Левенхет: Чёрная искра

Владимир Калашник, 2022

Один свет миновал с тех пор, как в Княжестве произошла катастрофа, после которой крепкому единству этих земель наступил конец. Ещё никогда на памяти смертных положение дел в Междумирье не было настолько печальным, в жарких песках южной пустыни не прекращается великая война с людьми, в которую продолжают вмешиваться новые стороны, а в это время антийский мальчишка Марк, узнавший некоторые подробности о своей силе, вынужден прервать пребывание в гильдии старого чародея, готовясь к новому опасному походу. Вскоре мир должен узнать о существовании зла, что гораздо страшнее безжалостных антийцев.

3 глава

«Созидательница»

89 день Глора, 537 г., город Эммисарум, Аратабия.

— Как это могло произойти?! — приступ ярости впервые за последнюю сотню лет охватил Гелороне, чего за ним никто не ожидал увидеть, — Огромное войско мёртвых беспрепятственно преодолело Северный руб и вторглось на наши земли, где уже второй день сжигает всё на своём пути! Почему мы об этом узнаём спустя столько времени?!

— Успокойся, Гелороне, — обратился к нему Долориве, — гнев нам сейчас не поможет. Никто не мог ожидать того, что Мертвоземье нападёт на Аратабию. Никто. Но факт остаётся фактом, мы были слишком беспечны, раз уверовали в то, что беда никак не может прийти к нам с востока, со стороны Царства Просторов. За это и поплатились. Сейчас нам остаётся лишь решить, как будем действовать дальше…

— Как действовать? — удивился Гелороне, — Твоя мудрость внезапно улетучилась, Долориве? Как по-твоему мы ещё должны действовать? Нужно срочно созвать левейское воинство с остатками левейской гвардии и немедленно наносить удар, пока нечисть не продвинулась слишком глубоко на наши территории.

— Это очевидно, брат, — кивнул левеец в чёрной мантии, — но простого отпора может оказаться недостаточно. Мертвецы пересекли беззащитные, на данный момент, Просторы именно для того, чтобы вторгнуться в Аратабию. Но для чего? Ими что-то движет, и я никак не могу понять, что именно. Здесь не всё так просто, вдруг они хотят, чтобы мы нанесли по ним удар? Что вы скажете по этому поводу, принцесса?

Десять членов Совета Аратабии стояли за круглым каменным столом, переливающимся чарами света, где обсуждали, сложившуюся для их страны, страшную ситуацию. В потолке зала этой крепости имелось обширное окно, в которое проникали солнечные лучи и столпом падали на белоснежный трон, по сравнению с котором изумрудный собрат Крова выглядел намного скромнее. Именно на нём восседала грустная молодая левейка с белыми, подобно облакам, крыльями, такого же цвета длинном платье и волосами. Илейф прямо-таки являлась олицетворением света и чистоты, однако всё ещё не обладала уважением и любовью многих членов совета, особенно в сложившейся обстановке. Какой план действий может предложить дитя четырнадцати лет отроду, которое усадили на трон просто потому что так надо. Аратабии был нужен символ, тот что воодушевит и объединит весь народ в эти сложные времена, и тот факт, что Илейф — первая за последнюю сотню лет, кто родился с белыми крыльями и бесцветными магическими чарами, оказался как нельзя кстати. Но теперь принцессе остается лишь беспомощно наблюдать за всем происходящим со своего трона, и осознавать то, что она так и осталась той маленькой девочкой, потерявшей своего отца.

Рано утром до Эммисарума дошло магическое сообщение о том, что в Аратабию вторглась армия Мертвоземья, которая продвигается до столицы, уничтожая всё на своём пути и оставляя после себя лишь мёртвую, осквернённую смертельной магией, землю. В главную крепость — Белый Камень, расположенную на самой верхней парящей скале Эммисарума, незамедлительно явились все члены Совета Аратабии для обсуждения дальнейших действий. Левейцы находились в растерянности, ведь удар оказался настолько неожиданным, что теперь не хватит времени, чтобы как можно быстрее среагировать на войну, подготавливая разрозненную армию. Если крылатое левейское воинство и успеет перегруппироваться вовремя, то нельзя тоже сказать о гвардейцах, не обладающих подобной мобильностью. Пятая мёртвая война началась, теперь каждое неверное решение может унести с собой множество невинных жизней.

— Илейф, — снова обратился к молчащей девушке левеец в чёрной мантии, — в данный момент молчание — не самое подходящее решение…

— Не вовлекай её в это, Пенландо, — обратился к советнику Долориве, — Илейф ещё совсем дитя, а ты хочешь услышать от неё предложения о военной стратегии.

— Она должна учиться.

— Но не сейчас, — настоял на своём Долориве, — мы не в той ситуации, в которой можно учить и выбирать из всех возможных вариантов. На кону судьба всей Аратабии, народа левейцев и всех их подданных, в том числе и тех, что живут в наземном городе под парящими скалами Эммисарума. Думаешь мертвецы пощадят их, когда доберутся до сюда? В случае чего мы сможем поднять всех наверх, но это произойдёт только в том случае, если мы полностью потеряем Аратабию.

— Этого не произойдёт! — взбешённый Гелороне в позолоченных доспехах левейского воинства ударил кулаком о каменную поверхность стола, — Мы обладаем достаточной мощью, чтобы одолеть нежить, сейчас же нужно решить только то, как нам свести потери до минимума… Я до сих пор не понимаю почему они напали именно на нас, а не на своего извечного врага в лице Царства Просторов. Почти все воины аберфолов сейчас на войне с антийцами, так почему же мертвецы не воспользовались таким шансом?

— Как я уже сказал, ими что-то движет, и здесь не всё так просто, — задумался Долориве, — поэтому я и предостерегаю вас о поспешных решениях. Нельзя биться в одиночку.

— Предлагаешь просить помощи у Княжества? — спросил один из советников.

— Ещё бы, — усмехнулся Гелороне, — унижаться перед Мейборном, после того, как мы громогласно отделились от остального Княжества? Нет смысла, ведь большая часть их войска сейчас находится в пустыне. Проще было бы обратиться к Кантополо.

— Старый натфик отправит флот Большой Бухты сюда только в одном случае, — взял слово Пенландо, — если мы согласимся на его условия. Этот корыстолюб всегда пытался извлечь для себя личную выгоду, да и к тому же морская гвардия не окажет большой пользы. Гвардейцы Кантополо хороши в морских сражениях, но не на суше в ближнем бою.

— Как уже сказал Гелороне, — вновь взял слово светловолосый Долориве, — тех сил, которыми мы сейчас обладаем хватит для того, чтобы дать отпор мертвецам. На помощь никого не стоит ждать, в этой войне мы предоставлены сами себе, так как даже пострадавшие фуруны почти всё своё войско отправили в Ливри и теперь не смогут ударить мертвецам в спину. Левейское воинство составляет тысяча отборнейших левейских воинов, но что у нас с другими силами?

— Из левейской гвардии у нас имеется три тысячи гвардейцев, — ответил высокий левеец с рыжими волосами, — тех, кто покинул Княжеские земли после нашего отсоединения, всего тысяча. Ещё две тысячи остались в Крове с половиной всего воздушного флота.

— Твоя дочь ведь тоже осталась в Княжестве с бывшим отрядом элитной стражи Завуалы? — спросил Долориве.

— Я уже послал ей сообщение, — кивнул левеец, — она обещала собрать бывших гвардейцев Завуалы и уговорить их отправиться в Аратабию, но этого будет недостаточно.

— Это хоть что-то, Алороке, ведь сейчас у нас на счету каждый, кто способен держать оружие. Кто-нибудь уже связывался с Дарну?

— Город убрал складывающийся мост с нашей стороны, как только их достигли вести о мертвецах, — ответил Пенландо, — жители остаются отрезанными от нас на острове, посреди Северного руба, так что они в безопасности.

Пенландо замолчал, его взгляд изменился, стал более внимательным. Левеец получил магическое сообщение. Через несколько секунд он вновь взял слово.

— Пришло сообщение из Прерии. Они смогли собрать пятьдесят левейских воинов и ещё две сотни добровольцев из числа горожан, среди которых есть бывшие наёмники и гвардейцы. Их отряд заканчивает собирать припасы и вскоре отправится к Северному рубу.

— Всё равно мало, — покачал головой Гелороне, чей пыл уже немного остыл, — численность врага неизвестна, но я подозреваю, что не меньше десяти тысяч. И как только мёртвые короли смогли прийти к общему согласию и объединить свои армии?! Они же всё своё существование грызлись друг с другом в пределах Чёрного Города! Какие мы уже имеем потери?

— Пока что они сожгли три прибрежные деревни, — ответил рыжеволосый Алороке, — но это только начало. Пока мы говорим, возможно горит ещё одна. Я отправил десяток воинов, чтобы они летели в ближайшие поселения и говорили жителям уходить к Эммисаруму. Кроме того, я уже озаботился тем, что отравил своих помощников к гильдиям заключить контракты с наёмниками.

— Прекрасно, Алороке, — одобрил его действия Долориве, — думаю мы сможем сгруппировать все наши силы через пару дней, благо у нас имеются воздушные корабли, а пока что я вместе с Гелоронде в составе левейского воинства отправлюсь к границе, чтобы замедлить вражеское войско и защитить деревни. В Дарну ещё должны находится части левейской гвардии, так что есть смысл добраться до города и объединить силы.

Всё это время Илейф слушала их разговоры и молчала, понимая, что вряд ли чем-то сможет помочь. Она не испытывала страх, лишь презрение к самой себе, так как не может справиться со всей той ответственностью, что легла на её плечи в столь юном возрасте. Илейф была слишком далека от всего этого, но желание помочь своему народу, всем тем, кто назвал её своей принцессой и увидел в ней надежду на светлое будущее, оказалось слишком сильным. Девушка смогла отыскать решение и больше не могла сидеть молча.

— Отправьте посланника к Ордену Зарта, — тихо сказала Илейф, — нужно просить их помощи.

Внезапно все умолкли, обращая внимание в сторону принцессы, удивляясь тому, как она вообще могла прийти к такому решению. На лице воинственного Гелоронде проскользнула гримаса раздражения, но он не стал высказывать своё мнение.

— Илейф, — обратился к ней Пенландо, — я ценю твоё рвение и желание помочь своему народу, но лучше предоставь всё нам. У каждого из нас за плечами не одна сотня лет, и большой опыт ведения войны, поверь, мы разберёмся с нависшей над Аратабией угрозой…

— Отправьте посланника к Ордену Зарта, — повторила Илейф.

— Принцесса, — взял слово Долориве, — вы ведь многое не знаете о Зарте…

— Я знаю о нём достаточно, — голос Илейф внезапно стал твёрже, она подняла свою голову и посмотрела в глаза Долориве холодным взглядом своих карих глаз.

— Нет, — покачал головой Долоривэ, — я против этой затеи. Я обещал твоему отцу заботиться о тебе, пока его нет в Эммисаруме, а потому продолжу исполнять своё обещание, даже в такое сложное время. Но связываться с Орденом я тебе не позволю. Зарт даже если и покинет Молчащий Тар, то только при одном условии… Ему нужна ты… Забудь об этом, Илейф, и впредь не предлагай необдуманных решений…

— Для чего я нахожусь на этом троне? — спросила белокрылая левейка, — Ответь на этот вопрос.

— Ты должна быть символом, который сплотит Аратабию, покажет всем путь к нашему светлому будущему. Ты — та, кто воодушевляет жителей, ведь в твоей крови течет необыкновенная сила…

— Я принцесса, — перебила его Илейф, — я должна не только думать о своём народе, но и защищать его. Защищать всеми своими силами… Даже если речь идёт о самопожертвовании.

Илеф встала со своего места и медленно двинулась вперёд, спускаясь по ступеням к советникам. Она расправила свои прекрасные белые крылья, уходя из-под столпа солнечного света, и стоит признать, что это зрелище вызвало восхищение у присутствующих. Никто из них не осмелился ничего сказать четырнадцатилетней девчонке, той самой принцессе, которая всё собрание просидела молча, испугавшись всей той ответственности, что свалилась на неё.

