильная девушка.

— Помолчи, не порть момент, — Дэни даже не думала её отпускать, — я ведь тебя три года не видела, боялась, что вообще не увижу. Глор Всемогущий, как же я рада, что ты здесь!

— Так, ну всё отлепись от неё, — Каил с трудом, но разжал руки Дэни и оттащил её от Луи, — лучше сожри что-нибудь и иди спать.

— Давно я тебя не обижала, Бони, — мстительно посмотрела на него Дэни, — не боишься завтра проснуться в одном из своих кошмаров?

— Кошмарнее, чем сейчас, для меня уже никогда не будет.

— Ха-ха, — рассмеялась Луя, — именно такими я вас и запомнила. Вы совсем не изменились… Привет, Даркли!

Луя помахала рукой чародею, он ответил тем же, после чего встал со своего места и подошёл к ней, пожав её руку.

— С возвращением, Луя, — сказал он, — жду не дождусь, когда ты расскажешь о своих похождениях.

— Вряд ли это можно так назвать, — она немного смутилась, а потом посмотрела на сидящего за столом Тайфора, — вот от тебя я такого не ожидала! Вечная злюка! Неужели ты мне не рад?

— Рад безумно, — без энтузиазма ответил Тайфор, — просто не хочу к тебе привязываться, ведь старик всё равно испепелит тебя, как только вернётся.

— Не нагнетай, — Дэни махнула рукой в его сторону, — уже три года прошло. Вот увидишь, Декарн очень обрадуется, когда тебя увидит…

— Ты хоть сама себе веришь? — вздохнул Каил, — Будем реалистами, Луя, он тебя придушит. Ты уж извини, но мешать ему я не осмелюсь.

— Вот так вот, да? — возмутилась она, — И после всего того, через что мы прошли в детстве, а потом и будучи наёмниками? Ну и ладно, без тебя обойдусь, мне в любом случае нужно поговорить с противным старикашкой… Так, вижу всех, кроме ворчливого Бракаса и нашей парочки бывших убийц, как поняла они в дозоре. А где Фарти?

— Ушла, — ответил Сантилий, наливая что-то в большой бокал, — сказала, что ей надоело наше ремесло и хочет найти себя в чём-то другом. Как ни странно, но старик дал ей своё напутствие.

— Очень жаль, — погрустнела Луя, — но её можно понять. А Флуко и Граф?

— Флуко тоже ушла, у неё теперь семья где-то в Аратабии, — в этот раз ответил Яи, — а Граф сейчас вместе с Декарном, так что скоро увидитесь.

К Луе подошла светловолосая Орада, схватила её за руку и принялась энергично трепать, выражая своё приветствие. Девушка не совсем понимала, что происходит, но отреагировала дружелюбно, улыбнувшись исхудке.

— Привет, — Орада как всегда была искренне счастлива, как и при встрече с Марком, — меня зовут Орада, а там моя сестрёнка Малия, — она указала на старшую сестру, — я тебя ещё не видела, ты очень красивая.

— Ого, — удивилась Луя, — спасибо, довольно неожиданные слова. Вы ведь исхудки, верно? Как вас занесло в Княжество?

— Здесь не хватает холода, — по-детски пожаловалась Орада, — но места гораздо красивее, чем в Белых долинах, здесь растут красивые цветы. Хочешь покажу какие венки я научилась плести, могу и тебя научить.

— Орада, дай Луе отдохнуть с дороги, — Малия взяла сестру за руку и подвинула себе за спину, — вы извините, она чересчур добродушная.

— В таких случаях не принято извиняться, а мне даже приятно. — наконец Луя обратила внимание на тихо сидящего Марка, — Я смотрю вас здесь действительно прибавилось.

— Это, Марк, — Фимало быстро подбежал к мальчишке, схватив его за руку и потянул к Луе, поставив его так, будто бы проводил презентацию безумно дорогой вещи, — юный и весьма успешный чародей, подающий большие надежды! Угадай, кто обучил его колдовать?

— Ну даже не знаю, — Луя изобразила задумчивость, — так много вариантов, что у меня голова кругом идёт. Наверное, Тайфор.

— Смешно, — закивал Фимало, — я вкладывал в это светило столько сил, чтобы никто по достоинству не оценил мои старания? Между прочим, не так-то просто посвящать в магическое искусство неосведомлённых в нём парнишек, не говоря уже о том, чтобы научить их колдовать всего за полсвета.

— В какой момент презентация Марка плавно перешла в презентацию твоего самолюбия? — поинтересовался Яи, — Как видишь, Луя, здесь мало кто изменился.

— И это главное, — обрадовалась она, — так значит ты чародей? Такой юный и уже решил стать наёмником? Хотя, Минас тоже присоединился к нам, когда был ребёнком. Ой, а где Минас?

— Сказал, что срочно нужно что-то купить в лавке травника и свалил в соседнюю деревню, — сказал Асторн, усаживаясь на освободившийся диван, — кстати, мальчишка не наёмник. Парни притащили его с юга. Он антиец.

— Надо же. Как-то холодно ты о нём отозвался, Асторн, он же твой земляк.

— Я никогда не испытывал любви к своим соотечественникам.

— Тебя можно понять, — согласилась Луя и пожала руку Марка, — ну что ж, приятно познакомиться, Марк. На этом всё, или у нас есть ещё пополнение?

— Если обернёшься, то увидишь Скафку, — Каил указал на розовокожую молчаливую наёмницу, — она с нами уже год, и если честно, то я её немного побаиваюсь. Есть ещё полудохлый лик на втором этаже.

Дэни, словно прочитав мысли Марка, сильно врезала Бони локтём в бок, и только после этого он понял, что сболтнул лишнего. Все ненадолго умолкли, Милона приложила ладонь ко лбу, возмущаясь словам Бони, а Сантилий немного закашлялся, прекратив пить со своей кружки. На Марка накатила лёгкая злость, но это была больше обида на говорливого наёмника. Он уже давно привык к тому, что для Бони не является проблемой оскорбить кого-либо, но сейчас это было перебором.

— Идиот, — помотал головой стальной Тайфор.

— На этой неловкой ноте предлагаю закончить, — предложил Яи, — Сантилий, с тебя самый лучший ужин в твоей жизни, всё-таки Луя отсутствовала три года, так что нужно устроить настоящий праздник. Такая атмосфера немного поубавит пыл старика.

— Я как раз сегодня поймала здоровенную рыбу, — оживилась Лайла, — сама! Виктор, покажи всем.

— Ничего себе гигант, — удивился Яи, — молодец, Лайла, считай, что ты сделала нам сегодня ужин. Кстати, Луя, мне не терпится узнать смогла ли ты отыскать Призрака с Вининдой.

— Давай об этом позже. Мне будет что рассказать Декарну.

***

88 день Глора, 537 г., городок Кустовер, Княжество.

Небольшой тихий городок никогда не отличался шумными улицами и ярмарками, где с трудом получается пролезть через плотные толпы людей. Жителей здесь хватало, однако царящая атмосфера не всегда привлекала кого-либо из новых поселенцев или многочисленных путников, так как Кустовер вовсе не являлся местом, где можно разжиться чем-нибудь ценным или как следует развлечься. Вместо этого данный городок предоставлял нечто намного ценное, чем простые безделушки или горы вкуснейших угощений, вместо этого здесь получали покой. Тот самый покой, которого лишаются немногие смертные, чьи души калечатся настолько, что они просто теряют рассудок. За несколько тысячелетий, чародеи всё-таки научились использовать упорядоченное волшебство таким образом, чтобы исцелять смертельные раны и многие болезни, но так и не смогли добиться того, чтобы волшебство воздействовало на разум, приводя его в порядок. Именно таких бедолаг и отправляли в знаменитую лечебницу Кустовера.

Данное заведение организовали бывшие монахи Церкви Света, которые решили посвятить свою жизнь помощи лишившимся рассудка, и в самом начале всей этой истории, лечебница находилась в Крове, а не здесь, среди диких лесов почти в сотне километров от столицы. Дело в том, что потерявшие рассудок смертные представляют для окружающих большую опасность, они не ведают, что творят, пытаются причинить всем боль, некоторые даже одержимы неизвестными силами. По большему счёту, народу Княжества плевать на таких безнадёжных больных, чью жизнь хочется охарактеризовать как самое настоящее страдание, поэтому по многочисленным жалобам горожан, тогдашнему князю пришло издать указ о переселении лечебницы и всех её пациентов сюда, в Кустовер. Со временем многие лекари, не имеющие магических сил, стали стекаться сюда и открывать собственные практики, а светлым магам даже удавалось излечить израненные рассудки некоторых пациентов, при помощи светлой магии. Здесь зародилась отдельная ветвь целителей — архитекторы разума, способные приводить в порядок мысли смертных. Но факт оставался фактом: для большинства безумцев эта лечебница всё же становилась местом смерти. Хуже всего приходилось обезумевшим чародеям, так как практически все они обречены на смертельное страдание в этих стенах. Безумие не просто сводит магов с ума, оно сводит с ума их искру, они становятся агрессивными и запросто могут убить кого угодно, даже своего близкого. Для магов в лечебнице существует отдельный, защищенный светлыми заклинаниями блок, где больных держат под постоянным присмотром монахов, а также не снимают с них сарфитовые перчатки, не дающие выходить их магическим потокам.

В длинном коридоре было довольно светло, а стены раскрашены в различные рисунки, изображающие разнообразие жизни, как раз в духе всего Княжества. Вряд ли душевнобольному понравится тёмный безжизненный антураж сравнимый разве что с какой-нибудь темницей. Здесь всё создавалось ради излечения граждан Княжества и не только, поэтому им предоставляли должные условия. Но всё же это не меняло того факта, что здесь царила двоякая страшная атмосфера, излучаемая израненными сознаниями пациентов. Проходя мимо одной из дверей, Декарн, благодаря своему безупречному слуху, смог услышать, как там кто-то шепчется сам с собой, при этом не переставая плакать. Он остановился, чтобы прислушаться, но от смысла слов девушки ему стало не по себе, а потому чародей продолжил свой путь следом за монахом-целителем. Если Декарна мало чем можно удивить в этой жизни, то смотря на бедного Фридаса стало ясно, что ему здесь максимально некомфортно, ведь оборони способны чувствовать многое, что скрыто от простых смертных, всю ту неосязаемую тёмную силу, стремящуюся заполонить этот мир. Декарн готов поклясться, что сейчас здесь даже запах издаёт нечто зловещее, что Фридас может отлично ощущать.

— Есть что сказать? — спросил у него Декарн.

— Есть, — кивнул Граф, — но я лучше помолчу… Мне здесь нехорошо, Декарн, очень нехорошо. Я чувствую что-то тёмное. Особенно там, внизу.

— Там находится отделение для чародеев и одержимых. Я могу понять твои чувства. Ты ведь не думаешь, что разум смертного может так повредиться на пустом месте?

— Нет, на них что-то или кто-то воздействует. Это очень грязный запах. Очень грязный и тёмный.

— Верно, — подтвердил идущий впереди монах, — очень грязный и очень тёмный. Теперь вы понимаете, что без светлых магов всем этим бедолагам точно не выжить. Весь мир отвернулся от них, скинув эту ношу на наши плечи. Но мы не отчаиваемся. Пока есть надежда, что свет способен поставить на ноги хотя бы некоторых из них, мы не опустим руки. Ведь эти руки ещё кому-то нужны. — монах остановился перед нужной дверью, — Но к сожалению, в данном случае мы вряд ли чем-то можем помочь. Она ведь не чародей, но ни свет, ни какие-либо травы, ни архитекторы разума не действуют на неё… Ей становится только хуже… Декарн, вы уверены, что хотите её забрать? Она сейчас в таком состоянии, что вряд ли даже удастся поговорить.

— Уверен, — твёрдо заявил старик, — я всё решил. Она здесь слишком засиделась, так что можете вверить её в мои руки… Я хочу войти один. Фридас, подожди меня здесь.

— Ты прав, так будет лучше, — согласился Граф.

Чародей кивнул монаху, и тот снял магическую светлую печать с двери и неспешно отворил её. Декарн уверенно шагнул в небольшую комнату, освещённую светом трёх светлячков, кружащихся у потолка, после чего монах закрыл вход, оставив старика один на один с безнадёжной пациенткой лечебницы. Большое окно с магически-усиленным стеклом было завешено шторами, а снаружи прикрыто решёткой, которая предназначалась в первую очередь не для защиты от плакальщиков, а от самих тронувшихся рассудком, дабы избежать их попытки побега. В глаза сразу же бросились несколько круглых магических амулетов, развешанных на всех четырёх стенах, они очень сильно излучали светлую магию, настолько, что Декарн без каких-либо проблем чувствовал эти чуждые ему потоки. Их сила успокаивала чародея, и он почувствовал приятную гармонию перед предстоящим разговором. У углу комнаты стояла небольшая двуспальная кровать, на которой спала, закутавшись в толстое одеяло, Беланда. Её чёрные длинные волосы сильно истрепались, а кожа стала неестественно бледной, хотя девушка не выглядела сильно истощённой, по крайней мере точно не потеряла в весе. Декарн ожидал увидеть худощавое тело неспособное даже двигать своими конечностями. Беланда не открыла глаз, а продолжала спать, при этом очень тяжело дыша, с её лба стекал холодный пот. Ей очень плохо. Бедняга мучается даже во сне, что с ней редко происходило за все тридцать с лишним лет жизни. Только во сне ей удавалось спокойно отдохнуть от своего недуга, но теперь он достал её и там.

