Секретный агент по морскому делу

Вадим Хитров, 2021

На страницах нового романа Вадима Хитрова разворачиваются захватывающие приключения героев, прототипами которых в большинстве случаев являются реальные исторические личности эпохи правления Екатерины II, включая саму императрицу и главного героя – будущего вице-адмирала Российского флота Сергея Ивановича Плещеева. Молодой гвардеец неожиданно для себя становится офицером флота, которому поручаются задания исключительной государственной важности, а выполнять их приходится не только в разных уголках Европы, но и на боевых кораблях под флагами разных держав. Жизнь его постоянно находится в опасности, но ум, находчивость и отвага помогают найти выход из труднейших положений, не поступаясь честью и достоинством.

© В. М. Хитров, 2021

© ООО «Морское наследие», 2021

* * *

Пролог

1751 год, июнь, Амстердам

— Крейг, вы просите построить корабль меня?! Вы что, не боитесь иметь дело с Фредериком Чапманом? Ведь в свое время я был арестован англичанами прямо на верфи за излишний, как они посчитали, интерес к британским кораблям, это одна из причин, по которой нам приходится встречаться здесь, в Амстердаме, а не в Портсмуте, например. А ведь мой отец, майор Томас Чапман, честно служил британской короне, но одно то, что моя мать шведка, позволило заподозрить во мне шпиона. А, каково? — несколько возбужденным тоном высказался человек по виду лет тридцати, перекрикивая гомон, всегда царящий в голландских пивных. При этом он активно жестикулировал, а мускулы его крупного лица живо двигались в такт рукам. Видимо, чтобы несколько успокоиться, он опрокинул стопку крепкого женевера^[1] и закусил добрым ломтем ноздреватого сыра.

Вид Амстердама. Неизв. художник, вторая половина XVIII в.

— Нисколько не боюсь. Во-первых, вас отпустили без каких-либо последствий. Во-вторых, я не англичанин, а шотландец, и самое главное, я видел ваши чертежи, эскизы, ваши корабли, наконец. Вы не просто корабельный мастер, вы поэт корабельной архитектуры, Чапман, вы новатор, вы не боитесь отойти от закосневших правил! Вот почему я искал встречи именно с вами. Я знаю, что вы учились не только в Англии, но и во Франции, теперь вот в Голландии. У вас своя верфь в Швеции, дерзайте, — ответил ему светловолосый молодой человек приятной внешности в мундире британского морского офицера, звали его Самуэль Крейг.

— Мой отец так хочет спровадить меня подальше от берегов Британии, что готов на любые траты, и можете мне поверить, его финансовые возможности, равно как и влияние в обществе, весьма велики, — продолжил Крейг.

Ф. Х. Чапман. Худ. А. К. Веттерлинг

— Спровадить, вы говорите, отчего так?

— Вы только что поведали о гонениях, что претерпели от англичан. Поверьте, наш клан натерпелся от них куда больше. Мы, один из старейших шотландских родов, потеряли практически все, включая собственное имя, которое не можем называть под страхом смерти, и вообще выжили только благодаря предприимчивости моих предков и поддержке определенных кругов. Так вот, отец, полагая, что я не смирюсь с такой вопиющей несправедливостью и начну с ней бесполезную и самоубийственную войну, решил отправить меня в море, дабы я тратил свою энергию на борьбу со штормами, а не англичанами. «Шторм — лучший учитель капитана», любит говаривать он. Я, в знак протеста, не стал учиться морской науке, а назвавшись другим именем, ушел простым матросом, чему отец, как мне думалось, был несказанно рад. Однако отцовские чувства вкупе с остатками аристократической спеси не могли допустить такого положения вещей.

Выждав, когда в моей юношеской голове поутихли дурные ветра, и узнав, что я пытаюсь стать офицером, отец помог моим усилиям, и до меня, наконец, стало доходить, что он желает мне блага, за что, нынче, я ему признателен. Так мне удалось стать офицером флота и даже получить королевский патент, скажем так, на некоторые операции. Вот зачем мне корабль.