— Я прекрасно знаю, что Зарт уже очень давно жаждет заполучить меня, — продолжила говорить Илейф, оказавшись рядом с каменным столом, — но я не хочу, чтобы народ Аратабии погибал в этой мёртвой войне. Советник Гелоронде, вы ведь сами сказали, что нужно решить, как свести потери до минимума?

— Да, но сотрудничество с Зартом — это слишком…

— Считайте, что я нашла такое решение, — несмотря на слова, она всё ещё выглядела очень грустной, — Зарт очень силён, гораздо сильнее кого-либо из вас, в его Ордене немного воинов, но даже их достаточно для того, чтобы противостоять нежити в одиночку. С их поддержкой нам удастся в короткие сроки изгнать врага с нашей земли и отбить у них всякое желание развязать войну в будущем.

— Я не позволю, — твёрдо сказал Долориве.

— Я ведь свет Аратабии, — посмотрела на него Илейф, — позволь мне подарить благодать всем, кто во мне нуждается. Я не хочу просто сиять. Это будет первым моим решением, так что ты не смеешь мешать мне… Не нужно видеть во мне наивную девочку, ведь я уже отправила магическое послание Зарту.

— Что?! — разгневался Долориве, — Ты лжешь.

— Помнишь, чему ты меня учил? Если чародей хоть раз ощутит на себе потоки чужой искры, то память о ней никогда не покинет его разум. Отпечаток искры Зарта живёт во мне с того самого дня.

— Как ты могла? Я ведь сказал, что мы сможем одолеть мертвецов! Мы смогли бы найти лучшее решение!

— Прости, — по щеке Илейф скатилась слеза, — но той испуганной девочки, которую ты знал больше нет. Вы сами сделали меня принцессой… Скажи, отец гордился бы мной?

— Он всегда тобой гордился, принцесса.

***

89 день Глора, 537 г., деревня гильдии, Княжество.

— Думаю не стоит объяснять всем вам зачем я собрал вас в такую рань, — Декарн выглядел достаточно серьёзным, что было очень непривычно для его персоны.

— Ещё бы, — сказал Тайфор, — вчера не только здание гильдии, но и вся деревня на уши встала от ваших ночных разборок.

Все наёмники уселись за длинным столом в главном зале гильдии, за исключением Каила-Бони и Сантилия, находящихся в дозоре. Декарн, как всегда, восседал на своём привычном месте в роскошном танталийском кресле в голове стола, а справа от него сидела сама виновница ночного происшествия, Орада. Старшая исхудка находилась рядом с ней, держа сестру за руку, ведь так им обеим будет спокойнее во время предстоящего разговора, который скорее выглядел как допрос. После вчерашнего Марк так и не смог заснуть, особенно после той жути, которую нагнала на них Беланда, поэтому на данный момент мальчишка был очень сонным и с нетерпением ждал вечера, когда можно будет погрузиться в долгожданный сон, надеясь, что в нём его никто не будет ждать. Прошлым вечером Беланду удалось успокоить при помощи особого зелья Ильвы, но произошедшее оставило на психике девушки настолько сильный след, что от страха она даже не имела сил подняться в свою комнату. Однако сейчас Беланда со спокойным выражением лица сидела рядом со всеми, как будто вчера ничего и не происходило.

— «Ночные разборки» — это когда ты, Тайфор, за своим придурошным псом гоняешься ночью по всей гильдии, — Виктор говорил из-за барной стойки, пользуясь отсутствием Сантилия, — вчера же какая-то тварь чуть не надрала задницу Имперцу и чуть не прикончила Яи.

— Ну вот, что ты рассказываешь, — закатил глаза Яи, — если мне и суждено умереть нелепой смертью, так это точно будет не удар лапой от невидимого существа. Кстати, что там с комнатой? Кто-нибудь ощущал на полу что-нибудь тяжёлое и мёртвое?

— Я уже давно со всем закончила, — ответила Милона, — ты был прав, Декарн, магия света действительно закрыла разлом. По крайней мере Беланда больше ничего не видит.

— Скажем спасибо капитану Завуале, упокой Таал его душу, именно он обнаружил, что разломы подобной природы не могут противостоять светлой магии.

— Значит имеем дело с той же дрянью, которая буянила во Дворце? — спросил Фимало, — Ну в общем другого я и не ожидал… Так, а что с той тварью?

— Там ничего не было, — помотала головой Милона и обратилась к Виктору, — ты вообще уверен, что убил её?

— Откуда я знаю. Не забывайте, что могла видеть её только Беланда, а я лишь почувствовал, что нанёс ей несколько хороших ударов. Вполне может статься, что тварь ускользнула.

— Или Милона её испепелила, — задумался Декарн, — но об этом чуть позже. Орада, — старик улыбнулся и посмотрел на девочку, — ты ведь говорила, что тебя позвала Мегама?

— Ага, — виновато закивала исхудка, — это была она. Простите я не знала, что здесь нельзя с ней говорить.

— Нет, что ты, — отмахнулся Декарн, — я ничего тебе не запрещаю, а просто хочу узнать, о чём ещё вы с ней беседовали, до того, как она начала рисовать рисунок.

— Мегама сказала лишь то, что меня больше нечему учить, и что она хочет нас предостеречь, подарив тот рисунок… Простите, дядя Имперец, я не знала, что та рука хочет сделать вам больно.

— Ничего страшного, — ответил Имперец, — но, про какую руку ты говоришь?

— Про ту, что появилась из стены, — Орада развела свои руки в стороны, — вот такая белая ручища! Разве вы не видели?

— Беланда? — Яи вопросительно посмотрел на девушку.

— Всё верно, — подтвердила она, — огромная белая рука. Именно она атаковала Имперца.

— Так значит ты тоже их видишь, — слова Декарна адресовались Ораде, — скажи, дитя, ты ведь общалась с Мегамой уже много раз. Так происходило всегда?

— Нет, её голос только звучал у меня в голове, она рассказывала, что означают те странные буквы, которые я видела перед собой, обещала, что однажды мои знания многих спасут.

— Значит ничего не происходило, — задумался чародей, — Орада, вспомни, что было, когда Асторн забрал тебя из темницы. Тогда мир вокруг вас стал приобретать очень страшные очертания. Он начал искажаться не в лучшую сторону. Ты ведь помнишь?

— Помню, — кивнула девочка, — Мегама сказала, чтобы я не боялась, потому что страх не достоин внимания такой талантливой ученицы, как я, а те страшные чудовища не смогут до меня достать, так как находятся очень далеко.

— А она умеет мотивировать, — усмехнулся старик, — и как часто такое бывало?

— В последние два урока. Это было ещё в темнице.

— Ясно.

— Что тебе ясно? — возмутился Бракас, — Вот мне, например, нихрена не ясно! Какие к чёрту Мегамы, какие искажения, какие чудовища? У меня мозг кипит уже целый свет! Так что тебе ясно?

— То, что теперь это самая Мегама больше не может влиять на Ораду без разрыва пространства. Первоначально это были просто тёмные искажения всего, что находится вокруг, после чего неизвестное измерение стало вступать с нашим в материальный контакт. Вот почему Мегама перестала её учить… Но зачем она провернула вчерашний трюк с рисунком? Что хотела этим сказать? Нужно подумать.

— Звучит правдоподобно, — Даркли тоже выглядел очень задумчивым, — вот только почему разрыв пространства в Шитре и тот, что произошёл в гильдии так сильно отличаются? Асторн, ты ведь говорил, что это было похоже на портал.

— Не совсем, — взял слово стрелок, — портал работает немного по-другому, а в тот раз просто менялось всё вокруг. Это больше было похоже на наваждение, нежели на реальность. Вряд ли бы те существа могли до нас дотронуться.

— Вся эта ситуация с разломами довольно странная, — как всегда бывает в подобные моменты, Декарн достал свою курительную трубку, — пока что я понятия не имею, что это за измерение, с которым мы имеем дело, не говоря уже о целях нашего неизвестного врага. Пора ввести вас в курс дела, которое мы с Виктором думаем провернуть. Я решил отправиться к Сифским пещерам и попытаться изучить разлом, а если повезёт, то и поймать одну из тех тварей. Теперь с нами есть Беланда, которая видит всё то, что сокрыто от наших глаз.

— Старик, ты уверен? — спросил Фимало, — Мы ведь в прошлый раз оттуда еле ноги унесли. Не говоря о тех потерях, что понесли в этих проклятых пещерах.

— На этот раз там буду я, — улыбнулся Декарн, выдыхая облако дыма, — если малейший разрыв пространства заставляет всё вокруг искажаться, то я представляю, что сейчас творится там, где возможно ещё осталась загадочная чёрная субстанция. Беланда убережёт нас от невидимых тварей. Ты уверена, что готова?

— Не совсем, — девушка разочарованно опустила голову, — вчера этот кошмар вызвал у меня настоящий ужас, какой я не испытывала уже давно. Дай мне немного времени, зелья Ильвы и амулет вскоре должны прибавить сил.

— Конечно, я не тороплю тебя, отправимся, как только будешь готова.

— Декарн, — обратился к чародею Виктор, — а как же тот способ, что предложил я?

— Даже не начинай. Его мы применим только в том случае, если не добьёмся успехов в пещерах.

— Ты там не был, старик, а вот мы были. Тот разлом уже наверняка разросся до небывалых размеров, возможно твари уже заполонили все пещеры. Ты представляешь масштабы искажения? Мы рискуем психикой Беланды. Я понимаю, ты не хочешь терять любимую игрушку, но подумай о своей подопечной…

— Ладно, — отмахнулся Декарн, — нужно взвесить все «за» и «против». В твоих словах есть смысл… На этом закончили, можете расходиться по своим делам.

Все присутствующие повставали со своих мест и отправились кто куда, но внезапно Декарн схватил уходящую Малию за руку, немного испугав её.

— Малия, задержись, я хочу задать тебе один вопрос.

— Орада, иди к веранде, я сейчас подойду.

— Обещаешь?

— Конечно, или ты мне не веришь?

— Нет-нет, сестрёнка, что ты! — Орада даже немного запаниковала, — Я верю тебе больше всех на свете!

Исхудка быстрым шагом отправилась к двери и вышла на улицу, в то время, как Малия уселась на лавку рядом с Декарном. Старик продолжал курить свою трубку и с очень серьёзным выражением лица смотрел на Малию, которая начала ощущать лёгкую неловкость от этого момента.

— Вы живёте с нами уже долго, — наконец заговорил чародей, — вам здесь нравится?

— Конечно, — улыбнулась Малия, — здесь очень хорошо, а главное безопасно.

— Ну насчёт безопасности я бы поспорил, — усмехнулся он.

— Пока вы все рядом — нам ничего не угрожает. Я это поняла с первого дня, когда мы оказались здесь. Я уже давно не видела Ораду такой счастливой, ей всегда не хватало друзей.

— Ты очень заботишься о ней… Ты замечательная сестра, Малия.

— Спасибо, милорд Декарн.

— Ха-ха, «милорд» — это слишком шикарный титул для такого, как я, так что просто «Декарн».

— Извините, я несколько раз слышала, как южане обращаются таким образом к знатным личностям вроде вас.

— Хоть я и нескромен, но всё же не люблю подобные обращения. Вернёмся к вам с сестрой. Скажи, Малия, ты ведь хочешь помочь Ораде?

— Помочь с чем? — Малия заметно занервничала.

— Ты ведь неглупая девушка, и прекрасно видишь, что странные силы тянут к ней свои лапы, и одному Глору известно какие у них намерения. Пока что я не вижу у твоей сестры никаких ухудшений, но как подсказывают записи: все те, кто обладал теми же способностями, что и она, заканчивали гораздо хуже, чем пациенты лечебницы Кустовера. Я хочу ей помочь, Малия, но чтобы сделать это, я должен узнать о ней всё.

— Но что именно?

— Как она стала такой? Что перед этим произошло? Как давно она начала общаться с потусторонними сущностями?