Старик присел на край кровати рядом с Беландой, и аккуратно приподнял её торс, перекладывая голову себе на колени, но она так и не проснулась, а лишь болезненно застонала. Как заметил чародей, недуг не смог испортить её красоту, она осталась всё такой же девушкой с нетипичной внешностью, пухлыми губами и серыми глазами, одетая в просторную пижаму своего любимого чёрного цвета. Он сунул руку в свой карман, извлёк оттуда круглый серебряный медальон на цепочке с сияющим жёлтым кристаллом и надел ей на шею. Украшение будто прилипло к бледной коже и начало светиться чарами светлой магии, которой пропитан данный медальон, и спустя полминуты Беланда перестала тяжело дышать. Далее старик достал маленький пузырёк с белым мерцающим зельем и принялся потихоньку выливать его в рот девушки. Когда она полностью выпила содержимое сосуда, то с ней начало происходить что-то странное. Беланда морщилась, хваталась руками за живот, стонала, но через какое-то время всё же открыла измученные глаза. Она ещё некоторое время приходила в себя, пыталась понять, что происходит и где сейчас находится, и в какой-то момент остановила свой взгляд на лице чародея. Они так и смотрели друг на друга, а по серым глазам девушки стало ясно, что она узнала Декарна. В её взгляде можно было увидеть сильную обиду.

— Сейчас станет ещё легче, — заговорил Декарн.

Рука старика нависла над головой Беланды и соединилась с ней полупрозрачными белыми нитями волшебства. Маг произвёл несколько манипуляций пальцами, и в следующий момент девушке и впрямь стало немного лучше. Декарн опустил руку, а Беланда так и продолжала смотреть на него жалобным взглядом.

— Я конечно не архитектор разума, но в своё время научился небольшим ослабляющим фокусам.

— Зачем ты пришёл? — девушка говорила очень обессиленно.

— Ты нужна нам в гильдии. Я пришёл чтобы забрать тебя с собой…

— Убирайся, — Беланда не дала ему договорить, — я не хочу тебя видеть.

— Ты хочешь остаться здесь и остаток своих дней пролежать в этой тесной комнате? Я не сомневаюсь в силах местных целителей, но твой случай исключительный, так что лучше будет, если ты вернёшься домой.

— По-твоему, я какая-то вещь, которую можно выбросить, а потом вернуть, когда придёт нужда? — слова давались ей с трудом, — Я человек, Декарн, тот самый человек, который доверился тебе… Ты просто избавился от меня.

— Верно, — кивнул чародей, — я отдал тебя на попечение лечебницы Кустовера, так как не знал, чем тебе можно помочь, а также я прекрасно понимал, что эти целители тоже не смогут победить твой недуг. Так что ты права, выражаясь грубым образом, я действительно от тебя избавился… Ты была опасна, Беланда.

— Ты ведь обещал, — девушка внезапно заплакала, прикрывая свои глаза бледной ладошкой.

— Когда я встретил пятнадцатилетнюю девочку с необычными способностями и пообещал избавить её от мучений, если она пойдёт со мной, то я даже не подозревал, что её недуг окажется самой настоящей загадкой для такого чародея, как я. Возможно, поняв, что я проиграл в этой битве, мне захотелось сбросить тот груз со своих плеч и отправить его подальше, дабы он не напоминал мне о том, что я вовсе не всесильное существо, как всегда говорило мне моё самолюбие.

— Уходи! — Беланда заплакала ещё сильнее и вскочила с коленей Декарна, перекатившись обратно на своё одеяло и уткнувшись в него лицом, — Я ведь поверила тебе! Все те двадцать лет я всё ждала и верила, что ты сможешь помочь, но ты просто нашёл себе очередной экземпляр для своего сброда!

— Наверное ты права, — задумался старик, — я до сих пор размышляю над этим, но не могу дать точного ответа, что вы все для меня значите. Верную семью или просто полезных людей с уникальными способностями. Я запутался… Я пытаюсь быть максимально честным с тобой, Беланда. Ложь и недосказанность никогда не были моими отличительными чертами.

— Помнишь, о чём я просила тебя тогда, когда осознала, что ты бессилен? — она повернула к нему заплаканное лицо, — Конечно помнишь, у тебя всегда была отличная память… Я умоляла тебя убить меня. Я стояла перед тобой на коленях и плакала, когда просила тебя об этом… Почему ты не сделал этого, Декарн? Почему?! Ты знаешь какого этого каждый день видеть то, что вижу я? Знаешь какого слышать этот шёпот, все те голоса в моей голове? С самого детства я вынуждена видеть то, чего не видят остальные, и всё это доставляет ужасную боль. Я слишком долго терпела, жила в постоянном отчаянии, что уже слишком устала от такого кошмара… Из-за тебя я теперь вынуждена продолжать жить в страданиях, запертая в этой лечебнице, ставшей для меня всем миром.

Беланда смогла подняться, усаживаясь на кровать, после чего сняла со своего пальца серебряное кольцо с тёмным камнем и швырнула его в дальний угол.

— Забери свою безделушку! Я больше не собираюсь становиться твоей вещью!

Магический камень на брошенном кольце начал светиться, пульсируя постоянными скачками магической силы, в то время как Беланда вновь уткнулась в своё одеяло и продолжила плакать. Декарн сидел молча, ему нечего было сказать, ведь он согласен с каждым словом Беланды, сказанным в его адрес. Чародей прекрасно осознавал, как девушка страдала, боль, что она ощущала, не идёт ни в какое сравнение с болью физической. Её разум подобен изорванной простыне, и зашить её не удалось ни одному лекарю Междумирья. Она постепенно утрачивала свою личность, и все понимали, что вскоре девушка вовсе потеряет саму себя. Нужно было её убить, прекратить все страдания, отправить душу навстречу другой жизни, но он не смог сделать этого. Хладнокровность чародея будто бы улетучилась в тот день, и дабы не наделать глупостей, ему пришлось отправить Беланду сюда против воли, чтобы полностью сконцентрироваться на поисках эффективного лечения. Благо поиски всё же дали положительные результаты. Старик раскрыл свою ладонь, цепляя кольцо в углу заклинанием телекинеза, и вернул украшение к себе. Камень на кольце так и продолжал пульсировать, лишившись своего носителя и потихоньку испускал силу, сокрытую внутри него.

— Прости меня, — наконец сказал Декарн, — прости, родная… Вряд ли кто-то раньше слышал от меня такие слова, но я действительно виноват перед тобой… Пойми, я просто не мог допустить твоей смерти… Тем более от своей руки. Я испугался.

Плачь немного стих, и Беланда приподняла голову, посмотрев на старого чародея. Он прав, вряд ли кто-то хоть когда-нибудь слышал от него подобные слова, не говоря уже о том, что в его голосе явно слышалось настоящее раскаяние.

— Мне пришлось заботиться о тебе почти двадцать лет. Первоначально меня действительно заинтересовал лишь секрет твоих способностей. Я рассматривал тебя, как весьма интересный экземпляр… Но со временем ты стала мне как дочь. Мой научный интерес внезапно сменился совершенно другими чувствами, и я даже не пытался бежать от этого. Ты стояла у истоков моей идеи, у истоков нашей гильдии… Мне очень жаль, что я не смог помочь тебе, мне жаль, что тебя пришлось упрятать в Кустовер, но я не мог смотреть на то, что с тобой происходит. Меня пугало собственное бессилие, а ты была лишь грузом… Но я не сидел сложа руки.

Он протянул к девушке руку и пару раз щелкнул по серебряному медальону у неё на шее.

— Этот кристалл, — он указал ей на сияющий жёлтый камень на медальоне, — асфирид из недр Дунгатана. Весьма редкая вещица, учитывая недружелюбный настрой живущих там светящихся. Он имеет такие же свойства, что и клафир, вот только способен пополнять себя теми же потоками магии, которые в него заключили. Магия света и магия тьмы кардинально отличаются от других, а потому не поддаются заключению в подобные кристаллы… Мы с Милоной создавали этот защитный амулет более двух лет, пытаясь задобрить светлые потоки, что стали основой для всего этого. Серебро было взято из осколков чаши просветления, что в небесном шпиле Крова. Она стояла там больше сотни лет возле святыни Создателя, день за днём пропитываясь чарами света. Асфирид принял его, и, спустя множество попыток, исцеляющие чары всё же признали этот амулет своим домом и теперь готовы одаривать светом каждого, кто станет хозяином этой побрякушки. Ты ведь чувствуешь, как тебе становится легче?

Беланда больше не плакала, только лишь слушала, что ей говорит старик. Она приподнялась на своей кровати и присела рядом с Декарном, заплаканными глазами рассматривая прилипший к её коже амулет.

— Он ещё неидеален, — с горечью подметил Декарн, — лишь будет обеспечивать тебя постоянным влиянием светлых успокаивающих чар. За все минувшие годы магия света не принесла тебе улучшений, но непрекращающееся её влияние даст заметное облегчение… Но не переживай, ведь Ильва тоже не сидела просто так. Я дал тебе особое зелье, весьма сложное в приготовлении, мы работали над ним ещё до того, как ты попала сюда. Мои надежды оправдались. Когда я дал тебе выпить его, ты всё же очнулась. К сожалению, оно тоже неидеально, в какой-то степени даже опасно, но чтобы поддерживать твоё психическое состояние тебе придётся принимать его каждый день.

— Оно могло бы помочь многим в этой лечебнице, — тихо сказала Беланда.

— Возможно, однако я не знаю, как оно подействует на других, но на всякий случай я передал формулу местным целителям. Кто знает, вдруг они смогут довести его до идеала.

— Думаешь, что я услышу от тебя твоё раскаяние, приму этот магический амулет, твои зелья и сразу же кинусь тебе на шею, говоря «спасибо»? Извини, Декарн, но ты немного опоздал… Теперь я слишком боюсь возвращаться в мир. Мне страшно, понимаешь? А вдруг ты вновь подаёшь мне ложные надежды? Я не хочу снова выходить на улицу и видеть все те кошмары, которые проецирует моё сознание. Я не хочу вновь носить звание «сумасшедшей».

— Ты не сумасшедшая, — лицо Декарна стало очень серьёзным, и он посмотрел в глаза Беланды, — собственно поэтому я и явился так рано, не успев довести амулет и зелье до идеала… Нужна твоя помощь.

В руке чародея внезапно оказался листок бумаги, сложенный несколько раз, и он принялся его разворачивать.

— Яи — весьма неплохой художник, — сказал Декарн, — так что смог изобразить всё очень детально.

Развернув листок, старик показал его Беланде. На бумаге чернилами было изображено несколько существ, тех самых, с которыми наёмникам пришлось сражаться в Сифских пещерах. Чёрные, словно обгоревшие, скелеты с призрачными частями тела, безликие бледнокожие твари в тёмных мантиях и с широкими зубастыми пастями, а также гигантское существо с мёртвой головой, свисающей из-под звездообразного тела. Девушка смотрела на рисунки лишь секунду после чего резко отвернулась, закрывая глаза.

— Убери! — потребовала она, — Не надо. Не показывай это мне.

— Это важно, родная, — старик обнял её за плечи, пытаясь успокоить, — я хочу, чтобы ты подтвердила, что ты видишь именно их.

— Я узнала лишь одного, — Беланда с трудом повернулась к листку и ткнула пальцем в изображение безглазой твари, — я видела его дважды. Но только во сне. Наяву я вижу совершенно другое.

— Что именно?

— Пожалуйста, не спрашивай меня об этом. Здесь нет ничего такого, что можно было утаить, но подобные вещи мучают меня с малолетства, и ты вряд ли догадываешься кукую приносят мне боль.

— Догадываюсь, — кивнул старик, убирая рисунок, — извини… Недавно Асторн был в Шитре, забирал оттуда девочку, которая умеет общаться с потусторонним измерением и понимать его язык. Там он увидел искажение пространства, точно такое же как в своё время описывала ты… Ты вовсе не сумасшедшая, Беланда, а просто имеешь очень тесную связь с тем самым измерением, и оно постепенно сводило тебя с ума. Ты не представляешь, в какую историю мы вляпались. Если сможем раскрыть загадку, раскрыть тайны того измерения, то возможно и поможем тебе, если не излечить, то контролировать разум. — старик протянул ей всё ещё пульсирующее кольцо со сверкающим тёмным самоцветом, — Нам нужна твоя помощь, и я клянусь, что больше никогда тебя не покину.

