И потекла река времени вспять…

Виталий Артемьев

И потекла река времени вспять, и зыбким стало всё, что было твердым на ощупь, в огромную воронку всосало небо и звезды, и не стало деревни вместе с хутором, как будто и не было никогда, и людей. Теперь там пустырь. Не селятся люди. Исчезла холера, ушла, как и пришла. Разом. Разнесло семью по времени и пространству. Забыли, кто они есть, кем были. Новая жизнь, новое место, новая память.

МЕНЯЮЩИЙ ПРЕДНАЧЕРТАННОЕ

«Как только дружина покинула родные земли, воевода повелел всем ратникам облачиться в полный доспех, заменить меховые шапки шеломами, подбитыми барсучьим да волчьим мехом, пустил вперед легкий дозор из пяти человек. Дорога будто вымерла, словно специально кто расчищал им путь. Места отдыха выбирали сами, подальше от людных мест, запасаясь провизией да фуражом в придорожных трактирах. Осень стояла затяжная, теплая, без дождей. Низко летели большие стаи гусей и уток зимовать в теплые края. Деревья скинули листву, редкие птицы перелетали с дерева на дерево. Уже почти два месяца в пути, далеко ушли от родных, милых сердцу дубрав да полей, и близка цель, да всё сильнее сердце сжимается от недоброго предчувствия, будто где-то близко коварный тать притаился за углом с большим кривым ножом.

Засада была подготовлена по всем правилам охоты на человека. По границе леса шла небольшая речушка: один берег низкий, болотистый, весь зарос камышом да ряской; зато другой высокий — с раскидистыми соснами да зарослями ивы. Дорога перед речушкой суживалась, делала поворот и круто поднималась на косогор, за которым раскинулось огромное ржаное поле, усеянное закрученными снопами соломы сжатой ржи. Под каждым снопом скрывался арбалетчик. Пропустив дозор и дождавшись, когда хвост дружины покажется из леса, на отряд со всех сторон посыпался дождь из стрел. Метили только по лицам. Кони должны достаться тому, чья стрела будет найдена в поверженном еретике. За такую лошадь рыцарь мог отдать целое состояние.

Десяток стрел нашли свои цели, и путь дружине перегородил выстроенный в каре отряд числом не менее трех сотен разряженных ощетинившихся пиками ландскнехтов, своим видом больше похожих на кавалеров, собравшихся на бал: все в разноцветных камзолах, с надетыми поверх металлическими доспехами, шеломы украшены плюмажами с цветными перьями.

— К бою! — раздалась команда воеводы, и дружина, сомкнув строй и опустив длинные тяжелые пики, на всём скаку понеслась на ландскнехтов.

Заклубилась под копытами лошадей земля, из сорока глоток вырвался яростный клич: РРРРРААААААА! Достаточно было одной секунды, чтобы опытные воины смогли ввести себя в состояние боевой единицы, бесчувственной к боли и презирающей смерть. Годами наработанные навыки конной и пешей сечи позволяли воину, не задумываясь, применять в бою весь богатый арсенал дружинника и обратить в оружие любое подручное средство, а когда не было ничего под рукой, то воин сам превращался в разрушительную военную машину, несущую смерть и поругание ворогу. Кони тоже были под стать своим всадникам: рослые, вороной масти, с крупными копытами, широким крупом и высокой холкой. Особая порода, неприхотливая, выведенная для длительных походов, приходящая в возбуждение от звуков битвы, наряду с наездниками, вступающая в схватку и с пешими и конными воинами, кусающаяся, бьющая копытами, до конца разделяющая удел битвы.

Видя, что к ним приближается блистающая коваными доспехами всадников и лошадей тяжелая, ощетинившаяся острыми пиками громада конного отряда, ландскнехты дрогнули и нарушили строй. Стремительной тучей пронеслась конница, выбив брешь в каре ландскнехтов, оставив после себя десятка три проколотых пиками насквозь, раздавленных, покалеченных и контуженных лошадьми людей.

С высокой ратуши местный курфюрст, устроивший засаду по приказу своего сюзерена, наблюдал в подзорную трубу за битвой. Он знал о том, что в Руссильон направлена малочисленная дружина хазар. Свои люди теперь есть и в центре империи, вовремя донесли и о сроках прибытия, и о численности отряда. На всякий случай он выставил сорок рыцарей, сто арбалетчиков да ландскнехтов три сотни, да крестьян согнал сотен пять. С таким перевесом он был уверен: им не пробиться. Приказ был получен уничтожить всех еретиков до единого, а следы скрыть. Будто и не было никого. Если в центре узнают, что кто-то посмел поднять руку на хазарскую дружину, ведь могут послать и хазарское войско разбираться. Это у них сейчас в связи с немощью Базилевса «bardak», а там кто его знает. Бывало всякое в прошлом.

Конец ознакомительного фрагмента.