Калейдоскоп. Рассказы, фельетоны, миниатюры

Виктор Минаков

Рассказ «Автограф Юлиана Семенова», открывающий сборник, подобно магниту, притянул и увлек за собой целый шлейф разрозненных воспоминаний о событиях, наблюдаемых автором, начиная с того, уже отдаленного времени, вплоть до сегодняшних дней. Обращаясь к ним, автор надеется, что они заинтересуют и современных пытливых читателей.

Лекция с иллюстрацией

С выходом на пенсию Казимир Матвеевич Керамзитов неожиданно увлекся изучением медицины. «Не потому, что не доверяю врачам, — объяснял он знакомым, — нет, а чтобы реже с ними встречаться. Для профилактики, так сказать, возраста».

Самокритично установив, что для научной литературы его знаний явно не хватает, он ограничился популярными источниками, добросовестно выполняя их разнообразные советы и рекомендации.

Прочитав на двери подъезда объявление о лекции с медицинским уклоном, которую наметил провести ЖЭК «согласно плану работы с населением по месту жительства», Казимир Матвеевич пришел на агитплощадку микрорайона первым. Помог установить стол, сходил с графином за кипяченой водой и, чтобы ускорить начало, привел из ближайшего сквера группу кряхтящих «козлятников».

Работница ЖЭКа, ответственная за мероприятие, возвещая его открытие, постучала стаканом о графин и представила лектора.

Средних лет, модно одетая женщина сразу же овладела вниманием собравшихся.

— В наш век, век бурного развития техники, — ровным, приятным голосом говорила она, прохаживаясь перед слушателями, — человечество, пользуясь плодами цивилизации, вместе с тем ощущает неудобства от ряда сопутствующих техническому прогрессу нежелательных, а подчас и вредных факторов.

Перечислив и кратко охарактеризовав каждый из этих факторов, лектор подробнее остановилась на шуме как «широко распространенном, но далеко не безобидном явлении». На впечатляющих примерах она показала, как реагирует живой организм на повышенный уровень шума. Даже цветы погибают, говорила она, если их поместить в слишком шумное место. Особенно разрушительно действует шум на нервную систему человека.

Она напомнила слушателям о запрете на звуковые сигналы, когда-то издаваемые предприятиями и транспортом, о введении государственных норм на допустимый уровень шума на производстве. Такие сложные понятия, как акустическое сопротивление, звуковое давление, децибелы, необходимые для глубокого раскрытия темы, лектор объясняла очень доходчиво. Ее слушали внимательно, с интересом. То, о чем говорила она, касалось всех присутствующих.

— Вот мы с вами сейчас находимся в уютном уголке, огороженном жилыми зданиями, кронами деревьев, — голос лектора зазвучал с легкой патетикой. — Шум оживленной магистрали, расположенной неподалеку здесь совершенно не слышен. Изменение планировки городских кварталов обходится очень недешево, но нет ничего ценнее здоровья человека, и здесь уже не приходится считаться ни с какими затратами.

Поблагодарив слушателей за внимание и переждав довольно дружные аплодисменты, лектор, взглянув на часы, спросила: будут ли вопросы.

— Можно мне? — поднялся Керамзитов. — Вот вы говорите о каких-то затратах. Дескать, большие они. А зачем мне о них, если в нашем подъезде один только Вовка такой шум устраивает, хоть убегай куда-нибудь. Как заведет с утра свою музыку, так и до вечера. На всю ее громкость.

— Хорошо, хорошо, товарищ, все ясно, — остановила его лектор. — Действительно, факты, о которых вы говорите, еще встречаются в нашей жизни. Но согласитесь, что вы неправомочно упрощаете проблему, сводя ее к поведению, извините, какого-то Вовки.

— Ничего я не упрощаю, — стоял на своем Керамзитов. — Все цифры сразу выметаются из головы, когда Вовка заводит свою музыку. Для меня это самая главная болячка. если мы говорим про здоровье. Главнее нет.

На скамейках одобрительно зашумели.

— Товарищи, — забеспокоилась лектор, — я вынуждена повториться. Мы с вами рассмотрели наиболее важные, основные аспекты решения проблемы. Несомненно, будет решен и этот, поднимаемый вами вопрос. Но пока нужно находить какие-то другие пути. Договариваться как-то. По-хорошему, по-соседски.

Оживление на скамейках усилилось. Кое-кто рассмеялся.

— По-соседски! — саркастически повторил Керамзитов. — Не могут они по-соседски. Приходил я к ним, просил: бабушка, говорю, приболела. Говорю, сделай потише. Так он: до одиннадцати ночи, говорит, имею полное право… У подъезда «скорая помощь» стоит, а из окна буги-муги наяривают…

Лектор достает из кармана платочек и аккуратно им промокает лицо. Она чувствует, что ее настойчиво втягивают в малоприятную дискуссию, и обращается к представителю ЖЭКа: «Может быть, вы объясните гражданину?.. Вообще-то, вопрос больше относится к вам…» Но та, растерявшись от такого поворота, медленно встает и молчит. Выручить могло только чудо. И оно свершилось: невдалеке взревели моторы мопедов, и какие-то юнцы устроили гонки вокруг агитплощадки.

Работник домоуправления облегченно вздохнула и широко развела руками, а слушатели стали поспешно расходиться по домам.

1990 г.