Они довольно долго сидели молча, Беланде была необходима эта тишина, в которой представилась возможность обдумать всё сказанное чародеем. Декарн не спускал с неё глаз и смог заметить, что новость о том, что всё, что она видит, существует на самом деле, придала ей сил. Она наконец осознала тот факт, что не просто сходит с ума, а подвергается влиянию неких ужасных сил. Её помощь требуется, как никогда кстати, потому что эта бедная девушка знает о враге больше, чем кто-либо из наёмников. Получив шанс снова почувствовать себя живой, Беланда взяла своё кольцо с руки Декарна и одела его на средний палец левой руки. Камень перестал дрожать и сверкать, так как почувствовал тело хозяйки.

— Спасибо, Декарн, — вдруг сказала Беланда, — спасибо, что не забыл обо мне.

***

88 день Глора, 537 г., город Кров, Княжество.

Обстановка в столице, как и в последние полтора света, стоит напряжённая, ранее здесь царила настоящая идиллия, какой не встретить ни в одном городе Междумирья, а единственной проблемой являлись только-лишь, ограждённая от всех остальных, четвёрка чёрных шпилей, где собрался весь мусор и вся грязь Крова. На данный же момент народ находился в панике. Экономическую ситуацию в стабильности сохраняла гильдия Крикса, которая подмяла под себя почти все торговые дела Крова и его окрестностей, выйдя далеко за пределы всего Княжества и став самой могущественной и богатой торговой гильдией ОГМ. Вот только другим гильдиям от этого нелегче. На стороне барона находилось государственное влияние, многочисленные связи, а также тёмные наёмники из чёрных шпилей, с помощью которых он очень сильно постарался подпортить дела конкурентам, воспользовавшись всем тем небольшим хаосом, что на данный момент царил в государстве. Недавнее отсоединение Аратабии от Княжества, а также закрытие Большой Бухты, только усугубило ситуацию, спровоцировав небольшой поток граждан на территорию левейцев, а также в торговые города и Челок. Многие решили, что Княжеству пришёл конец, оно разваливается, а кто-то и вовсе пустил слухи о том, что грядёт гражданская война, которую может развязать Кантополо, чья армия в полном её составе находится в Большой Бухте, а Мейборну не по силам взять на себя контроль над государством. Все сошлись на том, что страна погибает, после того как погибла её древняя династия основателей. Крикс был полностью согласен с этим выводом, а потому и сам начал предпринимать меры.

У подножия злакового шпиля творился самый настоящий бардак: жители сходили с ума, пытаясь урвать как можно больше провианта, после того как Крикс понизил цены на товар, тем самым создав ещё большие неприятности своим конкурентам, которых в Крове остались единицы. Лучше всех держалась торговая гильдия Азаха, чьё богатство и связи с ОГМ всё ещё позволяли давать отпор такому торговому гиганту, как Крикс. Позже барон собирался расправиться с неугомонными торгашами при помощи тёмных наёмников, но все планы резко ушли в пропасть. Сейчас фогби спешил быстрее добраться до своего дома.

Завидев барона, жители даже и не думали расступаться, как это было раньше, а продолжили наседать на торговцев, отдавая свои талоны и серебро, чтобы запастись как можно большим количеством товара. Мысль о полном развале страны и о возможной гражданской войне плотно засела в головы горожан, все ждали голод, пытались пополнить свои запасы, ожидали прекращения поставок из Ночного пути. Рядом со шпилем был возведён небольшой деревянный эшафот, возле которого также столпилась толпа приличных размеров. На самом эшафоте стояло несколько членов Белого Ордена, которые обращались к толпе с обнадёживающими речами.

— Над нашей страной, друзья мои, собирается тьма, — вещал один из членов ордена в белом плаще, — Княжество страдает от страшного проклятия. Но кто нас проклял? Боги? Мерзкие чернокнижники? Нет! Нас прокляли мы сами. Мы отступили от того, что называли «верой», мы отринули учения Четверых Богов, постепенно отправляя все те знания в небытие. Мы стали забывать суть собственного существования, ведь она защищала нас ото всех этих бед. Я говорю о праведности, друзья мои. Боги не защищают грешников, не защищают тех, кто решил отвернуться от них. Такими мы стали, почти все жители Княжества озабочены лишь личными материальными благами, и им наплевать на то, что происходит на других землях… Княжество почти утратило благодать Богов, поэтому демоны преисподней смогли прорваться к нам и погубить всеми нами любимого князя, его сына и всех баронов, упокой Таал их души. Вы забываете, что такое вера, вы не учите этому своих детей, но мы поможем вам! Именно поэтому Белый Орден находится здесь, где он нужен больше всего! И я говорю не только о Княжестве. Все вы знаете, что наши храбрые братья отправлялись в самые ужасные уголки этого мира, разнося учения Четверых и встретили там праведную смерть. Но мы не отступимся, и скоро всё Междумирье вновь расцветёт под светом Четверых, и только тогда наступит долгожданный мир… Вы, народ Крова, даровали нам небесный шпиль, тот самый оплот веры, который привели в запустение слабые монахи Церкви, и мы сделаем всё, чтобы ваши надежды оправдались. Только с помощью вас, бароны Мейборн и Крикс смогут сохранить Княжество единым, вернуть ему то могущество, что было потеряно. Молитесь, друзья, ибо Боги слышат нас, каждое наше слово. Слова праведников никогда не останутся без внимания.

Толпа заликовала, воодушевлённая словами Белого Ордена. Крикс поморщился, фанатики вызывали у него отвращение, и уж тем более их лживые речи. Хотя здесь можно было поспорить, ведь каждый фанатик неистово верит в правдивость своих слов, всем тем идеям, которые им навязал Белый Орден. Магистр Волкар знает, как правильно дёргать за ниточки и уже успел заручиться поддержкой половины жителей Крова, а также заставить Мейборна сотрудничать с ним. Что-что, а Криксу очень бы хотелось взять у него пару-тройку уроков таких манипуляций.

Наконец, преодолев плотную толпу горожан, Крикс добрался до спиральной дороги, опоясывающей злаковый шпиль и ведущей до самой его вершины. Путь от дворца до шпиля как всегда дался ему с трудом, учитывая то, что сердце колотилось как сумасшедшее, не давая барону спокойно дышать. Фогби паниковал, боялся и хотел, как можно быстрее добраться до дома и начать все приготовления к своему скорому отъезду. Его господин не появлялся с тех самых пор, как отправился к Сифским пещерам, чтобы раз и навсегда покончить с княжеским родом, убив девчонку и наёмников, что её сопровождали, и больше от него не было никаких вестей. Убийцы тёмных гильдий принесли весть о том, что в Сифских пещерах они нашли лишь трупы своих собратьев, но при этом ни одного убитого наёмника гильдии Лорно. Воздушный корабль, потерпевший крушение, также был найден в глуби пещер, вся команда убита. Злой господин ни за что бы не оставил это просто так, он бы явился и выплеснул всю свою злобу и недовольство на низкорослого фогби, но этого не происходит уже слишком долго.

Зайдя в свою квартиру, Крикс сразу же запер дверь на замок, и даже активировал магическую печать, соврав нужный листок возле двери, под которым моментально развеялось волшебство, обволакивая всю дверь, после чего спешно начал собирать все свои вещи. В первую очередь нужно сжечь бумаги, все те документы, по которым можно отследить всю законную и незаконную деятельность его гильдии, а также позвать нескольких своих работников, чтобы они помогли оттащить на его последний воздушный корабль десяток полных сундуков с гильдийскими каратами, княжескими талонами, серебром и золотом. Все активы его гильдии. Нужно бежать, пока не поздно. Фогби решил выбрать своим новым домом Кшкалахас, где он сможет приобрести скромный дворец, множество рабов и со всеми этими деньгами прожить в роскоши все свои оставшиеся годы, ведь все его планы на материке больше нельзя реализовать. Спустя несколько дней после крушения корабля на побережье, наёмные убийцы чёрных шпилей принесли вести о том, что девчонка сейчас в гильдии Лорно, где она находится под защитой всех наёмников чародея. Крикс предложил целое состояние для того, чтобы тёмные напали на деревню и убили там всех, однако они отказались, так как наёмники Декарна весьма серьёзные противники, не говоря уже о силе самого старого чародея, который всё время находится на своём месте. Их гильдия ждала возможной атаки, а потому в любой момент готова принять бой, и их никак не удастся застать врасплох. Девчонка у старика, а злобный господин не появляется уже слишком долго, значит он мёртв, и все его планы провалились. Крикс остался один с теми проблемами, которые он не сможет уладить ни при каких обстоятельствах. Даже деньги здесь бессильны. Лорно знает, что фогби замешан во всём, а значит вскоре может выйти на контакт с Мейборном или Аратабией, даже несмотря на то, что первый презирает его. Но рано или поздно всё раскроется. Нужно бежать, пока есть такая возможность. В одиночку Криксу не довершить дело до конца, да и теперь незачем.

Крикс продолжал мять разбросанные по всей квартире бумаги и бросать их в одну кучу, попутно наполняя сундук своими вещами, пока не услышал тяжёлый вздох, что донёсся со стороны большого стола в главном зале. Освещения в его скромном жилье как всегда не хватало, а окна отсутствовали вовсе. В этой обстановке барон даже не заметил, как кто-то сидит с противоположной стороны стола, закинув на него ноги. Сердце заколотилось сильнее.

— Г-г-господин, — дрожащим голосом заговорил Крикс, пытаясь улыбнуться, — вы вернулись…

— Мне конечно приятно, что барон Княжества называет меня господином, — слегка хриплым голосом заговорил гость, — но ты слишком жалок, чтобы моя гордыня совершила небывалый взлёт. Советую присмотреться лучше, пока у меня хорошее настроение.

Это был явно не белокожий воин с красными глазами, а потому Крикс немного напряг своё зрение, чтобы рассмотреть собеседника. На стуле сидел взрослый мужчина в тёмной одеянии и в плаще с капюшоном, в руках, одетых в кожаные рукавицы, он держал маленький блестящий нож со стальной рукоятью и многочисленными гравировками, который не прекращал вертеть у себя в руке. На неестественно бледной коже лица даже при плохом освещении отчётливо виднелись выделяющиеся тёмные вены, правая щека изуродована большим вертикальным шрамом, но больше всего пугали его яркие оранжевые змеиные глаза, в которых сложно было угадать какую-либо эмоцию, кроме презрения в сторону барона. Крикс узнал незваного гостя и пришёл в ужас не меньше, чем, когда принял его за своего покровителя.

— Мистер Григур, — Крикс отступил назад, — почему вы здесь? Деньги были оставлены в условном месте на западе трущоб, как и договаривались…

— Голова Змеи недовольна, барон, — убийца продолжал смотреть на Крикса своими змеиными глазами и играться с ножом, — ты ведь в курсе, что мы не терпим, когда заказчик не выполняет условия контракта? Можешь плевать в лицо недоумкам из ОГМ, которые не могут и шага сделать, не посмотрев в свой ничтожный кодекс. Мы реагируем на подобные вещи по-своему.

— О чём вы? — Крикс задрожал сильнее, пятясь назад, — Я ведь сказал, что деньги были переданы…

— Это хорошо, но куда ты теперь собрался? Да ещё и подчищаешь следы. Наверняка хочешь удрать в Кшкалахас, трусливая свинья. А теперь скажи мне, ты ведь помнишь условия нашего контракта?

— Я выплачу любую неустойку, обещаю, — барон сложил руки в молитвенном жесте, — дам столько талонов и серебра сколько вам необходимо, только пожалуйста позвольте мне уйти.

— Уйти? — удивился Григур, — Что значит уйти? Хочешь сказать, что мы зря потеряли стольких братьев? А ведь каждая смерть — это дополнительная плата с твоего кошелька, если ты конечно не забыл. И вот сейчас, когда мы столького достигли, почти поставили эту страну на колени, ты просто собираешься сбежать? — убийца разочарованно покачал головой, — Такие болваны, как ты — беда гораздо большая, чем какие-то там антийские захватчики.

— Но какая вам с этого выгода? Вы ведь заинтересованы только в деньгах, и я смогу дать вам столько денег сколько нужно…

Он не успел договорить, так как один из стульев резко сорвался с места и, облетев Крикса, врезался ему в зад, усаживая на себя фогби. Стул вместе с бароном приблизился к столу, аккуратно пододвигая его ближе, а затем перепуганный барон услышал, как кто-то медленно подходит к нему из-за спины. Крикс предполагал самое худшее, и с каждым тяжёлым шагом сердце колотилось всё сильнее. Наконец, незнакомец остановился у спины барона и положил ему на плечи руки. Повернув дрожащую голову вправо, он увидел тёмную бурую кожу рук, на которых заметны переливающиеся чёрные магические потоки. Тёмная магия. От её влияния Криксу стало не по себе, сразу начало тошнить, бросать в пот, сердце готово вырваться из груди, а чувство страха стало неописуемым. Чернокнижник обошёл Крикса и уселся на стол, по правую руку от него. Использование тёмной магии всегда оставляет свои следы на чародеях, что можно было сказать и о его новом госте. Определить его расу не представлялось возможным, скорее всего он из одного из сотен различных народов, попадающих в Междумирье год за годом. У него была всё та же бурая кожа, чем-то напоминающая древесную кору, скулы сильно выделялись, на них росли по четыре двигающихся костяных шипа с каждой стороны. Его лицо выглядело очень болезненным, белки глаз с огненными зрачками постоянно переливались чёрным туманом. Само его присутствие вызывало сильный дискомфорт, благодаря чему можно сделать вывод, что перед ним предстал очень сильный тёмный маг.

