Волшебная лавка Флэйм

Виктория Лебёдко

Жизнь продолжается, как и путешествия Магазинчика. Меняются продавцы, меняются покупатели. Одно остается неизменным: спрос на светлые Чувства, положительные Эмоции, необычные Способности и многое другое.

Семь смертных грехов

— Поймал! — радостно сообщил Чайлд мистеру Чисту, волоча за собой кого-то в сети. — Хотя тут и ловить нечего было, она сидела на камне и высасывала жизненные силы из какого-то паренька.

— Что это? Лень? — Чист без особого энтузиазма посмотрел на пленницу.

Ею оказалась полноватая особа с взъерошенными белыми волосами, одетая в какое-то рванье.

— Она самая. Особо не сопротивляется, поглядите-ка.

Тихо хмыкнув, Светлый загремел ключами. Вскоре он открыл клетку для Лени, а Чайлд вытряхнул ту из сети.

— Нужна надпись?

— Сделай на всякий случай.

Через пару минут у клетки красовалась табличка с надписью «Лень». Подобные таблички были у Зависти, что сейчас в образе змеи ползала по своей стеклянной тюрьме, и у Гнева, что полыхал в огнеупорном ящике, и у Гордыни, и у Тщеславия, и у Чревоугодия, и у Алчности.

Разве что одно Вожделение оставалось без таблички, хотя когда-то и у него была подобная. «Похоть» значилось на ней, но Чист как-то в порыве бессильного гнева уничтожил её.

Лень была последним Пороком, необходимым для воплощения плана Чиста. Тот намеривался уничтожить все семь. Это придало бы ему еще больше сил. Мистер Чист намеривался переродиться в могучее существо — стража-ангела.

— Не желаете ли чашечку чая? — предложил Чайлд.

— Не откажусь.

Уже сидя за столом и мирно попивая чай, Светлые решили поговорить.

— Какое Качество, на ваш взгляд, самое дурное? — поинтересовался Чайлд.

— Жадность. Не будь её, не было бы ни Зависти, ни Гнева. Не было бы ни Сребролюбия, ни Тщеславия. Человек не испытывал бы желания отнять желаемое у другого или же причинить ему вред. Да, воистину, Жадность — самое дурное Качество.

— А почему человек так охотно отказывается от хорошего и идет на поводу у дурного?

— Видишь ли, Чайлд… Еще мой дед говаривал: «Семена Добра медленно принимаются душой, а семена Зла мгновенно поселяются в сердце и быстро дают всходы». И любой землепашец скажет тебе, что земля принимает охотнее всякий сорняк, чем культивированные растения.

Какое-то время ассистент молчал, но затем, собравшись с духом, вновь подал голос.

— А какой Порок самый ужасный?

— Вожделение. Нет ничего ужаснее него, ибо, попадая во власть его, теряешь и разум, и тело, и душу.

С минуту ассистент молча смотрел на Хранителя, не решаясь задать очередной вопрос. Заметив это, Чист лишь кивнул, дозволяя спрашивать дальше. Нервно сглотнув, Чайлд спросил:

— Вы так говорите, исходя из собственного опыта?

— Что ты имеешь в виду?

Ассистент не ответил, лишь махнул в сторону клетки с рыжей кошкой. Хранитель смутился и не нашел, что ответить, но спустя небольшой промежуток времени всё же решился.

— Да, это так, я не могу совладать с ним. Из всех Пороков только Вожделение сумело взять надо мной верх, и я боюсь, что моя любовь к Флэйм — не более чем греховная Страсть.

Впервые мистер Чист признался в своей слабости перед Грехом, и Поставщика Счастья это удивило. Но, возможно, Хранитель был прав, и его любовь оказалась лишь жалкой иллюзией, не более того, лежавшей на поверхности айсберга, а в глубине скрывалась Похоть.

Но если Чист хочет стать ангелом, то ему предстоит уничтожить все семь Смертных Грехов. Сумеет ли он воспротивиться Вожделению? Не натворит ли бед? Вот так думал Чайлд и нервно глотал чай, глядя на своего господина, некогда спасшего его.

— Не бойся, Чайлд, — словно прочитав его мысли, молвил Чист. — Изгони Страх из своего сердца. Верь в меня, и тогда я сумею переродиться в более совершенное существо. Став им, я получу невообразимую мощь, и тогда Флэйм станет моей… то есть, и тогда никакое Зло не сможет нам навредить.

Чайлд лишь тихо вздохнул. Он верил словам своего господина, но его нездоровая одержимость девушкой как-то пугала юного ассистента. Ему казалось, что та — ведьма, околдовавшая мистера Чиста.

Конец ознакомительного фрагмента.