Марс

Владимир Буров

Путешествие на Марс. Где живут не совсем люди, хотя и похожи на них чем-то. Не буду заранее пугать, чем именно. Но некоторые Их боятся. Б-рр-ры-и, а другие даже могут откусить нос. Люди едут Туда не только развлекаться, но чтобы найти киллеров, которые превратили эту, еще вполне пригодную для счастья планету в место, где ни проехать, ни пройти, чтобы у вас чего-нибудь ни попросили: – Дай, да, дай! – Как в Одиссее: – А можно я тебя съем? – И без знака вопроса, тащит каждый и каждая себе.

Глава 2

Под фиолетовым небом висели три солнца.

— Ничего страшного, — сказал я, и добавил: — Мне нравится.

— Да? Мне тоже. И да:

— На ночь их выключают?

— А смысл? Всегда можно задернуть шторы. Тем более, они автоматические здесь.

— Я люблю гулять при Луне.

— Уверен, что такая программа тоже существует.

— Если не все захотят Луну на небе, а вдруг кто-то хочет загорать ночью?

— Точно! Уверен, что у нас здесь есть участок в семь га, как у всех благородных людей.

— И мы сможем заказать у себя дома любую погоду! Ура. Только, как нам договориться друг с другом?

— По жребию, — сказал я.

— Ладно, я хочу загорать и кататься на лодке.

— Сейчас посмотрим, хотя для этого нужен большой бассейн.

— Надеюсь, тебе повезет, — сказала Оля, — и здесь есть большой, большой, как река, огромный бассейн, где по берегам растут лютики-цветочки. Лютики-цветочки у меня в садочке. Как было сказано, чтобы у меня всё было:

— Чинно и благородно.

— По-старому, — сказал я, и добавил: — Не выйдет. Не для этого мы летели на Марс.

Но участок, в 7 га, о котором мы так долго мечтали, появился, хотя мы об этом представлении о счастье никому не говорили.

— Лютики! — С этим радостным приветствием Ольга вышла на крыльцо. — И да, — добавила она, — это не лодка с веслами, а целый корабль.

— Какой-то, ты не добавила.

— Что? А, да, действительно: какой-то.

— Странно.

— Действительно, странно, почему на нем нет моего имени.

— Я сам могу написать.

— Ты криво пишешь. Впрочем, извини, пусть криво, но зато я узнаю тебе по походочке. И да: лёд у нас есть?

— Жарко.

— Нет, еще, но я хочу льда.

— Просто льда? Или с каким-нибудь миндальным ликером?

— Покрепче ничего нет? Впрочем, это я не всерьёз. И да: я только в кино видела — да и то, кажется, нет, — чтобы яхта входила прямо в семигектарный сад с моря.

— Это не яхта, а катер.

— Тем более. Точнее, тем не менее.

— Тебе туда прямо принести коктейль со льдом?

— Да, конечно. Пожалуйста, только оберни стакан полотенцем.

— Зачем?

— Ну, что значит, зачем? Надо, как ты не понимаешь?

— Сейчас не жарко, — попытался я возразить.

— Руки у тебя, я надеюсь, всё той же, земной темприче, 37 с чем-то.

— Скорее всего.

— Вот видишь, теперь ты всё понял.

— Нет, я почти ничего не понял. Хотя, конечно, я сделаю так, как ты любишь.

— Давай, повар.

— Я повар. А кто стрелять будет? Или ты не видишь отсюда, что на носу установлен пулемет.

— Ни — сл. на букву х — себе! — удивилась она. — Куда мы попали? Увеселительная прогулка называется! Неужели это на самом деле?

— Скорее всего, нам дали этот прекрасный сад не просто так, — сказал я. И добавил: — Здесь есть враги.

— Но откуда в свободной стране враги? Я не понимаю. — Она чуть не заплакала. — Неужели с других планет?

— Мэй би, кто-то из землян был уже здесь.

— Что им надо? — спросила она.

— Думаю, произошел какой-то сдвиг по фаре, — сказал я. — Так-то бы, конечно, жили-были, ну и дальше, ан нет, или захотели чего-то, что здесь открыли, или — как я уже сказал — просто поехала крыша.