Я полюбил море, Чапман, и хочу бороздить его просторы на самом совершенном паруснике, самом совершенном, — с пылом говорил молодой офицер под воздействием смеси из собственного энтузиазма и крепкого голландского напитка.

— Вам не дает покоя слава Моргана и Дрейка? Эти времена давно прошли, — попытался остудить его Чапман.

— Как знать, как знать. Мир меняется стремительно. Скажите, а какие корабли нравятся вам, Чапман?

— Никакие! — прозвучал довольно резкий ответ.

— Даже свои? — изумился офицер.

— Я обожаю каждый свой корабль, до тех пор, пока не спущу его на воду. Однако мне тут же начинает казаться, что это никуда не годится и можно было сделать намного лучше.

— Вот как? Вы весьма самокритичны. Впрочем, в этом мы с вами схожи. Я ступал на разные палубы, но поверьте, ни разу не был удовлетворен, мне все время хотелось что-то переделать, исправить. И все же, что-то можно взять за основу?

— Мне нравится фрегат «Эрмион». Я видел, как его строили в Рошфоре.

— Француз? — с явным удивлением спросил Крейг.

— Да, француз, первый фрегат с 12-фунтовой артиллерией, прекрасные обводы, отличные мореходные качества, и при этом он оказался совершенно ни на что не годен. Слабая конструкция, слишком высокие мачты, хлипкие крепления и набор, невыдержанное дерево, железные гвозди, да и для команды мало места. Такой корабль прослужит от силы семь лет и при этом не будет вылезать из ремонта.

— Так почему, черт возьми, вы его рекомендуете?

— Он прекрасен и легок, как сама волна, в отличие от тяжеловесных британских утюгов. Просто надо строить из доброго дерева, высушенного по всем правилам. Следует укоротить мачты, укрепить конструкцию, несколько увеличить размеры.

— Каков же будет ход в таком случае? При крепком фордевинде я хочу иметь до четырнадцати узлов.

— Можно поставить 9-фунтовые пушки, вам их вполне хватит, ведь вы не собираетесь воевать с линейными кораблями. Вообще, корабль надо строить под конкретные цели, так что формулируйте ваше техническое задание, — известный шведский корабельный мастер Фредерик Чапман решительно сдвинул кружки в сторону, раскурил потухшую трубку и выложил на стол толстую тетрадь в кожаном переплете.

— Прямо сейчас? Мы не слишком пьяны для этого?

— Уверен, что в вашей голове настолько прочно засели пункты этого задания, что вы их повторите без запинки в любом состоянии.

— Что же, точнее не скажешь, — согласился Крейг.

— Впрочем, знаете что, пойдем ко мне. Я живу здесь же, на втором этаже этого инна^[2].

Крейга поразило жилище мастера. Некогда белые стены были испещрены набросками и расчетами, по всей площади на деревянных станках наподобие мольбертов художника разместились холсты с чертежами. Листы бумаги валялись везде, и даже скромная кровать не избежала этой участи.

— Ох и попадет вам от хозяина, — покачав головой, констатировал Крейг.

— Уже попало, ничего, моя компенсация его вполне удовлетворила. Что же, приступим.

— Как вы правильно поняли, судно будет каперским и станет действовать в океанских водах на торговых путях между Старым и Новым светом. Судно должно быть размерами и водоизмещением близким к легкому фрегату, иметь соответствующее парусное вооружение.

— Сколько орудий?

— Двадцать шесть, из них четыре погонных и два кормовых.

— Но как я размещу четыре пушки в носу, да еще при этом обеспечу требуемую скорость?

— Думайте.

— Ладно, я приму ваши требования, но только как почву для дискуссий и поиска компромиссов. Однако, чтобы вы понимали, — опять с некоторой горячностью сказал корабел и, раскрыв тетрадь, начал энергично чертить карандашом носовые обводы. — Смотрите, вот так это должно выглядеть, чтобы достичь такого хода, и где вы тут видите орудия?

