Кулёк

Варвара Титова

Сборник рассказов, объединенных единой линией. О студенческой жизни и первых профессиональных шагах выпускницы непрестижных творческих учебных заведений. Действие разворачивается на сломе эпох в лихие 90-е. Это удивительные истории, иногда грустные, но чаще веселые! Продолжение «Записок театрального ребенка».

Чайник

После окончания первого курса нас отправили на практику. Мы вчетвером: я, Ирка, Верка и Ленка поехали в Раменское, вернее на его окраину, где находился Дом культуры от какой-то ткацкой фабрики. Молодым студенткам обрадовались и велели быстрее включаться в работу. Но перед этим заселиться в гостиницу.

«Отель» оказался весьма колоритным. Это был небольшой одноэтажный «Домик колхозника». Вахтерша открыла огромным древним ключом дверь, и, распахнув ее, сурово выдавила из себя приветствие:

— Добро пожаловать!

Комната оказалась большой и просторной, коек на двенадцать или больше. Огромные окна едва прикрывали выцветшие занавески, полупрозрачные, видимо от старости. Посередине комнаты у стены стоял стол и на нем торжественно громоздился алюминиевый электрический чайник и несколько мутноватых граненых стаканов с единственной чайной ложечкой.

— Шнур выдам под роспись, — буркнула вахтерша, и быстро ушаркала куда-то в глубину коридора.

Поскакав на сетках металлических кроватей, и выбрав менее продавленные из них, мы стали обживаться. Кто-то сгонял за шнуром питания для чайника. Но, в данной ситуации электроприбор был бесполезным. Ни заварки, ни сахара у нас с собой не было. Да и вообще, никакой еды. Мы об этом как-то даже не подумали, а зря.

— Пошли искать столовку, — бодро предложила Верка. И все с ней согласились.

Заперев здоровущим ключом дверь на замок дореволюционных размеров, прошелестев мимо мрачной вахтерши, мы высыпали на улицу.

— И куда пойдем? — недоверчиво спросила Ирка. Все остановились в растерянности.

Справа, чуть поодаль проглядывала сквозь кусты железная дорога, которую утюжил маленький тепловозик. Впереди школа с небольшим стадионом, на котором тоскливо торчали остатки ржавых футбольных ворот и чернели вкопанные наполовину автомобильные покрышки. За школой находился Дом культуры, а за ним промышленная территория фабрики. Налево шла длинная дорога, вдоль которой почти впритык прилипли маленькие частные домики.

Недолго раздумывая, решили идти налево, где по нашим предположениям, должна была быть хоть какая-то цивилизация. С шутками и взрывами задорного смеха, подгоняемые голодом растущих организмов, мы двинули по обочине.

Когда идешь куда-то в первый раз, незнакомый путь почему-то кажется невыносимо длинным. Мы шли и шли, а злополучная дорога никак не хотела выводить нас в городок. Что поделать, окраина.

Как и во многих маленьких подмосковных городках, общественного транспорта, практически не было. Возможно, где-то в центре и ходил какой-нибудь пригородный автобус. Но на пути нашего следования ничего подобного не наблюдалось, даже ржавых остановок.

Примерно через час наш энтузиазм пропал окончательно. Пригревало полуденное летнее солнце и на улице никого не было. Вдруг в каком-то заросшем палисаднике зазвенело ведро. Подойдя поближе к забору, мы увидели, как среди густых кустов и деревьев мелькнул пестрый платочек.

— Бабушка! — чуть ли не хором рванули мы к калитке. — Вы нам не подскажете…

Старушка, судя по звуку, не спеша булькнула ведро в колодец, потом перелила воду из колодезного ведра в другое и, наконец, открыла калитку.

— Здравствуйте! — тараторили мы наперебой, — Скажите, пожалуйста, у вас тут поблизости есть какая-нибудь столовая или кафешка?

Бабуля чинно поправила платочек на голове, внимательно оглядывая нас. При этом она явно недоумевала, откуда в этой глуши взялась стайка молоденьких девчонок.

— Бабушка, — как можно более проникновенно сказала Ленка, — Мы студентки из Москвы, приехали к вам на практику.

