Левенхет: Чёрная искра

Владимир Калашник, 2022

Один свет миновал с тех пор, как в Княжестве произошла катастрофа, после которой крепкому единству этих земель наступил конец. Ещё никогда на памяти смертных положение дел в Междумирье не было настолько печальным, в жарких песках южной пустыни не прекращается великая война с людьми, в которую продолжают вмешиваться новые стороны, а в это время антийский мальчишка Марк, узнавший некоторые подробности о своей силе, вынужден прервать пребывание в гильдии старого чародея, готовясь к новому опасному походу. Вскоре мир должен узнать о существовании зла, что гораздо страшнее безжалостных антийцев.

1 глава

«Оставленные умирать»

***

Слишком тихо. Чёртов туман портил все планы, из-за чего начало и конец боевого строя терялся где-то вдалеке, в белой непроглядной пелене. Солдаты в чёрных доспехах двигались длинной колонной по гористой местности, постоянно ожидая засады со склона справа, так как это было идеальным местом для позиции лучников, а также желающих сбросить камни на головы октасов. Но выбора не было, этот проход единственный ведущий в долину Драконьих хребтов, где на данный момент укрылось войско неприятеля. Уже вечер, император надеялся застать войско пилимов врасплох, тем самым уничтожив большую часть воинов их народа и уже после этого отвоевать все те земли, что были у них отняты. Но этот туман и эти скалы способны сыграть с ними злую шутку. Потребовалось немало усилий, чтобы собрать остатки войск Чёрной Империи и в тайне от врага перебросить их на север, дабы нанести решающий удар, ради которого император лично возглавил армию.

Дотрас двигался верхом на своём кроге почти в голове колонны, командуя передовыми частями армии, так как из всех оставшихся военачальников являлся самым опытным в плане командования. Его не оставляло ощущение того, что рогатые постоянно следят за ними и только ждут момента, когда октасы попадут в ловушку. По правде говоря, он не верил в удачное завершение всей этой войны. За минувшие три года Чёрная Империя полностью потеряла все земли рек и озёр и была вынуждена отступить в южную часть Ночного пути, где продолжила обороняться от армии рогатых. Империя удачно отражала атаки, не давая противнику оттеснить их до Южного руба, и вот наконец император решил действовать. Как только появилась информация, что пилимы собирают всё своё войско вблизи Драконьих хребтов для решающей битвы, Чёрная Империя собрала всех оставшихся воинов и по побережью, под постоянным дозором своих разведчиков, двинулась в сторону гор, чтобы раз и навсегда покончить со своими врагами.

Впереди колонны постоянно двигались всадники-разведчики, исключающие внезапное появление армии противника, а также возможные засады. В какой-то промежуток времени один из них обязан возвращаться назад, чтобы докладывать о складывающейся обстановке. И вот сейчас очередной разведчик вынырнул из тумана верхом на кроге и устремился к члену элитной стражи императора, а по совместительству и одному из командующих армией. Дотрас встретил октаса-разведчика в чёрной, словно вороново перо, броне. У октасов была характерная для их народа тёмно-фиолетовая кожа, развитая мускулатура, а также слитый с лицом, почти незаметный, нос, что было заметным отличием от пилимов. Разведчик ударил кулаком по своему нагруднику и поднял кулак вверх, приветствуя Дотраса.

— Лорд Дотрас, — сказал он, — мы продвинулись слишком далеко, я отозвал остальных разведчиков назад, но мы всё же достигли конца ущелья. Скоро войско войдёт в долину.

— Хорошо, — кивнул Дотрас, — возможно туман сыграет нам на руку, скрыв присутствие от рогатых. Тогда мы сможем дождаться ночи и застать их врасплох. Вот только меня волнует одна вещь.

— Какая? — спросил задумавшийся разведчик.

— Неважно, — отмахнулся Дотрас, — скачи вперёд и соединись с другими разведчиками, а я доложу обо всём императору.

Разведчик кивнул и отправился в обратный путь, в то время как Дотрас направил своего крога к середине колонны, но встретил императора меньше чем через минуту. Повелитель октасов двигался в сопровождении отряда своей элитной стражи, облачённый в чёрные доспехи, украшенные большими перьями императорских воронов в области наплечников. Такую же броню носили члены элитной стражи, включая самого Дотраса. Он поравнялся с крогом императора и, сняв свой шлем с гребнем, ударил кулаком в нагрудник, поднимая руку вверх. Император лишь поморщился.

— Давай без этих ненужных формальностей, Дотрас. — звонким хриплым голосом сказал император, — Что докладывают разведчики?

— Мы почти достигли долины, — ответил октас, — сильный туман скроет наше присутствие, но мне очень не нравится природа этого явления.

— Что ты имеешь ввиду?

— Такой сильный туман нехарактерен для этих мест и для этого времени суток. У меня есть подозрение, повелитель, что мы идём прямиком в ловушку…

— Чепуха, — отмахнулся император, — хочешь сказать, что это магия? Рогатые не обладают настолько широкими магическими познаниями и не могли превзойти нас. Единственное, что обеспечивало им победы после восстания — это численный перевес. — император скривился, — Как же я мог проморгать тот факт, что эти белокоженки настолько плодовиты… Предупреди разведчиков, чтобы вошли в долину и прочесали местность. Вход в ущелье наверняка охраняется, а мне не нужно, чтобы кто-то узнал о нашем приближении заранее. Я слишком много усилий потратил на то, чтобы весь наш путь остался невидимым для рогатых.

— Ваша воля будет исполнена, император.

Пришпорив крога, Дотрас поскакал вперёд, обгоняя колонну воинов и пропадая в непроглядной белой пелене. Неужели всё решится именно здесь и именно сегодня? Дотрасу было плевать победят они или проиграют, главное, чтобы это скорее закончилось. Война длится уже слишком долго, он потерял всё, что только можно было потерять: дом, семью, страну. Остался лишь титул, от которого не было никакого толку. Даже если удастся разбить пилимов, то Чёрная Империя больше никогда не будет прежней. По крайней мере для него. Когда народ октасов был изгнан из земель рек и озёр, то многие предлагали императору отправиться на восток, в неизведанные земли, и там основать новую страну, новую империю, отстроить с нуля, то чтобы было отнято, но сохранив свой народ. Император оказался слишком гордым и не желал отдавать пилимам своё наследие. В какой-то степени Дотрас даже восхищался рогатыми. После того как их народ прибыл из Тара-Низор, миновала уже тысяча лет, после которых лишь единицы неизвестных существ попадали в этот мир. Но пилимов было достаточно для того, что увидеть в них потенциал и превратить в рабов. Все эти столетия их гнев усиливался, но они были слишком терпеливы, и вот наконец рогатые восстали после того как император усилил меру жестокости обращения с их народом. Чёрная Империя была сильна, но даже её сил оказалось недостаточно, и, в конце концов, она пала. Дотрас часто думал, что было если бы октасы заключили мир с пилимами, поделили земли и принимали в свою империю каждого, кто попадает в Междумирье через Тар? Об этом можно только мечтать. Он октас и должен быть жёстким, должен быть поработителем, а не дипломатом. Таковы идеалы Чёрной Империи.

Войска остались позади, и Дотрас скакал уже слишком долго, так и не встретив разведчиков. Всадники не должны были забираться так далеко, а, наоборот, должны возвращаться. Что-то не так. Его догадка подтвердилась, когда в тумане возникло два трупа октаса без своих крогов. В их телах торчали стрелы. Значит другие разведчики тоже мертвы. Пугало то спокойствие, с которым Дотрас отнёсся к своей находке, как будто он ожидал увидеть такую картину. Со стороны колонны можно было различить звуки доносящейся битвы. Крики воинов, удары стали о сталь, звуки разрывающихся заклинаний, всё сплелось воедино. Пилимы нанесли свой удар. Дотрас развернул своего крога и отправился назад, одевая чёрный шлем с гребнем и доставая из ножен клинок.

Воинов, идущих в голове колонны, пилимы завалили обвалом отвесного склона, после чего их щитники закрыли путь вперёд, оттесняя длинными копьями. Остальные рогатые ударили по всей протяжённости колонны, спустившись по пригорку слева, а значит разведчики ответственные за фланг были убиты намного раньше. Удар оказался настолько внезапным и неожиданным, что в пределах видимости тумана уже лежали тела сотен убитых октасов. Исход боя стал ясен, когда Дотрас увидел пилимских лучников и чародеев на склоне справа от колонны, которые обстреливали и сбрасывали камни на тех воинов империи, что стояли позади сражающихся. На своём скакуне Дотрас протаранил щитников рогатых в спину и пробился к своим воинам, попутно задавив пару из них. Своим клинком он разрубил шею одного из щитников, но крог сразу же получил стрелу в голову и ещё одну в шею. Всадник упал, но трое воинов помогли ему подняться на ноги. Октасы в чёрных доспехах стали понемногу собираться, выстраиваясь в живую стену, чтобы начать оттеснять пилимов, но лучники и чародеи рогатых с другой стороны ущелья оставались большой проблемой. Воины выставляли щиты кверху, прикрывая себя и своих собратьев от стрел, но натиск оказался слишком сильным.

Поняв, что восстановить оборону не получится, Дотрас побежал вдоль строя своих воинов в сторону императора, попутно подхватив щит убитого октаса, чтобы защищаться от стрел. Дальше обстановка оказалась намного хуже, так как пилимам удалось полностью прорвать ряды октасов, и остальные части воинов оказались под угрозой окружения. Большая часть рогатых стекалась именно туда, где находился император. Дотрас проскочил мимо сражающихся, попутно зарубив нескольких врагов, и наконец оказался в том месте, где элитная стража сражалась с, превосходящими числом, противниками. Строй стражи пробит, многие воины уже убиты, но в их стороны мчались всё новые и новые октасы, желающие защитить своего повелителя. Один из рогатых набросился на Дотраса, но тот запросто ушёл от атаки и точным ударом клинка убил противника, разрубив горло. Следующий атаковал со спины, но октас быстро сократил дистанцию, шагнув назад, и ударил рогатого локтём в лицо, после чего перекинул его через себя своей мускулистой рукой и свернул шею. Очередной противник решил воспользоваться шансом и копьём атаковал замешкавшегося Дотраса, но октас быстро сорвался с места и пробил ему клинком живот, продвигаясь дальше к императору.

Почти вся элитная стража убита, большинство пало от стрел лучников, та же участь постигла и императора. Рядом с его телом стояли двое пилимов, которые, заметив Дотраса, подняли свои окровавленные мечи в готовности к атаке. Ему не стоило больших усилий убить рогатых, после чего он опустился на одно колено, склонившись над своим повелителем. Стрела в нагруднике и несколько колотых ран от мечей, смерть была быстрой. Монарх мёртв, войску тоже осталось недолго. Вот и наступил конец для Чёрной Империи? Нет, это ещё не конец. Дотрас обязан защитить свой народ и не дать ему исчезнуть с лица Междумирья. Только не сейчас.

— Воины Империи! — закричал Дотрас поднимаясь на ноги, — Император мёртв, но ваш долг перед народом октасов ещё не окончен! Всем перегруппироваться, уходим из ущелий! Я выведу вас отсюда, отступаем обратно на юг!

Вряд ли это добавит им силы духа, но желание выжить всегда будет стоять остро у любого живого существа. Из десяти тысяч воинов отсюда должна выбраться хотя бы десятая часть, и тогда Дотрас уведёт свой народ на восток. Октас взял клинок крепче и ринулся в атаку вместе с, оставшимися рядом, воинами, рассекая белую пилимскую плоть.

***

86 день Глора, 537 г., деревня гильдии, Княжество.

Слишком напряжённый сон заставил Марка вскочить со своей кровати, тяжело дыша. Холодный пот прямо-таки стекал с мальчишки, и он не как не мог успокоиться. Впервые за долгое время он увидел хоть какое-то сновидение, но оно оказалось слишком отвратительным, но в какой-то степени очень живым. Марк чувствовал себя в шкуре этого Дотраса, знал все его мысли, ощущал его боль, как будто на какой-то промежуток времени он перестал быть самим собой, полностью погрузившись в шкуру другого существа. Что за октасы? Какая Чёрная Империя? Почему ему вообще это снилось? От этих размышлений его отвлекла Милона, которая всё это время стояла рядом с его кроватью. В воздухе завис небольшой светлячок, созданный при помощи светлой магии, обеспечивая небольшую комнату тусклым светом.

— Вовремя я тебя разбудила, — сказала светловолосая девушка, глядя на мальчишку, — тебе ведь кошмар снился?

— Да, — коротко ответил Марк, поменяв положение лёжа на сидя.

Зелёные глаза Милоны смотрели на Марка с небольшой тенью жалости, которую она не хотела открыто показывать. С тех пор, как Декарн продемонстрировал ему кто он есть на самом деле, мальчишка замкнулся в себе, редко вступая с кем-то в контакт. Эта небольшая комната на первом этаже здания гильдии стала для него тем местом, в котором он проводил большую часть всего времени. Он всё пытался понять, как же ему продолжать жить дальше.

— Марк… — с грустью позвала его Милона.

— Что? — посмотрел он на неё.

— Всё в порядке?

— А как ты думаешь?

Она некоторое время не решалась ответить, подбирая слова, но всё же решила перейти к делу.

— Уже утро, — девушка подошла к окну и распахнула шторы, в отличии от Анта, в Княжестве обходились без защитных ставней, а только ставили внешние решётки на окна, — Асторн ждёт тебя во дворе.

— Я так сильно ему необходим?

