Четвертые

Аэлита Ясина, 2017

Каково это, быть участником апокалипсиса? Кошмарно, я вам скажу. Потому что, когда на твоих глазах экспериментаторы уничтожают население планеты, а города превращаются в кладбища.... Это не просто страшно. Просто Вселенная наделила тебя четвертой группой крови, как и остальных оставшихся в живых. А экспериментаторы, угробившие весь мир, желают поиграть с тобой в кошки-мышки, а если ты перестанешь упрямиться и примешь их правила игры, тебя ждет незабываемая жизнь раба под тотальным контролем. Играешь?

12

Я не склонна рефлексировать: если приняла решение, не буду мучиться, верное оно или нет, главное — действовать, а будущее расставит все по местам и само оценит мой выбор.

В кромешной тьме мы бы, наверное, давно обо что-нибудь споткнулись или что-нибудь сломали, но на наше счастье светит полная луна. Кажется, она занимает полнеба и освещает мир теплым, апельсиново-желтым светом. При таком свете чувство опасности притупляется, как и чувство тревоги, — холодный белый свет подошел бы нашей ситуации больше. В поселке не горит ни огонька и стоит гробовая тишина, поэтому мне кажется, мы грохочем, как грузовик с металлоломом.

Похищение прошло совершенно буднично и без препятствий. Обычно к двенадцати ночи весь поселок спит глубоким сном, так как здесь принято вставать не позже шести — семи утра и трудиться на благо общины (это и земледелие, и в целом все, что обеспечивает ее жизнедеятельность, плюс школьно-образовательную, просветительскую, социальную и культурную жизнь). После часа ночи Алекс зашел проведать ребят в тот дом и угостил пивом со снотворным. Дима и Василий к этому моменту уже спали. Дима по причине снотворного, Василий по причине обилия трав и благовоний, которыми он злоупотребляет. Дождавшись условного сигнала, я вошла в дом, и мы вытащили оттуда бессознательного пленника. Он, к нашему огорчению, оказался очень крупным и тяжелым, поэтому пришлось импровизировать и загрузить его в садовую тележку на колесах.

Вся техника здесь или новая или в отличном состоянии, поэтому тележка бесшумно катится по тропинке вдоль забора, ведущей к задней оконечности поселка. Мы с Алексом толкаем ее вместе, так и быстрей, и легче. Я не стала брать с собой почти ничего, кроме рюкзака с самыми необходимыми вещами (телефон, спички, сухари).

— Не тяжело?

— Я в порядке.

Внезапно меня «осеняет», и я резко останавливаюсь.

— Что случилось?

— А какой у нас план? Ворота же в другой стороне.

Алекс искренне улыбается, видно, его очень позабавил мой вопрос.

— А мы через них не пойдем.

Он толкает тележку, но я остаюсь на месте, он оглядывается.

— Ты считаешь, что и сейчас мне ничего знать не полагается? До сих пор не доверяешь?

— Вовсе нет. Сейчас ты сама все увидишь.

Я стою на месте.

— Идем со мной.

Я не двигаюсь, Алекс отворачивается и уходит. Действительно, глупо уже капризничать. «Коготок увяз — всей птичке пропасть». Я догоняю Алекса, и мы вместе толкаем тележку, стараясь, правда, при этом не смотреть друг на друга. Те еще сподвижники: одна от безвыходности, другой посредством шантажа. Вдалеке ровными рядами стоят ветряки, ветра нет и их лопасти недвижимы.

В паре метров от нас забор обрывается.

— Поворачиваем.

Алекс направляется ближе к границе поселка, здесь земля не утоптана и очень рыхлая, поэтому катить телегу стало вдвое тяжелей. Забор кончился, но от него и дальше по периметру территорию огораживает колючая проволока в четыре ряда! Хорошо, еще ток туда не провели.

— Приехали, — Алекс опускает телегу.

Наш путь ведет к редким кустам, что растут вдоль проволоки, ветки тяжелые от ягод поспевшей черники. Так и тянет полакомиться! За кустами, примерно на метр над землей, проволока поднята и прочно удерживается на двух толстых брусьях. «Ок, неплохо».

Мы, не сговариваясь, поворачиваем и вытаскиваем мужчину из телеги, я читала в интернете, что вес человека без сознания вдвое больше обычного. Это правда.

Алекс первый пролезает под проволокой, ложится на землю и берет мужчину за руки, я поднимаю его за ноги. Какой же он тяжелый! И он не поблагодарит нас, увидев потом состояние своей одежды!

