Камни бессмертия

Борис Бабкин

Камни бессмертия. Семь таинственных алмазов из древней азиатской легенды. Неужели в легенде кроется зерно истины? Ученый, обнаруживший первый из алмазов в Монголии, убит, а за найденным им сокровищем устроили охоту криминальные группировки из США, России, Германии, Англии, Латинской Америки… Где остальные камни? И какая судьба постигнет их владельцев – следующих в списке преступных «охотников за бессмертием»? Информация просачивается в Сеть по крупицам – и среди прочего выясняется вдруг, что где-то в сибирской глубинке старый охотник подарил фамильную реликвию, таинственный алмаз необычной огранки, скромной молодой женщине-фельдшеру…

Бонн. ФРГ

— Я ни в чем не уверена! — зло говорила Берта. — Просто я не люблю оставаться ни с чем. Надо было делать все самим, и не было бы провала операции. Да-да, — повторила она. — Именно провала операции. И я уверена, что Койот убит.

— Вот что, Берта, — холодно проговорил тучный мужчина в темном костюме. — Нашли забросанных песком убитых людей Койота. Это без сомнения они, — заявил он. — У меня есть люди в монгольской милиции, и я верю им. Сам Койот пропал. Его, видимо, увезли с собой, чтобы выяснить, на кого он работает.

— Койота можно купить, — перебила его Берта, — но нельзя заставить говорить. Он доказал это в Афганистане, когда попал к пуштунам.

— А ты не думаешь, что его как раз и купили? — перебил ее тучный.

— Тогда бы там нашли еще трупы, — усмехнулась она. — Он всегда начинает стрелять первым.

— Но если перед ним был человек, — заговорил худой мужчина в белом костюме и белой рубашке с повязанным под ее воротник белым платком, — который ему доверял, то Койот имеет плохую привычку говорить, особенно если чувствует превосходство. А его могли просто опередить. Люди Койота убиты, когда в их руках уже не было оружия, — вспомнил он. — Так сообщил один из моих людей. А ему я верю. Он спец в таких вопросах. Кстати, место, где их поубивали, недалеко и в стороне метрах в трех еще кровь. Скорее всего это и есть кровь Койота. Его тащили до высохшего ручья и…

— А если он сам полз? — прервала его Берта.

— Но тогда где он? — уже раздраженно спросил тучный. — А нам бы он, надеюсь, сумел объяснить, почему провалилась операция. Кстати, его пытаются найти в Монголии люди Муллы.

— Мулла у себя в комнате не может найти сигареты, — насмешливо напомнила Берта. — А там…

— А там он найдет все, что захочет, — усмехнулся тучный.

— Ты, дядя Гейдрих, слишком доверяешь Мулле, — покачала головой она. — А не стоит забывать, что он был…

— Я все помню и знаю, как с ним себя вести, — перебил ее Гейдрих. — Что ты намерена делать?

— А что я могу? — усмехнулась Берта. — Как я поняла, ты все решил делать сам. Может, мне вообще забыть про это дело?

— Вся в своего отца, — заметил тучный. — Тоже был нетерпелив и обидчив. И плохо кончил.

— Собственно я, как ты заметил, живу одним днем, — проговорила Берта. — И мне плевать, что будет завтра. Детей у меня нет и не будет, так что я получаю удовольствие от того, что делаю. В данном случае мне интересно, правда эти камни способны исцелять или это сказка, рассказанная кем-то всему миру. Жаль, неизвестно имя автора, а то бы его родственники вполне могли обогатиться.

— Оставь свой цинизм при себе, — сухо заметил Гейдрих. — И пока никуда не высовывайся. До тех пор, пока не будет известно, что с Койотом. Чертовы журналисты, — не сдержался он. — По крайней мере уже в пяти популярных изданиях они сообщили о том, что легенда о камнях вечной жизни имеет под собой почву. Черт бы съел их пальцы и языки, — процедил он. — Кто-то пронюхал о рукописи. Но как и с чего все началось?