— Я не знаю, о чём вы говорите, — неуверенно ответила Малия, — Орада такая с самого детства, с тех самых пор, как появилась на свет.

— Хочешь сказать, что у твоей четырнадцатилетней сестры всегда был разум маленького ребёнка? Вы ведь не просто так сбежали с Алькарского Королевства, я прав?

— Мы сбежали оттуда потому что больше не могли терпеть отношение алькаров к нашему народу. Я говорю правду, Орада обладала своей уникальностью с рождения и всегда могла слышать чьи-то голоса у себя в голове.

По девушке было видно, что она что-то скрывает, в её словах читается неуверенность, она явно не ожидала такого разговора. Но зачем ей это нужно? Что такого могло произойти с её сестрой, что она не хочет говорить об этом чародею, который и впрямь способен помочь. Декарн не мог выбивать из неё правду, лучше уж подождать пока Малия сама для этого созреет.

— Хорошо, — одобрительно кивнул Декарн, — допустим так и есть, твоя сестра действительно всегда была уникальной. Ступай, она тебя ждёт, но помни, что я всегда нахожусь на своём месте на тот случай, если тебе найдётся что мне рассказать.

***

— Всё самое жуткое начинает происходить без твоего участия. Тебя бы это точно не устроило, так как если смотреть на ситуацию твоим взглядом, то это вовсе нельзя назвать жутким, а, наоборот, забавным. Всё-таки такому трусу, как я, никогда тебя не понять, Шила… Когда я увидел, как невидимое существо выбило дверь, а после чуть не прикончило Яи, то застыл на месте от страха и не мог сделать ни шага. Даже при встрече с плакальщиками на меня не накатывал этот ужас. Кто бы мог подумать, что такие вещи действительно могут происходить на самом деле, а я ещё и умудрился стать их непосредственным участником, прям как персонаж из книги.

Сразу после сбора, Марк отправился в лазарет к Шиле, чтобы рассказать ей о вчерашних событиях, произошедших с ними. Она всё также находилась без сознания, а лицо накрыто тканью, в кровь продолжало поступать синее зелье, созданное Ильвой. Только Марк хотел продолжить разговор, как справа от него раздалось неуклюжее чихание, которое не получилось вовремя остановить, прикрыв рукой.

— Прошу прощения, — извинился Минас, — я точно не стесняю тебя своим присутствием?

— Нет, что ты, — смутился Марк, — конечно нет, ты ведь всё-таки делом занимаешься, а я просто треплю языком от безделья.

— Не говори так, ведь твои разговоры и впрямь ей помогают.

— Тоже думаешь, что она слышит всё то, что я ей говорю.

— Конечно, — молодой наёмник от возмущения, даже развернулся к Марку, — не смотри на то, что кто-то находится без сознания, ведь наш организм продолжает работать, в том числе все органы чувств. Она слышит все твои слова, Марк, и чувствует твою поддержку, хоть потом возможно ничего и не вспомнит. Зачастую то, что происходит во сне, остаётся во сне, так уж устроен мозг многих разумных существ. Так что продолжай в том же духе, а моя работа не так важна и может подождать до последних дней света Глора.

После этих слов парнишка вновь вернулся к своему занятию. Он сидел за столом, на котором лежало множество серебряных медальонов в виде княжеской розы, таких же самых, что носят все наёмники. Минас брал каждый медальон и подносил его к крупному клафировому осколку, после чего медальон начинал переливаться чарами упорядоченного волшебства, которые медленно переходили в кристалл. На каждый медальон он тратил около минуты и делал несколько записей в толстый журнал и уже разобрался с половиной всей работы.

— Кстати, — решил полюбопытствовать Марк, — а чем это ты занимаешься?

— Обязательная ежесветная процедура, которой ни Декарн, ни Даркли, ни кто-либо другой не хочет заниматься, а потому ответственность всегда ложится на мои плечи. Чего только стоит собрать медальоны у всех членов гильдии, которые не очень любят отдавать их просто так. — Минас устало вздохнул, — Я собираю всю память медальонов в кристалл, чтобы потом отправить её в цитадель Челока магическим сообщением.

— Какую ещё память? — спросил Марк.

— Память о заключённых сделках и их исходах. Ты ведь должен был видеть в Ночном пути, как Фимало заключал сделку с земельниками при помощи своего медальона.

— Точно, я помню, они пожали его между своими руками, представились, обговорили условия сделки, а медальон засиял волшебством.

— Ага, а потом они проделали тоже самое, когда заказ был выполнен. В противном случае заказ бы считался незавершённым, и ОГМ бы это увидели из тех данных, что мы им отправим. В общем все эти медальоны выдаются Цитаделью каждой гильдии под строгий учёт и содержат в себе нерушимое заклинание памяти.

— Прям-таки нерушимое, — засомневался Марк, — хочешь сказать, что даже Декарн его не разрушит?

— Декарн то разрушит, вот только медальон после этого не восстановить, ведь верховные наблюдатели запросто отличат свои заклинания от чужих. В общем каждая гильдия обязана отправлять память всех подотчётных медальонов в конце каждого света.

— А если один из членов гильдии отсутствует вместе с медальоном?

— Значит в сообщении указывается уважительная причина, по которой мы отправляем память не всех наших медальонов, — Минас на секунду замолчал, — когда Призрак и Вининда покинули гильдию, то не отдали свои медальоны, поэтому Декарну пришлось исключить их имена из списка членов ОГМ. Если гильдия не предоставляет данные в течении одного света, то гильдия будет аннулирована.

— Для чего верховным наблюдателям всё это нужно?

— Верховный наблюдатель гильдий Княжества, Алайди Кринго, изучает информацию по всем нашим заказам и составляет рейтинг среди гильдий. Кроме того, так ОГМ рассчитывает наши доходы и отправляет нам счёт, который составляет пять процентов от всей прибыли.

— Вы платите деньги ОГМ за то, что занимаетесь деятельностью в другой части мира? Какая им вообще разница чем гильдии здесь занимаются, вы ведь, по сути, ничем им не обязаны.

— Ну я бы так не сказал, — смутился парень, — мы ведь не платим налоги в княжескую казну, а только Цитадели. Видишь ли, ОГМ предоставляет гильдиям возможность заниматься своим ремеслом на всей территории материка, при этом все договорённости с местными властями наблюдатели берут на себя. Тем более мы находимся под защитой кодекса, что является очень важным моментом. Так что пять процентов — это очень малая цена за то, что мы получаем взамен.

— Ясно, я как-то об этом не подумал. Ты сказал, что они ведут какой-то рейтинг гильдий, и какое же место занимаете вы?

— Нууу, — Минас почесал свою золотистую шевелюру и заулыбался, — как бы тебе сказать… Мы где-то в гордой середине, ха-ха. Мы не выделяемся тем, что берём множество разных заказов, а иногда Декарн и вовсе помогает нуждающимся без контрактов и совершенно бесплатно. У него свои убеждения на счёт нашей деятельности. Иногда мне кажется, что мы называемся гильдией просто чтобы быть под защитой кодекса ОГМ. Декарн может из всего вывести преимущества, всё-таки был в числе верховных наблюдателей.

— Ничего себе, — удивился Марк, — он был в Цитадели? Но как он опустился до хозяина небольшой гильдии?

— Сам ушёл. Наверное, после двухсот лет службы решил отправиться на заслуженный отдых, вот только что-то пошло не так, и он окружил себя болванами вроде нас.

— Ха-ха! Это уж точно. Не принимай на свой счёт, ты — один из немногих адекватных наёмников, что здесь проживают. — он снова посмотрел на Шилу и улыбка сошла с его лица, — Ты бы ей точно понравился. Ты очень похож на моего друга, который спас её из плена. Его звали Тарм.

— Это с ним ты перепутал меня при нашей первой встрече?

— Да… Он сгнил у меня на глазах, когда его обнял плакальщик… Ни он, ни она не заслужили того, что с ними произошло. Всему виной моя слабость.

— Не вини себя, Марк, у всех в жизни была чёрная полоса, особенно у тех, кто находится в этой гильдии. Я уже давно усвоил урок, что за чёрной полосой всегда начинается белая, так что нужно лишь жить дальше, чтобы её дождаться. А насчёт Шилы, так новое зелье Ильвы творит самые настоящие чудеса, и уже утром она сказал, что есть положительные результаты. Она выкарабкается вот увидишь.

— Правда? — Марк задумчиво посмотрел на Шилу.

Он не видел лица лика, в противном случае он бы уже был мёртв. Снова мёртв. Ткань на её голове отделяла его взор от зрелища, которое не смогло увидеть ещё ни одно смертное существо, но как же Ильва узнала, что зелье даёт результат? Возможно это всего лишь предположение, но Марку нужно убедиться в этом точно, поэтому мальчишка решился на крайние меры.

— Не оборачивайся, — сказал он, — я посмотрю.

— Куда? — спросил Минас, отложив медальоны в сторону.

— На её лицо…

— Ты с ума сошёл?! — испугался Минас, — Это же лик!

— Я помню, — кивнул Марк и взялся за край ткани, закрывающей лицо его подруги.

— Посмотреть на её лицо — это верная смерть!

— Я и так мёртв, забыл? Посмотрю, умру и через некоторое время встану. Стану первым живым существом, которое знает, как выглядят лики.

— А если не встанешь, то что тогда? Ты знаешь принцип действия силы ликов? Вот и никто не знает. Это загадочная сила смерти, которая возможно убьёт и тебя, ведь даже Сантилий говорит, что, несмотря на своё бессмертие, никогда не решится посмотреть на их лицо… Как думаешь, что будет с Шилой, если она очнётся и узнает, что ты умер из-за неё?

— Думаешь в этот раз умру окончательно?

— Ты ведь только недавно начал своё знакомство с невиданными для тебя силами, а я живу в таком мире уже семнадцать лет и знаю гораздо больше тебя. Лучше не делай таких глупостей.

Минас был прав, Марк действительно чуть было не совершил ошибку, которая могла стоить ему жизни. Он так ничему и не научился за всё это время, поэтому хорошо, что в нужный момент рядом всегда находятся те, кто может помочь и уберечь. Он опустил край ткани, а Минас, вздохнув с облегчением, вновь вернулся к своей работе.

— Она ведь должна поправиться, когда восстановится маска?

— Да, — подтвердил Минас, — маска для ликов — это сродни второму сердцу, без которого они обречены на смерть. Маска Шилы была уничтожена, поэтому Ильва и Декарн, по сути, пытаются сотворить невозможное — восстановить маску с нуля.

При взгляде на Шилу он не мог сказать, что зелье и впрямь действует, ведь она всё также находилась без сознания, а из признаков жизни было лишь еле заметное дыхание. Как же тогда Ильва сделала вывод, что зелье работает? Марк ещё немного подумал, после чего протянул ладонь у её лицу снова, но на этот раз не стал браться за ткань, а аккуратно ощупал поверхность.

***

Из лазарета он выбежал в поднятом настроении, довольный будто учёный-чародей совершивший великое открытие. Он даже позволил себе вольности и скатился по перилам, чем вызвал недовольство у, сидящего на диване, Тайфора, но не успел выслушать претензии наёмника, так как сразу же выскочил на улицу, где стоял яркий солнечный день. Нужно отыскать Ильву или Декарна и рассказать им, что произошло. Когда мальчишка ощупывал поверхность лица Шилы, то отчётливо почувствовал очень твёрдые участки, находящиеся в районе глаз и рта. Эти участки были очень тонкими, и Марк мог поклясться, что это не могли быть осколки старой маски, а значит зелье действует. Декарну и Ильве и впрямь удалось совершить невозможное и заставить маску восстанавливаться с нуля, так что теперь мальчишка уверен, что в скором времени Шила очнётся.