Пытаясь встать ровнее, я, не заметив, наступаю в небольшую ямку и, охнув, падаю.

— Ты в порядке?

— Все хорошо, прости.

— Осталось чуть-чуть совсем. Справишься?

— Да, конечно.

Я встаю, подхватив ноги похищенного. Алекс держит его за руки и ждет, когда я буду готова. У меня почти не осталось сил после этого бесконечного и нервозного дня, после самого напряженного ужина в жизни, но я киваю и… мы проталкиваем его.

— Иди ко мне.

Я перебираюсь к Алексу, и с грехом пополам мы вытягиваем мужчину из-под проволоки. Все. Мы по ту сторону поселка. Мы выбрались. Еще и человека прихватили. Осталось унести отсюда ноги.

Я устало сажусь на землю. Алекс присаживается рядом, от него идут легко улавливаемые волны тепла и поддержки.

— В паре метров отсюда я замаскировал машину. Ты отдыхай, я расчищу и поедем.

Он подхватывает мужчину, чтобы перенести того к машине, но я не кисейная барышня и ни за что не буду обузой. Выдохнув, я подбегаю к нему и обхватываю мужчину с другой стороны. Алекс улыбается, не глядя на меня. А у меня открывается второе дыхание.

У него оказался очень серьезный внедорожник, на таком и в гору, и в реку не страшно. Цвет непонятен, год выпуска раритета тоже, он неправдоподобно огромен и внушает уважение. Похищенного мы легко впихнули на заднее сиденье, и там еще осталось места человек на пять.

— Готова?

Я киваю. И тут меня обдает холодный пот, ноги становятся ватными.

Подбежавший Алекс поддерживает меня. Господи, как я могла?

— Ева.

Голова кружится.

— Посмотри на меня. Посмотри на меня.

Я смотрю на него и беру себя в руки. Дусенька… Я отхожу от Алекса.

— Прости. Я не могу с тобой дальше.

— Что случилось?

Развернувшись, я механически, как робот, иду к проволоке, Алекс догоняет меня. Вот так все в один миг может рухнуть. Я — самый нелепый человек во Вселенной, своими руками лишить себя шанса ехать за сестрой!

— Дусю забыла, ей тоже достался морс со снотворным.

— Кто это?

Мы стоим друг напротив друга, лицо Алекса невозмутимо, но в глазах удивление и… тревога.

— Мой самый близкий друг!

Чувствую, сейчас разрыдаюсь безумно.

— Мой макро-пиг.

Алекс невозмутимо обходит меня и идет к проволоке.

— Друзей не бросают.

Он перебирается на другую сторону и энергично направляется к поселку. Я стою как вкопанная. Алекс оборачивается и разводит руками, олицетворяя собой ожившую аллегорию фразы «В чем дело? Чего тупишь?» Вот так запросто бросает машину, человека, из-за которого мы рисковали, и идет выручать мою хрюшку?! Так бывает?

Стараясь держаться ближе к кустам, мы приближаемся к дому Инны. Алекс впереди, я за ним, как будто всегда так и было, я безотчетно принимаю его лидерство. Нас сопровождает лишь ироничный взгляд Луны и холодный шепот мерцающих звезд. Вдруг на полном шагу Алекс останавливается, разворачивается и, закрыв мне рот ладонью, затаскивает меня в кусты. В этот раз я не брыкаюсь, но какого черта он мне все время рот закрывает?!

Мимо нас неторопливо и чинно, взявшись за ручки, проходят мальчик и девочка лет двенадцати. Мальчик, поэтично жестикулируя, рассказывает свой спутнице о влиянии лунного света на развитие творческих способностей у людей и рост планктона (?!), а затем и вовсе углубляется в пересказ какой-то греческой легенды на эту тему. Девочка восторженно смотрит на него. Значит, это не звезды шептались, понимаю я, глядя на удаляющихся детей. Интересно, это у них в порядке вещей, в таком возрасте расхаживать в три ночи и патетично вести беседы?

— У тебя наблюдается пугающая закономерность утаскивать меня куда-нибудь, закрыв при этом рот, — язвительно замечаю я.

Алекс смущенно поправляет волосы и покидает кусты, ничего не ответив.

Дальнейший путь проходит без приключений, и мы оказываемся у дома Инны.

Конец ознакомительного фрагмента.