— А попытка захватить камень в Берне у дочери профессора Корцаха? И нападение на частный музей мадам Леберти в Лионе? У дочери профессора не тот камень, а она кому-то сказала после газетных заметок, что отец привез из Греции один из семи камней. И этого вполне хватило, чтобы на ее музей было совершено нападение, — напомнила Берта. — С чего бы это вдруг? Ведь только после этого вспомнили о легенде. Кстати, ее почему-то нашли в Непале. А ты, дядя, веришь, что эти камни даруют бессмертие?

— Не знаю, — вздохнул Гейдрих. — Кстати, почему ты не зовешь меня, как принято между родственниками, по имени: дядя Вилли? Ответить на твой вопрос я пока не могу. Просто сделай так, как я говорю. А Ганс с радостью согласился на домашний арест, — усмехнулся он.

— Я Берта Хольц, — вскинув голову, гордо проговорила его племянница. — Дочь полковника Хольца и внучка…

— Сейчас ты моя племянница, — перебил ее дядя. — Дочь моей сестры, и я буду делать все, чтобы ты…

— Что я? — вызывающе спросила она. — Может, ты сделаешь мне операцию, и я смогу родить ребенка? Или, может, мне взять какого-нибудь ублюдка из сиротского дома? — усмехнулась она. — А может, мне помогут эти чудо-камушки? — засмеялась она.

— Извините, фрейлейн, — негромко заговорил сидевший в углу на обитом бархатом стуле невысокий седобородый мужчина в очках, — но вполне, по крайней мере я так думаю, могут помочь собранные в правильную фигуру камни Ахас ба Ванунга. Насчет вечной жизни ничего не могу сказать, ибо не стану лгать, не верю в это ни как человек, ни как имеющий профессорскую степень ученый. А вот излечение многих болезней вполне возможно. Ибо, как мы поняли, камни созданы по семи категориям жизни, сейчас мы пытаемся понять, что такое эти категории жизни, но увы, — смущенно проговорил он. — Нам сие не удается. Так вот, — продолжил он, — уже известны случаи излечения болезней светотерапией. Единичные случаи, но они есть, и это признает наука. Поэтому сочетание света семи природных камней образует мощный направленный биопоток на живой организм. Так что, вполне возможно, это…

— Что ты ерунду говоришь, Фишке, — усмехнулась Берта. — Какие потоки, какое ле…

— Но тем не менее, — посмотрел тот на Гейдриха. — Как вы узнали о том, что покойный профессор, да обретет душа Товасона покой, — сложив ладони перед собой, он посмотрел вверх, — нашел один из семи камней Ахас ба Ванунга, а не какой-то другой?

— Ты всегда был болваном, Фишке, — язвительно заметил Гейдрих. — Из газет, и ты сам это знаешь.

— А там, если вы помните, мой Адмирал, — спокойно заговорил доктор, — было написано, что лаборантка благодаря этому камушку излечилась от простудного заболевания. Надеюсь, вам не изменяет память?

— Черт, — буркнул Гейдрих. — А ведь действительно. — Он посмотрел на переставшую улыбаться племянницу. — А сообщил об этом своей родственнице один из рабочих, которые участвовали в раскопках. Та и вынесла эту потрясающую новость в прессу. Разумеется, в лагерь профессора…

— Значит, действительно лечат камушки? — удивленно отметила пораженная Берта.

— По крайней мере один из камушков излечил женщину от простуды, — спокойно отозвался Фишке.

— Итак, камней семь, — сказала Берта. — Нашли один, другой в музее мадам Леберти. А почему ее камень никак себя не проявил?

— Никто его не исследовал. Но я не сомневаюсь, что теперь мадам Леберти обязательно этим займется.

— Уверена, что нет, — усмехнулась Берта. — Она теперь будет пытаться найти остальные. Ну почему так не везет? — с досадой спросила она. — Камушек был уже, можно сказать, у нас в руках, и случилось что-то необъяснимое, — зло продолжила она.