Декарна он заметил курящим на белой веранде возле пруда в компании Виктора, Лайлы и Беланды. Они о чём-то увлеченно разговаривали, но Беланда по-прежнему выглядела уставшей и буквально выдавливала из себя улыбку. Старик заметил радостного Марка на пороге гильдии и вопросительно посмотрел на него. Мальчика быстрым шагом отправился к веранде, но вдруг краем глаз заметил что-то в небе. Неизвестное существо с большими красными крыльями на большой скорости летело к ним, чем обеспокоило всех, кто находился во дворе. Асторн, который сидел на деревянном крыльце своей хижины, быстро поднялся и вытащил из кобуры пистолет, но сразу же остановился и сунул обратно. Уже через несколько секунд существо приземлилось в центр двора, им оказалась краснокрылая девушка с рыжими волосами, выглядящая как человек. Судя по всему, она тот самый левеец, который посещал гильдию, когда Марк сутками проводил время в своей комнате. Левейка выглядела очень недовольной, Декарн убрал свою трубку и подошёл к ней.

— Ну здравствуй, мой ангелочек, — рядом с левейкой откуда ни возьмись объявился Фимало, — не думал, что ты так быстро по мне соскучишься…

— Не сейчас, Мирван, — грубо ответила девушка.

— Что значит не сейчас? — наигранно возмутился Фимало, — Любовь — это такая штука, дорогая моя, что ей не нужны никакие временные рамки…

— Я же сказала не сейчас! — она посмотрела не него пронзительным взглядом, из-за чего улыбка сразу же сбежала с лица мага.

— Приветствую тебя, Акфим, — встретил её Декарн, — не будь так груба с этим оболтусом, могу заверить, что он всегда говорит искренне…

— Медлить больше нельзя! — перебила его Акфим, — Мы сейчас же берём наследницу и отправляемся в Кров, там нас встретят мои гвардейцы, которые сопроводят всех в тронный зал.

— Мы ведь это уже обсуждали, — помотал он головой, — если Лайла пересечёт городские ворота, то, кто знает, сколько она ещё проживёт. Враг сумел уничтожить княжескую семью и весь круг баронов, думаешь, что маленькая девочка на троне их остановит…

— Война началась, — внезапно сказала Акфим, — мёртвые короли вновь собрали огромное войско, вот только напали они в этот раз на Аратабию.

— Что? — не поверил своим ушам Яи, объявившийся за спиной Марка, — Напали на Аратабию, миновав Царство Просторов? Быть того не может.

— Так и есть, — подтвердила левейка, — они уничтожили пограничную деревню фурунов, переправились через реку и начали жечь наши поселения. Дарну отрезан от нас. Вы понимаете, что в Аратабии сейчас нет тех сил, что смогут противостоять такой мощи? Левейское воинство состоит из сильнейших воинов Междумирья, но их всего чуть больше тысячи, а также остатки нашей гвардии и немногочисленные ополченцы. Наши силы сметут, после чего ходячие трупы отправятся в княжеские земли, но здесь некому защищаться. Лайла должна срочно сесть на трон, только она сможет объединить Княжество, убрать Мейборна, напомнить Кантополо кто здесь главный, а после вернуть войска с пустыни и дать мертвецам отпор. Их войско огромно, Декарн, а Мейборн даже и пальцем не пошевелит, поскольку озабочен войной в Ливри, и плевать он хотел на Аратабию.

— Ищите виноватых во всей этой ситуации? — возмутился Каил-Бони, — Кто по-вашему пошатнул единство Княжества, вы или Мейборн? Левейцы приняли решение отсоединиться от государства, так какого исхода вы ожидали?

— Я смотрю, ты здесь самый умный, наёмник, — злобно посмотрела на него Акфим, — наверное, настолько умный, что смог предсказать, что пятая мёртвая война придёт на порог Аратабии, а не Царства Просторов, как это было в прошлые разы. Угроза с востока всегда отсутствовала для Аратабии, этого никто не ожидал.

— На то и был расчёт. Кто мог подумать, что великих левейцев сможет провести обычная нежить.

— Каил! — Декарн взглядом заставил наёмника замолчать, — Прости, Акфим, но мы не можем на это пойти. Ты прекрасно знаешь, что здесь замешаны тёмные гильдии убийц, а Крикс — их покровитель. Я уже не говорю про те неизвестные силы, что устроили резню во дворце и Сифских пещерах. Лайла — последняя наследница княжеского рода, так что мы не можем так рисковать.

— На кону стоят жизни жителей Аратабии, — ещё сильнее разозлилась левейка, — пока ты и дальше продолжишь топтаться на месте, наши воины будут погибать на востоке, а другие на юге, до тех пор, пока страну окажется некому защищать. И что же нам делать? Просить о помощи, и кого же? Почти все ордена аберфолов сейчас воюют с людьми, Красной Империи плевать на нас, а Лесное Королевство ни за что не высунется из своих лесов, так что мы можем рассчитывать только на себя. Девочка уйдёт отсюда со мной!

— Ты видимо не расслышала, — Виктор вышел вперёд и отодвинул Лайлу себе за спину, — Декарн ясно дал понять, что Лайла останется здесь.

— Думаешь я испугаюсь тебя, Мирван? Сейчас речь идёт о жизнях моих соплеменников и всей Аратабии, так неужели ты думаешь, что я не отдам за них свою жизнь.

— Ты прилетаешь в нашу гильдию и смеешь ставить какие-то условия, аргументируя их бредовым планом по воцарению новой княгини? Завуала ошибался насчёт твоего интеллекта. Ты настолько ослеплена своей целью, что разучилась просчитывать всё наперёд. Или может тебе плевать на Княжество, если ты так просто готова лишить его последней надежды на единство?

— Отдай девчонку, — Акфим положила ладонь на рукоять своего магического меча, висящего на поясе.

— Женщин я не убиваю, но если напросишься, то так уж и быть, сделаю исключение.

— Виктор, не надо, — сказала испуганная Лайла.

— Довольно! Вы оба успокойтесь, — сгладил обстановку Декарн, — извини, Акфим, но я не дам тебе совершить ошибку, так что можешь забыть о своём плане. Виктор прав, Лайла — последняя надежда на объединение, народ поверит только ей, так что мы не должны рисковать её жизнью. Как ты уже говорила, левейское воинство — одни из самых лучших воинов мира, так что просто так они не проиграют и смогут дать достойный отпор мёртвым королям, а до тех пор я обещаю, что продумаю план, как нам в ближайшие сроки разобраться с заговорщиками и посадить Лайлу на трон. Переубеждать меня смысла нет, так что отправляйся назад в Кров и попытайся не наделать глупостей.

Левейка раздражённо скривилась и некоторое время обдумывала, что сказать, но затем кивнула и подошла к Декарну ближе.

— У моего отряда множество сторонников в рядах княжеской гвардии. Они очень недовольны управлением Мейборна и Крикса, так что мы в любой момент готовы совершить переворот в столице, убить баронов и всех их сторонников. Не будет баронов и тёмным некому будет платить. Это самый лучший способ, Декарн, так что я жду твоего ответа в ближайшее время, но если его не будет, то мы вернёмся к этому разговору.

Она в последний раз бросила злой взгляд на Виктора, потом взмахнула своими красными крыльями и резко взлетела вверх, направившись на север. Декарн сунул руку в свою мантию и вытащил оттуда листок бумаги. Это был тот самый рисунок, который нарисовала Орада под влиянием загадочной Мегамы. Мертвецы, шагающие по зелёной траве.

— Вот значит, как бывает, — задумался старик.

Лайла внезапно сорвалась с места и побежала в гильдию, прикрыв глаза руками, чтобы никто не увидел её слёз. Даже в такой ситуации она хочет казаться сильной девочкой, которая может принять на себя всё то, что должно тяжёлой горой свалиться ей на плечи. Она скрылась в здании, пока все остальные стояли молча и обдумывали всю ситуацию.

— Очередная мёртвая война, — Тайфор, стоящий на пороге гильдии, похлопал по своей искусственной руке, — что-то они зачастили. Старик, левейцам надо бы помочь. Может нам отправиться туда?

— Нет, — сказал Декарн, убирая рисунок обратно, — вы все нужны мне здесь, тем более не забывай, что наша гильдия на особом счету у Ордена Зарта, который не упустит возможности разобраться с любым из нас.

— Я об этом точно не забыл, — зло ответил Тайфор.

— Даже не думай использовать войну, как повод для своей мести. Зарт тебе не по зубам, забудь об этом. Пока что Аратабии придётся сражаться в одиночку, — он тяжело вздохнул, — не думал, что события будут развиваться подобным образом. Нужно действовать, так что Лайле и впрямь придётся взойти на трон быстрее, чем мы думали. Виктор…

— Я с ней поговорю, — сказал наёмник и отправился к зданию гильдии.

Зайдя внутрь, он направился в левое крыло на первом этаже, где располагалась кладовая и жилые комнаты. Лайлу поселили вместе с Милоной, чтобы девочка всегда была под присмотром, ведь никогда не знаешь, на что могут быть способны убийцы из чёрных шпилей. Оказавшись перед нужной дверью, Виктор легонько постучал по ней своей стальной рукой и приоткрыл её. Две кровати стояли в противоположных дальних углах, девочка лежала на той, что слева, и, уткнувшись лицом в подушки, тихо плакала. Наёмник зашёл в комнату, закрыл за собой дверь и, ступив на мягкий ковёр, отправился к Лайле.

— На тебя это не похоже, — сказал он, садясь на край кровати, — это ведь не самая лучшая черта для будущего правителя. Твои ведь слова?

— Я не хочу всего этого, — не переставала плакать девочка, — не хочу стоять в центре всего это кошмара. Я не могу и не знаю, что мне делать.

— Чего именно ты не хочешь?

— Участвовать во всех этих дворцовых интригах, заговорах, переворотах и постоянных войнах! Я не хочу брать на себя такой груз. Я ведь ещё ребёнок, Виктор, мне всего двенадцать лет.

— Как ты ловко стала прикрываться своим возрастом, — улыбнулся наёмник, — куда подевалась вся твоя прошлая решительность? Улетучилась в небо, прям как Акфим? Её речь, её цели напугали тебя, но могу заверить, что в водовороте всего, что тебя ждёт, она довольно-таки приятный персонаж. Хуже всего будут те личности, которые за своими улыбками и сладостными речами таят истинные злобные цели и готовы вонзить тебе нож в спину при первом же случае. Так что быть правителем целой страны, чьё будущее зависит только от тебя, это дело не такое простое, как ты себе надумала. Чем раньше ты начнёшь это осознавать, тем лучше.

— Я не хочу это осознавать. Я хочу, чтобы всё было, как и раньше. Я хочу жить своей прежней жизнью.

— Ты ведь понимаешь, что так больше не будет?

— Я не хочу это понимать!

— Да что ты заладила «не хочу, не хочу!». Всё-таки внутри тебя проснулся тот очень капризный ребёнок, который не сильно желает воспринимать перемены.

— Ты не понимаешь, — Лайла привстала и принялась вытирать заплаканные глаза, — всё это не то, чего я хочу, всё это за меня решили. Вы отравились на юг только для того, что вернуть меня в Княжество и усадить на трон, не обращая внимание на моё мнение. Я ведь всего лишь маленькая девочка, какой из меня правитель?

— Двенадцать лет, — задумчиво кивнул Виктор, опустив свой взгляд, — хочешь расскажу, что со мной было в твоём возрасте?

— Что?

— Я ведь никогда не знал своих родителей, до девяти лет я рос как раб у группы одних, помешанных на силе, ублюдков, которые делали детей своими верными убийцами. Так что мне не знаком тот комфорт и материнская любовь, которой у тебя было в избытке. Однако, в двенадцать лет мне ничего не мешало быть опекуном для маленькой девочки, которую я растил с того времени, когда мне ещё и восьми не было. Большая ответственность для такого сопляка, не так ли? А теперь ты можешь увидеть ту самую малютку в этой гильдии, выросшую в сильную и немного наглую девушку.

— Ты про Лую?

— Про неё, — кивнул Виктор, — как думаешь зачем я решил растить её? На тот момент я и сам был ребёнок, да и к тому же голодный, вынужденный делить свою еду для ещё одного рта. Многие взрослые бросили бы эту затею и думали как спастись самим, не говоря уже про заботу о чужих младенцах…

— Ты просто хотел ей помочь, — предположила Лайла.

