Кулёк

Варвара Титова

Сборник рассказов, объединенных единой линией. О студенческой жизни и первых профессиональных шагах выпускницы непрестижных творческих учебных заведений. Действие разворачивается на сломе эпох в лихие 90-е. Это удивительные истории, иногда грустные, но чаще веселые! Продолжение «Записок театрального ребенка».

Малёк

У нас на курсе оказалось четыре Лены. Клички давать было не принято. Но с легкой руки Светланы Арнольдовны одной из Ленок все же досталось прозвище — Малёк. Отчасти оно происходило от фамилии, плюс эта Ленка была маленького роста. Поэтому в данном контексте Малёк звучало как уменьшительно-ласкательное имя. К тому же Ленка этому и не сопротивлялась.

Малёк в нашем бесшабашном Д’Артаньянско-мушкетерском сообществе была мудрым Атосом. Рассудительным, интеллектуальным и сдержанным человеком. Она умела сгладить все бурные эмоции, все расставить по полочкам, а главное, предложить пути решения любой проблемы.

За опозданиями на занятия в училище следили довольно строго. И если москвичам, не проживающим в общаге, задержки как-то прощались, хотя те и не опаздывали практически, общажным за подобные нарушения полагалась порядочная взбучка. Потому что общага находилась в пяти минутах ходьбы.

Учебой мы были заняты довольно плотно. С утра до вечера в училище, потом по театрам или писать контрольные и рефераты, коих задавали немерено. Так что на бессонницу никто не жаловался, скорее на недосып.

Спали мы буквально, как говорится «до последней минутки». Только правильная Надюшка-оркестрантка вставала рано. Она успевала даже вскипятить чайник и позавтракать. Мы вскакивали минут за 20—15 до начала лекции, наспех умывались, одевались и мчались в училище. Причем по самому короткому пути — натоптанной тропинке между домов вдоль теплотрассы.

Обычно на простых лекциях, особенно по искусству, можно было еще подремать и окончательно проснуться. На специальности — режиссуре это было невозможно. А нам как назло поставили этот предмет в один из дней первой парой.

По традиции каждое занятие начиналось с так называемого «Зачина». Мы должны были придумать какие-то забавные этюды или скетчи, желательно смешные, и показать. Обычные этюды родить было не легко, а уж смешные — вдвойне труднее. Юмор, кстати в любом виде творчества самая сложная штука. Легче заставить зрителей рыдать, нежели рассмеяться.

В один злополучный утренний день режиссуры мы полусонные примчались в училище. Все собрались на лестнице пятого этажа у кабинета. Очень быстро выяснилось, что Зачин никто не придумал. Кто-то накануне поздно вернулся из театра, другие до полуночи писали рефераты. В общем, причины нашлись. Но надо было быстро найти выход из данной ситуации.

На широком подоконнике, болтая ножками, сидела Малёк, наблюдая над нашими трагическо-паническими выпадами по этому поводу.

— А может так и скажем преподам, что не успели, мол, не придумали ничего — сказал кто-то с надеждой в голосе.

— Ты что? С ума сошла? Сказать такое Арнольдовне с Леопардовной? — накинулись все на несчастную.

— Это ты можешь признаться, что свой этюд не придумала, может, простят — подхватил кто-то, — А тут, чтобы вся группа и не подготовили!!!

— Убьют! — тихо пискнули из-за спины.

Наступила мхатовская пауза, все стояли молча, как перед неминуемой казнью. И тут Малёк спрыгнула с подоконника.

— Есть идея! — сказала Ленка свою коронную фразу.

По толпе прокатился обнадеживающий ропот.

— Вытаскивай шнурки! — скомандовала Малёк, ткнув пальцем в чьи-то новенькие кроссовки.

Ленке верили безоговорочно. Даже не задавая лишних вопросов, обладательница шнурков стала судорожно их расшнуровывать.

— Значит, так, — важно провозгласила Ленка. — Ты будешь Еленой Львовной, ты — Арнольдовной, ты — завучем, а ты директором училища Равилем Алиевичем! Роль нерадивого студента я так и быть возьму на себя. Задача такая: я вру про причину своего опоздания Львовне, та, приукрашивая и выкручиваясь, Арнольдовне, далее по кругу. По ходу импровизируем. Всё!

— А шнурки то зачем? — спросил кто-то, — Повеситься что ли?

— Некогда объяснять, — быстро протараторила Ленка, — На ходу поймешь, что к чему.