— Мои люди обыскали там все вокруг, но никаких следов Койота не нашли. Опрашивали местных жителей, предлагали деньги за помощь в поисках — безрезультатно. Куда он подевался? — вздохнул Гейдрих. — Остается только одно. Его захватили. Но тогда почему никто не вышел на нашего человека у профессора Товасона? — спросил он. — Я специально не тревожу его. За ним, разумеется, наблюдают, и если бы Койота взяли, он бы уже выдал его. Ты говоришь, что Койота…

— Но у пуштунов в Афганистане он молчал, — напомнила Берта.

— Его просто ни о чем не спрашивали, — заметил Гейдрих. — Выбить то, что нужно, тем более у наемника, — он махнул рукой, — не составляет особого труда. В конце концов, Койота просто бы перекупили. Но получается, что его не убили, не захватили, и его нигде нет. Конечно, можно предположить, что Койота захватили и увезли с собой, а там убили. Но я в это не верю. И остается только гадать. А я никогда не любил делать подобного. Поэтому будем искать. Надеюсь, Мулла сможет выяснить хоть что-то.

— А где ты собираешься искать остальные пять камней? — спросила Берта.

— Я уверен, что по крайней мере еще два, а то, может, и больше, находятся в чьих-то руках. Скорее всего в коллекциях. Я также допускаю, что в какой-нибудь мусульманской общине. Ахас ба Ванунга был истинным мусульманином, и даже был воином и участвовал в боях против так называемых крестовых походов, коих во все века было премножество. Так что спектр поиска камней бессмертия расширяем. Я подключил своих людей в Пакистане и Афганистане, где особо ярко выражены мусульманские настроения. А ты вот что, — посмотрел он на Фишке. — Полетишь в Штаты и сделаешь все возможное и невозможное, но ознакомишься с документацией профессора Товасона. Да, — кивнул он, увидев удивленный взгляд Берты, — Товасон работал по заказу некоего Джино Баретти из Штатов и ежедневно отправлял туда отчеты о работе. Поэтому, несмотря на его гибель, документация, по крайней мере до того дня, когда его убили, наверняка сохранилась.

— Почему профессора не охраняли? — спросила Берта.

— Потому что он был в Монголии, — сказал Гейдрих. — А туда въезд частным вооруженным лицам запрещен. Да профессор и не собирался брать с собой охрану. Говорил, что его охраняет Господь Бог, — усмехнулся он. — И доверял властям. И ошибся. Цена этой ошибки — смерть четверых людей.

— А кто такой Джино Баретти? — спросила Берта.

— Мафиози, — ответил Гейдрих. — По крайней мере связан с итальянской мафией. Его партнер был убит в прошлом году, влез в эту историю с глобусом. В общем, Баретти темная личность. Но он не посылал профессора Товасона конкретно за камнями. Профессор в Монголию прибыл как частное лицо. Вроде бы пытался выяснить что-то о Чингисхане. Но понятно, что это был просто предлог. Собственно, профессор Товасон не столько работал для истории и науки, сколько для себя. А ты почему еще тут? — посмотрел он на Фишке.

— Я уже улетел, — поспешно ответил тот и выскочил.

— Ты, Брут, — кивнул рослому загорелому мужчине, — поедешь в Лион к мадам Леберти и выяснишь все про ее камень.

— Дядя, — вмешалась Берта, — а не лучше ли послать к мадам Леберти Фишке, а к мафиози — Брута. Брут сам из…

— Правильно, — не дал договорить ей дядя. — Верни Фишке. — Он кивнул стоявшему у дверей спортивного телосложения блондину. — И отправь к мадам Леберти. А его, — он посмотрел на Брута, — отвезешь в аэропорт. И еще, Карл, — кивнул он, — позвони в Вашингтон, пусть его в аэропорту подстрахуют люди Ледяного. Все-таки надо учесть, что Койот может быть жив.

— Я повторяю, — перебила его Берта, — Отто если и будет говорить, то только о том, на чем его прихватили. И даже пытки не помогут. Насчет его перекупки, то он профи и знает, что рано или поздно его все равно убьют, и он не пойдет на это. Поторговаться может, но не предаст, — заявила она.

— Дай бог, — кивнул Гейдрих.