— Не сказал бы, — смутился Виктор, — у меня редко возникает желание помогать каким-то незнакомцам. Моё детство заставило меня смотреть на этот мир иначе и никому не доверять. Однако, я взял на себя такую ответственность, потому что решил, что так нужно. Я был обязан сделать это для того, чтобы ребёнок получил шанс жить и попытаться увидеть хорошее в этом жестоком для сирот мире. Было два выбора: либо я её брошу, и уже на следующий день она погибнет от голода и холода, либо я помогу ей выжить. Я считаю, что это вовсе не выбор, его просто не было, а моё решение было очевидным… Так и ты, Лайла, ведь от тебя зависит судьба не одного человека, а целого государства, вместе со всеми его жителями. Народ пойдёт только за наследницей княжеского рода, только ты сможешь вновь объединить всех и восстановить Княжество. Не захочешь — твоё право, но тогда весь этот кошмар продолжится. Продолжатся интриги, заговоры, перевороты и постоянные войны. Я уже успел изучить тебя, так что думаю твой выбор также очевиден, как и мой, то есть у тебя его попросту нет. От тебя зависят чужие жизни, и ты не сможешь пройти мимо.

— Наверное, ты прав, — Лайла уже не плакала и уселась на кровати рядом с Виктором, — знаешь, я всё думала, зачем нам вообще нужен правитель? Ведь лучше если все будут жить свободно. Все в этом мире.

— Умные мысли, но в то же время и ошибочные. Все эти сказки о свободе — лишь жалкие слова крупных игроков, которые желают заполучить поддержку жителей и самим прийти к власти. Так было и в Анте, так происходит и во всём Междумирье. Все наивно считают, что свобода попадёт им в руки, если они завоюют её силой. Пойми, Лайла, никто из нас не готов к свободе, поскольку подари всем свободу, и они искоренят свой род до самого основания. Свободу нельзя отвоевать, ведь истинная свобода приходит сама, когда все достигнут понимания друг с другом, но до тех пор народ нужно вести к этому. И именно от таких, как ты, зависит, как именно сложится их путь. Станешь ли ты справедливым правителем или же тем, кто будет смотреть на всех свысока, утопая в собственном величии?

— Как же всё это сложно… Мне немного страшно, вдруг я не справлюсь, я ведь вообще ничего не понимаю в этом.

— Ничего не забыла? — обиженно посмотрел на неё Виктор, — Мы тебе для чего на такой случай? Я конечно и сам немного туп в этих делах, но на мою поддержку всегда можешь рассчитывать. Думаю, ты уже убедилась, что ради тебя я готов пойти на многое.

Лайла не удержалась и крепко обняла Виктора, подскакивая ему под руку, чем немного смутила наёмника. Она наконец-то улыбнулась, так что вылазку в эту комнату можно считать успешной. Это был первый раз, когда она обняла его, словно дочь своего отца, и в какой-то момент к нему даже пришла в голову мысль сбросить все маски и признаться, кто он есть на самом деле, но вовремя остановился, ведь сейчас на девочке и так слишком тяжёлый груз, а новые обстоятельства могут направить течение событий в другую сторону. Он дал себе обещание, что всё раскроется после того, как она взойдёт на трон, но не раньше. Всё должно идти как задумано.

— Спасибо, Виктор, — Лайла посмотрела на него своими голубыми глазами, — теперь я знаю, что всегда могу на тебя рассчитывать.

***

Очередной день выдался слишком насыщенным на различные события, как хорошие, так и не очень, но уже наступила ночь, снаружи вовсю рыдают плакальщики, одержимые поисками своих жертв, так что наконец-то можно ложится спать. Марку было непривычно все эти дни так, как он абсолютно перестал видеть сны, кроме того, что приснился ему пару дней назад про некоего полководца Дотраса. Он лишился возможности скрываться в счастливых мирах своего подсознания, где любая суета реального мира не могла пробиться через плотную завесу снов, а потому каждый вечер находился в немного подавленном состоянии. Но не сейчас, ведь он наконец-то дождался того, что Шила начала восстанавливаться, а значит сегодня должна выдаться долгожданная счастливая ночь. С другой стороны, была новость про новую мёртвую войну и требование коронации Лайлы от рыжей левейки. И как он только умудрился попасть в центр всех этих событий?

Марк почувствовал, что его клонит в сон, после чего потряс свой светокамень, погасив свет, и положил книгу на полку. Даркли дал ему почитать книгу с описанием всех государств Междумирья, и Марк почему-то решил начать именно с Союза Акрисы на одноимённом архипелаге и обнаружил интересную вещь. Оказывается, что в триста пятьдесят первом году королевство людей, которым тогда-то являлся Ант, собрало войско в десять тысяч воинов и отправило большой флот на Акрису, чтобы покорить новые земли. Прибыв на архипелаг, островитяне встретили их довольно дружелюбно, но у людей имелись совершенно другие цели на этот счёт. Антийцы начали войну и захватили несколько островов, на что мгновенно отреагировали все пять акрисийских племён. Вскоре люди были разбиты, уцелеть смогло лишь две тысячи воинов, вернувшихся в Ант. Король-чародей был настолько взбешён, что несколько лет готовил армию к новому вторжению, а также собирал опытных наёмников. В результате сформировалось войско в пятнадцать тысяч воинов в составе крупного боевого флота, и король лично возглавил экспедицию. Через полгода назад вернулось всего шесть кораблей с тысячей воинов без своего короля, после чего люди навсегда оставили затею захвата загадочных островов. Марка очень удивило, что островитяне, поклоняющиеся некой богине-созидательнице, смогли одолеть такое большое и подготовленное войско, а ведь в антийских учебниках было написано, что в Акрисе живут лишь дикари, которые даже никогда железа не видели.

С этими раздумьями он закрыл глаза и попытался заснуть, как друг услышал, как открывается входная дверь. Марк посмотрел в ту сторону и увидел чей-то силуэт, а потом взял свой светокамень и потряс его, освещая комнату. Неожиданным гостем оказалась Малия, зажмурившаяся от вспышки светокамня.

— Малия, — удивился Марк, — ты что здесь делаешь? Уже ведь поздняя ночь.

— Тише, Марк, — она говорила в полголоса, — ты очень громко говоришь, можешь разбудить остальных. Я думала, что тебя придётся будить.

— Я просто зачитался, поэтому не успел заснуть. Так тебе что-то нужно?

— Пойдём со мной, я хочу, чтобы ты кое что увидел.

— Увидел, что?

— Пойдём, я не могу объяснить всё словами.

Малия скрылась за дверью, оставляя её открытой, а затем Марк всё же решил подняться с кровати и быстро одел свои штаны, оставаясь в белой ночной рубахе. По правде говоря, он немного волновался. Куда Малия собралась вести его на ночь глядя и что ей вообще от него нужно? Редко любопытство брало верх над другими инстинктами, но сейчас видимо был исключительный случай. Исхудка ждала за дверью, а когда Марк вышел, она взяла его за руку и повела вниз по лестнице на первый этаж.

— Малия, может хоть немного введёшь меня в курс дела?

— Подожди немного и сам всё увидишь, только говори ещё тише, ты слишком громкий.

— Хорошо, извини, просто я…

Под длинным столом главного зала послышался шорох, и в следующий момент оттуда выскочил Подонок, ползая на своих коротких лапах и принюхиваясь со звуком лягушачьего кваканья. Пёс принялся грозно осматриваться по сторонам, но когда заметил мальчишку и исхудку, то довольно высунул свой огромный язык и принялся вертеться вокруг их, создавая шум.

— Вот же, — чуть было не выругался Марк, — ты-то откуда здесь взялся, Подонок? Ну-ка иди на своё место.

Однако Подонок не слушался, а, наоборот, принялся покрывать штанину марка слюнями от своего языка.

— Ну-ка, фу! — грозно сказал Малия и резко присела на корточки, оказываясь с псом лицом к лицу и смотря на него тяжёлым пронзительным взглядом.

Как ни странно, но это действительно подействовало, и Подонок замолчал, засунул свой язык в широченную пасть и удивлённо смотрел на исхудку. В следующий момент, Малия схватила его за щёки и немного растянула их, продолжая смотреть в глаза пса.

— Подонок, не сейчас, — тихо сказала она, — вернись на своё место и продолжай спать.

Она отпустила его щёки и поднялась, а Подонок обиженно квакнул и уполз обратно под стол.

— Ничего себе, — удивился Марк, — как это у тебя так ловко получилось?

— У меня есть опыт общения с алькарскими псами. Я ведь всё-таки жительница северного королевства, а там таких зверьков полным-полно, так что к каждому нужно искать подход. Ну всё, пошли.

Неожиданно для него, Малия направилась к выходу и открыла засов, а после и вовсе начала отворять тяжёлую дверь.

— Стой, ты чего творишь?!

— Марк, ну я же попросила говорить тише, ты можешь всех разбудить. Я хочу, чтобы это увидел только ты, на это есть причины.

— Там же плакальщики, они могут убить тебя. Эти твари, наверняка, уже почувствовали твой страх и ждут у порога.

— Я не боюсь их, — ответила Малия, — и ты тоже не бойся. Мы многого о них не знаем, так что тебе стоит на это взглянуть. Ты веришь мне?

— Теперь не знаю…

— Марк.

— Хорошо, ладно, допустим верю, но я до сих пор не понимаю зачем нам идти наружу. Меня они не видят, но ты — для них добыча.

— Я знаю, — согласилась девушка, — но не стоит повторять ошибки алькаров. Не нужно недооценивать мой народ.

Малия вышла наружу, оставляя проход для Марка, и ему ничего не оставалась, кроме как выйти за ней следом. Оказавшись на улице, он закрыл дверь, чтобы плачь не доносился в дом, и внезапно лёгкая дрожь ударила по всему телу. Они были везде, их душераздирающее рыдание доносилось со всех сторон, на мальчишку сразу же накатил страх. Примерно десять костлявых лазурных силуэтов со звериными черепами бродили по деревне и поливали землю своими светящимися лазурными слезами. Психика с трудом терпела всё это, на него нахлынули ужасные воспоминания, но Марк уже сделал шаг, пути назад больше нет.

Внезапно он вспомнил о Малии, и начал искать её в этой ночной темноте. Исхудку он заметил возле веранды, рядом с прудом, где она сидела на траве в своём ночном платье и водила пальцами по поверхности воды. Она посмотрела на него и даже в темноте он смог понять, что девушка улыбнулась, благодаря чему на душе стало немного спокойнее, а потом она поманила его к себе рукой. Плакальщики продолжали бродить по деревне и рыдать вполне человеческими голосами, при этом они не обращали внимания на Малию. Неужели она настолько сильно не боится их, что они просто не видят её в этой темноте? Он прошёл мимо одного из полупризраков, который был размером вдвое больше собаки, и вновь убедился в том, что твари его не видят, после чего быстрым шагом преодолел расстояние от него к пруду.

— Может теперь объяснишь, что всё это значит? — тихо спросил Марк.

— Садись, — Малия погладила рукой по траве рядом с собой.

Марк послушался и сел возле исхудки, после чего она вдруг закрыла глаза. Так она просидела полминуты, пока с противоположной части пруда в их сторону не направился крупный плакальщик, двух метров ростом. Такое поведение полупризраков Марк не перепутает ни с чем. Тварь обнаружила свою жертву. Он начал рыдать сильнее и намного жалобней, всё быстрее и быстрее ковыляя на своих костяных лапах, передвигая своё сгорбленное полупрозрачное тело.

— Малия, это уже не смешно, нужно уходить.

— Я же говорила, что тебе не нужно их бояться, — она открыла глаза и посмотрела на приближающуюся тварь.

— Всё зашло слишком далеко, он тебя убьёт, а я не собираюсь на это смотреть, — он схватил её за ледяную руку и попытался стащить с места, но она одёрнула её.

— Ты всё испортишь, — сказала она, — ты ведь сказал, что доверяешь мне. Или это были просто слова?