Мы со вздохом облегчения ввалились в аудиторию, плохо соображая, что из этого получится. Рассевшись по своим стульчикам вдоль противоположных стенок, все стали ждать своих любимых преподов.

Елена Львовна со Светланой Арнольдовной, как обычно энергично прошествовали в аудиторию и сели на свои места за столом. Стояла тишина. Все переглядывались друг с другом, не зная, с чего начать. Ленка на этот счет инструкций не дала.

— Ну-с, — Елена Львовна поправила свои большие очки. — Мы готовы.

— Где Зачин? — как всегда хитренько улыбнулась Светлана Арнольдовна.

Все сидели молча, как истуканы. Никто не решался что-либо сказать. Немая сцена явно затягивалась и преподы уже начали заметно недоуменно переглядываться и смотреть на нас с читающимся во взгляде вопросом. Как вдруг в дверь постучали.

— Можно войти? — пропищала в приоткрытую дверь Ленка.

— Войди, — Елена Львовна сурово нахмурила брови. Она жутко не любила опаздывающих, и гневная тирада была готова вот-вот выплеснуться наружу.

Ленка проскользнула в аудиторию и рванула не к ним, а к Верке со словами:

— Елена Львовна, понимаете, я примчалась на платформу, а там неожиданно отменили электричку, сказали, что перед нами срочно разобрали пути, чтобы перевезти через переезд фуру с редкими африканскими слонами для зоопарка.

При этом Малёк, произнося свой сумбурный монолог, навешивала на Веркины уши белые шнурки из кроссовок, как лапшу. Все сидели, открыв от неожиданности рты.

— Ну, — Малёк незаметно ткнула пальцем Верку, — продолжай!

— Вы знаете, Светлана Арнольдовна, — мгновенно сообразив, Верка метнулась в Аллочке, — Сегодня наши студенты не смогли вовремя приехать на занятия. Там, оказывается разобрали пути для слонов!

— Ах-ха-ха-ха-ха! — заливисто, как Светлана Арнольдовна взметнулась Аллочка, — Каких слонов?

— Африканских — невозмутимо ответила Верка, снимая со своих ушей шнурки-лапшу и надевая их на уши партнерши.

По аудитории покатился смех. Преподы заулыбались, с интересом наблюдая, что же будет дальше.

— Александр Борисович, — Аллочка метнулась к Ирке, — Понимаете, это форменное безобразие, отменяют неожиданно электрички, студенты не могут вовремя попасть на занятия. Оказывается, там слонов перевозили…

— Каких еще слонов? Вы в своем уме? — Ирка выпучила свои и без того огромные глазищи, — Как я буду про слонов директору докладывать?

— Ну, придумайте что-нибудь, — весело сказала Аллочка-Арнольдовна и лихо навесила шнурки на уши Ирке, исполняющей роль завуча.

— Равиль Алиевич! — Ирка важно подкатила к Сережке Агурееву, — Понимаете, тут какая штука. У нас оказывается в стране беда с железнодорожным транспортом, студенты из-за этого опаздывают. Нужно принимать меры.

— Да вы что? — лихо развернулся Агурей — наш великий комик.

Аудитория начала хохотать гомерически, включая преподавателей. Раскололась даже Ирка. Она стояла, тряслась, пытаясь сдержать смех, и мотала головой. Агурей деловито подошел к ней и стал стаскивать шнурки-лапшу с ушей Ирки и самостоятельно напяливать их на свои уши.

— Так что вы там говорили про слонов? — серьезно сказал Агурей.

Народ стал сползать со стульев от хохота. Ирка неожиданно взяла себя в руки и ответила серьезно:

— Я вам про слонов ничего не говорил…

Тут началось просто невообразимое. Все хохотали так, что уже остальных реплик Агурея было не слышно. Светлана Арнольдовна вытащила из сумочки носовой платок и начала вытирать потекшую тушь. Елена Львовна сдержанно похохатывала, но сохранить серьезный вид ей едва удавалось. Через некоторое время, отсмеявшись, объявили перерыв.

Все высыпали в коридор, обступили Малька.

— Ну, Ленка, ну ты даешь! Как ты это придумала? Молодец! — неслось со всех сторон.

— Да, ерунда, — Ленка смущенно пожимала плечами и обнималась со всеми. — Получилось, и, слава богу! Вы теперь о своих этюдах думайте.