— У всех уже есть дела на сегодня. Или ты хочешь, чтобы беременная Малия бегала по лесу в поисках добычи? К тому же тебе хоть иногда, но нужно выходить из этого помещения, не только чтобы поесть или сходить в туалет, но и просто прогуляться. Ты конечно извини, но здесь уже стоит неприятный запах…

— Мёртвые не должны пахнуть, — перебил он её.

— Поднимайся, — после недолгого молчания ответила ему Милона, — Асторн ждёт.

***

Бродить по окрестным лесам было не тем занятием, от которого Марк привык получать удовольствие. Возможно раньше это и показалось бы ему отличным развлечением, учитывая то, что он всегда мечтал сбежать со своей фермы хоть куда-нибудь, будь то город, река или небольшая рощица. Но то время прошло, кануло в лету вместе с какой-то частицей его самого, содержащей в себе память о старом добром Марке. Сейчас приходилось находиться здесь только из-за того, что кто-то сказал «надо». Стрелок-наёмник бодро шагал впереди, держа в руках лук со стрелой наготове, но при этом два шестизарядных мушкета собственной конструкции также висели у него на поясе, дабы защититься от возможной угрозы. В связи с тем, что гильдия Декарна попала под пристальное наблюдение тёмных наёмников, вероятность такой угрозы очень сильно возросла. Марк шёл позади, без какого-либо энтузиазма, с точно таким же луком и колчаном, в котором находилось десять стрел. В отличии от мальчишки, Асторн был очень бдителен и рассматривал округу с такой зоркостью, что ни один грызун не имел шанса скрыться от наёмника, не говоря уже о более крупных зверях.

— Послушай, малой, — обратился к нему Асторн, не прекращая смотреть по сторонам, — если я сказал тебе следить за левой частью леса, значит ты должен повернуть свою репу в левую сторону, а не рассматривать мою спину, изредка опуская задумчивый взгляд.

— Ты не можешь видеть, что я делаю, — спокойно ответил Марк, переступая через ствол упавшего дерева.

— Не могу, — согласился наёмник, — но зато я могу ощущать чей-нибудь взгляд у себя за спиной. Поверь мне, малой, это чувство за время войны обострилось у меня гораздо больше, чем какое-либо.

— Так ты воевал? Впервые слышу.

— Ты со мной и не общался.

— Какой вообще смысл в том, что мы делаем? — Марк заметно стал раздражённым, — Бродим по лесу и выискиваем зверей, тратя на это кучу времени и сил, в то время как имеется возможность дёшево купить еды столько, что можно умереть от переедания. Караваны приходят из Ночного пути чуть ли не каждый день и разжиться всем необходимым можно в любой ближайшей деревне. Вы ведь сами утверждали, что земельники способны досыта накормить всё население Междумирья.

— Способны, — подтвердил Астрон, — однако ты не видишь всего смысла охоты.

Наёмник остановился, увидев впереди у ручья лань, утоляющую жажду, и натянул стрелу, жестом призывая Марка пригнуться. Они подкрадывались к добыче несколько минут, подобно хищникам, и оказались уже совсем рядом, как вдруг животное заметило Асторна и принялось убегать. Стрелок встал в полный рост и побежал следом, поднявшись на высокий бугор и, тщательно прицелившись, пустил стрелу вслед за ланью, но она пролетела в метре от неё, и везучее животное скрылось в чаще леса.

— Вот же… — хотел было выругаться Асторн, — не свезло. Сюда бы Имперца, он с этим оружием обращается даже лучше, чем с женщинами. Послушай, мы в любой момент можем обеспечить себя запасами хоть на год вперёд, но разве это сделает тебя сильнее? Охота необходима для того, чтобы поддерживать себя в форме. Помни, что земельники и домашние животные не всегда присутствовали в Междумирье. Помимо этого, охота — занятие, которое поможет тебе выжить в любых условиях. Когда-нибудь ты вспомнишь мои слова, малой. Пошли, мы не можем вернуться без добычи, Декарн решительно настроился на ароматное жаркое из оленины.

— Если плохо обращаешься с луком, то в чём проблема снять с пояса свои пистолеты? Так мы вернёмся гораздо быстрее. Я, например, даже принцип его использования не совсем понял, стрела постоянно падает из рук.

Не дослушав мальчишку, наёмник продолжил идти, и тому пришлось лишь отправиться следом, разражаясь характеру упрямого небритого стрелка.

— Когда натягиваешь тетиву, нужно чтобы передняя часть стрелы лежала на твоём кулаке, сжимающем древко, а ты держишь наконечник справа на пальце, поэтому стрела слетает. — проинструктировал его Асторн, — Ты уж извини, но с гнездом для наконечника у меня луков не нашлось.

— Ты меня не слушаешь? Просто возьми свой пистолет и убей добычу.

— Они созданы не для этого, — ответил Асторн.

— А для чего тогда? Любое оружие сделано для того, чтобы убивать. Другого предназначения я не знаю.

— Да, но убивать ради чего? Это уже другой вопрос. Эти пистолеты забрали немало жизней и среди них не было ни одной лани. Их предназначение заключается совершенно в другом, а для дичи сгодится и лук.

— Каждый раз поражаюсь какие же в этой гильдии собрались умные моралисты, — недовольный Марк повесил лук на плечо, продолжая следовать за наёмником, — все пытаются чему-то научить, изречь какую-нибудь великолепную мысль. А по факту всего лишь сборище неудачников, не прижившихся в нормальном обществе.

— Ха, — усмехнулся Асторн, — Бракас бы точно за такие слова откусил голову, но тебе повезло, что с тобой я. Возможно ты прав, малой. Получается ты попал туда, куда нужно, точно такой же неудачник, как и все мы, но, наверное, намного неудачнее остальных.

— Не отрицаю, — согласился Марк, — но я не выбирал такую жизнь. У меня, по сути, никогда не было выбора. Всю мою жизнь этот выбор делали за меня, так как действовать самостоятельно было слишком опасно…

— Вот только не начинай про своё ужасно сложное детство, — вздохнул наёмник, — пожалуйста! Наслушался от тех, кто привёл тебя с юга.

— Просто никому из вас не понять какого это…

— Не понять?

Асторн внезапно остановился, развернулся и подошёл к мальчишке. В его взгляде не читалась агрессия или недовольство, а лишь угадывалась небольшая усмешка над Марком.

— У нас с тобой одна родина, малой, — неожиданно сказал Асторн, — так что не рассказывай мне про то, чего мне не понять.

— Ты тоже антиец? — удивился Марк, — Но мне никто не рассказывал. Как ты оказался в Княжестве?

Наёмник немного помолчал, после чего ответил.

— Ты ведь с Центрального Анта?

— Да, — подтвердил Марк, — с Аратода.

— Я с Пилилио… Островитянин… Теперь хочешь спросить про моё сложное детство?

— Нет, — ответил мальчишка, опуская взгляд.

Он прекрасно знал о том, как живут антийцы на островах Пилилио, являясь гражданами Анта, лишь формально. На Пилилио отправляют заключённых, вынужденных трудится на тростниковых плантациях и заниматься выращиванием фруктов, которые потом отправляются на материк. Островитяне подобны рабам, и отношение к ним соответствующее, так как местное население уже давно испортило свою репутацию, ведь колонисты Пилилио — это те самые сторонники прошлого режима, оставшиеся после свержения магической власти, а позже и восставшие во времена кровопролитной второй революции. Марк имел представления о том, какая жизнь была у Асторна.

— Я покинул Ант после того, как мы проиграли во второй революции. — продолжил говорить Асторн, — Во время финального сражения из-за меня, из-за моего командования погиб весь мой отряд… — он замолчал болезненно вспоминая прошлое, — Меня больше ничего не держало на юге, ни острова, ни мой народ, ни будущее моей страны, забери её Глор.

— Люди не виноваты, — тихо сказал Марк, — это всё генеральский штаб. Они внушают всем ту правду, которую считают истиной сами. Я знаю о чём говорю, ведь я был на месте тех людей.

— У меня была семья… Жена и двое детей. Парнишка младше тебя, шесть лет отроду, и четырёхгодовалая дочурка, — внезапно он посмотрел на Марка не очень дружелюбным взглядом, — эти, как ты выразился, невиновные люди, и глазом не моргнули, когда им отдали приказ… У всех есть свои мозги, и выбор они должны делать сами. Невиновные люди сделали свой выбор. Теперь я здесь, а моя семья — нет… Ант остался позади, нужно жить дальше. Я смирился с прошлым, что и тебе советую.

Снова положив стрелу на тетиву, Асторн продолжил свой путь по лесу, оставляя задумчивого Марка позади. Наёмник решительно настроен вернуться в гильдию с добычей и уж точно не без неё. Оставаться в лесу одному слишком опасно, поэтому мальчика снял свой лук, положил стрелу так как сказал Асторн и отправился следом.

***

Спустя час им всё-таки удалось подстрелить взрослую лань, Асторн всадил ей стрелу в бедро, после чего избавил животное от мучения вонзив нож в сердце. Добыча оказалась не такой тяжёлой, как выглядела на первый взгляд, поэтому, чтобы дотащить её обратно, хватило одного Асторна, взвалившего тушу себе на плечи и протащившего её таким образом не меньше двух километров. Дойдя до их небольшой деревушки, им встретился светловолосый Минас, идущий к главному зданию гильдии.

— Ого, — удивился молодой наёмник, увидев тушу животного, — вы всё-таки смогли добыть нам обед.

— А ты в нас сомневался, Минас? — удивился Асторн, — Не один Имперец способен отлично управляться с луком. Здесь не только обед, но ещё и ужин, а если повезёт, то и на следующий завтрак останется. В последнее время в гильдии слишком много народу, всех сложно прокормить.

— Декарн объявил сбор, — сменил тему Минас, — я как раз позвал Шимея и Каила. Вот чёрт, совсем забыл! Марк, ты можешь зайти в дом Бракаса и уведомить его? Всем кажется, что ты ладишь с ним немного лучше, чем все мы.

— Просто на него он с кулаками точно не кинется, — прокомментировал Асторн, отправляясь к главному зданию.

— Нет проблем, — спокойно сказал Марк и пошёл в сторону дома Бракаса.

— Марк, — окликнул его Минас, — всё нормально?

— Да, — кивнул мальчишка, — я его позову, не переживай.

— Я не про это, — помотал головой наёмник, — за всё то время, что ты здесь находишься, ты слишком замкнулся в себе. Возможно ты не видишь, но девочки переживают, да и некоторые из нас тоже.

— Нечего переживать, Минас, — фальшиво улыбнулся Марк, — ведь я просто ходячий мертвец без души.

Из десятка хижин, расположенных в деревушке, дом семьи Бракаса являлся самым большим, построенный в форме куба со сторонами по десять метров и ухоженной соломенной крышей. Несмотря на образ жизни и характер наёмника, в его жилище и вокруг всегда царил идеальный порядок, но это всё скорее заслуга его супруги Килли, держащей своего маловоспитанного мужа железной хваткой. Марк, соблюдая нормы приличия, сначала постучался в дверь, но, не услышав ответа, открыл её и зашёл внутрь. Пройдя по маленькому коридору, он зашёл на кухню, где за столом сидел опрятно одетый Бракас, каким мальчишка не привык его видеть, а по правую руку расположилась маленькая дьяволица Куся. Оба они без какого-либо удовольствия ели что-то похожее на запечённый картофель, в то время пока Килли возилась с тестом за другим столом, позади них. По словам Бракаса, его супруга за семь лет совместной жизни так и не научилась вкусно готовить, так как до встречи с ним работала проектировщиком княжеского вооружения в одной из кузниц, где они и познакомились. Это стало заметно, когда Марк посмотрел на лицо наёмника, которому глотать каждый кусок пищи являлось делом не из лёгких, но высказать своё недовольство жене он не решался, что очень на него не похоже. Килли нельзя было назвать прекрасной девушкой, она довольно худая, на две головы ниже своего мужа, имела непослушные рыжие волосы и очень веснушчатое лицо, а также твёрдый характер.

— Доброе утро, — поздоровался со всеми Марк, — и приятного аппетита.

— Марк Трусторн, — с укором посмотрела на него Килли, — разве ты не знаешь, что при входе в наш дом обувь нужно снимать, а не заходить в грязных башмаках, в которых ты бродил по лесу?

— Прошу прощения, я у вас всего второй раз…

— Бракас, — обратилась она к мужу, — этот молодой человек совершенно не ценит твоего труда. Ты вымывал здесь полы целый час, а он всего за минуту нанёс тонну грязи. Есть что сказать?

Наёмник растерянно посмотрел сначала на Килли, а потом на Марка, после чего с трудом проглотил кусок картофеля, что пережёвывал уже минуту, и обратился к мальчишке.

— Марк, это выглядит очень плохо с твоей стороны, впредь постарайся снимать свою вонючую обувь, — как можно вежливее сказал Бракас, отчего у Марка чуть не отвисла челюсть.

— Папа слюнтяй, — промычала Куся.

— Это кто ещё слюнтяй?! — повысил голос Бракас.

— Мама главнее, — дочь показала ему язык.

— Молчать, — он ударил кулаком по столу.

— Бракас! — одного взгляда Килли было достаточно, чтобы наёмник угомонился и вновь принялся недовольно копаться ложкой у себя в тарелке.

— Весело у вас, — подметил Марк, решив немного сгладить обстановку, — как вообще поживаете?

— Уж точно живее тебя, — буркнул наёмник, — в прямом и переносном смысле.

— Это уж точно… Декарн собирает всех, так что пошли в гильдию.