— Ты думаешь, она сама поехала — если, конечно, это так — или под действием этих?

— Кого?

— Я боюсь говорить.

— Инопланетян?

— Да. Думаю, они очень страшные. И знаешь почему? Я на Земле насмотрелась на крокодилов, специально от них уехала, а здесь опять двадцать пять:

— Еще хуже.

— Не будем заранее настраиваться на самое худшее, — сказал я.

— Если я вижу на своем личном корабле крупнокалиберный пулемет, куда уж дальше? Всё уже и так ясно.

— Скорее всего, он не такой уж сильно крупнокалиберный.

— Какой смысл на корабле иметь обычный пулемет? — возразила она. — Скорее всего, на нас пойдут бронированные катера, а с берегов будут стрелять из крупнокалиберных пулеметов с бронированными щитами.

— Откуда здесь возьмутся пулеметы с бронированными щитами?

— Если для фильма Рембо-4 нашли, то здесь, я думаю, тем более они есть. Да нет, есть, есть, я уверена!

— Тогда, может быть, нам вернуться назад? — спросил я.

— Да? Это можно сделать реально?

— Ты не спрашивала на собеседовании об этом?

— Нет. Меня не спрашивали, и я не спросила. А ты?

— Тоже постеснялся.

— Во попали! — она села в кресло, и посмотрела с веранды на стоящий в бухте большой катер.

Уже ночью подошел большой грузовик с коньяком, ликерами, пивом, и продуктами питания. Как-то:

— Это была капуста брокколи.

— Будете ловить рыбу, — сказал водитель грузовика.

— Как? — спросил я. Ольга спала, как убитая. Перенервничала.

— На удочку.

— Серьезно?

— Ловить тралом бессмысленно, — сказал парень.

— Холодильник на катере маленький?

— Скорее всего, его вообще нет, — ответил он, — только льдогенератор. Но даже если есть, много рыбы в него не положишь.

— Почему? Надоест один и тот же сорт?

— Естественно. Есть белая — хочется красной, есть красная — хочется…

— Белой, — досказал я за него. — Вообще, хоть какой-то комфорт на этих катерах есть? Мы не успели осмотреть его.

— Если вы не знаете, я тем более не в курсе. Но сразу не тонут.

— Спасибо и на этом.

— В принципе вы можете заказать ремонт в счет будущих доходов.

— Будут доходы? — удивился я.

— Подвезете кого-нибудь срубите бабла, — сказал он.

— Так здесь, как на Земле? Бардак.

— А вы как думали? Это не другая Солнечная Система, а пока еще всё та же самая.

— Да… — протянул я.

— Вы на что надеялись?

— Мы думали однозначно:

— Будет легче, чем на Земле, а зачем и переться тогда в такую даль.

— Для некоторых легче охотиться на слонов в Африке, или в Австралии жить среди людоедов, чем вечно в звании капитана в Англии.

— Давай никуда не поедем, — сказала Ольга утром.

Но мы поплыли. Не успев приехать, опять двинулись в путь.

— Знаешь, что, — сказал я.

— Что? Пойдем в кубрик.

— Не знаю никакого кубрика-мубрика.

— Ты смотрел хоть когда-нибудь кино Водный мир?

— Допустим, — сказал я, и добавил: — Ты пока вот рули здесь, а я схожу в кубрик, точнее, кают-компанию.

— Зачем?

— Там рядом есть кухня, а рядом с кухней бар. Принесу.

— Мне со льдом и малиновым ликером.

— Что?

— Водку. Но не более двадцати пяти граммов на трехсот граммовый стакан. Я могу пристраститься, и это будет проблемой в дальнейшем. Здесь, скорее всего, нет рифов, но мели должны быть. Мы сядем на мель.

Только после того, как принес всё, что уже обещал, я спросил:

— Ты думаешь, нам придется воровать?

— Это в связи с Водным Миром? Да. Думаю, именно такой мир нам здесь предлагается.

