Не плачь по мне, Аргентина

Виктор Бурцев, 2008

Ушедшие от возмездия нацистские преступники во главе с безумным оккультным доктором фон Зеботтендорфом, укрывшись в Аргентине, жаждут реванша. На сей раз их оружием стали результаты страшных экспериментов с человеческой психикой, основанные на древней индейской магии. Сотрудник советской разведки Антон Ракушкин и журналист Константин Таманский затевают опасную игру с целью разрушить планы нацистов. Однако противостоять им придется не только тайной полиции и повстанцам-террористам, но и чудовищным существам с противоположной стороны реальности.

14

— Ну, и что же мы будем со всем этим делать? — поинтересовался Яковлев, выйдя из подвала и выведя оттуда Ракушкина. — Двери тут, конечно, массивные и звуконепроницаемые. Старая постройка… Положим, с завхозом я переговорю. Подвал на некоторое время закроем, но это не какие-то там… застенки.

— Я понимаю, — кивнул Ракушкин. — Простите, но ситуация требовала решительных действий. Все, что я могу придумать…

— Погорячились, прямо скажем. Вы ставите нас в сложное положение. Скандала, я, как вы понимаете, Антон Яковлевич, допустить не могу и не допущу.

— Я понимаю.

— Потому выходит так, что если к вечеру у вас не будет каких-то результатов, то вы должны будете на свой страх и риск… — Яковлев повторил с нажимом, — на свой страх и риск решить эту проблему. Как и куда деть этого… человека, вам решать. Но если появятся какие-то сведения о том, что он… Ну, вы понимаете.

— Я понимаю.

— Да что вы заладили?! — Яковлев в раздражении всплеснул руками. — Какого черта он вообще тут делает?

— Это была ближайшая к месту событий квартира.

— А вы разве не знаете, что ни для кого в Буэнос-Айресе не секрет, что это здание принадлежит нашему посольству? Впрочем, может быть, и не знаете.

Яковлев двинулся вверх по лестнице. Следом за ним, выдержав дистанцию, пошел Ракушкин.

— Что там было с девушкой? — спросил «атташе по культуре».

— Активистка местного подполья. Достоверно известно, что она входила в верхушку и имела определенное влияние. Есть данные, что она имела свой взгляд по поводу известных нам событий.

— Это точно?

Ракушкин замялся.

— Точно, что имела. Она была возмущена скорыми действиями монтонерос и, кажется, собиралась требовать расследования.

— Об этом кто-то знал?

— Да, конечно, она делилась своими мыслями, если можно так сказать. Была очень возмущена и взволнована…

— А конкретно говорила что-либо?

— Нет. Несмотря на общую нервозность, в словах была очень осторожна. Именно поэтому я и взял того, кто ее застрелил, живым.

Они поднялись на первый этаж. Яковлев выглянул за дверь. Длинный коридор был пуст.

— Пойдемте покурим.

До курилки дошли в молчании.

Яковлев достал «Опал», а Ракушкин, чуть смущаясь, «Мальборо».

— Я тоже поначалу их курил, — проворчал атташе. — Бурда она и есть… — Он чиркнул зажигалкой. — Тут можно говорить. — Яковлев покрутил сигаретой в воздухе. — Знаете что… Я думаю, что ничего вам не даст этот парнишка. По крайней мере, пока он тут, в подвале. Выглядит… как изрядный кретин. Может быть, косит, а может, такого нашли. Тут, знаете ли, и не такое увидишь. Для солидной медикаментозной обработки у вас нет времени. А без нее…

Он затянулся и сквозь облака дыма, прищурившись, посмотрел на Ракушкина.

— Вряд ли вы станете ему иголки под ногти загонять? Или, там, обрабатывать пальцы молотком?

— Ну, до определенной степени… — неуверенно ответил Ракушкин.

— До определенной степени это сработает только с адекватным клиентом. В нашем случае, уж извините, действенны только экстраординарные меры. А к ним, я так понимаю, вы не готовы. Морально. Это, знаете ли, очень сложно — уродовать психически нестабильного человека. Даже в застенках гестапо не все на это шли.

Ракушкин молчал, глядя в пол. Потом, затушив недокуренную сигарету, выпрямился.

— Если для дела требуется… — начал он решительно.

Но Яковлев замахал на него руками.

— Антон Яковлевич, хотите совет?

— Конечно, Юрий Алексеевич.

— Отпустите его.

— Как? Совсем?..

— Ну да, совсем. На хвост посадите кого-нибудь, и все. Да и то особенно не старайтесь. Вы опыту доверяете?

— Безусловно.

— Так вот, опыт мне подсказывает, что максимум, что у вас получится из него выжать, это имя какого-нибудь Педро-наводчика. А сам Педро сидит на рынке, около порта, и торгует безделушками для туристов. Трясти этого латиноамериканского старичка смысла нет. За его спиной мафия, а если и нет, то скорее всего с ним все кончится, как с этой вашей девочкой, как ее… Линора?

— Леонора.

— Вот-вот. Шлепнут. Если уже не шлепнули.

— Да, но кто?

— Вариантов, кстати, мало. Именно потому что их немного, я вам и советую отпустить этого мерзавца. Хотя… — Яковлеву вдруг пришла в голову мысль. — Может быть, вы хотите э-э-э… Как бы это выразить?.. Осуществить правосудие? Это тоже вариант, сплавьте сумасшедшего в ближайший канал, и черт с ним. В конце концов, убивать женщину — это грязно. В полицию сдавать не советую…

— Гхм… — Ракушкин с сожалением посмотрел на лежащую в урне недокуренную сигарету. — Я не собирался…

— Что угодно, то и делайте. Я могу только посоветовать. Так вот… Вариантов немного. Первый: убийцу послали какие-то третьи силы, никак не связанные ни с монтонерос, ни с властями. Этот вариант мы отметаем, он тупиковый и нас, по большому счету, не интересует. Второй: убийц послали власти. Леонора подошла к какому-то моменту этой мутной истории и стала опасна. Вариант сомнительный, но небезнадежный. Во-первых, погром на рынке свалили на деятельность властей. Форма солдат убедила всех лучше, чем вся агитационная работа марксистов. А во-вторых, власть практически не контролирует монтонерос. Уж что-что, а подполье тут реальное. Поэтому воздействовать на революционеров можно только глобальными акциями, но не точечными ударами. Однако при этом сбрасывать этот вариант со счетов не станем. И третий: девушку шлепнули свои. Это наиболее вероятно, и вы сами, Антон Яковлевич, это отлично понимаете. Девушка узнала что-то такое, чего знать не должна была. У местных камарадос есть нечто такое… чего им, вероятно, стоило бы стыдиться. И знаете, Антон, мне очень нужно знать, что же такое скрывают эти марксисты, взрывающие бомбы около солдатских казарм. Вы меня понимаете? Я дам вам один контакт, обратитесь к нему. Человек старый, но… надежный.