— Серьёзно? — Бракас так сильно обрадовался этой новости, что мигом подорвался со стола, а в его глазах виднелась надежда на то, что ему не придётся доедать ту стряпню, что приготовила Килли, — Что же ты молчал, морда антийская? Если старикан зовёт, значит нужно идти…

— Пока я не увижу дна этой тарелки — ты никуда не уйдёшь, — не оборачиваясь сказала Килли.

— Я могу разгрести еду к краям посуды, и тогда ты увидишь дно, — он неуклюже улыбнулся.

Килли повернулась, улыбнулась в ответ и подошла к мужу, повиснув у него на шее.

— Ты же знаешь, мне нравится твоё чувство юмора, — она поцеловала мужа в губы, после чего вновь стала серьёзной, — но пока ты не доешь эту дрянь, то можешь забыть про выход из дома, и никакой старик Декарн тебя не спасёт. Считай, что это моё чувство юмора.

— Ты жестока.

Она вернулась к своему занятию, а Бракас с обидой продолжил есть невкусный завтрак.

— Чего вылупился? — наёмник посмотрел на мальчишку, — Иди без меня, я подойду через пару минут… Ну возможно через десять, если конечно не попрошу этой замечательной добавки, Глор её забери.

***

Как уже подметил Асторн, в гильдии и впрямь было достаточно людно, особенно учитывая тот факт, что помимо новых жильцов, Декарн отменил все заказы гильдии, и на данный момент все наёмники находились здесь. Это сделано ввиду того, что в любой момент деревушка может подвергнуться нападению тёмных наёмников Крикса, а возможно и солдат Мейборна, если драконид всё-таки замешан во всём этом непростом деле. Приоритетом является защита Лайлы, которая к удивлению Марка, оказалась не простой девчонкой из пещер, а самой настоящей наследницей княжеского трона.

В этот раз он не стал уходить в выделенную ему комнату, а решил остаться вместе со всеми в главном зале на первом этаже гильдии, заняв один из круглых столиков, уткнувшись носом в мамину книжку с антийскими сказками. Само собой, он не читал, да и не хотел читать, а взял её лишь для формальности, чтобы изобразить хоть какую-то деятельность, дабы избежать ненужных расспросов, а также жалостных взглядов в свою сторону. С тех пор, как Декарн раскрыл всем сущность мальчишки, почти каждый третий не упускает возможности выразить свои соболезнования. Однако он не понимал, в чём заключается их жалость. В том, что у него нет души? Ну и что с того? Марк и раньше не особо верил во все эти сказки про духовную сущность, так что многого он не потерял. А способность к бессмертию и вовсе должна была обрадовать антийца. Но что-то его пугало. От этой истории прямо-таки веяло опасностью, и плохие предчувствия никак не покидали его. В тот день старик что-то сломал внутри мальчишки, что-то, что давало ему сил жить дальше. Целые дни он находился в раздумьях, а та загадочная худощавая девушка с голубыми глазами больше не появлялась в его снах. Марк посмотрел на книгу своей матери, до сих пор не понимая каким образом его пугающая знакомая смогла перенести её из снов в материальный мир. Когда он рассказал об этом старому чародею, тот лишь кивнул, но не задавал вопросов. Декарн что-то знает, но не хочет делиться ни с кем информацией.

Пока мальчишка рассматривал страницы потрёпанной книги, в помещении стало ещё больше народа. В дальнем углу расположилась парочка убийц — Жак и Нака, и занимались тем, что увлечённо рисовали или чертили что-то в маленькой записной книжке. Марка вообще удивляли их отношения и скорее были непонятны, так как всё время, что он их видел, они постоянно молчали, даже не переговаривались друг с другом. Весьма скрытные личности. За барной стойкой расположился Сантилий, который общался с Лайлой и исхудкой Орадой, угощая их фруктовым соком. На одном из диванов, раскинувшись на всю его длину, дремал Фимало, в то время пока Каил-Бони сидел на другом и, видимо всё придумывал как бы наиболее пакостно разбудить чародея и, спящую по левую руку, Дэни. Даркли как всегда сидел за одним из малых столиков и что-то записывал в толстую книгу, автором которой сам и являлся, а другие наёмники, такие как, Яи, Минас, Асторн, Фридас, Имперец и Милона расположились за длинным обеденным столом. Каждый о чём-то перешёптывался друг с другом, поэтому в помещении стояла относительная тишина. Ильва, способная изменять цвет частей своего тела, сейчас находилась в лазарете, наверное, использовала на Шиле свой очередной эликсир, пытаясь заставить маску лика регенерировать с нуля. За все эти двадцать с лишним дней, Шила так и не очнулась, и никаких улучшений не наблюдается, и только зелья Ильвы не дают ей умереть.

Всё сильнее погружаясь в раздумья, он не заметил, как к нему за столик кто-то подсел, и краем глаз он увидел белоснежную, покрытую румянцем, кожу старшей исхудки. Малия с интересом рассматривала его книжку со сказками, но пока что молчала. Сейчас Марк был такой же, как и она в первый день его прибытия в гильдию. Замкнутый и депрессивный мальчишка.

— Привет, — наконец поздоровалась она, поняв, что от Марка не дождаться первого слова, — что читаешь?

— Неважно, — он быстро закрыл книгу и отодвинул на край стола, надеясь, что Малии не придётся объяснять, что в ней написано, — всякая чепуха, которую не стоит читать.

— Если это так, тогда зачем читаешь?

— На самом деле я и не читал. Время от времени могу немного полистать её, но не более. Зачем я это делаю? Сам не знаю. Это всё что осталось у меня от матери.

— Твоя мать оставила тебе настолько неинтересную книгу? — искренне удивилась исхудка, — Быть того не может. Наверное, всё-таки ты просто не хочешь разговаривать?

— Это антийская книга, — сказал Марк, тем самым подумал, что ответил на её вопрос.

— И?

— Тебе это ни о чём не говорит?

— В Белые долины до нас редко доходили новости с юга, поэтому я не совсем понимаю, что ты имеешь ввиду. Я лишь знаю, что Ант — это самая южная страна, и в ней живут люди, которых все очень недолюбливают.

— Всё верно, — подтвердил Марк, — прочитаешь эти сказки и поймёшь почему. Так что советую воздержаться…

— Ты очень грустный, Марк, — резко сменила тему Малия.

— Интересно же почему? Не догадываешься? Я шёл сюда с крайнего юга, чтобы получить ответ на вопрос «почему плакальщики не трогают меня?». И я его получил. Так что кто знает, почему я такой грустный?

— Твой сарказм не уместен. Сейчас ты произнёс слов больше, чем за последние десять дней и наконец-то не сидишь в своей закрытой комнате, погружаясь в бесполезные раздумья. Тебе стоит почаще находиться рядом с остальными, поверь тебе станет легче.

— Ты не можешь этого знать, — помотал он головой, — чтобы понять, что для меня будет лучше, нужно узнать, что я за человек, какой жизнью жил, да и вообще ради чего живу. Знаешь в чём проблема? Я и сам не могу ответить на эти вопросы. С тех пор, как Декарн вонзил мне магический клинок в сердце, внутри меня, что-то сломалось, но я не знаю, что. Я потерял всякое желание жить, меня больше ничего не интересует… Быть может это и была та самая душа? Ах да, совсем забыл, у меня её не было.

Выслушав слова Марка, Малия стала немного грустнее, опустив свой взгляд. Неловкое молчание продлилось недолго, после чего исхудка вновь обратилась к нему.

— После того, как мы с сестрой бежали с севера, преодолев горы, поселились в городке Шитра, что в Красной Империи. Там нас согласился принять хозяин трактира, где мы, в обмен на ночлег и пропитание, убирались и подавали еду посетителям… — она на мгновение замолчала и посмотрела в глаза мальчишке, — Ты ведь в курсе, что там произошло?

— Да, — он не посмотрел в ответ, — мне рассказывали.

— Меня взяли против моей воли, перед этим нанеся множество увечий. Меня, наивную девочку с Белых долин, которая всю жизнь считала алькаров самыми жестокими существами. Но ни один алькарский мужчина не опустился бы до такого… Стражники считали, что меня повесят, и покойница вряд ли сможет что-либо рассказать, но случилось иначе. Теперь я сижу здесь перед тобой с ребёнком у себя в утробе и даже понятия не имею, кто из трёх моих насильников является отцом. Я не собираюсь избавляться от малыша, когда он родится. Это моё дитя, и он не виноват в том, что его отец поступил так с его матерью. Мне придётся жить с ним, воспитывать его, но каждый раз вспоминать тот кошмар, когда буду смотреть ему в глаза… Не у одного тебя здесь проблемы, Марк. Возможно твои являются хуже моих, но боль доставляют одинаковую.

Малия неожиданно взяла его за руку, и он почувствовал сильный холод, который источает её ладонь, но те тёплые чувства, что он испытывал были намного сильнее.

— Понимаешь, что я хотела сказать? Жизнь не заканчивается, она будет идти к своему логическому концу, и твой явно не наступит здесь. Если хочешь я помогу, поддержу тебя, а ты взамен поддержишь меня. Поверь, мне тоже плохо, но ради сестры я не показываю этого. Так может и тебе стоит стараться ради других? Пообещай, что не будешь избегать кого-либо, просто находись рядом.

— Обещаю, — не раздумывая, ответил Марк.

Слова Малии и впрямь окутали его теплом, и он даже смог выдавить из себя улыбку. Только сейчас он осознал, как хорошо исхудка способна воодушевлять кого-либо, не вынося того, как её друзья грустят. В первый день их знакомства, Малия была совершенно другой, наверное, Марку стоило давно пойти с ней на контакт, чтобы данный разговор состоялся намного раньше.

— Ничего себе! — внезапно между ними возникла жизнерадостная Лайла и, почти половиной своего маленького тела, улеглась на стол, — Вы тут что, за руки держитесь? Кто бы мог подумать, Марк?

Девочка засмущала антийца, и он сразу же убрал свою руку от руки Малии, а исхудка в данной ситуации только улыбнулась, вид Марка в данной ситуации развеселил её. Лайла продолжила стоять между ними, радостно переводя взгляд с одного на другого.

— Ты очень хорошо на него влияешь, Малия, — сказала Лайла, — продолжай дальше, а то он так и пропадёт, сидя днями в своей комнате.

— Не приставай, — ответил Марк, — в баре уже кончился весь сок? Иди, Сантилий найдёт что-нибудь ещё.

— Какой ты грубый, — надулась девочка, — просто в последнее время здесь очень скучно, и я пытаюсь хоть чем-нибудь развлечься. И тут появляетесь вы, сладкая парочка!

— Развлечься? — Каил-Бони всё это время сидел на диване со спящей Дэни и слушал разговор, — Тебе не хватает весёлых дикарей из Красных лесов, порезанных лодыжек и милых монстров в подземельях?

— Ты забыл упомянуть фанатиков Белого ордена, — добавил сидящий за столом Асторн.

— Вот-вот, — кивнул Каил-Бони, — уж извини, малявка, но здесь не найдётся добровольцев, которые соблаговолят обеспечить тебе такой досуг.

— Извини, Марк, — девочка посмотрела на Марка, после чего перевела взгляд на Бони, — я погорячилась, когда назвала тебя грубым. Вот, кто самый большой грубиян в этой гильдии!

— Спасибо, — улыбнулся наёмник, — весьма польщён.

В этот момент, Каил-Бони достал из кармана что-то маленькое и круглое, после чего прицелился и бросил это в, спящего на соседнем диване, Фимало. Шарик упал чародею прямо в рот, заставляя того проснуться и подскочить на ноги. Фима выплюнул шарик себе в ладонь и пару раз схватил ртом воздух, сплюнув на пол, а потом злым взглядом начал искать своего обидчика, но долго выбирать не пришлось. Каил-Бони даже не пытался скрыть своей вины, а просто продолжал сидеть на диване и широко улыбаться, смотря на чародея.

— Когда-нибудь я добьюсь разрешения у старика и превращу тебя в маленькую горстку магической пыли, — сказал Фимало.

— Тебе не хватает агрессии. Эти слова абсолютно не заставляют нервничать такого негодяя, как я.

— Фима, — обратился к чародею Яи, — у тебя полностью отсутствует чувство самосохранения, тебе нужно поменьше общаться с Бракасом. Чем ты думал, когда засыпал рядом с Бони?

— По-твоему я один такой болван? — Фимало указал пальцем на спящую, рядом с Каилом, Дэни.

— Точно, — Каил-Бони зловеще посмотрел на свою подругу, — как бы повежливее сказать ей «доброе утро»…

— ДОБРОЕ УТРО!!! — со второго этажа раздался безумно громкий голос.

Звук сильно ударил по барабанным перепонками, заставив половину присутствующих схватиться за свои уши, в том числе и Марка. Дэни, нехотя, но всё же проснулась, оглядываясь по сторонам, в этот момент мальчишка уже в который раз за все дни, что знает девушку, удивился её безмерному сну. Голос, усиленный упорядоченной магией, принадлежал Декарну. Довольный старик спускался вниз в сопровождении Виктора, который также не сдержал смешка при виде оглушенных товарищей.

— Прости, Каил, — сказал Декарн, — я решил разбудить её раньше тебя.

— Результат меня устроил, — ответил наёмник.

Дверь гильдии распахнулась, и внутрь забежал Бракас, на ходу снимая серый кафтан, в который его нарядила Килли.

— Что за звук? — спросил он, — Я опоздал? Немного переоценил свои возможности в области дипломатии и поедании полезной стряпни.