— Барон Крикс, — чернокнижник сделал небольшой поклон головой, а его голос звучал так, словно это был очень громкий шёпот, раздающийся прямо у Крикса в ушах, — прошу прощения за такое внезапное появление, просто я понял, что Григур не совсем понимает, что такое дипломатия и мотивирование.

— Голова Змеи привыкла действовать по-другому, — усмехнулся убийца, — не припомню случаев, когда дипломатия могла решить абсолютно любую проблему.

— И всё же, — продолжил говорить чернокнижник, — иногда нужно вести себя более сдержанно по отношению к таким полезным гражданам, как барон Крикс. Наверняка он просто решил подстраховаться и избавиться от своей чёрной документации, после чего обдумать план своих дальнейших действий по уничтожению гильдии Лорно. Я ведь прав, господин барон? Предположение о побеге в Кшкалахас очень меня расстраивает, и наверняка является больным воображением нашего невоспитанного друга, — чернокнижник кивком указал на Григура.

Фогби молчал, пытаясь как можно лучше сформулировать мысли у себя в голове, а потом заметил, как дерево стола, где сидел тёмный маг, постепенно начало чернеть, расстилаясь пятном под его новым знакомым.

— Нет-нет, — затараторил Крикс, — я вовсе не собирался никуда бежать, честное слово! Просто я немного запаниковал, из-за того, что мой господин не появлялся уже долгое время, поэтому решил избавиться от всех улик, которые могут указывать на все мои действия о нарушении кодекса ОГМ…

— Как это друг с другом связано, кретин? — злобно спросил Григур.

— Тише-тише, — чернокнижник положил свою руку Криксу на плечо, останавливая его речь, из-за этого прикосновения фогби вновь стало нехорошо, — я всё понимаю, вы молодец, господин барон. Меня очень радует то, что вы до последнего преданы общему делу. В противном случае нам и впрямь пришлось бы отправить вас на заслуженный отдых. Ну что ж, теперь, когда мы во всём разобрались, я предлагаю придерживаться прежних планов.

— Но, господин, — неуверенно обратился к нему Крикс, — мой покровитель пропал, без него мы не сможем действовать дальше, ведь всё заключалось в…

— Игра продолжается, — тёмный маг не дал ему договорить, — не нужно думать, что твой копьеносец был единственным, кто замешан во всём этом деле. И ты не единственный из числа смертных, кто помогает ему и его хозяевам… Игра продолжается. Есть ещё более хорошие новости, ведь вам больше не нужно раскошеливаться на услуги тёмных гильдий. Все расходы Око возьмёт на себя, и наши друзья из Головы Змеи любезно согласились присоединиться к нашему союзу. Верно, Григур?

— Верно, — подтвердил убийца, — мы также привлечём и другие гильдии чёрных шпилей, так что забот у тебя прибавится, барон. Думаешь зачем ты нам до сих пор нужен, если в роли толстого кошелька твоей потребности больше нет? Связи, Крикс, вот почему ты ещё дышишь. На данный момент ты самый влиятельный свинтус в Княжестве, а также один из самых влиятельных в ОГМ, поэтому ты ещё пригодишься, когда мы начнём проворачивать наши дела в Крове.

— Прошу меня простить, — извинился Крикс, — но все наши проблемы сводятся к тому, что наследница Княжества находится в руках у Лорно. Благо, что Мейборн на дух не переносит чародея, видит в нём человека, который желает сместить капитана от власти, поэтому вряд ли поверит всему, что он скажет. Но ведь вскоре они начнут действовать.

— Пока шайка Лорно находится в своей гильдии — нам не о чем беспокоится, — заверил его тёмный маг, — вы правы, барон, рано или поздно они начнут действовать и попытаются провести наследницу в столицу. Здесь они и попадут в ловушку, если конечно доживут до того момента.

— Господин, со временем Аратабия, Большая Бухта и даже Мейборн могут пойти на диалог с Лорно, и тогда он заручится их поддержкой.

— Хе-хе-хе, — тихо засмеялся чернокнижник, — вы, наверное, не в курсе, барон, но шпионская сеть Ока и тёмных гильдий гораздо обширнее и информативнее, чем у Княжества. Мы знаем, что вскоре и у Княжества, и у Аратабии возникнут очень серьёзные проблемы, которые помешают им нарушить наши планы.

***

88 день Глора, 537 г., деревня гильдии, Княжество.

— Быть того не может, — Луя уже несколько минут не могла поверить в то, что ей рассказали другие наёмники, — я никогда в жизни не встречала тех, кого не трогают плакальщики, а теперь передо мной сидит простой антиец, утверждающий, что он является таковым.

— Я не лжец, — обиделся Марк, — остальные могут подтвердить. Они так желали убедиться в этом, что были готовы отдать меня в объятия полупризраков.

— Ну вот опять ты за своё! — нетрезвый Бракас больно обхватил его за шею и сделал глоток из своей большой кружки, он опьянел выпив всего половину, — Если бы мы собирались угробить твою антийскую задницу, то вряд ли бы донесли тебя до сюда живым.

— Так вы и не донесли, — Марк обиженно продолжил есть ароматное рагу из своей тарелки.

— Опять, — вздохнул Бракас, — Луя, ты даже не представляешь какими антийцы бывают обидчивыми, прям злоба берёт! Соберись, колдун заморский!

— Отстань от него, Бракас, — Луя попыталась успокоить наёмника, — лучше расскажи про этот ваш поход на юг подробнее. Как я понимаю, самые интересные события случились не так давно.

— Хе, ну это всегда пожалуйста! В общем решили мы заглянуть на обратном пути в Челок…

Наёмники, как всегда, были в сборе, за исключением Асторна и Скафки, которые ушли в дозор, после того как немного отпраздновали со всеми возвращение Луи. Сантилий в этот раз превзошёл самого себя, приготовив действительно очень вкусный ужин, сравнимый с тем, что Марк пробовал в корчме Челока. В честь такого события, он даже достал из кладовой целую тушу карликовой коровы, одной из тех, что разводят земельники Ночного пути, и этого мяса хватило для того, чтобы уставить их длинный стол различными тарелками с рагу, мясной похлёбкой, а также зажаренными на костре сочными рёбрами, не говоря уже о блюдах из гигантской рыбины, что смогла выловить Лайла. Все были очень рады, что в кое-то веки представилась возможность расслабиться и вкусно поесть. Супруга Даркли, Герла, тоже присутствовала, как и всё семейство Бракаса, вот только Килли так и не смогла уследить за тем, чтобы её муж не попробовал местного алкоголя, ведь наёмник по-прежнему совершенно не умел пить.

Марк сидел напротив Луи, а потому имел возможность общаться с ней уже полвечера и смог узнать девушку немного поближе. Как он понял Луя — это названная сестра Виктора, потому как он воспитал её, когда ещё был ребёнком, а она и вовсе младенцем. Каил-Бони и Дэни также являются её самыми близкими друзьями, потому как все четверо пережили рабство, из которого умудрились сбежать ещё в малолетстве и зарабатывать себе на жизнь воровством. В неизвестное время, все они оказались в гильдии Декарна, где работа наёмниками стала их призванием, но чуть больше трёх лет назад Луя очень сильно рассорилась с Декарном и со скандалом покинула гильдию. И вот спустя годы, девушка почему-то решила вернуться назад. Лую очень заинтересовала история Марка, и она довольно долго доставала его вопросами о том, как мальчишке удавалось скрываться в Аратоде, будучи незарегистрированным чародеем, а также про его необъяснимые способности.

Веселье продолжалось, казалось, что все забыли о том, что снаружи за ними ведут пристальное наблюдение тёмные убийцы, готовые в любой момент совершить атаку на гильдию. Бракас вместе Фимой рассказывали Луе про свои похождения на юг, причём Фима настолько увлёкся, что залез ногами на стол, чем вызвал недовольство у сидящего рядом Тайфора, который кинул псу Подонку очередную кость коровьего ребра. Казалось, что пёс заглатывал их, даже не пережёвывая. В это время Виктор находился с Сантилием возле бара, они о чём-то болтали, пока синеволосый наёмник делал для Лайлы её любимый фруктовый напиток.

— Держи, — Сантилий поставил на барную стойку довольно крупный стакан с жидкостью чередующихся цветов, — самоё полезное питьё в мире, после молока. Налетай!

Довольная девочка ухватилась за большой стеклянный стакан двумя руками и с наслаждением принялась пить.

— Как всегда вкусно! — воскликнула она, — Спасибо, Сантилий, вот только я так и не могу понять, как ты это делаешь. Почему сок разных цветов?

— Если я расскажу тебе секрет приготовления, то стану для тебя бесполезен, — усмехнулся наёмник.

— Как ты мог о таком подумать? — девочка изобразила возмущение, — Ну и ладно, значит и дальше продолжу тебя доставать. Виктор, а ты хочешь попробовать? Это очень вкусно.

— Для меня нет ничего вкуснее, чем челокский эль, — он демонстративно поднял свою деревянную кружку, — да и пить его намного интереснее, чем какую-то фруктовую жидкость.

— Тогда дай мне попробовать, — попросила Лайла.

— Ещё чего! Маленькая слишком. Не нужно интересоваться что такое алкоголь.

— Почему? Посмотри на всех, им ведь весело, а они пьют то же самое, что и ты, так что не вижу ничего плохого в том, чтобы дети тоже пробовали этот самый алкоголь.

— Ты права, Лайла, — согласился Сантилий, — с алкоголем и впрямь приходит веселье. Но на следующее утро твоё тело также узнает, что такое похмелье и стыд. Ты хочешь проснуться завтра от невыносимой головной боли, тошноты и с мыслями о том, что прошлым вечером пыталась читать здесь стихи собственного неприличного сочинения?

— Ну уж нет, по мне лучше сок, — Лайла покачала головой и отпила ещё немного, — смотрите, Тайфор вот-вот сбросит Фимало со стола! Может пойдём к остальным?

— Иди, я скоро подойду, — сказал ей Виктор.

— Только не забывай про то, что нужно всегда выполнять обещания!

Лайла отправилась на скамью, на своё место за столом, а Виктор остался у стойки рядом с Сантилием. Они ударились своими стаканами и принялись допивать остатки ароматного челокского эля. Пока Сантилий откупоривал ещё бочонок, чтобы подлить добавки, к ним подошла Луя, держа стакан поменьше, и присела на высокий стул рядом с Виктором.

— Ты изменился, — сказала она.

— Глаза или уши? — спросил он.

— Ты стал намного мрачнее. Весь этот день, глядя на тебя, я вспомнила того самого мальчика, который заботился обо мне всю мою жизнь. Это угадывается в твоём взгляде. Ты снова потерял желание жить?

— Не говори глупостей, — отмахнулся наёмник, — желание жить имеется у меня всегда, просто ты многого не знаешь. Тебя слишком долго не было в гильдии…

— Но стоит признать, что добрый и весёлый Виктор потихоньку начинает пропадать, — перебил его Сантилий, и поймал на себе недовольный взгляд друга, — понял, стою и помалкиваю. Лучше займусь очередным бочонком.

Наёмник продолжил возиться за баром, пока Виктор и Луя отвлеклись на Лайлу, сидящую за столом рядом с исхудками, и смеялась с того, как задорный Фимало рассказывал очередную забавную историю прямо на столе.

— Я слышала о том, что произошло в Крове в прошлом свете, — прервала молчание Луя.

— Всё Междумирье слышало, — добавил Виктор.

— Княжеская семья убита неизвестными существами… Что с Виэной?

Он не ответил на этот вопрос, но ответ угадывался в его лазурных глазах.

— Ясно, — печально кивнула Луя, — теперь всё сходится… Но тебе ещё есть ради кого жить. Вот только меня мучает один вопрос… Если это та самая Лайла, твоя дочь, то почему ты ей ничего не рассказал? Она ведь не знает, что ты её отец, верно?

— Не бери в голову. Расскажу, как только она будет к этому готова…

— Готова к чему? — возмутилась Луя, — К тому, чтобы узнать, что у неё ещё остался родной человек, который её любит? Глор Всемогущий, да к этому не нужно готовиться. Вспомни нас в детстве. Мы все только могли мечтать о том моменте, чтобы наши родные объявились в нашей жизни.

— Говори за себя. Может когда-то я мог мечтать об этом, но точно не после того, как узнал, что за человек был мой отец.

— Ты — не твой отец. Ты именно тот человек, который сейчас необходим девочке.

— Я и так нахожусь рядом с ней и защищаю её. Лайла должна сесть на трон и стать новой правительницей Княжества, которая вновь объединит все эти земли. Как ты думаешь вызовет ли она доверие у народа, когда все узнают, что её отец сам синеглазый?

— Зачем это всем рассказывать? — удивилась Луя, — Достаточно знать лишь ей… Знаешь, по-моему, ты просто боишься. Ты боишься признаться ей, поэтому постоянно оттягиваешь этот момент. Пожалуйста, я тебя прошу, не заиграйся с такими вещами, ведь дальше будет только труднее.