— Допотопный?

— После. После потомный. Между прочим, я чувствую, что стакан уже начинает нагреваться. Там не было полотенца потолще? Или, может быть, даже менее теплопроводного?

— На них ничего не написано.

— У тебя должна была пробудиться интуишэн.

В конце концов, уже под вечер нам сообщили, что бежала группа монстров, которых не уничтожили сразу, а оставили для изучения их генетического материала.

— Почему из таких же, как мы людей появляются монстры? — спросила Ольга.

— Скорее всего, они вообще не были людьми.

— Тогда зачем? Хотят узнать, откуда вообще во Вселенной возникают монстры?

— Скорее всего.

— А, а не могли они их выпустить нарочно?

— Не понимаю, зачем?

— Очевидно, что какой-то смысл есть.

— Какой? Что их никто не выпускал, а они сами сбежали?

— Мне больше нравится версия, что хотят выяснить, можно ли их вообще убить, — сказала она. — И это будет точно так, если объявлена премия за каждого монстра. Ничего не говорили?

— Не слышал.

— Или не слушал?

— А это не одно и то же? Хорошо, поймай радио.

— Я за штурвалом.

— Тогда я опять сам схожу, — сказал я и спустился вниз, предварительно осведомившись: — Повторить?

— Нет. Хочу, но чего-нибудь новенького. Кактусовой водки там нет?

Меня удивляло, что моя дама не удивляется, что пьет, пьет и пьет. Ведь даже на Земле, она не пила совсем до последнего времени.

На первом острове мы не обнаружили никого.

Мы наловили трески и наваги и теперь спешили ее пожарить на:

— Огне и растительном масле, — как сказала Ольга. И добавила: — Жаль, что рыбы много, а нас, — она раздвинула пальцы так, что один был направлен на меня, а другой на нее, — мало.

— Я приведу медведя, — сказал я.

— Зачем? — не поняла она.

— Медведи очень любят рыбку, — выдал я, и ушел не прощаясь.

Когда я был уже на середине поля — если считать, как считаю я расстояния футбольными полями — опять услышал ее голос:

— Не жареную же.

Меня удивило, что она говорила негромко, а слышно было хорошо. Вряд ли у меня слух обострился. А, наоборот, на Марсе слышимость лучше.

После густого лиственного леса появился обрыв, а внизу море. А чему, собственно, радоваться? Мы и приплыли по морю. Но всегда приятно узнать, что это:

— Точно остров, а не материк, откуда могут появиться люди.

Я вспомнил, что надо набрать сухих дров, но их не было. Взял свежие.

Еще издалека я заметил, что у костра сидит кто-то.

— И не одна, что самое интересное. — Более того, она стояла у плиты.

— Хай ду ю ду, — сказал я, и бросил вязанку прямо на лапы пришельцу.

— Хау ар ю? — вежливо ответил он, но тут же добавил:

— Во-первых, хоть я и абориген, не надо бросать мне на ноги деревья.

— Во-вторых?

— Что, во-вторых?

— Вы сказали, во-первых, значит, должно быть и во-вторых.

— Ах, во-вторых! Да, это заметили очен-но остроумно. Я уже ответил, вы не заметили?

— Нет, конечно. Если вы не ответили, как я мог заметить? Ответ: никак. Это, по-вашему, тоже остроумно?

— Сначала вы сказали, что я Пришелец, и я хотел вам ответить, что во-вторых, я не:

— Пришелец. Но так как до этого я уже сказал, что я абориген, то повторять одно и то же два раза уже не имело смысла. Окей?

— Ольга, будь свидетелем, — сказал я, — этот абориген, говорил, что он абориген? Или говорил только, что пришелец7

— Говорил.

— Ты что, уже успела с ним объединиться, пока меня не было дома?

— Он говорил, — опять сказала она, и добавила: — Про себя. Точнее, подожди, ты меня совсем запутал:

— Это ты назвал его пришельцем про себя, а он тебя услышал. В результате — назрел конфликт.

— Так, а зачем подслушивать, я не понимаю?

— Если он так устроен, ему уши себе отрезать?