— Ты как раз вовремя, мой добросердечный друг, — Декарн уселся в своё танталийское кресло во главе стола, — присаживайся, я только спустился… Кого-то не хватает.

— Ильва сейчас в лазарете с ликом, — ответил Даркли, продолжая при этом писать свою книгу, — Тайфор и Скафка в дозоре. Шимея тоже нет, он просил передать, что сегодня будет занят.

— Чем это интересно он таким занят? — Декарн с возмущённым видом сложил руки на груди.

— Айсой он занят, — прыснул Каил-Бони, — чем же ещё? Видимо наша парочка мозгососов твёрдо решила начать размножаться.

Каил-Бони начал хохотать, но Дэни очень сильно ткнула ему локтем в бок, заставив наёмника замолчать и, с болезненной гримасой, начать растирать место удара.

— Привет, Виктор! — Лайла радостно подбежала к наёмнику и села за стол рядом с ним, — Я тебя всё утро искала. Где ты был?

— Декарн нашёл меня раньше, — ответил синеглазый, — обсуждали некоторые важные моменты.

— Эти моменты что, важнее твоего обещания? — возмутилась девочка, — Мы сегодня никуда не пойдём?

— Сегодня — нет, — вздохнул Виктор, — во второй половине дня я ухожу в дозор. А вот завтра у меня весь день свободен, так что свожу тебя на озеро как обещал.

— Этого мало, — девочка сложила свои руки и, изобразив важный вид, отвернулась от наёмника, — ты ведь не выполнил своё обещание.

— Вот же, мелкая вымогательница! Ладно, говори, что ты хочешь.

Лайла повернулась и растянула улыбку до ушей, после чего встала ногами на стул и принялась что-то шептать Виктору на ухо. Через пару секунд лицо наёмника застыло в недовольной гримасе.

— Так уж и быть, — сказал он, дослушав Лайлу, — впредь буду знать, что давать тебе ложные обещания — себе дороже.

— Вы закончили? — зевнул Каил-Бони, — Теперь, когда вы посветили всех нас в свои увлекательные взаимоотношения, старикан может сказать нам что-то важное.

— Завидуешь, Бони? — посмотрел на него синеглазый, — С тобой-то ни одна живая душа не захочет любезничать. Ты ведь рос не вместе с Бракасом. Как могло произойти, что в детстве тебя не научили хорошим манерам?

— А то не знаешь, мы росли вместе, дубина. И должен сказать, что ты не прав, — Каил схватил сонную Дэни за шею и грубо прижал к себе, — есть ещё души, которые любят со мной любезничать.

— Я с тобой любезничаю только ради того, чтобы ты не докучал мне, как остальным, — сказала Дэни, которой, судя по всему, хватка Каила не доставляла дискомфорта.

— Теперь попрошу тишину, — Декарн внезапно стал серьёзен, — Даркли, сообщение из Кшкалахаса ещё не приходило?

— Пришло сегодня ночью, — Даркли перестал писать и закрыл свою книгу, — я не стал вас беспокоить, так как нужной информации от них не поступило. Те знания о Пустой Империи, которыми владеет Кшкалахас, не указывают на что-то подобное. Ваша теория оказалась неверной.

— Не соглашусь, — замотал головой Декарн, — Бхаджа обладают слишком малыми знаниями о неизведанных пустошах, чтобы утверждать, что все описания, которые мы им отправили, не имеют с ними ничего общего. Ну допустим ты прав, всё равно зацепок нет. Долгое время я продолжал вести диалог с Магической академией, Цитаделью ОГМ и лартовым советом Лесного Королевства, но все мы, величайшие магические умы материка, не смогли прийти к какому-либо выводу. Лартовый совет смог откопать в своих архивах записи про символы, но ничего нового мы не узнали. Когда-то в Золотых лесах жил свихнувшийся брокс, который также, как и Орада, умел читать эти письмена. Но долго не прожил. Погиб при загадочных обстоятельствах, как и тот, о ком нам прислала сведения Магическая академия.

— Свихнувшийся? Это ты немножко преувеличил, Декарн, — Яи сделал ему замечание, посмотрев в сторону младшей из исхудок.

Орада по-прежнему сидела на высоком стуле около бара, и пила сок, которым её угостил Сантилий, при этом увлечённо слушала весь разговор. Бледнокожая исхудка даже не обратила внимания на то, что Декарн прозвал таких, как она, свихнувшимися, по крайней мере обиды в её выражении не было. Марк подметил один интересный факт, что уже известны два случая того, как личности, владеющие знаниями о странном языке варкахаров и умеющие читать загадочные символы, погибли при загадочных обстоятельствах. Он искренне надеялся, что такая участь не постигнет Ораду, тем более он бы не назвал её свихнувшейся. Она очень добрая девочка, но при этом просто ведёт себя как пятилетний ребёнок. Её старшая сестра так и не рассказала никому из-за чего Орада стала такой, или же обладала своей уникальностью с рождения.

— Касательно его как раз-таки подойдёт определение «свихнувшийся», — старик достал свою излюбленную трубку, поджёг табак щелчком пальцев и принялся раскуривать, — к Ораде, наоборот, «уникальная». Несмотря на те же самые знания, она сохраняет свою психику на хорошем уровне. Видимо, твоя Мегама нашла то, что искала.

— Мегама? — детским голосом заговорила Орада, — Дедушка Декарн, а при чём здесь Мегама? Она уже давно не разговаривала со мной, с тех самых пор, как дядя Асторн забрал меня из тёмной комнаты. А ведь она так и не закончила меня учить, — исхудка обиженно надулась и даже чуть не пустила слезу, — дядя Асторн настолько страшный, что испугал её и теперь она не вернётся.

— Надеюсь, — тихо проговорил стрелок.

— Старик, так может продолжаться не один год, — взял слово, стоящий за баром, Сантилий, — ты копаешь уже больше света, но ничего нового мы не узнаём. Всё те же символы, всё те же ребята, которые могли их читать, но не совсем дружили с головой. А снаружи, если ты забыл, сидят убийцы, очень ждущие момента, когда удастся перерезать глотку последней представительнице княжеского рода и нам заодно. Кто знает, когда у них кончится терпение? Я хотел сказать, что мы уже слишком долго топчемся на месте.

— Сделаем неверный шаг, и мы покойники, — ответил Яи, который, как и Виктор, не расставался со своим серебряным мечом, даже внутри гильдии, — не нужно забывать, что Мейборн возможно тоже замешан, хоть я в этом и не уверен. Так что можем навлечь на себя гнев всего Княжества. Для народа — мы всего лишь шайка бывших преступников под защитой кодекса ОГМ, нам никто не окажет поддержки… Но Сантилий прав, Декарн, мы застыли на месте, а время играет не в нашу пользу.

— Знаю, — старик продолжал курить трубку и задумчиво смотреть в одну точку, — мы с Виктором уже обсудили этот момент и пришли к общему решению… Завтра я отправлюсь в Кустовер, чтобы забрать Беланду.

— Ха! Вот для кого определение «свихнувшаяся» подходит больше всего!

— Бракас, заткнись, — злобно сказал Виктор.

— Сам заткнись, синеглазка! Вы, наверное, забыли, а вот я — нет. У Беланды напрочь отвалились мозги, и даже целительство старикана и ещё нескольких магических ископаемых ОГМ оказалось бесполезным. В прошлый раз она чуть было не сожгла гильдию! Так с чего вы взяли, что в приюте у неё выздоровела башка? Она, наоборот, выйдет озлобленная и ещё более одержимая.

— В чём-то Бракас прав, — задумался, молчащий до этого момента, оборотень Фридас, прозванный всеми как Граф Фридасский, — ты водил её к лучшим целителям Академии и Цитадели, но её состояние только ухудшалось. Под конец она и вовсе стала опасной и непредсказуемой. Это не просто помутнение рассудка, это одержимость…

— Именно поэтому я и хочу её вернуть, — прервал его старик, — теперь я полностью уверен в том, что она не сумасшедшая. Вспомните все её видения, все те слова, что она говорила, всё то, что она видела и описывала. Асторн, помнишь, что ты видел, когда исказилось пространство в Шитре? А теперь проведи параллель… И все эти чудовища…

— Согласен, — сказал Яи, — это всё как-то связано. Беланда всегда бредила тем, что видит, как искажается этот мир, и из этих самых щелей в наш мир могут проникнуть демоны… Её нужно вернуть.

— Допустим, — взял слово Каил-Бони, — мы приведём Беланду в гильдию, и что тогда? Во-первых, она тронутая на голову и вряд ли у нас завяжется с ней адекватный разговор. Во-вторых, ну приведёшь ты её сюда и что с того? Будем сидеть все вместе и слушать от неё страшные истории из её видений?

— Я уже всё продумал, — Декарн удобно развалился в своём кресле и продолжил наслаждаться табаком, — все эти четыре года я не сидел сложа руки, а искал пути решения проблемы Беланды и, при помощи Ильвы, смог создать некое зелье способное ослаблять её приступы. А по поводу «сидеть и слушать страшные истории», тут ты заблуждаешься. Чтобы бороться с неизвестным врагом — нужно понять его природу, что я собираюсь сделать при помощи Беланды. Виктор позже объяснит вам подробности. Это будет очень рискованный шаг, но если моя теория подтвердится, то мы узнаем многое. Вы ведь сами сказали, что долго сидеть на месте нельзя, но, увы, кроме рискованных путей у меня больше никаких нет.

Присутствующие погрузились в раздумья, анализируя всё, что сказал Декарн, и так продолжалось почти минуту. Марку лишь дважды доводилось слышать об этой самой Беланде — девушке, когда-то состоявшей в гильдии. Единственное, что он знал — это то, что Беланда с детства страдала от неустойчивой психики, и с годами эта болезнь прогрессировала. Старый чародей очень заинтересовался способностями и недугом девушки и долгое время пытался помочь, но безуспешно, из-за чего её пришлось отдать в приют городка Кустовер, так как рассудок Беланды помутился окончательно, и она стала представлять опасность для многих. Марк задумался. Неужели старый маг и впрямь считает, что недуг сумасшедшей раскольницы связан с тем, что они видели в Сифских пещерах?

Входные двери гильдии распахнулись, пропуская солнечные лучи, и внутрь вошла девушка крепкого телосложения в комбинезоне из коричневой кожи. Это была розовокожая Скафка, её чёрные волосы как всегда спрятаны в странный мешкообразный головной убор, свисающий до самой спины, а в руках она держала свой серый мушкет, который был длиннее антийской винтовки. Лицо девушки, как всегда, не выражало никакой радости, она просто вошла в здание, подошла к бару, поставила на пол своё оружие и принялась снимать длинные рукавицы.

— Фимало, сейчас твоя очередь, — это был первый раз, когда Марк услышал её голос, который оказался одним из самых женственных, что ему приходилось слышать.

— Вот же чёрт, — выругался молодой чародей, — прости, Скафка, я совсем забыл сменить тебя утром. Как только я увидел завтрак, приготовленный нашими исхудками, то позабыл обо всём на свете.

— А после этого ещё и решил поспать, тунеядец, — подметил Яи.

— Скафка, как прошёл дозор? — поинтересовался Декарн.

— В западной роще, в сотне метров от деревни, нужно убрать труп. Тёмный подобрался слишком близко.

— Второй за последние двадцать дней, — подытожил Яи, — интересно, какой у них приказ? Просто наблюдать или же попытаться проникнуть в деревню и убить?

— В любом случае нам повезло, что Скафка не ушла с поста, — сказал Декарн, — я не сомневаюсь в твоих способностях, Фимало, но боюсь ты бы врага не заметил.

— Ну спасибо! — чародей сделал очень глубокий поклон старику, — Давненько вы не опускали меня так низко. Разве я давал повод сомневаться в своих способностях?

— Ещё бы! — развеселился Бракас, — Тебе напомнить детали нашего недавнего путешествия? Мы все убедились в том, что даже в антийские чародеи способны надрать тебе задницу!

— Заткнись! — разозлился Фима, так как Бракас задел его нелюбимую тему, после посмотрел на Виктора и Яи, — Не перестану вам обоим говорить, что ваше решение такое же тупое, как и Бракас… Антийца нужно было прикончить.

— Нужно было, — кивнул Яи, — но мы поступили по-другому. Роль мясников в нашей шайке прекрасно исполняют другие люди.

***

87 день Глора, 537 г., северная граница Андерфелса.

Большая часть пути пройдена, но впереди ещё лежали лесистая неровная местность Андерфельса и холмы, которые необходимо преодолеть, чтобы выйти на прямую дорогу к Челоку. По правде говоря, Клафф очень устал от этого путешествия, которое закончилось его абсолютным поражением, и силы были уже на пределе, но чародей не хотел себе в этом признаться. После того, как синеглазый дважды вспорол ему живот, а потом оставил в живых и покинул пещеры, Клаффу пришлось провести в укрытии целые сутки, между двумя огромными валунами, чтобы залечить раны и восстановить силы, прежде чем маг отправился в долгий поход в Ант, через половину Княжества, весь Ночной путь и земли вблизи Рассветных высот. Конечно он мог похитить какого-нибудь скакуна в деревнях, встречающихся ему на пути, или отобрать его у других путников, коих было не мало, но антиец проделал весь этот путь пешком, закапываясь под землю каждый раз, когда наступала ночь. Он вновь не хотел признавать, но скорее всего просто не хотел так быстро возвращаться домой.