Сквозь шум Виктор смог услышать, как кто-то отворяет входную дверь, и в следующую секунду на пороге показался Декарн. Старик с удивлением уставился на веселящихся наёмников, но те даже не заметили, как он вошёл.

— Я конечно знал, что вы меня недолюбливаете, — старик немного усилил свой голос при помощи волшебства, — но устраивать праздник в честь моего отсутствия — это довольно обидно.

— Как ты мог о нас такое подумать, старик? — Каил-Бони встал со своего места, обращаясь к Декарну, — Праздники в честь твоего ухода проходят здесь намного скромнее, а сейчас имеется другой не менее важный повод.

— Хочется верить на слово, Каил.

Когда старик перешагнул порог, то за ним внутрь зашла черноволосая девушка в таком же чёрном платье, подвязанном на поясе, ростом она была выше среднего. Марк сразу же обратил внимание на её очень бледную кожу и болезненный вид, на голову одета круглая шляпа с пером, каких мальчишка ещё не встречал. Видимо это и была Беланда. Девушка испытывала сильное смущение, пыталась не смотреть никому в глаза и всё время старалась находиться за спиной у чародея. За ними в здание вошёл Граф, закрыв за собой дверь, потом неожиданно застыл на месте и глубоко вдохнул аромат горячего рагу.

— Неужели это то, о чём я думаю? — обратился он к Сантилию.

— Верно, — Сантилий уже накладывал три порции еды, — говядина из Ночного пути. Твоя любимая еда, Граф. Пришлось немного опустошить наши запасы, ведь поводов сегодня хватает.

— Твоя стряпня немного подождёт, — махнул рукой Декарн, после чего отступил в сторону и немного подтолкнул вперёд растерянную девушку, — Беланда снова с нами, друзья, прошу любить, но не жаловать.

Бледнолицая девушка ещё немного прошла вперёд и застыла на месте, опустив свой взгляд, а в гильдии образовалась непривычная гробовая тишина. Наёмники молчали и с подозрением смотрели на Беланду. Марк почувствовал, что обстановка стала слишком нагнетающей. Неужели они не рады видеть свою подругу?

— Я надеюсь, что в этот раз ты ничего сжигать не собираешься? — спросил Каил-Бони.

— И бить зеркала во всём здании? — сказал Фимало.

— Про Подонка я вообще молчу, — добавил Тайфор.

— Нет, — тихо ответила Беланда, теребя пальцами ткань своего платья, — не буду… Обещаю.

Неловкое молчание продлилось ещё несколько секунд, после чего наёмники расхохотались, чем слегка испугали девушку. Декарн тоже не сдержал смешка, обрадовавшись, что никто из присутствующих не держит на неё зла. Все повставали со своих мест и двинулись приветствовать свою возвратившуюся из лечебницы подругу. Милона и Ильва сразу же обняли Беланду с двух сторон, пока остальные просто толпились вокруг и ждали своей очереди. Смотря на лицо девушки, Марк заметил, что такая суета не доставляет ей удовольствия, а, наоборот, приносит дискомфорт, но она держалась, пыталась не выдать своего состояния. Спустя ещё полминуты, Беланда всё же не выдержала и с болью закрыла глаза, схватившись рукой за голову. Улыбки сразу же сошли с лиц присутствующих, и они поспешили узнать, что произошло, но благо всех разогнал Декарн, взяв Беланду за руку.

— Ну всё хватит, порадовались достаточно, всему должна быть своя мера. Беланда, если ты испытываешь беспокойство или боль, то сразу же говори нам. Как работает амулет?

— Всё хорошо, — ответила Беланда, прижав ладонь к своей груди, — я чувствую, как он помогает. Просто я сильно устала с дороги, и у меня разболелась голова.

Декарн помог ей подойти к столу и даже усадил в собственное танталийское кресло, в которое никогда не позволял садиться никому из присутствующих. Беланда немного отдышалась, прикрыв глаза и продолжая прижимать ладонь к своей груди, после чего выдавила из себя улыбку и обратилась ко всем.

— Прошу прощения, что заставила вас забеспокоиться, просто сейчас я и впрямь чувствую себя неважно. Скоро наступит темнота, так что мне лучше пойти отдохнуть…

— Ты шутишь? — возмутился Фимало, — Мы не видели тебя довольно долго, а ты просто возьмёшь и уйдешь спать? Побудь здесь хотя бы немного, попробуй всю эту вкуснятину, что приготовил Сантилий. Готов поспорить, в Кустовере подавали дрянную пищу. Обещаю мы шуметь не будем.

— Не знаю, — засомневалась Беланда, но вовремя подняла голову и поймала на себе множество жалобных взглядов, — разве что совсем немного.

— Отлично, — хлопнул в ладоши Декарн, — Сатилий, тащи своё рагу! Аромат и впрямь стоит великолепный.

В тот момент, когда он обращался к Сантилию, обратив свой взор на бар, старик заметил рыжеволосую Лую, стоящую рядом с Виктором. Улыбка медленно сошла с лица Декарна. Казалось время остановилось, и застывший чародей продолжал поедать девушку недовольным, немного злым, взглядом. Луя отреагировала достойно, отвечая Декарну взглядом на взгляд, при этом улыбаясь уголками своих губ. В её глазах не было видно страха. И вновь эта тишина, все присутствующие ухватились за свои стаканы и принялись набивать рот пищей, делая вид, что ничего не происходит. Взволнованный Сантилий вышел из-за стойки и поставил перед Декарном, Графом и Беландой тарелки с дымящимся рагу, и только после этого чародей, наконец, взялся за ложку и молча принялся есть. Никто по-прежнему не произносил ни слова.

— Привет, — помахала рукой Луя.

— Твоё приветствие останется без внимания, — огрызнулся старый чародей, продолжая есть.

— Я здоровалась с Беландой и Фридасом, — парировала Луя, — уверена, что они по мне соскучились, как и я по ним.

— Здравствуй, Луя, — улыбнулась Беланда, перебирая ложкой своё рагу.

— Ну вот, — рыжеволосая девушка оглядела всех сидящих за столом и подняла стакан вверх, — а вы утверждали, что он меня сожжёт. Раз уж всё обошлось, то предлагаю…

— Мне вот интересно, — Декарн перебил её и отложил свой столовый прибор в сторону, — что происходит у тебя в голове, если внутри неё образовалась мысль вернуться в мою гильдию? Ты и впрямь думала, что после всего, что произошло, я всё забуду и встречу тебя с распростёртыми объятиями? Вы тоже хороши, — он обратился к остальным, — просто взяли и пустили её на порог этого дома.

— Потому что она одна из нас, — сказал Виктор, — как бы ты не считал, старик, но она как была, так и осталась членом нашей гильдии.

— Ясно, — кивнул чародей, — значит по-твоему отречение от всех нас было плёвым делом, на которое можно закрыть глаза? Тебе напомнить, Виктор, что произошло в тот день, когда эта невоспитанная девчонка захлопнула за собой дверь? Она сделала свой выбор, сказала мне всё, что думает обо мне и о нашем общем деле, так что я поступил так же. Есть что сказать?

— Есть, — Луя допила остатки жидкости в своей кружке и громко поставила её на стойку, вытерев рукой губы, — ты ведёшь к тому, что отречение от вас было делом непростительным. Но разве ты поступил не так же?

Данный вопрос оказался настолько резким, что даже Фимало поперхнулся своим элем. По Декарну стало отчётливо заметно, что он зол. Очень зол.

— Призрак сошёл с ума, — ответил чародей, — это видели все, и помнят тоже все, особенно Сантилий и Жак. Первого он даже разрубил на две части… Он стал одержим своей бредовой целью, и я не мог его удержать. Я из последних сил пытался отговорить Вининду следовать за ним, но влюблённая девчонка наотрез отказалась меня слушать. Не я отрёкся от них, а они отреклись от меня. Что можно сказать и о тебе.

— Это слишком громкие слова, Декарн, — продолжила Луя, — ты ведь прекрасно знал, куда лежит их путь, а также и то, что они вряд ли вернутся оттуда живыми, но всё равно отпустил их. Я не тот человек, который готов закрыть на это глаза, поэтому отправилась на поиски, несмотря на то, что ты запретил…

— Довольно! — никогда ещё Марк не видел Декарна таким злым, — Прежде чем принимать какие-либо решения, я просчитываю все возможные исходы, а не лезу в пекло сломя голову. Я отдавал себе отчёт о том, что поход Призрака сведёт его в могилу вместе с Вининдой, поэтому я не мог позволить себе рисковать остальными. Скажи мне, Луя, почему ты вернулась без них? Неужели твой план не сработал, и был ли он у тебя вообще?

Девушка не ответила, лишь опустила взгляд, а Декарн издал короткий самодовольный смешок.

— О чём я и говорил… Как я погляжу здесь все на твоей стороне. Можешь оставаться, но тёплого приёма от меня не жди, — чародей поднялся со скамьи и направился к лестнице, — долго не засиживайтесь и не шумите, здание хоть и защищено беззвучными чарами, но я, в отличии от плакальщиков, всё слышу.

Раздражённый чародей быстрым шагом поднялся на второй этаж и по спиральной лестнице ушёл в свой кабинет, в башню. Веселье покинуло главный зал и больше не собиралось возвращаться, все продолжали сохранять молчание, не спеша допивая свои напитки. Но из всей сложившейся ситуации всё же можно было вынести один положительный момент: Декарн всё-таки не испепелил Лую, как все об этом думали.

— Я вспомнил, — неожиданно сказал Бракас.

— Продолжай, — изобразил заинтересованность Каил-Бони.

— Я вспомнил, когда я в последний раз видел его таким взбесившимся.

— Дай угадаю, — Луя подошла к столу и взяла кувшин, наполняя свой стакан элем, — три года назад, когда я ушла отсюда?

— Не совсем, — помотал головой Бракас, — полтора года назад, когда он меня с башни выбросил, поймав в своём кабинет… Что-то мне хреново…

— Меньше нужно было пить эль, — Килли встала из-за стола и принялась поднимать на ноги своего мужа, — хорошо посидели, Сантилий, спасибо за прекрасный ужин, но нам ещё нужно дойти до дома, пока не появились плакальщики, и пока Бракас может передвигаться самостоятельно. Куся, пошли домой.

— Учитывая всю сложившуюся обстановку, думаю стоит объявить праздник оконченным, — голубоглазый Яи встал со своего места и отправился к лестнице, — прости за всё это, Беланда, ты вернулась спустя столько времени и в результате узрела такой скандал. Виктор, пошли наверх, нужно хоть как-то утихомирить старика.

— Я с вами, — Луя залпом осушила стакан и тоже отправилась к лестнице.

— Хочешь сделать только хуже? Я знаю Декарна гораздо дольше вас всех и на пятьдесят процентов уверен, что он может выбросить тебя из окна, как нашего общего друга.

— Мне ещё есть, что ему сказать. Кроме того, так продолжаться дальше не может, нужно решить всё и сразу.

— Я тоже пойду, — Беланда с трудом попыталась самостоятельно подняться с кресла, но ей помог Граф, — вряд ли он будет устраивать скандал, пока я рядом.

— Хорошая идея, — кивнул Яи, — все остальные пока уберутся здесь.

— Не нужно заморачиваться, — Сантилий взял в руки большую корзину и начал складывать в неё остатки пищи, — тут достаточно меня, Фимы и Даркли, чтобы навести порядок, так что никого не держу.

Все начали расходится, кто по своим домам, а кто по своим комнатам, в то время как грязная посуда стала подниматься в воздух под воздействием заклинаний телекинеза. Яи и Луя отправились в башню Декарна, за ними следовал Виктор, помогающий Беланде подниматься по лестнице. Девушка так долго страдала в лечебнице, что с её переутомлением не справлялся даже амулет, наполненный магией света. Но по сравнению с былым состоянием, Беланда и впрямь выглядела намного лучше. Преодолев все ступени спиральной лестницы, они оказались в тёмном кабинете чародея, где он восседал в кресле за своим столом, курил трубку и смотрел в круглое окно, за которым темнота уже практически накрыла собой окрестности. Яи прикоснулся к белому кристаллу на стене, он сверкнул, и из него вылетело заклинание светлячка, застывшее у потолка башни, обеспечив помещение тусклым светом.

— Ты ведь прекрасно знаешь, что я предпочитаю более мрачную обстановку, — старик выдохнул облако табачного дыма, но так и не обернулся, — ты и так прекрасно видишь в темноте.

— Я может и вижу, — Яи пропустил вперёд остальных, — но вот девушкам пришлось бы сильно напрягать свои глаза.

Декарн всё-таки решил повернуться к вошедшим, но, заприметив Лую, сделался ещё более раздражённым и вновь обернулся к окну. Виктор усадил Беланду в любимое кресло Асторна возле входа, а Луя, не обращая внимания на чародея, села на деревянный стул, рядом с небольшим круглым столиком.

— Это новая танталийская мебель, которая предназначена только для украшения моего кабинета, — Декарн явно обращался к Луе, — так что найди себе новое место, куда можно уместить своё тело.