— Вот ищем, где тут у вас можно поесть, — добавила я, не менее умоляюще.

Наконец, старушка протяжно, слегка нараспев, заговорила:

— Стуууденки?… Тут никаких лесторанов отродяся не было… Воон там, за поворотом сельпо. Токмо оно поди на обед закрылося… Хотя… могет и поспеете ешо…

— Спасибо! — мы почти бегом рванули по дороге, чтобы «поспеть» хотя бы в сельпо.

За поворотом показался маленький домик, стоящий чуть в глубине от дороги. С решетками на оконцах и деревянным крылечком, выкрашенным голубой краской, но уже изрядно облупившейся. Дверь была на наше счастье открыта, на ней болталась сероватого цвета марля от мух.

За прилавком сидела хмурая продавщица. Весь ее вид показывал, насколько она не рада нагрянувшим непонятно откуда покупательницам. Ассортимент сельмага оставлял желать лучшего. На полках, местами полупустых, торжественно громоздились трехлитровые банки с кусками огромных маринованных огурцов. Сбоку стояла небольшая горка консервов. Полки для хлеба были девственно пусты, видимо, все «свои» затарились свежими батонами еще с утра.

— Что будем брать? — как-то уж очень тоскливо спросила тощая Ирка. Особенность строения ее организма постоянно требовала пищи. И малейшее голодание наша подруга воспринимала как надвигающуюся катастрофу.

— Ну, во-первых, возьмем пачку чая и сахар, — предложила деловитая Ленка.

— Сахара нет! — грозно отрубила продавщица, до этого делавшая вид, что мы ей абсолютно не интересны, — Берите подушечки, еще остались.

— Тогда нам пачку чая и подушечек, — подступила я на выручку подругам, — Граммов триста.

Продавщица выложила на прилавок маленький кубик — упаковку грузинского чая, наклонилась куда-то под прилавок и стала скрести железным совком по какому-то ящику, видимо сгребая остатки подушечек. Потом ловким движением скрутила из серой бумаги кулек и насыпала туда горсть конфет, покрытых сахарной пудрой.

— Девки, — радостно сообщила Верка, словно сделала какое-то важное открытие и спешит нам об этом сообщить, — Надо купить макароны!

— Так их же варить надо, — с теплящейся надеждой в голосе сказала Ирка.

— В чайнике сварим! — торжественно ответила Верка, — И можно нам еще банку килек в томате.

Подхватив свою нехитрую добычу, мы помчались в гостиницу. Обратный путь уже не показался нам таким утомительным.

Чайник предательски долго не закипал. И Ирка ходила вокруг банки с килькой, как голодный кот, вокруг хозяйки в ожидании обеда. Наконец, о, радость, вода в пузатом друге тихонько зашумела, потом громче, и наконец, призывно забулькала.

Насыпав заварку прямо в стаканы, и залив их кипятком, в чайник закинули предварительно поломанные серые толстые макароны с дырочкой посередине. Они практически тут же предательски прилипли к нагревательной трубке на дне чайника.

— Ну, что? Сварились? — Ирка через каждые пару минут подскакивала к чайнику. И в какой-то момент ее ожидания все же увенчались успехом.

Тихонько, чтобы не увидела вахтерша, Ленка прошмыгнула в туалет и слила остатки воды в раковину. На дне чайника лежала клейкая макаронная масса. Мы уселись за стол вокруг и стали выуживать по очереди макароны единственной чайной ложечкой, изредка подцепляя кильку.

Все тихонько посмеивались, чтобы не привлечь внимание грозной вахтерши, которая за чайник нас бы точно убила.

Конфеты-подушечки оказались видимо такими древними, что разгрызть их, не поломав зуб, было нереально. Поэтому пришлось их просто покидать в стаканы с чаем, чтобы хоть как-то размочить.

Отплевываясь остатками заварки, смеясь, и передразнивая друг друга, пересказывая наш славный поход в сельпо, мы, наконец, завершили свою торжественную трапезу. Правда потом еще до глубокой ночи по очереди отскребали спираль чайника от приклеенных намертво макарон.

Позже нам выдали талоны на питание в фабричной столовой и до конца практики голодная смерть нам была на страшна.