За все сорок лет жизни, ему ещё не приходилось терпеть такого громкого поражения, тем более нанесённого наёмниками обычной гильдии с большой земли. Но как оказалось, не совсем обычной. Они смогли выжить в том аду, который разгорелся в пещерах, и при этом уйти целыми, за исключением девушки-лика и мальчишки-беглеца, которых Клаффу удалось прикончить. Мальчишка не мог выжить после того, как из него извлекли искру, хоть и не до конца. Лишившись сразу такого количества её объёма, выжить невозможно. Что касается поединка с наёмником, так этот бой уже заранее являлся проигрышным. Синеглазый превосходно обращается с мечом, получше любого пустынного афского воина, и, в довершении ко всему, обладает очень мощной регенерацией тела, из-за чего мог сражаться даже с серьёзными ранениями. Но самое главное — это его способность к отталкиванию любых магических потоков и заклинаний, что сыграло решающую роль. Клаффа мучал вопрос не о том, откуда у синеглазого взялись такие силы, а о том почему он оставил мага в живых. Это было ужасно глупо с его стороны, нельзя оставлять в живых того, кто убил двух твоих товарищей, команду корабля, что доставил их к берегам, и преследовал их на протяжении всего пути, одержимый только одной целью — заполучить мальчишку. Но Клафф жив и уже совсем скоро доберётся до Челока, и это вовсе не заслуга того второго наёмника, отговаривавшего его от убийства, нет, Клафф видел это по взгляду синеглазого, что он не хотел обрывать жизнь раненого антийца. Вот какой вопрос мучает его все эти дни. Если подумать, то можно сделать вывод, что наёмник отнёсся к чародею так, как никто не относился к нему из всех соотечественников Анта. В своей стране — он лишь оружие, которое не должно нуждаться в пощаде, а исправно выполнять свой навязанный долг перед страной.

Пройдя небольшую рощицу по главному тракту, впереди показалась разбитая телега, полностью загруженная различными тюками и корзинами. Подойдя ещё ближе, он смог разглядеть, что у телеги отломаны два передних колеса, а на ней лежал труп представителя неизвестной расы, чьё лицо не удавалось детально рассмотреть из-за обилия крови и гематом. Колотых ран не наблюдалось, а значит его избили до смерти. Вопрос оставался только в том, где сейчас животные, что тянули данную телегу. Сзади послышалось хихиканье и тяжёлые шаги копыт, и Клафф моментально обернулся. Из-за большого бугра с растущими деревьями выехала верхом на лошадях пара существ, а точнее разумных свиней со злобными мордами. Ну конечно. Кому как ни фогби грабить на этом участке пути караваны и одиночных торговцев. Свины выглядели мерзко, их пухлые тела увешаны различными цепями, заменяющими им ремни и подтяжки, а на некоторых частях тела, особенно на морде, вживлены стальные пластины. У одного из них на руки одеты большие стальные перчатки со следами застывшей крови, их неподходящий размер предназначен специально для того, чтобы при обращении фогби в их увеличенную форму, они бы отлично сидели на его кулаках. Фогби подвели лошадей поближе и с отвратительными улыбками уставились на Клаффа.

— Ну вот, хе-хе! — заговорил один из них, — А ты говорил, что нужно забирать лошадей, телегу, груз и уходить обратно в лагерь. Я ведь сказал, что местным торгашам только дай повод остановиться на тракте, чтобы помочь своим собратьям по ремеслу.

— По-твоему это торгаш? — возмутился второй разбойник, сплюнув огромную жёлтую слюну, — Просто жалкий человечишка, у которого даже скакуна нету. Чего нам с него иметь? Я ожидал, что здесь остановится ещё одна доверху набитая повозка!

— Твоя правда, Бабус, — расстроился первый фогби, — давай хоть прикончим его как можно мучительней. Сначала выбьем зубы, потом сломаем руки и ноги, а потом привяжем к лошади и покатаем по дороге! Что скажешь?

— Замечательное предложение, — заулыбался второй фогби, — чур я выбиваю зубы и ломаю конечности.

— Только руки! Ноги оставь мне.

Один из фогби спрыгнул с лошади, отдав поводья своему соплеменнику и моментально увеличился в размерах, приняв боевую форму. Его тело обросло мышцами, в которые впились железные цепи, а морда приобрела ужасающий вид, дополняя это всё огромными торчащими клыками. Он стал выше Клаффа на две головы и медленно двинулся к нему, показательно стуча своими железными перчатками. Смотря на всё это, антиец стал более раздражителен, но, увы, фогби не смогли разозлить его так, как это получалось у капитана Морна, а в какой-то момент раздражение и вовсе сменилось на жалость. Но стоит разбойникам отдать должное, ведь эти болваны предоставили чародею скакунов.

Движение руки Клаффа оказалось настолько быстрым, что будь фогби ловким и быстрым существом, то всё равно бы не успел ничего предпринять для спасения своей шкуры. Взмах ладони и с пальцев чародея вырвалась едва заметная бирюзовая вспышка, которая за долю секунды врезалась в разбойника. Прозвучал короткий оглушительный звук, заклинание магии смерти уничтожило свина, он просто испарился, а на его месте осталась лишь зелёная пыль, что сразу разлетелась по сторонам. Не осталось даже железных элементов одежды. Клафф посмотрел на второго фогби, тот, разинув пасть, сразу изменился в лице, а злобная ухмылка сменилась ужасом. Разбойник затрясся и пытался пробубнить, что-то наподобие «прошу, не убивай», но Клафф даже не собирался слушать. Очередной взмах рукой, очередная вспышка, не прошло и секунды, как над лошадью уже развевалось такое же облако пыли, как и то, что осталось от первого «храбреца». Конечно было лишним использовать магию смерти, отнимающую магических сил больше, чем какая-либо другая, здесь хватило бы и привычной магии хаоса, но почему-то Клаффу захотелось убить их именно таким способом, чтобы от этих тварей не осталось ничего в этом мире. Неужели это ярость? Нет, нельзя поддаваться эмоциям, это не приведёт ни к чему хорошему.

Антиец подошёл к запаниковавшей лошади и несколько минут пытался её успокоить, гладя гриву, после чего освободил вторую от груза фогби и ударом по задней части туловища отправил в сторону Челока, и сам продолжил свой путь верхом.

***

87 день Глора, 537 г., город Кров, Княжество.

Впервые за долгое время Княжеский дворец не казался таким опустевшим, как его уже привыкли видеть стражники, ведь сегодня был особый день. Мейборн находился в зале военного совета вместе с несколькими своими воинами, а также со старшим командиром его гвардии — Хасаром. Барон Крикс тоже находился на приёме, но его присутствие являлось лишь формальностью, так как, по сути, мелкий фогби ничего здесь не решал. Всеобщее внимание заслуживала лишь первая половина просторного зала, где изумрудная плитка, между двумя громадными серебристыми колоннами, была устелена роскошными коврами из шкур диковинных животных. Прямо на полу восседали трое существ, выглядящих, как прямоходящие чёрные пантеры, облаченные в длинные мантии жёлтого, красного и синего цветов. Бхаджа, они всегда любят появляться на любых мероприятиях подобным образом. Не становясь на дорогие ковры, их окружало не меньше двух десятков здоровых воинов — зоронгов. Зоронги — раса, которая составляет пятьдесят процентов населения Кшкалахаса, они являются верными подданным бхаджа и готовы защищать своих господ даже ценой собственной жизни. Мейборну лишь раз представлялась возможность видеть зоронгов больше десяти лет назад. Самый маленький зоронг ростом равен самому Мейборну и представлял из себя очень сильное существо, способное разорвать на куски любого воина в доспехах. Они никогда не отличались своим умом, поэтому бхаджа не составляет проблем манипулировать ими, а зоронги в свою очередь считают котов своими повелителями, так как каждый бхаджа, как и левейцы, обладают врождёнными способностями к магии, а для зоронгов магия всегда считалась самым большим божественным даром, которого они, к их величайшему сожалению, лишены. Бхаджа не составило большого труда подчинить этот народ и основать Кшкалахас, покорив этих созданий волшебством и в разы облегчив их существование.

И вот сейчас рослые, вооружённые различными булавами и молотами, зоронги бдительно следили за Мейборном и его воинами, пытаясь заподозрить хоть какую-то угрозу своим господам. Барон заметил, что у некоторых зоронгов кожа приобрела бурый цвет, вместо оранжевого, так как их организм начал понемногу подстраиваться под климат Княжества. Это была одна из особенностей зоронгов — их тела способны с невероятной скоростью подстраиваться под любой климат, изменяясь при этом физически, так что им не страшна ни жара пустыни, ни холода севера, ни опасные джунгли Нутага.

Больше всего Мейборна возмутило не большое количество зоронгов в зале военного совета, а такое же наличие полуголых рабынь, окружающих Бхаджа и лежащих на роскошных коврах. Девушки являлись представительницами различных народов, но больше всего доминировали люди, которых бхаджа считают самыми прекрасными существами во всём Междумирье. Само собой, они не затевают с ними никаких грязных вещей, так как их раса слишком высокомерна и считает спаривание с представителями других народов — самой настоящей мерзостью, а рабов используют лишь для работы и зрительных утех. Стоит отметить, что коты большие ценители прекрасного. Рабыни крутились возле своих господ, держа в руках подносы с различными нутагскими угощениями, а также обеспечивали бхаджа прохладу, махая на них листьями гигантских растений, пока Мейборн пилил их неодобрительным взглядом.

— Барон Мейборн, — обратился к нему бхаджа в синей мантии, отправляя в пасть очередной маленький фрукт, — ваш взгляд оставляет желать лучшего. Мы понимаем, что вас, жителей Княжества, смущает подобная обстановка, но мы в Кшкалахасе привыкли жить в роскоши и наслаждаться жизнью. Это касается не только моего народа.

Кот нескромно посмотрел на человеческую рабыню, чьи сокровенные места скрывало лишь тонкое бельё, а также жёлтое полупрозрачное платье. Рабыня и впрямь выглядела довольно счастливой, что являлось неудивительным, так как бхаджа и впрямь хорошо заботились о своих рабах, по крайней мере о женщинах. Мужчины в основном заняты на тяжёлых работах, но при этом получали достаточный уход. В общем если выбирать между рабством в Гаспуре или Кшкалахасе, то тут любой дурак сделает правильный выбор.

— Перестань, Зкажах, — обратился с своему собрату другой бхаджа в жёлтом, — не стоит злить барона Мейборна, который так любезно оказал нам подобный приём. Ах да, я совсем забыл, ведь это мы оказываем вам честь, прибыв сюда с Нутага. По правде говоря, никогда не любил материк, — поморщился он, — все здесь живущие слишком зажаты и скованы различными неуместными правилами. Вы не исключение, барон.

Драконид поморщился, эти напыщенные кошки начинают сильно раздражать.

— Прекратите, вы оба, — взял слово третий бхаджа, говоря ещё более расслабленней, чем предыдущие, — мы прибыли сюда за другим. Правители Кшкалахаса очень заинтересовались вашим предложением, барон, настолько, что решили потратить драгоценную пыльцу и отправить нас сюда на воздушном корабле, чтобы выслушать всё, что вы нам скажете.

— Я рад, что господа Кшкалахаса согласились почтить нас своим визитом, — Мейборн попытался ответить, как можно любезнее, однако это у него не получилось, — мы даже готовы восполнить запасы пыльцы вашего корабля, для обратного пути, независимо от итогов совета. Как жаль, что для такого богатого государства, как ваше, изготовление пыльцы является весьма сложным занятием. Но ничего, у барона Крикса, владельца самой крупной торговой гильдии нашего мира, этого ресурса в избытке, для него не будет большой проблемой поделиться с вами пыльцой…

— Перейдём к делу, — потребовали послы Кшкалахаса, потеряв свою напыщенность.

— Согласен, — кивнул Мейборн и посмотрел на круглый стол за которым стоял.

На столе военного совета была изображена карта Междумирья с застывшими на ней фигурками существ, созданных при помощи иллюзий, подпитываемых клафиром. Дворцовые чародеи уже внесли изменения в иллюзии, и, на данный момент, взгляд Мейборна был устремлён на пустыню Ливри, где в районе Скфирских ущелий застыли иллюзии воина Княжества в серебряных доспехах, воина аберфола и налётчика Поднебесного, которые стояли напротив антийского солдата.

— Для начала, я хочу задать вопрос, — продолжил говорить барон, — что правители Кшкалахаса говорят о предложении вступить в войну?

— Где на данный момент проходит эта самая война? — спросил бхаджа в синей мантии.

— Вам это прекрасно известно, посол, — грубо ответил Мейборн, — в южной пустыне…

— Я не об этом, барон. Война охватила юг материка. Материка! Возможно я сейчас открою для вас тайну, но на Нутаге нам плевать, что происходит в ваших землях. Вы всё время воюете по различным причинам, в то время как нам хватает крови на аренах. Нашим правителям вы говорили о некой самой выгодной для Кшкалахаса сделке, какой не было за все столетия его существования, но пока что я не вижу ни капли выгоды. Зачем нам переправлять на юг легионы зоронгов, чтобы обеспечить победу вам в вашей же войне?

— Хороший вопрос, посол, — ответил барон, — я не наивен и уж тем более не какой-то там болван, чтобы отправлять послание с предложением о вступлении в войну вашей стране, без выгоды для вашей стороны. Вы находитесь за морем, антийская угроза вас не коснётся. Пока что. Поэтому единственное, что должно заставить вас присоединиться — это выгода. И уж поверьте, господа, такая выгода для Кшкалахаса есть.

— Мы слушаем, — на лицах послов была видна сильная заинтересованность.