— Мне здесь нравится, — она злобно улыбнулась и демонстративно попрыгала тазом на стуле, — всё-таки тонты — мастера своего дела.

— Послушай, старик, — Яи подошёл к столу чародея, — злость никогда не была твоей отличительной чертой, так с чего вдруг она сегодня взяла над тобой верх? Согласен, между тобой и Луей были сильные разногласия в прошлом, но ведь три года прошло. Вы оба были не правы по-своему. Луя хотела помочь Призраку, не дать ему совершить ту ошибку, которую он видимо всё же совершил, и её очень задел тот момент, что ты просто дал ему уйти, не предприняв никаких мер. Она довольно вспыльчива, как и ты, но её действия всегда несут лишь благо для нас всех.

— Красивая речь, Яи, — усмехнулся старик, — вот только она никак её не оправдывает. Как она говорила? Я глупый пережиток прошлого, которого никак не заботят жизни моих подопечных, особенно когда я перестаю их контролировать? Это ведь твои слова, Луя?

— Какой же ты противный и злопамятный старикашка, — Луя скорчила раздражённое лицо, — ты и впрямь помнил всё это дословно более трёх лет? Знаешь в чём твоя ошибка? Ты никогда не слушаешь других, пропускаешь наши слова мимо ушей и всегда поступаешь только по-своему, считая себя правым в любой ситуации. Призрак прекрасно видел это, поэтому никогда не был с тобой откровенен. Поэтому он не просил у тебя помощи, когда ему взбрела в голову та безумная идея…

— Призрак просто спятил! — Декарн потушил трубку и наконец развернулся к Луе, — Он всегда отличался своей отстранённостью и жаждой крови, а после того, как Зарт одолел его во время налёта на Молчащий Тар, это окончательно повредило его рассудок.

— Вот опять, — Луя вздохнула, покачав головой, — ты снова считаешь, что знаешь всё на свете… Никто из нас не был там, никто не видел, что произошло между Зартом и Призраком, и никто не знает, что он там узнал. Доступ в Молчащий Тар есть только у Ордена, а потому не нужно рассуждать о том, какие секреты там спрятаны. Призрак обезумел не просто так, и я это понимала. Теперь скажи почему он не обратился к тебе?

Декарн молчал.

— Призрак был сильнейшим из нас, — взял слово Виктор, — уступая лишь Яи. Всю ту жизнь, что он себя помнит, он привык полагаться только на себя и ни на кого другого. Я вообще не представляю, как тебе удалось завлечь его в гильдию. Вининда смогла достучаться до него, смогла стать единственный близким ему существом, несмотря на то, кто он есть. Но всё же он ушёл, разорвав с нами все связи. Кто знает, что им двигало, но увы я соглашусь с Луей. Ты слишком просто дал ему уйти, не оказав никакой поддержки и даже пригрозил изгнанием тем, кто попытается последовать за ним. Луя оказалась смелее всех и решила действовать по-своему.

— А вы, болваны, хоть на секунду задумывались, что всё это было лишь ради вас, — Декарн говорил в полголоса, не смотря при этом на собеседников, — если Призрак отправился туда, куда я думаю, то уверенно можно заявить о том, что он уже мёртв. Всю жизнь его мучала тайна своего происхождения и всех тех снов, которые, судя по всему, являлись простыми воспоминаниями. Я понимаю, что во время бойни в Молчащем Таре, он нашёл то, что искал, из-за чего чуть не поплатился жизнью… Но я не мог позволить ему загубить жизни своих подопечных в погоне за собственным прошлым. Из тех пустошей ещё никто не возвращался.

В голосе чародея звучали горькие отголоски грусти, и в следующий момент он всё же посмотрел в глаза Луе.

— Я принял тебя в эту гильдию, когда тебе было всего четырнадцать. Ты росла у меня на глазах, была мне как дочь. Ты никогда не подводила гильдию, разделяла все мои взгляды, добросовестно выполняла возложенную на тебя работу… Ты хоть немного представляешь, что я испытывал, когда ты отправилась вслед за Призраком? Я ведь был уверен, что больше не увижу тебя.

— Тогда почему не остановил? — спросила Луя.

— Я не знаю… Возможно после тех слов, что услышал о тебя, я вдруг осознал, что ты права. Гордыня, вот что всегда было моим главным недостатком. Призрак лишь дал мне понять, что я не всесилен и не способен вести за собой всех и каждого. Это привело меня в бешенство… Ты стала той, кто подлила масла в огонь.

— Я не могла поступить иначе… Я ведь переняла своё упрямство у тех, кто меня воспитал… Хоть уже довольно поздно, но всё же прости за те слова. Ты ведь знаешь, я могу ляпнуть, что угодно, когда не в настроении.

— Тогда ты всё сказала правильно. Но всё же извинения приняты. Не серчай, но от меня ты их не дождёшься, ведь я не отказываюсь от своих слов и по-прежнему считаю, что поступил правильно. Ты переняла упрямство не только у Виктора.

— Скажите тоже, — махнул рукой Яи, — наш синеглазый друг в последнее время совсем размяк, так что его скверный характер остался далеко в прошлом.

— Заткнись, — огрызнулся Виктор, — если ты так хочешь, то в ближайшее время, тот Виктор, который будучи ребёнком постоянно выносил тебе мозги, может вернуться.

— Ха, не вернётся! Себя хоть не обманывай. Ты уже повзрослел, малыш, и не только телом. Скоро на тебе будет лежать больше ответственности, так что ты не должен подавать плохой пример.

— Виктор, — обратилась к наёмнику Беланда, — та девочка со светлыми волосами — это ведь та, о ком я думаю? Твоя дочь?

— Да. Лайла, — ответил Синеглазый.

— Она очень похожа на Виэну, поэтому я сразу догадалась… Декарн рассказал мне о том, что произошло. Мне очень жаль.

Виктор лишь кивнул, ничего не ответив.

— Она потеряла мать, — продолжила Беланда, — но ещё не всё потеряно. Ей повезло, что рядом с ней есть такой отец, как ты.

— Ага, а как же! — усмехнулась Луя, — Этот дурень ничего ей не рассказал. Девочка по-прежнему не знает, что он её отец и считает, что все её родные мертвы.

— Не начинай, Луя, — повысил он голос, — я тебе уже говорил, что я расскажу ей, когда придёт время. И вообще, сначала своих детей заводите, а потом давайте советы. Без обид, Яи.

— Ничего, — вздохнул наёмник, — кстати, раз уж мы наконец охладили пыл нашего высокомерного старикашки, может теперь кое-кто ответит на мои вопросы. Что с Призраком, Луя?

Девушка изменилась в лице, она больше не улыбалась, лишь поудобнее уселась на своём стуле для того, чтобы начать рассказ. Декарна тоже распирало любопытство, чего он никак не смог скрыть от присутствующих.

— Ты и так догадываешься, Яи, — ответила Луя, — думаешь почему я вернулась? Я не смогла догнать их. Надеялась, что Вининда замедлит Призрака, но всё же расстояние между нами оказалось колоссальным. Я постоянно двигалась по их следам, расспрашивала местных жителей, благо Призрака нельзя назвать неприметным, он всегда бросается в глаза, к тому же до этого уже успел приобрести известность во всех уголках материка.

— И куда тебя завели следы? — спросил Декарн, — Призрак мог отправиться только в одно место, ты ведь знала.

— Знала, — подтвердила Луя, — и если бы послушала тебя, то наверняка смогла бы перехватить его на Нутаге. Однако сначала он отправился в другое место. Некоторое время следы водили меня по древним руинам Алькарского Королевства, после чего Призрак и Вининда отправились в Гнилые земли. Вы даже не представляете насколько мерзко было нахождение там. Красные дьяволы замедляли меня, но всё же мне удалось пройти весь этот путь. Они что-то искали там, на севере, и, наверное, нашли, после чего пересекли море и отправились вглубь Нутага. Некоторые бхаджа смогли опознать Призрака, они рассказывали о том, что его интересовали артефакты пустошей и личности, которые возвращались оттуда живыми. Он также был замечен в нескольких музеях Кшкалахаса, но никто не смог мне ответить, что именно он там искал… Я не успела совсем чуть-чуть. Их след вёл в Пустую Империю.

— Только не говори, что ты отправилась за ним, — сказал Виктор.

— Как уже было подмечено, я переняла упрямство от вас всех. По-твоему, весь тот путь был проделан зря? В общем так я и оказалась в неизведанных пустошах.

— Что ты видела? — у Декарна был очень заинтересованный взгляд.

— Чешуйчатые сёстры. Вы понимаете, что легенды не врали? Я видела этих созданий, а однажды даже сразилась с ними.

— Как они выглядели? — не успокаивался Декарн.

— Они скрывают свои лица шлемами, тела похожи на человеческие, вот только конечности покрыты чешуёй. Сражаются копьями, верхом на своих летающих огнедышащих тварях… Я чуть не погибла там. Они оказались намного сильнее, чем кто-либо, с кем мне приходилось сражаться, я с трудом смогла сбежать от них. Пустая Империя — это сплошные вымершие пустоши, на которых ничего не растёт, земля обширных каньонов, раздираемая пыльными бурями. Это их дом, а я просто добыча. Я трижды пыталась пройти их крепости, выбитые прямо в горах, но каждый раз приходилось бежать. В какой-то момент пришло осознание того, что одной мне не справиться. Если чешуйчатые сёстры — это не выдумка, то может оказаться, что и остальное тоже. Я смирилась с этим и поняла, что Призрак с Вининдой больше не вернутся. Мои похождения длились полтора года, в результате чего я уплыла в Танталию, где жила всё это время.

— Но почему ты вернулась? — спросил Виктор.

— Когда до Танталии дошли слухи о том, что произошло в Княжестве, я не сразу обеспокоилась. Мало ли какой чернокнижник мог устроить тот кошмар во дворце. Вы ведь всегда можете постоять за себя. Но потом эти вести об убийстве Завуалы, об отсоединении Аратабии и отправке ударной гвардии в пустыню. Я поняла, что в Княжестве творится неладное, к тому же если князь и его сын мертвы, то почему на трон до сих пор не взошла Виэна? Все это было очень странно, я решила, что вы тоже вовлечены во всё это и нуждаетесь в помощи… Поэтому я здесь.

— Ты не прогадала, — улыбнулся Яи, — помощь нам сейчас и впрямь не помешает. Каждый клинок на счету… Значит Призрак и Вининда сгинули в Пустой Империи?

— Призрак силён, я бы сказала очень силён, но факт остаётся фактом. Ещё никто не возвращался из пустошей.

— Прям-таки никто? — удивился старик, снова подкуривая свою трубку, — Откуда тогда взялись все эти легенды? Чешуйчатые сёстры, хозяева пустошей, ядовитое солнце? Сам Чёрный Герцог, в конце концов. За каждой легендой стоит крупица истины, чьи размеры мы так и не в силах определить под всем тем слоем лжи, которым её покрыли дураки вроде нас. Кто знает, может нашим друзьям ещё представится честь однажды заложить основу для ещё одной легенды в виде той самой крупицы истины. Призрак пережил многое, так что не нужно ставить на нём жирную точку.

Декарн обнадеживающе улыбнулся и подмигнул всем присутствующим, чем вызвал ответные довольные лица, потом вновь затянулся табачным дымом и развернулся к окну. Спустя мгновение окрестности озарились россыпью лазурных призрачных скелетов, и снаружи раздался ужасный множественный плач. Декарн лишь вздохнул.

— Вот и они, ненасытные.

Внезапно все услышали тяжёлые вздохи со стороны двери. У Беланды начался приступ, она схватилась за место, где на её груди был прилипший целительный амулет и старалась прижать его как можно сильнее. Ей стало страшно, она начала паниковать.

— Беланда, всё хорошо, — поспешил успокоить её Яи, — это всего лишь плакальщики, пока мы внутри здания — бояться нечего…

— Нет, — она быстро замотала головой, — нет-нет! Я чувствую это. Всё снова искажается, — Беланда схватила Яи за руку и сильно сжала её, — оно здесь! Оно здесь внизу!

***

–… так что нас теперь стало ещё больше. Мне представилась возможность пообщаться с этой Луей, могу сказать, что она довольно приятный человек, не скрывающий в себе какой-либо грязи. Очень честная и красивая девушка. Тебе бы она точно понравилась, — Марк усмехнулся, — хотя я не знаю ещё ни одного человека, который бы тебе не понравился.

Сразу после ужина мальчишка отправился в лазарет, где и находился на данный момент, сидя возле койки с бессознательной Шилой. Её лицо по-прежнему было укрыто тканью для того, чтобы избежать несчастного случая, если кто-нибудь случайно на неё посмотрит. Две пары рук были аккуратно сложены вдоль её тела, на ней по-прежнему одет всё тот-же кожаный комбинезон, в котором она проделала весь путь до Княжества. Дыхание лика с трудом заметно, она слишком слаба, но чудодейственные зелья Ильвы не давали ей умереть из-за потери своей маски, которая так и не хотела восстанавливаться. Хотя о каком восстановлении может идти речь, если маска потеряна полностью, разбита лысым чародеем Клаффом.