— Нет, не просто…

— Тогда сядь, — потребовала она.

Взгляд у Малии был достаточно жёстким, чего мальчишка ещё ни разу не замечал, это сильно настораживало. Судя по всему, исхудка и впрямь знает, что делает, но это по-прежнему не внушало доверия. В конце концов, он ведь и впрямь доверился ей, а значит она хочет поделиться с ним чем-то важным, чем-то, что решила показать лишь ему. Не стоит предавать её доверие. Марк попытался успокоиться и уселся обратно на траву, а плакальщик между тем уже шёл в воде пруда, широко раскрыв трясущуюся пасть. Лазурные слёзы начали литься ещё сильнее, и когда до него оставался всего метр, Малия внезапно выставила свою правую ладонь вперёд. Ладошка засветилась мягким белым светом, и плакальщик перестал дрожать, закрыл свою пасть и лег в пруд. В следующий момент полупризрак перестал рыдать, его плачь перешёл на тихое хныканье, он медленно выполз из воды так, чтобы череп оказался на траве, почти у самых ног Малии. Исхудка продолжала испускать свет своей ладошкой, и Марк видел, что это свечение приносило плакальщику настоящее облегчение. Слёзы продолжали стекать из пустых глазниц по призрачному черепу, но теперь это существо выглядело, как раненный зверь, лежащий и просто получающий спасение под светом ладони Малии.

— Не понимаю, — Марк не верил своим глазам, — как ты это делаешь, почему они тебя не трогают? Только не говори, что ты такая же…

— Нет, Марк, — улыбнулась Малия, — увы, но в этом плане мы с тобой разные. Плакальщики могут видеть меня и атаковать, но у них пропадает желание делать это, как только я применяю свою силу.

— Так ты чародейка?

— Я не могу управлять магическими потоками. Это врождённая сила исхудов, которой обладаем только мы. Кстати говоря, мне стоит больших усилий, чтобы поддерживать это состояние, благодаря которому они видят во мне не цель, а спасение.

— Но как? — удивлению Марка не было предела, — Почему ты не говорила об этом даже Декарну?

— На то были причины. Ты ведь уже в курсе, что некоторые народы обладают врождёнными магическими способностями. Земельники способны поднимать вещи на расстоянии, лики убивают своей внешностью, афы общаются при помощи мыслей. Исхуды — не исключение. Знаешь о волшебнике по имени Атмос Гринм?

— Конечно знаю, — закивал антиец, — много раз слышал. Даркли даже сказал, что сильнее его в магическом искусстве не было ещё никого.

— Он очень отличался от других алькаров своей добротой. Это по истине величайший чародей всех времён… И однажды он посетил Белые долины.

— Ты знала этого самого Атмоса Гринма?

— Нет, что ты, я тогда ещё не родилась. Это произошло пять столетий назад. Атмос Гринм чувствовал скрытую силу внутри моего народа, и именно он помог нам раскрыть её. Он ближе всех продвинулся к пониманию природы плакальщиков, поэтому смог обучить нас не как уничтожить их, а как помочь. Этот волшебник научил исхудов смотреть на этих существ по-другому. Сам посмотри на них, Марк, они ведь страдают. Ужасно страдают.

Тихо хныкающий плакальщик всё также лежал в пруду, слёзы продолжали капать из его глазниц. Полупризрак выглядел безумно жалко и больше не внушал никакого страха, а лишь пользовался спасительным сиянием ладони Малии, пока выдаётся такая возможность. Это зрелище напомнило Марку тот самый сон, который скорее всего являлся явью. В тот раз он находился в серой пустыне с бирюзовым небом, и на песке лежал такой же плакальщик, тот самый который убил Марка в пустыне. Малия права на счёт этих существ. Они страдают, но в Междумирье в них видят лишь угрозу, с которой нужно бороться.

— Я понимаю, — сказал Марк, — не хотел себе в этом признаваться, но я тебя понимаю. Эти существа всю мою жизнь внушали страх, а после убили моего лучшего друга, а потом и меня. Поэтому я не хотел видеть в них, что-то кроме ужасной угрозы, против которой до сих пор не нашлось оружия, за исключением жалкого ночного стекла. Но в последнее время происходит слишком много событий. Я и сам уже заметил, что с ними что-то не так, но вот только что? Этот вопрос так и остаётся без ответа.

— Вот как, — Малия заметно расстроилась, — я думала, что ты дашь мне ответ… Ты очень тесно связан с ними, поэтому я решила, что ты что-то знаешь. Все эти твои сны, должны были что-то значить.

— Прости, Малия, но я знаю гораздо меньше тебя. Та девушка, что является во снах, постоянно хочет что-то показать мне, но видимо Бракас прав, и я слишком тупой, чтобы это понять… Кстати, как ты вообще создаёшь это заклинание? Другие маги могут так делать?

— Только тела исхудов выделяют особую силу, которая и приносит плакальщикам облегчение. Искры у нас нет, мы просто переделываем волшебство, соприкасающееся с нашим телом. Атмос Гринм научил нас концентрировать магию на поверхности тела, обволакивая его, благодаря чему плакальщики нас и не видят. На ладони я собираю большую часть своей силы, чтобы облегчить бедолагам боль, но это процесс недолгий. Атмос Гринм сказал нам не распространяться об этих способностях, так как многие захотят использовать слабых северян в своих целях.

— Мудрый совет, — подтвердил Марк, — мы, антийцы, знаем какого это, когда тебя используют. Ничего хорошего в этом нет… И часто ты проводишь ночи под открытым небом?

— Постоянно. Как я уже говорила, я не вижу в плакальщиках зла, лишь жертвы. Даже если моих сил достаточно, чтобы облегчить страдания хотя-бы нескольким за ночь, то я обязательно должна это сделать. Я не могу оставаться в стороне, видя как они плачут. — Малия положила руку на свой живот, — В тот день, когда мы с сестрой попали в темницу, была точно такая же ночь. Я собиралась выйти на балкон, чтобы оттуда даровать плакальщикам спасительный свет, но там уже находились двое стражников. Они были пьяны и развлекались тем, что сыпали на призраков пыль из ночного стекла. Это не убивает, но доставляет плакальщикам ужасную боль. Они сильно плакали и бились телами о каменные стены, а пилимы смеялись и продолжали сыпать пыль. Я попыталась остановить их, но они не слушали, стали выталкивать меня обратно, и в какой-то момент я разозлилась и толкнула одного из них. Стражник поскользнулся на выроненной бутылке и выпал с балкона. Плакальщики отомстили своему обидчику, а мне пришлось смотреть, как его тело постепенно превращается в тлен, и понимала, что это моя вина. Второй стражник вывел меня вниз и предъявил обвинение в убийстве, и я не стала оправдываться. Кровь на моих руках, это было отвратительно, оставалось только смириться и отдать свою жизнь за ту, которую погубила. Ты, наверное, не знаешь какого это убивать.

— Знаю… Я поджёг антийского солдата, а потом он упал со скалы. Мерзкое чувство. Но потом я перестал испытывать раскаяние, ведь он собирался меня убить, а я лишь защищался.

— Всё-таки мы с тобой отличаемся. — улыбнулась исхудка, — Так ты правда не знаешь откуда у тебя такая сила?

— Нет. Поверь я и сам очень хочу знать, но отгадка пока что где-то далеко.

— Ясно. Тогда пообещай мне…

— Я никому не скажу, — предугадал её слова Марк, — будем считать, что нас здесь не было. Если решишься, то сделаешь это сама.

— Спасибо, это действительно очень важно не только для меня, но и для всего моего народа… Пошли спать, Марк, уже поздно.

***

Ночное небо озарял пожар, объявший город, и выжившим октасам приходилось бежать прочь в его свете. Рогатые добились того чего хотели, и теперь последний оплот Чёрной Империи пал и вскоре превратится в выжженные руины, в которых покоятся остатки их некогда великой цивилизации, которая уже через пару столетий будет полностью вычеркнута из истории. О них забудут, и никто не будет помнить, кроме их злейших врагов, но это лишь расплата за все те грехи, что творили октасы, провозгласив себя владыками всего Междумирья. Но надежда никогда не умрёт, пока хотя бы один представитель их народа остаётся жив, поэтому нужно сделать всё для того, чтобы увести уцелевших горожан на восток, в неизведанные земли.

После засады в Драконьих хребтах, Дотрасу удалось вывести оттуда чуть больше тысячи воинов и привести их обратно в южный город. Полководец взял на себя ответственность перед всем народом октасов и приказал собирать провизию и запрягать повозки, так как у Южного руба больше оставаться нельзя. Он пообещал, что на юге их народ освоит новые земли и восстановит империю, но этому не суждено было случиться. Пилимы не стояли на месте, всё это время шли по пятам поверженной армии и, обойдя город, напали на переправу, уничтожив пристани и плоты с повозками, а затем наступил черёд города. Прорываться к южным воротам пришлось с боем, в котором Дотрас потерял почти половину своих воинов, но все же смог вывести октасов к горящей пристани и на уцелевших лодках начать переправу через Южный руб. Воины переправились последними, так как задерживали пилимов, из-за чего погибла ещё треть.

На том берегу не было никакого спасения, а лишь очередные испытания, свалившиеся на головы всей расе, но Дотрас продолжал вести их на восток. Выжило не больше трёх тысяч, среди них много раненных, а тех, кто способен держать оружие, не наберётся и нескольких сотен. Не было ни повозок, ни ездовых крогов, ни запасов еды, а спустя двадцать дней, когда они наконец-таки вышли в неизведанные земли, где звёзды светят даже днём, их настигли преследователи рогатых. Пилимы не собирались отпускать своих бывших надзирателей, решив избавить Междумирье от всех октасов. Дотрас приказал выжившим идти дальше на восток, дабы избежать гибели, а сам с остатками воинов решил пойти в последний бой, чтобы задержать пилимов. Так продолжалось почти целый свет. Рогатые атаковали, октасы оборонялись, а после искали укрытие. Каждая атака, каждая диверсия в лагерь врага предпринималась для того, чтобы дать жалким остаткам их народа уйти как можно дальше, но с каждым разом защитников становилось всё меньше. Однажды рогатые смогли обнаружить укрытие неугомонных октасов и напали, пока большая часть из них спала. После этого налёта Дотрас остался один, посреди неизвестных земель, кишащих гигантскими хищниками. Пилимы продолжали своё преследование, но воин упёрто шёл на восток, изредка вступая в схватки с верховыми разведчиками и скрываясь в лесах, куда рогатые боялись сунуться из-за гигантских зверей, поэтому Дотрасу удавалось оставаться в живых. Обессиленный, раненный, потерявший всё, что у него было, он всё равно продолжал свой путь, но понимал, что жить ему осталось недолго. Надежда настигнуть уцелевших беженцев всё ещё не покидала воина.

Шёл второй свет его скитаний по звёздным землям, и вот однажды в очередной день, который казалось бы ничем не отличается от предыдущих, в воздухе раздался очень знакомый свист. Пилимский лучник всё же достал его. Магический наконечник стрелы пробил чёрный доспех насквозь и торчал прямо из живота Дотраса. Обессиленный воин упал на колени, истекая кровью, и посмотрел назад. Рогатые стояли на вершине холма, довольные тем, что исполнили свою клятву, и последний воин октасов пал. Они даже не стали спускаться, чтобы добить его, вместо этого бросили последний презренный взгляд, развернулись и отправились в обратный путь, оставив своего врага умирать. Всё закончится так, как предполагалось, смерть настигла его в чужих землях, как изгнанника, того, кто был верен Чёрной Империи и её жёстким порядкам. Но Дотрас не был расстроен, ведь он прекрасно осознавал то, что пилимы смогут построит новое сильное государство, которое станет служить на благо всему Междумирью и станет наставником для всех тех, кого сюда забрасывает Звёздный Вихрь. В какой-то степени он был даже рад, что всё так закончилось, жаль только то, что октасы сами не смогли понять свободу, которой достоин не только их народ.