— Всем известно, что больше всего вы цените и любите богатство, роскошь, власть… и рабов. Мы можем предоставить всё это и в большом количестве. Планы нашего альянса не ограничиваются тем, чтобы просто отогнать антийскую армию от Ливрийского Савихата, нет. Ант словно зараза, вылечи её, но через некоторое время она вернётся вновь и принесёт ещё больше бед чем раньше. Если нам удастся одолеть людей, далее мы вторгнемся в их страну и раз и навсегда уничтожим их мерзкий режим. Нам без надобности богатства антийцев, собственно, как и другим нашим союзникам, поэтому Кшкалахас получит замечательную возможность разграбить южную страну и набрать себе такое количество рабов, какого у вас никогда не было. Хочу напомнить, что в Анте живёт около десяти миллионов человек. Что скажете, господа?

Все трое бхаджа погрузились в глубокие раздумья, очень сильно заинтересовавшись данным предложением. Воины зоронгов также стали перешёптываться друг с другом, но тихо у них не получалось. Мейборн прекрасно знал, что нужно предлагать жителям Нутага и не прогадал. Наконец один из бхаджа, тот что в красном, решил взять слово.

— Разграбить одну из самых крупных стран Междумирья — это конечно весьма выгодное предложение, но риски слишком велики. Насколько нам известно у Анта армия двести тысяч солдат, и за время войны она почти не сократилась в отличии от тех же афов, а всё благодаря тому, что люди постоянно восполняют свои потери новобранцами. Их преимущество заключается в том, что они могут отправлять свой народ на войну против воли, в то время как ваши войска состоят исключительно из добровольцев, что годами обучались военному делу. Мы переправим в пустыню наши легионы, и там они падут под бесконечным натиском людей, и тогда Кшкалахас останется ни с чем. Где гарантии, что мы победим?

Мысленно барон был ужасно раздражён. Очередные трусливые болваны, которые согласны вступить в войну только в том случае, если победа будет гарантирована стопроцентно. Видимо ни в Кшкалахасе, ни в Красной Империи не осталось настоящих полководцев, способных благодаря своему стратегическому уму обеспечить победу, даже при численном перевесе врага. Но армия котов необходима их альянсу для того, чтобы минимизировать потери, так что придётся играть по их правилам.

— Более двадцати дней назад, ударная гвардия Княжества, войско Просторов и звено наёмников Поднебесного совершили атаку на Ксфирские ущелья. — объяснял Мейборн, — В результате, оборона антийцев не выдержала и была прорвана, люди стремительно отступили вглубь ущелий. Объединённое войско последовало за ними, и все боевые действия перенеслись в ущелья. С тех пор мы не потерпели ни одного поражения и, судя по прогнозам, через двадцать дней нам полностью удастся отбить Ксфирские ущелья и нанести удары с фланга по основным силам людей. Наш альянс имеет большие успехи на западном ливрийском фронте, но без вашей поддержки эта война может продлиться долго.

— Того, что антийцы проигрывают бои в ущельях, мало, — засомневался бхаджа в синей мантии, — в открытой пустыне у них преимущество. Люди не привыкли вести сражения на сплошной скалистой местности. Как нам известно, даже афы удачно обороняли ущелья, но были вынуждены отступить из-за потери Хикари.

— Это только начало, господа, — продолжил разговор Мейборн, — пятнадцатитысячная армия Алькарского Королевства пересекла Северные болота и уже преодолевает Ночной путь, чтобы присоединиться к нашим войскам. Император пилимов уже заверил меня, что Красная Империя и Лесное Королевство готовы вступить в войну, как только алькары доберутся до пустыни. При таком раскладе, антийцы потеряют преимущество в воздухе, так как империя обладает самым большим воздушным флотов среди наших стран, не говоря уже о профессионализме летунов Поднебесного. Даже без вашей помощи наши шансы на победу велики, вы должны это понимать. Должны понимать и то, что упускаете шанс стать одними из победителей. При желании Кшкалахас может забрать себе часть антийских земель вместе с рабами. Вы рискуете остаться ни с чем, когда мы предоставляем возможность.

Сработало, кошки съели наживку и теперь точно вступят в объединённое войско, ведь Мейборн предложил им довольно большой приз. Ни один правитель Кшкалахаса не откажется от такого шанса, и послы это прекрасно понимают, но ещё смеют раздумывать. Пусть напрягают свои извилины хоть до появления плакальщиков, всё равно барон уже знал их ответ.

— Будем считать, что вы добились своего, барон, — заулыбался бхаджа в синем, — но правители Кшкалахаса потребуют более подробный отчёт о боевых действиях на юге. Какие у вас дальнейшие планы?

— Я как раз хотел посвятить вас, — Мейборн посмотрел сверху-вниз на съёжившегося фогби, — барон Крикс, который сейчас час?

***

87 день Глора, 537 г., Ксфирские ущелья, пустыня Ливри.

Массивный деревянный щит поднялся вверх, засыпая яму тонкими струйками песка, и утреннее солнце неприятно атаковало кожу лица. Раннее утро, плакальщики исчезли совсем недавно, призраки не давали ему уснуть полночи, постоянно разгуливая над укрытием, привлечённые непреодолимым страхом. Как же он ненавидел эти дозоры, из-за которых приходилось находиться вне лагеря и ночевать в тесной яме, прикрытой песком и деревянным щитом из досок. Солдат поднял свою винтовку положил на песок снаружи, после чего выбрался и сам, вытряхивая надоедливые песчинки со своей одежды. В пятидесяти метрах от него виднелась такая же яма, видимо, Аркал уже выбрался наружу и отправился к склону ущелья, чтобы разведать обстановку. Солдат поднялся выше по склону и подошёл к обрыву, вид на ущелья не выделялся чем-либо примечательным, обычные бурые скалы и каньоны, засыпанные морем проклятого песка, опаляемого жарким солнцем пустыни.

Вряд ли нелюди будут предпринимать какие-либо действия так рано, но осторожность не помешает, поэтому антиец медленно отошёл от обрыва, уходя с открытой местности, и отправился в сторону своего укрытия, но внезапно встретил третьего дозорного, Даура.

— Доброго утра, Достор, — поприветствовал его Даур, — как прошла ночка?

— Ты что собирался подкрасться ко мне незаметно? Здесь тебе не Ант, подобные шуточки могут стоить тебе жизни.

— Подобные шуточки? — возмутился солдат, — Ты только что стоял в полный рост и красовался на весь каньон. Прекрасная мишень для любого песочника или чародея.

— Враги вряд ли будут действовать в такую рань, — отмахнулся Достор, — будь их войско совсем рядом, и мы бы давно об этом узнали.

— Твоя правда, — вздохнул Даур, повесив свою винтовку на плечо, — Аркал возвращается.

Со стороны склона в их сторону шёл антийский солдат в бледно-зелёной военной форме с короткими рукавами, держа в руках свою каску. Аркал помахал им рукой, давая понять, что в ущелье чисто, а потом направился к своей ночной лёжке. Двое солдат отправились к своему товарищу, забрали свои вещмешки и двинули в сторону высокой скалы, у подножия которой открывался прекрасный вид для наблюдения за каньоном. Антийцы расположились среди массивных камней, Достор сел так, чтобы имелся обзор, пока двое других копались в своих вещах в поисках еды.

— Зараза, — сквозь зубы выругался Даур, — вся булка в плесени. Неужели так сложно доставить сюда провизию? Мы ведь не в окружении.

— У меня та же история, — вздохнул Аркал, — повезло, что фляга полная. Жаль только, что вода магическая. Я уже позабыл вкус нормального питья… Домой хочу.

— Ха, а кто не хочет, — усмехнулся Даур, — я бы многое отдал за то, чтобы вновь оказаться в своей родной деревне. Мама наверняка сейчас печёт свои вкуснейшие пирожки с капустой. Так, всё, не надо про еду, иначе у меня сейчас вся слюна уйдёт. Давайте решать кто отправится в лагерь за сухим пайком. Достор?

— Ты серьёзно? — возмутился солдат, — Из всех троих, я более добросовестно отношусь к своим обязанностям. Оставь вас здесь и считай, что вражеская армия войдёт в каньон в полном составе, прежде чем вы их заметите.

— Твоя правда, — уже во второй раз за утро сказал Даур, — тогда ты, Аркал.

— Свою кандидатуру ты совсем не рассматриваешь?

— А вы не рассматриваете вариант просто потерпеть? — взял слово Достор, отвлекаясь от наблюдения за каньоном, — Через пару часов нас должны сменить другие дозорные, и тогда мы отправимся в лагерь и поедим в более комфортных условиях. Мне надоело пережёвывать хлеб вместе с песком.

— Какой же ты привередливый, — усмехнулся Даур, — ладно, твоя правда, подождём ещё пару часов и уйдём в лагерь. Всё равно в это время вряд ли произойдёт что-нибудь интересное… Эх, как же это убого, просыпаться каждый день с мыслью, что возможно сегодня ты в последний раз видишь солнце… Думаете нам удастся вернуться из ущелий живыми?

— Нет, — сразу же ответил Достор, — слишком мало шансов. Большая часть солдат, что воевали в ущельях, мертвы… Да и нам осталось недолго.

— Не говори ерунды, — закатил глаза Аркал, — вот увидишь, командование разработает стратегию и пришлёт нам подкрепление, и тогда все нелюди и предатели получат по заслугам…

— Какой же ты всё-таки наивный, Аркал. Ты патриот своей страны, это хорошо, но иногда полезно думать своей башкой и смотреть на истинное положение дел. За то время, что мы здесь находимся, командование не прислало нам подкреплений, да что там подкреплений, мы даже не получаем провизию, а выживаем только за счёт собственных запасов и того, то находим в захваченных селениях пустынников. Я уже молчу про танки и авиацию, чёрт с ними, здесь в ущельях они принесут мало пользы, но скажи зачем у нас забрали всех чародеев, а оставили лишь одного для поддержания связи?

— Нас просто бросили, — закивал головой Даур, — теперь мы предоставлены сами себе, и единственное что у нас есть — это приказ не отступать. Просто сборище оставленных умирать.

— Чушь, — отмахнулся Аркал, — вы понимаете о чём говорите? Якобы генеральский штаб решил отправить на неминуемую смерть более десяти тысяч солдат? У вас с этими заговорами совсем крыша поехала. Зачем им это нужно?

— Офицеры говорят, штаб осознал тот факт, что здесь нам не выстоять и был отдан приказ активно возводить линию обороны вдоль ущелий, чтобы избежать окружения. — объяснял Достор, — Но кто по-твоему должен задерживать вражескую армию здесь? Верно, это мы. Придётся сражаться здесь до последнего солдата, так что смирись с тем, что скорее всего, Аркал, в скором времени ты будешь лежать на песке со стрелой в груди.

— Ну да, а как же. Я, между прочим, планирую дожить до старости где-нибудь в плодородных землях Андерфельса, к тому времени он уже точно будет под нашим контролем. У меня жена и ребёнок в Анте, а вас никто не ждёт, так что мотивации выжить у меня гораздо больше.

— Какой же ты всё-таки фантазёр, — засмеялся Даур, — для начала нужно хотя бы захватить Ливри, а уже потом смотреть в сторону Андерфельса. Ты же в курсе, что…

— Тихо! — запаниковал Достор, прислушиваясь в сторону каньона, — Твою мать!

Множественный топот, закованных в доспехи воинов, стал слышен настолько отчётливо, что антийцев удивлял тот факт, как они могли проморгать приближение вражеского войска. Достор встал на колени, прячась за каменной глыбой, и присмотрелся вдаль. Из одного из проходов в каньон входили воины врага, чьи серебряные доспехи с зелёными плащами отчётливо распознавались даже с такого расстояния. Колонна противников продолжала входить в каньон и перестраиваться, растягиваясь по всей его ширине, чтобы затем перейти через возвышенность и спуститься в обширную пустынную долину посреди ущелий, где на данный момент стояла антийская линия обороны.

— Воины Княжества, — произнёс Достор.

— Не только, — сказал Даур, — позади отряды аберфолов.

Присмотревшись, он и впрямь разглядел воинов, полностью закованных в красные доспехи. Среди них были также существа в серой броне, которыми являлись Бафы — звериный народ очень похожий на афов, но только с белой шерстью, подданные Царства Просторов, занимающие его земли на западе. Вражеские войска продолжали прибывать в каньон, а определить точное их число ещё не представлялось возможным, но медлить нельзя.

— Нужно срочно предупредить наших! — Достор встал на ноги и побежал вверх по склону, в сторону песчаной долины, — Давайте, бегом, медлить нельзя!

— Бегите вдвоём, — Даур остался сидеть за камнями, — я дождусь пока они полностью войдут в каньон, чтобы рассчитать их количество и проследить за дальнейшими действиями. Не волнуйтесь, не пропаду, увидимся на оборонительной линии.

Двое солдат бегом отправились в антийский лагерь, чтобы как можно быстрее предупредить войска о вражеской атаке. Чем быстрее люди приготовятся к обороне, тем больше шансы на победу. Достор конечно же никогда не верил во все эти бредни про таинственную силу слов, но мысленно винил себя в том, что болтал про то, что ранним утром враг не будет ничего предпринимать, и ничего критического случиться не должно. Некая сила решила сыграть с ним очень злую шутку. И откуда только взялась эта армия? Вывод был таков, что нелюди подошли к каньону ещё вчера вечером, после чего затаились и утром двинулись в походный марш, чтобы застать антийцев врасплох. Но их планы немного разрушились, внезапного нападения не получится, ведь командование будет предупреждено заранее. Но Достор не строил никаких иллюзий по поводу победы. Антийцы терпят поражения в Скфирских ущельях с тех пор, как объединённая армия большой земли напала с запада, а на данный момент люди имеют всего тысячу солдат, охраняющих эту долину. Другие оставшиеся части раскиданы по иным местам Скфирских ущелий. Без поддержки чародеев, боевых машин и аэропланов им точно не выстоять.