— Что касается Беланды, — продолжил говорить Марк, — насчёт неё я ничего не могу сказать. Слышал лишь, что она сумасшедшая, но, увидев сегодня, немного удивился. Обычная спокойная женщина, вот только очень грустная. Возможно это из-за усталости, но мне показалось, что у неё очень страдает душа… Забавно, да? Ещё свет назад я бы усмехнулся, если бы кто-то начал рассказывать мне про какие-то там души… Моя жизнь совершила очень неожиданный поворот за короткое время… Не волнуйся, Шила, вот увидишь мы тебя поставим на ноги.

В последнее время он всё чаще стал навещать свою бессознательную подругу просто для того, чтобы поговорить. Ему хотелось поделиться с кем-нибудь своим беспокойством, тем, что гложет его уже долгое время, и решил, что лик подходит для этой роли лучше всего. Не то, чтобы он не доверял остальным, просто только с Шилой он мог вести подобные беседы, ведь она всегда была готова выслушать, поддержать и даже поднять настроение своим забавным характером. Но с тех пор, как она получила такое серьёзное ранение, Марк был лишен этих бесед, и всё, что ему оставалось, это продолжать разговаривать с ней, даже когда она ничего не слышит. Однако, несколько дней назад Милона похвалила Марка за то, что он навещает подругу и ведёт с ней разговоры, ведь на подсознательном уровне она, возможно, всё ещё может слышать то, что происходит вокруг неё. Это лишь придало мальчишке уверенности в том, что все слова он произносит не зря, поэтому продолжил каждый вечер рассказывать Шиле обо всех события в гильдии.

Его разговор прервал тихий стук по дереву со стороны входа. Марк обернулся и увидел, что, приоткрыв дверь, внутрь заглянула Малия.

— Так и думала, что ты здесь, — тихо сказала она, — можно зайду?

— Конечно, — ответил Марк, — это ведь не моя комната, так что можешь не спрашивать.

— Просто я подумала, что могу отвлечь тебя от важного дела. Ты ведь частенько пропадаешь в лазарете, — Малия закрыла дверь, после чего взяла ещё один стул и присела рядом с Марком.

— Милона говорила, что Шила может всё слышать, хоть и находится без сознания. Я подумал, что ей было бы очень скучно просто лежать в этом закрытом помещении, где ей то и дело вливают очередную колбу зелья в кровь.

Серая кожа лика на верхней правой руке, как всегда, была надсечена, и в неё шла тонкая прозрачная трубка, через которую Ильва вводит в организм Шилы свои зелья.

— Ты очень хороший друг. Я слышала, что ликов недолюбливают, так что ей повезло с тобой.

— Неправда, — покачал головой Марк, — ведь я относился к ней хуже, чем кто-либо, в первые дни нашего знакомства, только из-за того, что она не человек. Конечно многое изменилось, я смог разглядеть в ней то, что отказывался видеть с самого начала и спустя какое-то время смог полностью раскрыться… У меня ведь уже был друг… Лучший друг… Он погиб из-за меня, его обнял плакальщик. Мне пришлось наблюдать собственными глазами, как он превращается в гнилую массу. Я погубил не только его, но и всю его семью. Теперь ещё и Шила… Видишь, все кто считает меня другом очень плохо заканчивают.

— Не говори так, Шила ведь ещё жива, — голос Малии стал жёстче, — Ильва и Декарн не сидят сложа руки. Вот увидишь, они создадут то, что сможет ей помочь.

— Хотелось бы верить.

Было приятно, что старшая из сестёр-исхудок присоединилась к нему, ведь она могла поддержать Марка как никто другой. Малия всегда говорила с такой теплотой, что ей всегда хотелось верить в каждое сказанное ею слово. Стоит признать: ему очень нравилась эта бледнокожая девица, даже несмотря на то, что она не человек. Сходство людей и исхудов было просто поразительным.

— Как тебе Луя и Беланда? — спросила Малия, — Я так и не поняла, где Луя пропадала столько лет.

— Она говорила что-то про Кшкалахас. Судя по всему, три года назад она рассорилась с Декарном и покинула гильдию. А вот я не понял кто такой этот Призрак, из-за которого всё произошло.

— Всё-таки эта гильдия — весьма интересное место. Здесь собралось столько загадочных личностей, что обо всех я не успеваю узнавать, а сегодня вернулось ещё двое. Для меня главное — чтобы Орада была счастлива, ей очень нравится, когда её окружает много друзей. Ей этого всегда не хватало.

— В этом плане она очень похожа на Шилу, — улыбнулся Марк.

— Вы уже так давно находитесь здесь, но я так ни разу и не просила рассказать о твоей подруге.

— Если честно, то я и сам знаю о ней немного. Могу сказать лишь то, что она очень отзывчивый и добрый человек…

— Ты хотел сказать «лик», — поправила его Малия.

— Ну да, привычка. Отзывчивый и добрый лик, но иногда бывает весьма опасной, когда нужно постоять за себя или за друзей… Так она здесь и оказалась. Пыталась защитить меня. Чародей, который её ранил, предлагал ей уйти, чтобы спастись, но она отказалась… Тебе не рассказывали, что произошло в тот день?

— Ты умер… Я слышала это.

— Я не просто умер. Меня обнял плакальщик. Я искренне верил в то, что они не видят меня, но стоило только дотронуться до полупризрака, как вдруг его взор обратился прямо на меня. Поведение того плакальщика было очень странным. Смотря на меня, создавалось такое ощущение, что он отыскал то, что искал тысячу лет. Это существо схватило меня, а дальше ничего не помню. Но, как видишь, я не превратился в протухший кусок мяса.

— Ты говорил об этом Декарну? — на лице Малии виднелось беспокойство.

— Он и так об этом знал. То есть предположил, а я подтвердил… Декарн что-то недоговаривает, вот только зачем?

Внезапно дверь лазарета открылась, и внутрь вошла Ильва, которая на этот раз имела светлые, как у Лайлы, волосы и красные глаза. Она несла в руке большую колбу с тёмно-синей жидкостью, что явно предназначалась для Шилы.

— Надо же, — удивилась Ильва, — я конечно ожидала увидеть здесь Марка, но чтобы в компании Малии. Вас не смущает, что уже ночь, и за стенами вовсю рыдают плакальщики? Как вы потом заснёте?

— Заснуть под их вой — для меня не проблема, — ответил Марк, — в Анте мы обходились без заклинаний, которые не пропускают шум.

— Беззвучные чары не выпускают звуки, но при этом не препятствуют тому, чтобы мы слышали, что происходит снаружи.

— Я заметил. Но почему так? В чём проблема наложить заклинания и на внешние стены?

— Хорошее предложение, Марк, но такое же ошибочное, как и у всех остальных, — начала объяснять Ильва, — дело в том, что беззвучные заклинания, как и все другие, относящиеся к упорядоченному волшебству, имеют свои уникальные и даже странные особенности. Это заклинание направленного действия, обращённое именно в ту сторону, в которую необходимо глушить звуки. Если такое же заклинание возвести с другой стороны, то их потоки встретятся, и они попытаются пересилить друг друга, в один момент, выплеснув всю звуковую силу, которую отражают. От этого могут лопнуть барабанные перепонки, так что запомни: так делать нельзя.

— Как же всё сложно с этой магией, — вздохнул Марк, — но я вроде бы понял. По крайней мере ты объясняешь намного понятнее, чем Даркли. Ты пришла ввести Шиле зелье?

— Конечно, — Ильва открыла колбу и её волосы внезапно изменили цвет на чёрный, а кожа стала немного светлее, — это могло подождать до завтра, но тогда я точно не засну. Утром я хочу уже наблюдать результат.

— Какое-то новое зелье? — оживился Марк.

— Я работала над ним последние дней десять, — Ильва вылила зелье в специальную ёмкость на стойке, после чего жидкость начала поступать в трубку, соединённую с рукой Шилы, — при помощи Декарна, мне удалось добиться хороших результатов. Будем надеяться, что…

Пол немного тряхнуло, по крайне мере Марк, сидя на стуле, очень хорошо ощутил вибрацию древесины, после чего в комнате снизу раздался шум, как будто вся мебель неожиданно рухнула. Затем все услышали девичий крик.

— Под лазаретом же ваша комната, — Марк обратился к Малии.

— Орада! — исхудка сразу же сорвалась со стула и побежала к выходу, Марк устремился следом.

И десяти секунд не прошло, как они сбежали по лестнице и уже направились в сторону жилых комнат левого крыла здания в конце общего зала. Неожиданно их кто-то окрикнул наверху, это оказался Яи, за которым следовали Виктор, Луя и Декарн, ведущий за руку перепуганную Беланду.

— Куда вы идёте? — спросил Яи, доставая из-за спины свой серебряный клинок с гардой в виде двух драконьих голов.

— Мы были в лазарете, — спешно объяснял Марк, — потом услышали сильный шум в комнате Малии и Орады.

Из того крыла, где находилось нужное помещение, стали слышны звуки, похожие на то, что кто-то выламывает дверь. Наёмники вырвались вперёд и через пару секунд уже вбежали в нужный коридор. Комната исхудок была за второй дверью, которую уже пытался выломать Имперец, прибывший на шум первым. Лучник нанёс ещё пару ударов ногой, а затем принялся молотить по ней своим стальным запястьем, но дверь никак не поддавалась. Янтарные кристаллы на маске, заменяющие наёмнику глаза, сверкали как сумасшедшие от напряжения, но всё было без толку.

— Имперец, что происходит?! — задал вопрос Яи.

— Сам не знаю, — голос Имперца как всегда имел магическое звучание, — я услышал шум, а затем крик, и как можно скорее примчался сюда! Но я не понимаю, что это за чертовщина! Дверь уже должна была выломаться!

— Старик, — Виктор обратился к Декарну, — кто-нибудь накладывал на двери усиление?

— Зачем? — удивился Декарн, — Не неси чепуху, это ведь внутреннее помещение. Отойдите в стороны я применю магию.

Имперец в последний раз со всей силы ударил плечом в деревянную дверь, но она так и не поддалась, а наёмник вдруг остановился с задумчивым видом.

— Такое ощущение, что её удерживают изнутри.

В этот момент дверь резко сорвалась с петель и отлетела в Имперца. Удар оказался настолько сильным, что на стене, в которую врезался наёмник, пошла трещина, а сам лучник остался лежать на полу. В комнате было темно, оттуда исходил странный чёрный туман, а также раздражающий звон, сильно закладывающий уши.

— Орада! — закричала Малия и побежала за своей сестрой, но благо её вовремя схватил Виктор.

— Совсем с ума сошла?! Даже не думай туда соваться! Яи!

— Сейчас!

Яи покрепче ухватил свой меч и попытался забежать в комнату, однако его что-то сильно ударило, отбросив назад. Наёмник смог устоять на ногах, упёршись спиной в стену. Внезапно Беланда закричала, с её глаз пошли слёзы, она старалась не смотреть в дверной проём, но вдруг что-то заметила и указала на пустое место рядом с Яи.

— Осторожно! Он тебя сейчас ударит!

После этих слов, наёмник быстро отскочил в сторону, и сразу же разрубил воздух в том самом месте, куда указывала Беланда. Лезвие его меча нашло свою невидимую цель, он кого-то ранил, раздался оглушительный визг, после чего на соседней стене образовалась трещина. Ошарашенный наёмник посмотрел на свой клинок, но не увидел на нём ничего, что могло бы напоминать кровь.

— Оно ушло в комнату! — закричала Беланда.

— Оно? — переспросил Яи.

— Разве вы не видите?!

— Твою мать! — выругался Виктор.

Синеглазый перехватил свой рунный меч в левую руку и, разбежавшись, бросился в комнату, пропадая в чёрном тумане. Оттуда доносились звуки борьбы, было слышно, как на пол рухнуло что-то тяжёлое, а также тот самый визг, который издавало невидимое существо. Из-за звона в ушах не удавалось расслышать больше, да и этого не требовалось. Ещё через несколько секунд Виктор вынырнул из того тумана, держа в руках Ораду, похоже девочка была без сознания. Яи вместе с Имперцем, который уже стоял на ногах, подняли вырванную дверь и поставили её на место, заблокировав вход. Невидимая тварь пару раз попыталась вырваться наружу, но силы Яи и Имперца хватило, чтобы сдержать натиск. Они так и продолжили упираться своими телами в дверь. Виктор усадил Ораду на пол, а затем сунул свой меч обратно за спину. Лазурные символы медленно исчезали с клинка, когда оно постепенно входило в ножны.

— Орада, сестрёнка! — Малия упала на колени рядом с сестрой и пыталась привести её в чувство, — Глор Всемогущий, что это с ней?!

Лицо младшей исхудки выглядело довольно спокойным, девочка точно была в сознании, но её глаза закатились настолько, что остались видны только белки. Орада находилась в состоянии транса.

— Дай-ка мне взглянуть, дитя.