Жизнь всё никак не покидала павшего воина, и он решил воспользоваться этим, чтобы продолжить свой путь, ведь рогатые ушли, а значит другим октасам ничего не угрожает, их нужно предупредить. Возможно все они уже пали жертвой гигантских хищников или других отрядов рогатых, но это не было причиной прекращать путь. Целые сутки Дотрас полз на своих коленях, а последние несколько часов и вовсе выбился из сил и карабкался руками, впиваясь пальцами в землю. Стрела, пробившая его насквозь, не давала начаться обильному кровотечению, но постепенно подводила к нужному эффекту. Он чувствовал, что смерть совсем рядом, но даже не думал, что настолько. В какой-то момент он почувствовал под собой необычную мёртвую почву, на которой не было ни одной травинки, а когда смог поднять голову, то увидел над собой очень хмурое небо, нависшее над этими ужасными краями. Оглянувшись назад, Дотрас узрел всё тот же прекрасный цветущий мир, голубое небо, где звёзды мерцают днём, и он резко перевоплощался в эту мёртвую землю, которая являлась полной противоположностью. Кровавая пелена застилала взор, но он всё же смог заметить перед собой необычное существо. Дотрас поднял голову и увидел высокую фигуру, состоящую из одних костей. Ужасная оскалившаяся пасть с длинными зубами, оно не имело глаз, так как его череп был лопнут, и в этой дыре пылало пламя необычного синего цвета. Существо опустило голову и смотрело на умирающего октаса, опираясь руками на длинный меч, а на спине виднелась пара длинных костяных отростков, похожих на крылья, но существующие отдельно от остального тела. Оно не нападало, вообще не вело себя враждебно, а лишь наблюдало, но Дотрас чувствовал, неизвестно как, но чувствовал, ему что-то нужно. Последний воин октасов сделал ещё одно усилие и смог подняться на колени, сильно истекая кровью. Совсем скоро он умрёт, но предчувствие подсказывало, что ещё ничего не кончено, а потом существо сунуло свои пальцы в дыру черепа, и они запылали синим пламенем. Оно протянуло горящую конечность Дотрасу, призывая дотронуться до неё. Октас, чья жизнь висела на волоске, задумался, но в этот момент рядом возникла бледная худощавая дева в чёрной мантии и с яркими голубыми глазами.

— Довольно, — она смотрела прямо на Марка, но явно обращалась не к нему, — отпусти его.

После этих слов Марк внезапно очнулся и почувствовал сильный приступ боли у себя в голове. Он обхватил её руками, пытаясь унять эту боль, но потом почувствовал ужасный холод, из-за которого всё тело пустилось в дрожь. Мальчишка резко пришёл в себя, но оказался не в своей кровати, вместо этого он сидел на сырой холодной земле, усыпанной тонким слоем снега. Бушевала ужасная метель, которую Марк видел впервые за свою жизнь, крупные хлопья снега неприятно били по коже и мешали обзору, кроме того, из-за густых туч было слишком темно. Справа, в сотне метрах он него, находился лес, который немного пугал своим мрачным видом. В этом диком снегопаде вперемешку с ветром он заметил тёмный женский силуэт рядом с собой. Девушка повернулась, на Марка устремился взгляд голубых глаз, чьё сияние было легко различимо в такой обстановке. Она, как всегда, высокомерно смотрела на него и насмешливо улыбалась.

— Что такое, Марк? — спросила она, — Антийцы не знают, что такое холод? Придётся потерпеть, скоро вновь окажешься в своей уютной тёплой кровати. Ах да, извини, что отвлекла тебя от такого интересного сна.

— Это тоже сон? — от холода Марк щёлкал челюстью, — Куда ты меня закинула на этот раз?! Что тебе нужно?!

— Опять вопросы, — девушка вздохнула, закатив глаза, — постарайся меня не раздражать, мы ведь так давно не виделись, просто слушай. Шаримар начал действовать, так что времени осталось совсем немного, а ты должен кое чему научиться. Твоя подружка как раз подкинула мне одну хорошую идею. Всё-таки исхуды — потрясающий народ… Галтрис оказался слишком медлительным, мертвецы преграждают ему путь, так что старому воину придётся подождать тебя в Княжестве, пока твой путь будет лежать в другое место.

Она подняла руку и указала куда-то вдаль, где среди сильного бурана, Марк смог увидеть заснеженную чёрную башню, тянущуюся высоко вверх, пропадая среди облаков. От этой башни, которая находилась за множество километров от них, тянулась необычная чёрная нить, напоминающая магические потоки. Она шла куда-то на запад, но куда именно — неизвестно. Внезапно со стороны башни раздались ужасные рыки, доносящиеся до этого места, они не прекращались и звучали так, что мальчишка за всю жизнь не слышал ничего подобного. Спустя ещё несколько мгновений пространство перед тёмной башней озарилось светом множества тысяч огней, которые стали постепенно продвигаться вперёд, освещая собой землю в этом буране. Именно эти огненные силуэты издавали ужасные звуки.

— Видишь, — улыбнулась девушка, — они уже идут, чтобы сжечь всё дотла, чтобы окропить землю кровью, чтобы поработить каждое живое существо в этом мире.

Сновидение зашло слишком далеко, Марк понимал, что всего этого нет, но почему-то его охватила паника. Он пытался проснуться, но всё было без толку, а огненные силуэты из башни продолжали приближаться. Марк сделал шаг назад, но обо что-то споткнулся и больно ударился спиной о железную поверхность. Когда он повернулся, то застыл на месте, а приступ паники нахлынул на него с большей силой. Мальчишка лежал на трупе алькара, закованного в свою стальную броню, заляпанную кровью, как и угольно-чёрная кожа самого алькара. Но самым ужасным было то, что трупами воинов оказалось устелено всё пространство позади него. Тысячи мёртвых алькаров плотным ковром лежали на холодной земле, а буран медленно засыпал их снегом. Среди них Марк увидел много существ в длинных одеждах из желтоватой шкуры, и понял кто это, по необычной коже, характерной лишь для исхудов. За полем трупов, прямо возле страшного леса, находилась небольшая крепость в виде высокого прямоугольного сооружения, окружённого разрушенными крепостными стенами. От этой крепости шли столпы чёрного дыма, а также слышались такие же рыки, какие разносятся по всей округе.

Марк попытался подняться, но тело не слушалось, а потом со стороны леса послышался сильный шум, похожий на топот множества ног. Кроны деревьев затряслись, снег посыпался с них волнами, вороны стали разлетаться, несмотря на буран. Он присмотрелся в темноту между стволами деревьев, готовясь увидеть то, что вот-вот оттуда выскочит, но внезапно заметил чей-то силуэт, стоящий перед лесом. Судя по одежде из светло-коричневой шкуры, это был исхуд. Житель Белых долин весь испачкан кровью и держал в руке что-то, светящееся белым мягким светом, похожим на тот, что источала ладонь Малии. В какой-то момент исхуд повернулся к Марку и посмотрел ему в глаза. Даже через плотный снегопад видно, что его лицо покрыто странными татуировками, а также у него были длинные чёрные волосы, заплетённые в косу. Исхуд перевёл взгляд с Марка на свет у себя в ладони и развернулся к лесу. Из темноты между деревьями выбежало целое полчище существ, похожих на освежёванные кровавые тела, которых Марк узнал стразу же. Красные дьяволы. Как и в первую встречу, эти твари не издавали никаких звуков, а просто уставились на жертву своими пустыми бледными глазами.

— Поспеши, — эти слова были последними, что услышал Марк от бледнолицей девы.

***

Когда мальчишка проснулся, то головная боль никуда не ушла, а, наоборот, только усилилась. Тело сильно трясло, было очень холодно, парень не смог сдержать крика, и уже меньше чем через минуту помощь явилась в его комнату. На уши поставили всю гильдию, Марк постоянно бредил про гору трупов из алькарских тел, про тёмную башню, укрытую в буране, а также про армию огненных чудовищ. Тайфор и Милона взяли мальчишку под руки и буквально потащили в башню к Декарну, так как от холода он всё ещё с трудом передвигался. В кабинете старика уже собралась целая делегация, состоящая из Яи, Виктора, Луи, Сантилия, Милоны, Тайфора и Беланды. Целительные чары Милоны смогли немного привести антийца в чувство, а затем он подробно пересказал те события, которые явились ему во сне. Его никто не перебивал, все слушали очень внимательно, а после рассказа ещё долго обдумывали всё, что услышали.

— Это точно всё? — нарушил тишину Декарн, сидящий на своём рабочем месте.

— Не совсем, — Марк сидел напротив старика, укутавшись в тёплый плед, — в последнее время я вижу необычные сны про воина в чёрных доспехах и фиолетовой кожей. Я будто бы живу его жизнью… Мне кажется, что это вовсе не сны, а воспоминания. Это нормально?

— Для таких, как ты, вполне, — Декарн наконец достал свою трубку и принялся раскуривать, — а что насчёт той девушки, которая тебе снится?

— Снится? — удивился Марк, — По-вашему это снится? Это всё происходит на самом деле, и та девушка тоже существует на самом деле! Постоянно является ко мне, мучает и требует неизвестно что! Я уже устал от этого, а ещё мне не даёт покоя та самая мысль, что вы что-то знаете, но не говорите.

— Я ему верю, — неожиданно заявил Тайфор, — в последнее время я осознал то, что не все психи являются таковыми, какими их все считают. Не обижайся, Беланда. Я лично вытащил его из комнаты, он был холодный, как лёд, и вот сейчас рассказал нам, что во сне попал в снегопад Алькарского Королевства.

— Она всегда управляет моими сновидениями, — продолжил говорить Марк, — швыряет меня из места в место, воссоздаёт события, как ей захочется. И вот сегодня эти холодные земли и тёмная башня. Но на этот раз она пытается о чём-то предостеречь, хочет, чтобы я отправился в то место. — он посмотрел на Тайфора, — Ты сказал, что это Алькарское Королевство?

— Вне всяких сомнений, — кивнул наёмник, — холодные земли, мёртвые алькары и исхуды, а также лес, от вида которого ты чуть не обделался.

— Посмотри, — Декарн взмахнул рукой, и в воздухе возникла небольшая иллюзия чёрной башни, объятой снегопадом, а на её стене, высоко от земли, висела статуя чёрной оскалившейся демонической головы с рогами, — это та самая башня, которую ты видел?

— Да, — сказал Марк, изучая иллюзию, — это точно она.

— Значит Алькарское Королевство, — Декарн сжал руку в кулак, и иллюзия рассеялась, — это не просто башня, это Тар-Дерома. Одни из шести врат, через которые в Междумирье попадают существа с других миров. Они известны тем, что уже более пяти сотен лет оттуда никто не выходил. Опасное место, рядом с которым сгинуло немало смертных.

— Кстати, насчёт крепости, — присоединился к диалогу Виктор, — это точно был один из алькарских баскатов, вот только рядом с Мрачным лесом может быть лишь один.

— Хочешь сказать, что Дремучник в опасности? — спросил Яи, — Это самый защищённый баскат королевства, его гарнизон — лучшие алькарские воины.

— Но ведь Дремучник находится за сотни километров от Тара-Дерома, — сказал Сантилий, — может эта его загадочная женщина просто продолжает над ним издеваться? Может это был просто сон и ничего больше?

— У таких, как он, не бывает просто снов, — ответил Декарн, — на моей практике уже был один такой экземпляр. Твоя загадочная знакомая показала тебе, что грядёт, но мне нужно лично убедиться в этом.

— Что ты задумал, старик? — спросил Виктор.

— Разбудите Дэни.

***

Виктор привёл девушку спустя десять минут, так как разбудить её оказалось не так уж просто, не говоря уже о том, что пришлось бежать от гильдии к нужной хижине мимо плакальщиков, а затем обратно. Дэни была ужасно сонная, одетая в белое ночное платье без рукавов, и, как только пришла, завалилась в кресло около входа и попыталась заснуть, однако Виктор не дал ей это сделать.

— Хватит дрыхнуть, — он схватил её за плечи и поставил на ноги, — сколько лет прошло, а ничего не меняется. Завтра днём отоспишься, а сейчас нужна твоя помощь.