Достору и Аркалу потребовалось всего пять минут, чтобы добежать до линии окопов, которая тянулась от одного края долины до другого, на небольшой возвышенности, где область сужалась скалами. Перед окопами располагалось два ряда колючей проволоки, предназначенной для того, чтобы замедлить атаку врагов, а за сетью окопов выстроены многочисленные баррикады из мешков, набитых песком, скрывающие дальнобойные орудия — единственное преимущество, оставшееся у антийцев. Немногочисленные солдаты, растянувшиеся по всей протяжённости обороны, сидели в окопах, завтракали кашей со своих котелков, а некоторые выкуривали сигарету, которая возможно может стать последней в их жизни.

— Атака! — закричал Достор, подбегая к окопам, — Готовьтесь к обороне! Вражеские войска зашли в каньон!

Многие солдаты не осознавали масштабов того, что грядёт и в недоумении глазели друг на друга, в то время как другие спешно побросали свои котелки и заняли позиции для обороны. Двое дозорных отыскали одного из офицеров, выбежавшего из своей землянки, одевающегося на ходу.

— Капитан, — обратился к офицеру Достор, когда дозорные оказались перед ним, — атака, скоро здесь будут враги!

— Доложить, как следует, солдат, — офицер наконец одел свой китель и очки, ожидая от Достора ответа.

— Виноват. В каньон вошло объединённое войско Княжества и Просторов, они уже выстраиваются для атаки на долину…

— Сколько их? Как давно вошли в каньон?

— Один из наших остался там, чтобы узнать точное колличество, но на момент, когда мы отправились в лагерь, в каньон их вошло не меньше тысячи. Это было почти десять минут назад.

— Что за чертовщина, почему так рано? Как они вообще могли подобраться так близко?! Всадников ко мне! Нужно отдать приказы по всей линии обороны. Всем расчётам наводить орудия и начинать обстрел! Отправить одного всадника на ставку и доложить ситуацию!

Все солдаты принялись исполнять приказы офицера. Артиллерийские расчёты уже наводили орудия в сторону каньона и заряжали снаряды, всадники ринулись в разные стороны линии обороны, а Достор и Аркал заняли позиции в окопе, вскинув винтовки на изготовку к стрельбе. Их слишком мало, чуть больше тысячи солдат не смогут остановить продвижение войск, поддерживаемых чародеями. Достор сам того не заметил, как его пробрала дрожь. Позади раздался множественный оглушительный грохот, два десятка орудий начали обстрел, посылая в сторону неприятеля тяжёлые разрывные снаряды. Пока нелюди не перебрались через холм, придётся вести стрельбу вслепую, полагаясь лишь на удачу.

Артиллерийский обстрел длился ещё пару минут, пока на песчаной вершине противоположной возвышенности не показались враги. Воины в доспехах двигались множественными отрядами, выстроенными по ширине долины в боевые порядки, и, выставив щиты, продолжали спуск в обширную котловину, по направлению на позиции антийцев. Орудия сразу же изменили корректировку и уже вели прицельный огонь по неприятелю, ещё чуть-чуть и в дело пойдут винтовки. Снаряды взрывались прямо во вражеских рядах, им не помогали тяжёлые доспехи и крепкие щиты, в результате чего они начали нести большие потери. Там, где гремел взрыв, уничтожая часть отряда, шеренги воинов сразу же смыкались, ликвидируя образовавшуюся брешь. Достор не понимал тактику нелюдей. Они продвигаются слишком медленно, пытаясь сохранить строй, но в таких условиях боя это совершенно не нужно. Необходимо как можно быстрее добраться до антийских окопов и уж тем более не двигаться крупными группами, так как происходит артиллерийский обстрел.

— Всем открыть огонь! — скомандовал капитан, наблюдающий за атакой через бинокль у баррикады.

Солдаты спустили свои курки, и сотни винтовок выпустили смертельный дождь, устремившийся навстречу своим противникам. Гул от стрельбы неприятно резал слух, но было терпимо до того момента, пока в дело не вступила пара пулемётов, от града выстрелов, которых вражеские воины падали один за один, целыми рядами. Пули делали своё дело, пробивая железные доспехи не хуже, чем нож голое тело. Так продолжалось ещё минут пять, пока войско неприятеля наконец не достигло середины долины и теперь их воины являлись превосходными мишенями для антийских стрелков и орудий. По расчётам Достора, Княжество и аберфолы уже потеряли больше тысячи воинов, но всё продолжали пребывать, в то время как антийцы, на подходах к колючей проволоке, устраивали им самый настоящий ад. Ни один из отрядов не мог достичь даже сотни метров до окопов, а если кому и удавалось, то пулемёты выкашивали их, подобно чуме. Ещё через пару минут натиск стал слишком массивным, и враги, спотыкаясь о многочисленные трупы своих собратьев, всё же смогли в большом количестве добраться до первой линии проволоки.

— Взрывай!!! — что есть сил закричал капитан.

Начиная от правого края, по всей протяжённости окопов, цепью начали греметь взрывы, пламя от которых сжирало заживо княжеских и аберфольских воинов, что находились у рядов колючей проволоки. Взрывная волна сильно разбросала нападавших, поднимая в воздух облако песка, а в ушах стоял ужасный звон, свозь который с трудом слышались винтовочные выстрелы. Ещё один блестящий ход антийской стороны исправил положение дел. Они уже давно закопали зажигательные снаряды вместе со взрывчаткой как раз на такой случай. И вот сейчас всё сработало гладко. Нападающие получили мощный удар от которого теперь с трудом оправляются, пытаясь перегруппировать фронтовые отряды и вновь бросить их в атаку, однако от целого града пуль и снарядов не спасали никакие щиты, и воины один за другим падали замертво, окрашивая пески в цвет своей крови. Наконец антийцам удалось отбросить их от первой линии окопов, оставив целые горы тел, и Достор был уверен в обороне, которая увенчалась успехом во многом за счёт того, что дозорные вовремя предупредили об атаке.

— Отлично! — ликовал офицер, улыбаясь и тряся сжатым кулаком над своей головой, — Мы их отбрасываем, бойцы! Продолжать в том же духе, не давать пощады нелюдям, благо патронов у нас хватает! Эй, вы двое, — он окрикнул солдат в окопах, и Достор увидел, что капитан обращается к ему и Аркалу, — седлайте лошадей и скачите на ставку, предупредите командование о наших успехах, пусть чародей отправит магическое сообщение в штаб и другим подразделениям, что находятся в ущельях.

Лошади стояли за офицерской землянкой, привязанные к торчащему из земли столбу. Другие всадники находились на других частях линии обороны, поэтому офицеру пришлось отправить на ставку обычных солдат. Дозорные вылезли из окопа и побежали к скакунам и уже через две минуты удалились от бушующего сражения, которое сражением назвать было сложно. Скакать на лошади для Достора являлось делом привычным, так как ещё до того, как его забрали в армию, его семья занималась разведением этих животных, так что в верховой езде он был весьма неплох. Однако Аркалу это занятие доставляло немного трудностей, но всё же он справлялся, хоть и скакал достаточно неровно, петляя по пескам.

Ставка, где располагалось высшее командование их оборонительной армии, находилась в северо-восточной части очередного малого каньона, что лежал сразу же за их линией обороны, а точнее в четырёхстах метрах от неё, там они скрывались возле небольшого ущелья. Ведя своего коня между скалами, Достор проскакал мимо небольшой баррикады, где должен нести службу часовой, однако сейчас на посту никого не было. Впереди виднелись несколько больших палаток, где и располагалось командование, но в лагере царила абсолютная тишина. Неужели они сбежали? Углубившись ещё дальше, дозорные остановили своих скакунов, так как наткнулись на то, что никак не ожидали увидеть. Возле палаток лежало около десятка трупов солдат и офицеров, практически все убиты стрелами. Среди них Достор также обнаружил тело чародея в чёрной форме, у которого отсутствовала рука, а плоть на предплечье сильно обгорела. Стало ясно одно: всё командование уничтожено.

— Вот же чёрт! — выругался Аркал, — Кто это сделал? Как они вообще нас обошли?

— Смотри, — Достор указал напарнику на песок в левой стороне от палатки.

Там в песке выкопана огромная дыра, которую можно сравнить с целым тоннелем, идущим откуда-то из-под земли. В нём было очень темно и точную глубину определить не удавалось, и от него в сторону лагеря тянулись многочисленные следы. Враги прибыли из этого тоннеля и напали на командование, убив их и чародея, так что теперь они лишены возможности отправить сообщение другим подразделениям Анта.

— Враги пробрались в лагерь через этот тоннель, — сказал Достор, — застали всех врасплох. Нужно срочно предупредить офицеров, нас могут окружить.

— Ты точно в этом уверен?

В воздухе раздался свист стрелы, и в следующий момент Достор услышал звук пробитого ею тела и обернулся. Стрела угодила Аркалу прямо в грудь, солдат опустил поводья и через пару секунд свалился со своего коня на песок. Достор моментально пригнулся, укрываясь за лошадиной шеей, и быстро пришпорил лошадь, разворачивая её в обратную сторону. Через секунду в воздухе прозвучал очередной свист, антиец инстинктивно натянул поводья, направляя лошадь влево, что и спасло ему жизнь. Стрела промелькнула в полуметре от его тела. Всадник продолжил скакать, петляя по пескам, пытаясь как можно скорее убраться от скал, оставляя позади себя мёртвое тело своего товарища, во второй раз за день убеждаясь в истинности своих высказываний и загадочной силе необдуманных слов. Ещё один его прогноз сбылся.

Оказавшись, наконец-то, на открытой песчаной местности, он ещё сильнее пришпорил лошадь и поскакал в сторону, откуда доносились множественные выстрелы и взрывы. В прошлый раз положение исправило именно то, что дозорные вовремя предупредили всех об атаке, сейчас же задача стояла один в один — нужно как можно быстрее добраться до окопов, от этого зависят жизни тысячи человек. Однако за линией обороны всё было спокойно, не наблюдалось никаких диверсионных отрядов противника, ни уж тем более целой армии, что чудесным образом смогла зайти в тыл. Тот тоннель не давал покоя. Его предназначением являлось обезглавить антийцев, лишить их командования, и без магии здесь явно не обошлось. Нелюди смогли проделать под землёй массивный тоннель и через него совершить удар в тыл.

Оказавшись в месте назначения, Достор остановил лошадь и оценил обстановку. Вражеская армия продолжала наседать, воздух полностью пропах пороховыми газами, возле орудий лежали десятки использованных гильз, а солдаты так и продолжали беспрерывно вести огонь. Офицеры организовали отдельные команды, которые подносили ящики с патронами к окопам. Но само положение дел не изменилось. Нападающие так и не смогли преодолеть первый ряд колючей проволоки, возле которой громоздились целые горы трупов, и, по первичным подсчётам Достора, Княжество и аберфолы уже потеряли более пяти тысяч воинов. Колоссальные неоправданные потери.

— Капитан, — Достор обратился к офицеру, — всё командование уничтожено.

Только он хотел продолжить доклад, как вдруг песок возле окопов, за спинами солдат, будто бы взорвался, и миллионы песчинок атаковали незащищённые глаза антийцев. Ещё один такой же взрыв произошёл под одним из орудий, и оно моментально провалилось под землю вместе со всем расчётом. Точно такие же песчаные толчки происходили по всей протяжённости линии обороны. Достор уже знал, что это такое. Как только песок улёгся, рядом с ними уже находился такой же глубокий тоннель, как и тот что он видел на ставке, и через несколько секунд оттуда раздались множественные крики, возвещающие об атаке. Два ряда воинов, облачённых в серебряные расписные доспехи с зелёными плащами, и вооружённые сверкающими магическими мечами, выбежали из тоннеля и сразу же атаковали ближайших солдат. Несколько стрелков открыли по ним огонь, но пули врезались в мерцающий прозрачный щит, что установил княжеский чародей, идущий впереди обычных воинов. В его руках образовалось два небольших синих шара, он запустил их в антийских солдат, раздался оглушительный магический звук и после взрывов от людей не осталось никаких останков. Княжеские войска продолжали прибывать из-под земли и сразу же принялись наседать на солдат в окопах и уничтожать артиллерийские расчёты.