Декарн наклонился к исхудке и некоторое время рассматривал её лицо, после чего его ладошку окутали белесые потоки упорядоченного волшебства, и он нанёс девочке звонкую пощёчину. Это подействовало и Орада моментально пришла в себя. Девочка с удивлением осматривалась по сторонам и не понимала, как оказалась здесь в окружении всех присутствующих. Малия, убедившись что её сестра жива, заплакала и крепко обняла её.

— Сестричка, почему ты плачешь? — непонимающе спросила Орада, — Тебя кто-то обидел? Пожалуйста не надо плакать.

— Прости, родная, — Малия быстро взяла себя в руки и вытерла слёзы, — просто ты меня очень перепугала…

— Перепугала? — Яи всё также с Имперцем подпирал дверь, — Да я чуть в штаны не наложил от такого испуга! Что там вообще произошло?

Внезапно всеобщее внимание обратилось к испуганной Беланде. Девушка зажалась в угол, и её пробрала очень сильная дрожь. Она сунула руку себе под одежду и вцепилась в целительный амулет, не прекращая осматриваться по сторонам. В её глазах наблюдался самый настоящий ужас, и никто не мог понять причину такого поведения, ведь таинственная тварь была заперта в комнате и больше не пыталась вырваться.

— Почему вы этого не видите? — дрожащим голосом спросила она, — Ну почему?

— Что не видим, Беланда? — Декарн присел рядом с девушкой и бережно взял её за руки.

— Всё искажается… Пол, стены, вся гильдия, — она продолжала говорить испуганно, а из глаз потекли слёзы, — я вижу, как всё вокруг поглощает тьма. Всё рушится, вы понимаете? Всё рушится! В комнате разлом, именно оттуда явилось чудовище.

— Разлом? — задумался Виктор, — Может та самая субстанция, что мы видели в пещерах? Хотя, когда я забежал туда, то ничего подобного не видел, всё было в этом чёртовом тумане. Что-то пыталось меня вытолкнуть, однако мне удалось его ранить…

— Ты весь в её крови, — неожиданно сказала Беланда, — синяя кровь.

Все не верили своим ушам, ведь одежда Виктора была абсолютно чистая. Стало ясно одно: Беланда точно не сумасшедшая, раз сумела увидеть ту тварь, благодаря чему Яи смог избежать атаки. Всё то, что она говорила, казалось слишком сверхъестественным, но не верить ей оснований не имелось, после всего увиденного. Девушка никак не могла успокоиться, ведь ей снова приходится переживать то, что мучает её всю жизнь.

— Ильва, — Декарн повернулся назад, обращаясь к девушке, — скорее неси зелье, у неё приступ. И срочно позови Милону, нам необходима магия света, чтобы закрыть тот разлом.

— Орада, пожалуйста, расскажи нам, что произошло в нашей комнате, — попросила сестру Малия.

— Я ничего плохого не делала, честно-честно! — Орада смотрела на всех очень виноватым взглядом, — Я ждала, когда ты придёшь, поэтому решила немного порисовать, ведь дедушка Декарн подарил мне тот светящийся камень, благодаря которому можно создать свет, даже в темноте. А потом я услышала голос.

— Какой голос, Орада, — запаниковала Малия, — что ты такое говоришь?

— Я не обманываю, сестрёнка, это правда был голос. Сначала я испугалась, но потом вдруг поняла, что меня зовёт Мегама. Я очень обрадовалась, подумала, что она снова хочет продолжить меня учить. Она попросила нарисовать на стене несколько символов, которых я ещё не учила, после чего стала слышать её намного лучше.

— Что она от тебя хотела? — у Малии начали выступать слёзы.

— Я очень расстроилась, когда она сказала, что больше не будет меня учить, но вместо этого хочет подарить мне один рисунок. И она начала рисовать, но только моей рукой. А дальше я не помню.

Только сейчас все обратили внимание на то, что Орада сжимала в руке лист бумаги, тот самый на котором изображён рисунок от некой Мегамы.

— Хотите посмотреть? — обрадовалась Орада, — Я не совсем понимаю, что здесь нарисовано, но выглядит красиво.

Она распрямила листок и все увидели, что на нём изображено. Рисунок сделан очень неаккуратно, все элементы были кривыми, как будто это пытались нарисовать пальцами ног, а не рук. Однако различить послание представлялось возможным. Множество маленьких кривых треугольников, соединённых друг с другом явно указывали на то, что это была трава, также можно угадать кружок наверху, от которого исходило множество длинных лучиков. С виду обыкновенный рисунок солнечной травянистой поляны с изображением нескольких цветочков, если бы не одно «но». По этой траве шагало с десяток маленьких человечков с мечами в руках. Это были не просто человечки, а самые настоящие скелеты.

***

87 день Глора, 537 г., граница Царства Просторов и Аратабии.

Путь оказался очень долгим и трудным, однако усталости больше не ощущалось. Усталость — это признак живых, у мертвеца его быть не может. Голод, жажда, чувство сна, всё это осталось далеко в прошлом. Возможно найдутся те, кто посчитает это благодатью, но аберфол явно не мог отнести себя к таким безумцам. То, что с ним произошло, нельзя назвать воскрешением. Это даже не жизнь. Спустя почти треть света, Галтрис всё-таки добрался до Княжества, однако это могло произойти гораздо раньше, если бы он раздобыл какого-нибудь скакуна в селениях, что встречались ему на пути. Он не хотел показываться на глаза своему народу в том виде, в котором находится сейчас. Голый скелет из зелёных костей в выцветших грязных доспехах воина аберфолов вызовет только презрение у его соплеменников, что слишком долго страдали от действий нежити. Галтрис не винил их, ведь он и сам всей душой ненавидел отродье Мертвоземья, как при жизни, так и после смерти, уже будучи одним из них.

Уже десяток дней он следовал на запад по тому самому следу мертвецов, о котором ему рассказала старая знакомая, и Галтрису не давал покоя тот факт, что это могло оказаться не что иное, как армия нежити. Но почему они пересекли земли Царства Просторов и направляются в Княжество? В конце концов, дорога привела его к водам Северного руба, в пограничное село фурунов. Когда-то эти земли принадлежали королевству фурунов — расе разумных пернатых сов. Страна постоянно подвергалась набегам радикальной нежити, и каждый раз пернатым рыцарям удавалось отражать атаки, и каждый раз цена была слишком высока. Фуруны являются самыми благородными рыцарями, свято чтящими кодекс чести и свои клятвы, но их было слишком мало. Их король желал спасти свой народ и избавить от страданий, а потому пожертвовал независимостью королевства и присоединил свои земли к Царству Просторов. При помощи аберфолов им удалось изгнать нежить со своих земель, и отражать последующие набеги сообща, но теперь только в составе страны аберфолов. И вот в одну из деревень этих существ явился Галтрис, только встречать его никто не спешил. Дым от тлеющих костров был виден за много километров, поэтому мертвеца встретили лишь сожжённые дома и разрушенные стены.

Враги не пощадили никого. В центре деревни собрана большая гора с сожжёнными останками жителей этого поселения. Рядом с пепелищем были разбросаны серебристые, украшенные фиолетовыми и синими тканями, доспехи фурунов, испачканные кровью, а также красные доспехи аберфолов. Все трупы выгорели настолько, что больше не представлялось возможным определить кому они принадлежали. Судя по всему, защитников было не больше сотни, и неизвестно сколько из них могли держать в руках мечи. У них не было шансов. Галтрис бродил по сгоревшей деревне ещё какое-то время, после чего наткнулся на одну удивительную вещь. Под его ногами, присыпанный пеплом, лежал короткий ржавый клинок, чьё лезвие частично было разрушено. Подняв его, аберфольские кости сразу же отреагировали на заключённые внутри чары, небольшим покалыванием.

— Клинок Мертвоземья, — произнёс Галтрис.

Он и сам не заметил, как оказался на невысоком обрыве, откуда можно было спуститься до берега реки. Там внизу земля была истоптана сотнями следов, а также в воде болтыхалось больше десятка длинных деревянных лодок, предназначенных для переправы крупных отрядов.

— Удивительно не так ли? — послышался голос рядом с ним.

Он повернул голову. Темноволосая худощавая девушка с очень бледной кожей и яркими голубыми глазами стояла справа от него и смотрела на пепелище деревни. Её тёмная мантия развевалась по ветру, оставляя за собой чёрный туманный след.

— Враг сделал свой ход, — продолжила говорить женщина, — эти неверные, забывшие кому обязаны своим существованием, клюнули на наживку, которую им предоставили, и теперь будут биться во имя своего мёртвого господина.

— Нужно предупредить Княжество, — сказал Галтрис, — они не подозревают, что грядёт война…

— Война уже началась, глупый, — усмехнулась она, — война идёт по всему Междумирью и скоро достигнет ужасающих масштабов. Именно поэтому ты должен спешить. Оставь своих новых собратьев, им уже не помешать. Войско переправилось, скоро начнутся бои, которые станут для тебя очередным препятствием. Поспеши и найди мальчика, иначе будет поздно… И постарайся смотреть по сторонам.

— Что?

В этот момент она просто исчезла, превратилась в туман, который тут же разрубил большой клинок, от удара которого Галтрис успел спастись в самый последний момент. Мертвец отскочил вправо и сделал кувырок в сторону, но на него сразу же напал второй противник, замахнувшись мечом. Галтрис использовал тот меч, который поднял с земли и отразил им удар, после чего толкнул неизвестного плечом, и сам отпрянул на несколько шагов, доставая другой рукой свой меч из прогнивших ножен. Перед ним стояли двое фурунов, тот, что напал первым, был ростом почти три метра, а другой такой же, как и сам Галтрис. Они похожи на прямоходящих сов, но только без крыльев, облачённые в изящные серебристые доспехи с плащами и шарфами фиолетового и синего цветов. Фуруны выглядели уставшими и частично испачканы кровью, а значит им удалось пережить всю эту резню. То, что рыцари сильно отличались друг от друга своими размерами, было характерно для их расы, точно также, как и окрас перьев. Высокий рыцарь имел синий оттенок, а второй — бурый.

— Вам не хватило того, что вы сделали? — обратился к нему большой фурун, — Здесь больше нечего сжигать, так почему вернулся, да ещё и один?

— Я вам не враг, — Галтрис бросил на землю клинок Мертвоземья, а потом опустил свой, — я прибыл совсем недавно, следовал в Княжество и наткнулся на ваше селение.

— Те, кто это сделал, тоже следовали в Княжество, — сказал второй фурун, — ты от них не сильно отличаешься, мертвец.

— Здесь был наш дом, — снова заговорил большой фурун, — но твой народ сжёг его дотла и убил всех тех, кто был нам дорог…

— Они не мой народ, — сквозь зубы проговорил Галтрис, — я Галтрис Сивый из Файферсвиля, воин Ордена Живого Света, я служу нашему великому Царству, аберфолы были и остаются моим народом. Нам незачем сражаться.

— Устами мертвецов правит только ложь, — большой фурун поднял свой огромный клинок вверх, сжимая двумя руками, и прижался лбом к его острию, — во имя короля, во имя моего народа, во имя всего Царства я клянусь, что совершу возмездие и покараю каждого, кто сотворил этот кошмар. Или погибну с клинком в руках, — белые перья на его лбу окрасились кровью, — готовься умереть снова, мертвец. На этот раз окончательно.

Всё закончилось также быстро, как и началось. Фуруны одновременно напали на Галтриса, но он уже был готов к этому, потому не стал ждать момента для отражения атаки вражеского клинка, а, наоборот, рывком бросился к ближайшему более мелкому фуруну. Тот занёс меч для удара, что и стало фатальной ошибкой, ведь пернатый рыцарь не успел ударить мертвеца, а вот Галтрис смог прямой атакой пробить его доспех. Фурун вскрикнул и обмяк, падая на своего противника в тот момент, когда его огромный собрат оказался рядом. Лезвие здоровенного клинка нанесло удар, но мертвец закрылся телом поверженного противника и отскочил назад. Рыцарь выдернул меч из плоти мёртвого собрата и сразу же пустился следом за Галтрисом, но мертвец уже успел поднять с земли клинок Мертвоземья, отбил удар фуруна своим мечом, после чего мгновенно воткнул остриё поднятого оружия ему в шею. Пернатый рыцарь выронил свой меч и упал на колени, став одного роста с мертвецом. В его глазах не было обиды, не было злости, а только лишь покой. Он исполнил свою клятву, погибнув во имя отмщения с оружием в руках.

— Я иду к вам, — тихо произнёс рыцарь и жизнь полностью покинула его.

Двое воинов его страны лежали на выжженной земле, их кровь была на его руках, Галтриса терзало сожаление. Фуруны стояли у него на пути, не оставив выбора. Их боль от всего произошедшего оказалась настолько сильна, что они напрочь отказались верить презренному мертвецу. Галтрис ненавидел себя за это. Нужно идти дальше, ведь сейчас на кону стоит гораздо больше, чем муки его совести. Мертвец аккуратно уложил оба тела на землю рядом друг с другом и вложил в их руки мечи, скрестив их на груди, по всем традициям рыцарства фурунов, после чего отправился к берегу. Он спустил одну из лодок на воду, взял в костяные руки вёсла и начал переправляться через реку. Впереди ждало Княжество.