— Разве это не может подождать до завтра? — Дэни громко зевнула и потёрла глаза.

— Ты же знаешь старикашку. Если ему что-то приспичило, то он точно ждать не будет.

— Я всё слышу, — откликнулся Декарн, — у нас нет времени, вы все прекрасно понимаете, что наша вылазка может затянуться надолго. Дэни, нам нужно прогуляться по сну одного интересного парнишки.

— Ага, Виктор мне уже всё рассказал, — Дэни очень медленно подошла к стулу, на котором сидел Марк, и присела на корточки, — ты готов?

— Готов к чему?

— Просто расслабься и попытайся сконцентрировать все свои мысли на том самом сне. — она аккуратно взяла его голову двумя руками и прижалась своим лбом к его, а потом закрыла глаза, — Что я сказала тебе сделать?

Он опомнился и послушно принялся исполнять приказ. Марк вспоминал все те события, которые произошли с ним во сне, весь тот страх, что испытал, панику, которой поддался, многочисленные трупы алькаров и исхудов, всё это прокручивалось у него в голове, но потом вдруг отвлёкся. Он почувствовал, как его окутали неизвестные магические потоки, каких он никогда не чувствовал. Каждая магия вызывает определённые эмоции, но от этой он пришёл в замешательство. Так было и в первый день их знакомства, когда он пожал Дэни руку. Совершенно другое волшебство. Марк открыл глаза и смог разглядеть магические потоки, кружившиеся вокруг головы Дэни и Марка, но они были с трудом различимы и совершенно прозрачны.

— Что это за магия? — удивился Марк.

— Не отвлекайся, — сказала Дэни, — а то я влеплю тебе пощёчину и будем начинать всё сначала.

Снова закрыв глаза, мальчишка вновь сконцентрировался на воспоминаниях, и спустя секунд десять Дэни наконец-то отпустила его.

— Думаю достаточно, но у него в голове бардак творится, может ничего не выйдет.

— Наше дело попытаться, — сказал Декарн, — открывай.

Виктор закрыл входную дверь в кабинет и отступил в сторону, подпуская к ней Дэни. Она взялась за ручку, и Марк вновь смог заметить прозрачные потоки, которые скользнули от её руки к замочной скважине. Девушка распахнула дверь, и от неожиданности мальчишка подорвался со своего места. За дверью оказалась улица, где светил яркий солнечный свет, но это была не простая улица, там открывался вид на его родную ферму, которая была для него домом в Анте. По пыльной дороге пронеслась пара ребятишек, а на соседнем поле трудилась фермерская семья, собирая скудный урожай. Марк несколько раз моргнул и помотал головой, а потом подошёл ближе, чтобы понять, что это за иллюзия, но Дэни неожиданно захлопнула дверь.

— Как я и сказала, — она отошла от двери и уселась в кресло, — не получилось. Это не тот сон, который ты мне показывал. Это вообще не сон.

— Что это сейчас такое было? — мальчишка застыл перед дверью и продолжал тыкать в неё пальцем, — Это иллюзия? Ты что вытащила её прямо из моей головы? Но как?

— Мой сонный организм не хочет отвечать на такое количество вопросов.

— Это не иллюзия, мальчик, — сказал Декарн, оказавшись рядом с Марком, — это нечто большее и загадочное, чем простая манипуляция с магическими потоками. Дэни, нам очень нужно попасть в его сон, я знаю ты найдёшь решение. Тем более, что оно и так очевидно.

— Точно, — вдруг оживилась Дэни, — он бы никак не смог создать мир с первого раза и передать мне память о нём. Но это должно легко получится, если мы сделаем это напрямую с того измерения. Я гений!

— Приступай, гений.

Она вскочила с кресла, от её сонливости не осталось и следа, магические потоки вновь мелькнули на её руке, и она резко отворила дверь. На этот раз за ней оказалась другая картина: красивый солнечный лес с огромными деревьями, весь усыпанный золотистой листвой. Оттуда доносилось пение птиц, а рядом с ручьём Марк увидел живых существ, сидящих на зелёной траве, выделяющейся на фоне жёлтых и золотых листьев, которыми был облеплен весь этот лес. Существа выглядели, как красные грибы с короткими ручками и ножками, умывающиеся в ручье. Зрелище и впрямь было прекрасным, по крайней мере Марк вряд ли видел что-то красивей.

— Я, Дэни и Марк отправимся в его сон, так что неизвестно, когда вернёмся, — Декарн убрал свою трубку и переступил через порог, становясь на хрустящую жёлтую листву, — передайте Даркли, что гильдия остаётся на нём.

— Может мне всё-таки пойти с вами?

— Меня там будет достаточно, Яи, так что лучше останься здесь, тем более мы не знаем, что может произойти завтра. Твои способности нужнее здесь. Марк, следуй за мной.

Мальчишка не понимал о чём все говорят, почему они должны пропасть в этой иллюзии на неопределённое время? Вот только загадочная дверь не выглядела простым наваждением, а, наоборот, очень даже реальным лесом, куда они сейчас собираются отправиться. Зачем старику вообще понадобилось смотреть на его сон, если Марк и так рассказал всё в подробностях, и что он собирается там увидеть? Мальчишка уже привык, что Декарн не любит выделять время для объяснения чего-либо, а окружающим приходится догадываться обо всём самим, так что вопросы в данной ситуации бесполезны, лучше увидеть всё самому, а потому он сделал несколько шагов и оказался в гигантском золотистом лесу. Первое же, на что он обратил внимание, так это насколько здесь был приятный свежий воздух, которым бы он хотел дышать всю оставшуюся жизнь, а также здесь было очень тепло, даже в той тонкой ночной рубашке, что одета сейчас на Марка. Сильно удивили деревья, так как помимо больших размеров, из стволы имели интересную форму, росли под большими уклонами, разделялись на множество крупных стволов, а одно дерево и вовсе напоминало мост, нависший над ними в метрах тридцати и уходящий куда-то далеко в чащу леса. В общем, если посмотреть, то лес можно сравнить с большой древесной паутиной, укутавшейся золотой листвой.

Сзади послышался громкий хлопок, который моментально привлёк внимание живых грибов возле ручья. Это Дэни закрыла за собой дверь, однако самой двери больше не было, лишь толстый ствол дерева, из которого они, судя по всему, вышли. Грибки с любопытством уставились на незваных гостей и изучали некоторое время, раззявив свои маленькие ротики, но потом вновь вернулись к купанию в ручье.

— Вот и всё, — Дэни вышла вперёд и отправилась куда-то в лес, — пойдёмте, хижина совсем недалеко, за это время Марк успеет привыкнуть к силе Утопии.

— Что за Утопия? Где мы вообще находимся? Мне хоть кто-нибудь может что-нибудь объяснить? Это начинает уже немного раздражать.

— Конечно объясним, мальчик, — Декарн встряхнул своими ногами, и на них внезапно оказались легкие кожаные сапоги синего цвета, — только давай сделаем это по пути к нашей цели. Не люблю долго находиться на одном месте.

Марк и Декарн последовали за Дэни, которая шла по траве и опавшей листве босиком, иногда расставляя руки в стороны и закрывая глаза, наслаждаясь всей этой замечательной природой. В какой-то момент Марк почувствовал, что тревога начала отпускать его, а ещё через некоторое время и вовсе ушли все плохие эмоции, на смену которым пришла небывалая лёгкость в теле и разуме. Обстановка волшебного леса оказалась чудотворной, здесь царила настоящая гармония. По пути их встречало множество разноцветных птиц, у которых почему-то были большие глаза, как у людей, и даже имелась мимика, что очень сильно бросалось в глаза. Они разглядывали троицу, а потом и вовсе начинали перешёптываться, а некоторые даже хихикать, из чего стало ясно, что птицы обладали разумом. Пение в этих лесах не умолкало ни на секунду, отчётливо слышался шум ручья, но все эти звуки вовсе не докучали, их хотелось слушать вечно.

— Дэни, — обратился к девушке Марк, — извини за мою любопытность, но почему твои магические потоки прозрачные? Я не слышал о магии такого цвета.

— Потому что таким даром обладаю лишь я, — довольно ответила она, — моя сила напрямую связана с этим самым пространством.

— Так значит это всё-таки не иллюзия, — понял Марк, — с помощью той двери ты открыла портал и перебросила нас в другую часть мира.

— Мысли шире, мальчик, — Декарн шёл сзади, рассматривал верхушки деревьев и диковинных птиц, — мы уже не в пределах нашего мира, а в совершенно другом измерении. По сути, это целая вселенная где такие, как Дэни, могут воплощать в жизнь абсолютно любые фантазии и лишь силой мыслей создавать целые миры, однако они не могут долго просуществовать без своего создателя, поэтому вскоре исчезают. Проще говоря, представь чистый листок, на котором ты можешь нарисовать или написать что угодно, так вот Дэни — это тот человек, который может обратить в реальность в этом измерении всё, что есть на твоём листе.

— Быть того не может, — Марк не понимал, какими слова в полной мере можно выразить своё удивление, — но ведь это невозможно! Создание целых миров, ни иллюзий, а именно целых миров. Неужели Дэни является подобием Бога?

— Ну ты загнул, — захихикала девушка, — я могу создавать материю, но не думай, что здесь она настоящая. Ничто из этого измерения не может попасть в наш мир. Кроме того, я действительно могу воссоздать различных животных и даже людей, которые будут мыслить, разговаривать, есть, пить, вот только это не будет настоящей жизнью. Ничто в созидаемых мирах не содержит в себе жизни, так как является обыкновенным кратковременным наваждением, которое исчезнет вскоре после того, как я покину это измерение.

— Значит все эти птицы и существа, похожие на грибки, всё это ненастоящее? Простыми словами, иллюзии, которые можно потрогать?

— Нет, — серьёзным голосом ответил Декарн, — здесь всё совершенно иначе. Я уже много лет пытаюсь разгадать тайны этого измерения, но всё совершенно без толку, ведь даже такой чародей, как я, не имеет здесь никакой свободы действий в области высшей магии. На просторах этой новой вселенной существуют миры, которые населены жизнью и постоянны в своей материи, а такие чародеи, как Дэни, иногда способны отыскать дверь к этим мирам. Утопия — один из таких миров, Дэни случайно обнаружила его восемь лет назад, когда на полсвета потерялась в коридорах этого измерения. Кстати, повторения той ситуации я сейчас опасаюсь больше всего.

— Тогда я была неопытна, — Дэни отмахнулась от старика, — тем более тогдашние мои похождения принесли отличные плоды в виде такого прекрасного мира.

— Он и впрямь красив, — согласился Марк, — никогда мне ещё не было так хорошо. Здесь даже дышится по-другому.

— Ещё бы, это ведь творение новой вселенной, которое имеет с ней тесную связь и существует далеко за пределами нашего мира. Пускай потоки создания продолжают наполнять твоё тело и очищать разум, и только тогда мы попробуем снова.

Путь им преградило гигантское дерево, точнее что-то на него похожее, ведь оно больше походило на мост, что паутиной вёл к верхушке ствола другого дерева, где под его кроной было заметно маленькое жилище. Дэни ступила на древесную кору самого толстого мостового ствола и с подозрительной лёгкостью зашагала наверх. Марк последовал её примеру, однако взбираться по наклонной поверхности для него оказалось не так уж и просто, но выбирать не приходилось, поэтому антиец просто старался не отставать от девушки, а за спиной отчётливо слышался топот сапог Декарна, идущего следом. Мальчишка обратил внимание, что вся эта древесная паутина врастала прямо в дерево, на которое они сейчас взбирались, и была с ним одним целым. Гигантская золотая крона, каких точно не встретить в Междумирье, огромной площадью накрывала собой приличных размеров площадь, но солнце без каких-либо проблем пробивалось через её проредившие ветви. Всё-таки деревья в этом лесу и впрямь имеют причудливые формы, переплетаясь друг с другом, так, что перемещаться здесь можно, даже не спускаясь на землю.

Конец ознакомительного фрагмента.