Антийцев связали непривычным для них ближним боем. В ход шли копья, мечи и заклинания, в то время как люди даже не успевали прицелиться и вскинуть свои винтовки. Мощные удары клинков без проблем разрубали людей без доспехов, бледно-зелёные кителя пропитывались кровью, и окопы медленно, но верно заполнялись трупами. То, что Достор увидел в следующий момент повергло его в самый настоящий шок. Поле боя, откуда сейчас наступала вражеская армия, преодолевающая горы трупов своих соплеменников, неожиданно начало рассеиваться. Пространство искажалось, его поверхность и вообще вся долина стала похожа на колыхающуюся воду. Ещё несколько мгновений и наваждение исчезло, и перед ними предстала пустая местность, испещрённая многочисленными воронками от артиллерийских снарядов. Пропали все те горы мёртвых тел, на песке не лежало ни одного трупа, ни одной капли крови. Вся наступающая вражеская армия просто испарилась и не оставила после себя ни единого следа. В воздухе пространство всё ещё продолжало плыть и Достор смог разглядеть крупные магические нити белесого цвета, тянущиеся от развевающейся иллюзии в разные стороны долины. Этих нитей насчитывалось около тридцати. Значит чародеи. Но как? Как они смогли создать настолько мощную и крепкую иллюзию, которую не смогли разбить даже тысячи пуль и взрывов? Это невозможно. Хорошенько подумав, Достор смог найти объяснение всему этому. Аберфольские чародеи считаются самыми лучшими колдунами во всём Междумирье и обладают большим количеством знаний и умений, по сравнению с остальными народами. Для них наверняка не считается большой проблемой создать настолько мощную иллюзию, особенно когда три десятка могущественных магов объединяются для создания всего лишь одного заклинания, как это. Все усилия, все боеприпасы, вся взрывчатка, что антийцы потратили на отражение этой атаки, всё это ушло в никуда.

Массивная иллюзия рассеялась окончательно, все солдаты моментально пали духом и пытались бежать, но тыл захвачен, воины Княжества и аберфолов ударили им в спину и уже почти зачистили окопы. В надежде спастись, люди покидали свои укрытия и бежали в сторону колючей проволоки, где ещё пять минут назад вовсю расстреливали иллюзии своих врагов. Солдаты отступали, не забывая оборачиваться и стрелять из своих винтовок, дабы замедлить преследование, но враги пока что не спешили использовать луки. Вскоре стало ясно почему. В небе раздалась магическая вспышка, и над полем боя появился воздушный корабль. Эта вспышка оказалась ещё более оглушительная, чем тот взрыв, что антийцы произвели, разворотив весь первый ряд колючей проволоки, и на несколько секунд все лишились слуха, но вскоре всё пришло в норму, а значит вспышка точно создана при помощи магии. Корабль просто появился в небе из неоткуда, но пелена невидимости здесь ни при чём. Это больше похоже на телепортацию, но только без водоворота портала. Массивное судно продолжало висеть в воздухе, оно очень похоже на обычный морской деревянный корабль, а точнее на два соединенных бок о бок корабля. Держался в воздухе он за счёт двух овальных ёмкостей, наполненных магией и специальной пыльцой, благодаря которой народы с большой земли и поднимают такие большие конструкции в воздух. Эти воздушные ёмкости выкрашены в жёлтый и бронзовые цвета с ярко-голубой линией, опоясывающей весь борт корабля, по всей площади которого ещё бушевали редкие следы синих молний, оставшихся после той оглушительной вспышки.

На воздушном судне отчётливо виднелись силуэты, которые вскоре стали спрыгивать вниз. Множество неизвестных падали с неба, но на расстоянии в сотню метров от земли неожиданно начали тормозить. На их спинах Достор разглядел массивные конструкции, напоминающие квадратные рюкзаки, а снизу этих рюкзаков торчала крупная трубка из которой выходили языки пламени. Через похожую трубку сверху выходил чёрный дым, и вскоре неизвестные приземлялись на ноги, отрезая антийцам путь к отступлению. Наёмники Поднебесного вступили в бой. Поговаривают, что в плане технического прогресса небесный город не уступает Анту, и, при виде всего этого, Достор не видел никаких оснований оспаривать сей факт. Наёмники произвели выстрелы из своих металлических однозарядных мушкетов, убивая множество антийских солдат, после чего из их налокотников вылезли длинные лезвия, и они бросились в атаку. Кто-то из солдат успевал подстрелить из винтовки наёмников, но положения это не спасло. Отступающие погрязли в ближнем бою.

После того, как воины Поднебесного взяли на себя отступающих, оставшиеся наёмники на корабле стали приземляться к оборонительным сооружениям, чтобы помочь союзникам. Достор понял, что исход битвы предрешён и развернул свою лошадь, чтобы сбежать из этой долины, но прямо перед ним приземлился наёмник с корабля. Воин Поднебесного был облачён в бронзовые закрытые доспехи и шлем полностью скрывающий его голову, обзор обеспечивался через два круглых отверстия для глаз, защищённых стёклами. От его летающего рюкзака к доспехам шли непонятные трубки, одна из которых соединялась с длинной коробкой на его левой руке. Наёмник поднял эту руку и через секунду из неё изрыгнулось пламя, с помощью которого противник собирался поджечь антийца вместе с лошадью. И вновь инстинкты спасли ему жизнь. Достор заранее пришпорил лошадь и ушёл с линии огня, заходя наёмнику за спину. Тот продолжал вести язык пламени за всадником, но вскоре расстояние не дало возможности достать до него. Тогда житель Поднебесного встряхнул своей правой рукой и из налокотника вылезло длинное лезвие, потом нижняя трубка на рюкзаке озарилась пламенем, и воин взлетел вверх на десяток метров, приземляясь прямо перед отступающим Достором. Враг замахнулся своим клинком, увести лошадь не представлялось возможным, и тогда антиец просто перевалился на бок и упал вниз на песок. Как только скакун отошёл в сторону, предоставляя Достора наёмнику, то первый сразу же перекатился на спину, и враг заметил у него в руках винтовку, однако было слишком поздно. Достор нажал на курок, пуля попала противнику в торс, перебивая одну из двух больших трубок из которой начал бить паровой гейзер. Наёмник вскрикнул и упал на одно колено, однако антиец быстро дослал второй патрон и очередным выстрелом попал ему прямо в глазное отверстие. Пуля застряла где-то в противоположной части бронзового шлема, но своё дело сделала. Враг упал на песок и больше не подавал признаков жизни.

Перезарядив винтовку, Достор ринулся к своему коню и вернулся в седло, но увидел, что вражеские войска уже преградили путь к отступлению. Единственный выход — бежать вдоль линии окопов, надеясь найти брешь, через которую удастся уйти в долину. Скакун нёсся в восточную часть позиций антийцев, и Достор своими глазами мог видеть всё, что творилось вокруг. Сотни убитых солдат, которые даже не успели вылезти со своих окопов и встретили смерть с остриём меча в затылке. Вражеские чародеи изливали из своих рук волны огня, наполняя ими землянки, выманивая из подземных сооружений оставшихся антийцев. Некоторые всё ещё сопротивлялись, но большинство выживших просто пытались бежать, прячась за спинами, впереди идущих, солдат. Кто-то бросался под копыта лошади Достора, прося забрать его с собой, но антиец трезво оценивал ситуацию и понимал, что вдвоём не сбежать. Впереди он увидел крупное сопротивление солдат, что смогли перегруппироваться и занять круговую оборону возле одного из орудий, отстреливая вражеских воинов, но в воздухе уже виднелись направляющиеся к ним наёмники Поднебесного. Достор решил воспользоваться тем, что враги отвлечены на солдат и направил лошадь влево, где имелся шанс прорваться. Внезапно рядом с ним мелькнуло боевое заклинание, взрыв которого полностью оглушил антийца и засыпал глаза песком. Лошадь встала на дыбы, испугавшись атаки, а когда всадник наконец восстановил зрение, то рядом с собой увидел неестественно огромного княжеского воина в серебряных доспехах и шлеме с заострённым забралом. Здоровяк держал в руках большой молот, которым осторожно, чтобы не убить, толкнул лошадь, и та завалилась на песок вместе с седоком. Достор почти успел вскинуть винтовку, но княжеский воин сильно ударил его ногой по лицу.

***

Как только Достор пришёл в себя, то почувствовал резкую боль в носу и правом глазе. Он лежал лицом в песке и каждое движение головы сопровождалось ноющей болью. Губы и рот были в песке, что неприятно скрипел между зубами, заставляя выплёвывать содержимое полости вместе с кровью. Последнее, что он помнил, как княжеский воин столкнул его с лошади и сильно ударил по голове. Интересно сколько прошло времени?

— Эй, Достор, — он услышал знакомый голос, — ты как? В норме?

Повернув голову, он увидел рядом с собой Даура, стоящего на коленях. Достор попытался подняться, но рука больно заныла, в результате чего не обошлось без помощи товарища. Теперь, когда удалось осмотреться, вся ситуация стала понятней некуда. Помимо его и Даура, на песке в ряд на коленях стояло ещё несколько десятков антийских солдат. Почти все испачканы кровью своей или погибших товарищей, у некоторых виднелись рубленные раны. Вокруг стояли воины аберфолов и Княжества, вдалеке виднелись ещё пленные, которых вели к остальным. Несмотря на сложившуюся ситуацию, Даур смотрел на Достора и улыбался, при этом у него по лбу стекала кровь.

— Чего лыбишься? — спросил Достор.

— Да так, — отмахнулся он, — неважно.

— Неважно? Где ты вообще был всё это время?

— Последнее, что помню, как кто-то подкрался сзади и врезал мне по голове. Очнулся уже в плену, потом притащили сюда к остальным, — Даур продолжал улыбаться.

— Хватит лыбиться! Я тебе сейчас врежу.

— У тебя нос сломан. Выглядит забавно. Я конечно многое видел, стрелы в животе, оторванные конечности, части тела, испепелённые заклинаниями разрушения, но сломанного носа — нет.

— Ты, как всегда, — вздохнул Достор, — хоть раз поведи себя серьёзно, особенно сейчас, когда мы стоим одной ногой в могиле.

— Кстати, а где Аркал?

— Он нас уже опередил.

— Заткнули свои рты, антийские твари! — к ними подошёл княжеский воин и замахнулся круглым щитом, но не ударил, — Будете сидеть тихо, и мы будем довольны.

Пленные антийцы продолжали стекаться к ним, пока их не стало около полусотни. Через какое-то время к ним подошёл воин в серебряных доспехах с многочисленными гравировками, изображающими различные растения, а на спине красовался длинный зелёный плащ с вышитой на нём белой розой, испачканной снизу кровью, скрывающей за собой меч. Эмблема Княжества. Воин снял свой испачканный кровью шлем, и люди увидели страшную морду, заросшую тёмной бурой шестью с торчащим из пасти одним клыком. У существа имелось что-то похожее на чёрную гриву. Также на нагруднике красовалось изображение двух скрещенных мечей. Воин выглядел настолько страшно, что многие пленники просто опустили головы вниз, чтобы не встречаться взглядами с его свирепыми жёлтыми глазами.

— Болваны, — злобным голосом произнёс воин, — ваше высокомерие вас же и погубило.

В этот момент рядом с ним приземлился наёмник Поднебесного, преодолев большое расстояние при помощи своего летательного рюкзака.

— Сопротивляющихся больше нет, — сообщил наёмник в бронзовых доспехах, — все беглецы убиты, сбежать не удалось никому.

— Стоит проверить крайние ущелья, — ответил страшила, — мы не знаем сколько их было на самом деле, возможно кто-то успел сбежать.

— Я пошлю сообщение на корабль, чтобы они осмотрели местность сверху, — наёмник натянул маленький тросик пальцем возле своего запястья, и из трубки рюкзака вышло пламя, отправляя воина в воздух, после чего он приземлился почти в сотне метров от них.

— Командир Рослунго, — к страшиле подошёл аберфольский воин в доспехах из красного металла, сквозь щели и шлем виднелась светящаяся лазурная плоть, — можно поздравить нас с победой.

— Какие потери? — без капли радости спросил страшила.

— Минимальные, в разы меньше чем у них, — аберфол кивнул в сторону пленных антийцев, — план сработал идеально, мы смогли застать их врасплох. Мне сообщили, что среди убитых был лишь один чародей, но тот не успел отправить магическое сообщение антийцам, так что об этой битве никто не узнает.

— Хорошо, значит останется только добить остатки людишек в ущельях и двинуться на выручку Ливрийскому Савихату. Что с вашими чародеями?

— Пятеро сейчас в бессознательном состоянии, шестеро сильно истощены. Контролировать иллюзию таких масштабов — дело весьма непростое. Такому точно не учат в Магической академии, но они справились. Благо упорядоченное волшебство требует намного меньше запаса сил, чем остальные, но проложи мы подземные пути на несколько минут позже, и они бы уже не сумели поддерживать иллюзию.

— Ваши маги сработали безупречно, — страшила внезапно посмотрел прямо в глаза Достора, в результате чего антиец не смог выдержать такого давящего взгляда и опустил голову, — эти идиоты, из-за своей непрекращающейся стрельбы и взрывов, даже не услышали, что мы передвигаемся прямо у них под ногами.

Княжеский командир медленно подошёл к Достору и опустился на корточки, так что антиец мог ощущать его дыхание.

— Твои отважные генералы просто бросили тебя здесь умирать, — грозно сказал страшила, — тебя и твоих друзей. Вы все для них лишь пушечное мясо, чьё предназначение — сдохнуть здесь, в этих проклятых ущельях. Антийские солдаты — это легко восполняемый ресурс, их жизни ничего не стоят для тех, кто дёргает за ниточки в вашей стране… Вот за кого вы сражаетесь. И вот из-за кого сейчас сидите здесь, среди трупов своих собратьев, и не знаете, что с вами будет дальше. А вот я знаю.

Он встал в полный рост и ещё раз с презрением посмотрел на Достора. Антиец ждал только одного — смерти. Сейчас страшила убьёт его и наверняка сделает это самым жесточайшим образом. Такое существо просто не способно на милосердие, тем более к тем, кто ни за что не проявил бы его к своим врагам.

— Всех в кандалы, — скомандовал вражеский командир, — держать их в одной из землянок, кормить только тем, что найдёте у них в запасах. Завтра на рассвете всех отправить в Гевру к остальным.