— Не стоит пениться, как добрый боки^[3], я прекрасно понимаю, что любой корабль есть результат преодоления противоречий. Однако продолжим. Днище необходимо обить медью.

— Ну, это само собой разумеется.

— Далее мичманский кубрик и для остальных офицеров каюты на двоих. Два кубрика для нижних чинов из расчета личная койка на каждого, камбуз с плитой для всей команды.

— Горячая еда? Такое только на линейных кораблях предусмотрено и на тяжелых фрегатах, там место есть. Хотя опасно это. Вот вы не боитесь пожара посреди океана?

— Еще как боюсь, поэтому расположение камбуза, материалы и конструкция должны свести возможность возгорания к минимуму. Надо предусмотреть быструю подачу забортной воды, отделать стенки негорючими материалами.

— Почему вы так печетесь о камбузе?

— Дорогой Чапман, вы знаете, я прошел уже много миль и набрался кое-какого опыта. Одно время я служил под началом некоего капитана Доггерти. Так вот он говорил, что мало сколотить хорошую команду, важно сохранить ее. Он кормил своих людей свежими овощами и фруктами, при любой возможности набирал свежую воду, поскольку знал, что подавляющее количество потерь в плавании среди корабельной команды происходит от цинги, несварения желудка и ряда других крайне неприятных болезней, вызванных небрежением чистотой, а также нездоровой пищей, а главное, затхлой водой. И «летучие голландцы», болтающиеся в море без экипажа, появляются, как правило, вследствие безудержного поноса, а не нападений мифических монстров. Мне нужна плита, чтобы кипятить воду, прежде всего. Кроме того, команда, ослабленная каторжным трудом и болезнями, не только теряет работоспособность, но и склонна ко всякого рода недовольству и начинает бунтовать против всего на свете, а главные враги — это, естественно, офицеры и капитан. Так что плита на камбузе — это гораздо больше, чем устройство для приготовления пищи. Итак, продолжим, особое внимание крюйт-камере^[4]. Она должна быть защищена максимально. Кроме того, я бы хотел серьезно защитить орудийную прислугу, пока что вся забота о них на королевском флоте заключается в том, что стенки орудийной палубы красятся изнутри в красный цвет, дабы разлетающаяся кровь была не так заметна и комендоры не теряли боевой дух, а вместе с ним и меткость.

Произнеся этот небольшой спич, офицер с улыбкой посмотрел на корабела. Тот, подперев рукой свой обширный лоб, видимо уже захваченный интересной технической задачей, что-то живо рисовал.

— Скажите, а как будет называться корабль, вы уже придумали или мне озаботиться рабочим названием? — произнес Чапман, не отрываясь от своего эскиза. — Я, знаете ли, привык озаглавливать проект в самом начале, он как-то сразу становится осязаемым и конкретным.

— Что же, как известно, вначале было слово. Фрегат будет называться «Гермес». Это желание моего отца.

— Ну что же, так и озаглавим, — пробурчал про себя мастер.

Вдруг он поднял голову и как-то по-особому взглянул на своего визави.

— Вы сказали «Гермес»?

— Совершенно верно.

— Вы шотландец, а ваш отец, как вы изволили выразиться, в некоторых кругах очень влиятельный человек, но имени его вы не называете. Однако именно отец дает имя кораблю, на котором будет служить его сын, название явно неслучайное и говорит о многом. Я, кажется, догадываюсь, кем может быть ваш отец, это похоже на открытие работ, это древний…

— И принятый устав, — вполголоса закончил странную фразу Крейг, глядя прямо в глаза собеседника, — и хватит об этом. Я осознал, что вы проницательный человек, Чапман, надеюсь, вам достанет проницательности и для того, чтобы держать эти догадки при себе.

— Хорошо, я буду зодчим вашего корабля, — почти шепотом и несколько торжественно произнес Чапман.

Примечания

1

Женевер — традиционный голландский крепкий напиток.

2

Инн — постоялый двор.

3

Боки — традиционное голландское пиво.

4

Крюйт-камера — помещение на парусных кораблях для хранения взрывчатых веществ.