— Ладно, давайте выпьем и поедим, — сказал парень, — а то становится немного скучно.

— Вы правы, — сказал я, принимаю свою банку холодного пива и котлетки из трески с картофельным пюре и свежим огурчиком, — надо выпить за мою первую запись в Дневнике Путешественника по Марсу.

— Давайте, — сказал Абориген, — за ваше открытие. — Но он предпочел виски.

— Не может быть, — сказал я, — чтобы вы вот так с первого раза полюбили виски.

— И вы будете правы, — почти улыбнулся парень. — Мы ее здесь выращиваем.

— Кого? — только успел подумать я, а он уже прочитал мои мысли, и нагло ответил:

— Кактусы

— Мак, — опередила меня Ольга, — вы договаривались не подслушивать. — А он:

— Я забыл.

— О чем ты думал?

— Я думал: не подглядывать.

— Маки, — обратился я к аборигену, когда мы выпили по три двойных. Я три банки пива соответственно.

— Почему? — спросила перед этим Оля.

— Я бросил. Только пиво.

— Вот из ё нейм? — спросил я.

— Говори на русском, парень, — сказал он, — я понимаю.

— Как тэбя, — я показал на него пальцем, — зо-вут?

— Я, — теперь он показал пальцем себе в грудь, — мэсный бог.

— Бог — это как? — Вмешалась в разговор ошалевшая Ольга.

— Вин. Буду скромнее, — добавил он: — Один из Винов.

— Вин — это Винчестер, можно сказать носитель информации, — быстро пояснил я, чтобы выглядеть, как говорил Владимир Высоцкий:

— Не глупее его.

— Вы живете в горах? — удивилась она, потому что здесь был только один холм, куда поднимался я, чтобы увидеть широкое море. Но гор — нет.

— Есс. — Простите, что злоупотреблю алкоголизмами.

— Вот это правильно, — обрадовалась Ольга, — вот это по-нашему, по… прости, — обратилась она ко мне, — мы откуда хоть прилетели-то? Нет, честно, я уже всё забыла.

— И да, — решил я хоть как-то продолжить разговор, — как ваше настоящее имя, я так и не понял?

— Зевс.

— Нет, вы скажите, пожалуйста, точно: Зевс или Зевз?

— А разница? — спросил парень, и что было самым замечательным: постепенно он менял свой привычный облик цивилизованного человека.

— А именно? — удивилась Ольга, понявшая мой немой вопрос.

— В очередь, пожалуйста, — сказал я, — меня интересуют буквы. А именно: З или С.

— К сожалению, я никогда об этом не думал, — беспечно ответил парень.

— Ясно, — обратился я к Ольге, — второгодник. Два года в седьмом? — спросил я его.

— Да. — Но это Да вызвало в моей Ольге только добрую, более того, обнадеживающую улыбку.

— Картина Ван Гога, — сказал я.

— Ты уже предлагаешь мне раздел имущества? — только и придумала она, что сказать в ответ на некоторые сомнения в ее любви ко мне.

Кончилось тем, что я проснулся от лунного света. Хотя на самом деле это был солнечный свет. Она лежала на нем, и юбка на ее жопе была подняла выше, чем обычно. Не в сторону талии, имеется в виду, а именно вверх, как будто ее могучая задница еще больше выросла за эти несколько часов, пока мы спали. Но это бы еще:

— Ничего удивительного. — Главное, Зевз был уже не черным, как негр, а превратился в абсолютно белого, хотя по-прежнему кудрявого человека. И это ее очень радовало. До такой степени, что они так и лежали друг на друге, хотя я всё видел, так как проснулся, и чесал себе голову в поисках возможных решений это уравнения.

— Это пятая или третья всё-таки степень? — спросил я. Но они даже не дали мне пояснить, что я имею в виду. Им было по барабану. Даже не засмеялись, а она продолжала совершенно спокойно его разглядывать и нежно целовать в губы.

— О, боги, боги! — сказал я — про себя, разумеется. Но руки всё-таки поднял вверх. — Так обнаглеть!