Четвертые

Аэлита Ясина, 2017

Каково это, быть участником апокалипсиса? Кошмарно, я вам скажу. Потому что, когда на твоих глазах экспериментаторы уничтожают население планеты, а города превращаются в кладбища.... Это не просто страшно. Просто Вселенная наделила тебя четвертой группой крови, как и остальных оставшихся в живых. А экспериментаторы, угробившие весь мир, желают поиграть с тобой в кошки-мышки, а если ты перестанешь упрямиться и примешь их правила игры, тебя ждет незабываемая жизнь раба под тотальным контролем. Играешь?

5

Намек на тропинку вьется среди деревьев. Невыносимо хочется есть и пить, одежда так и осталась влажной и оттого мое тело покрылось мурашками легкого озноба. Мозг отупел и плохо фиксирует дорогу, я не знаю, сколько мы прошли и сколько еще осталось. Дуся свернулась калачиком в капюшоне и не высовывается — умаялась. Малодушно думаю, что мы никогда никуда не дойдем, в теории это было намного проще.

Я останавливаюсь, чтобы просто подышать, хотя знаю, что так лучше не делать, — я так устала, что неодолимо тянет в сон. Один глубокий вдох, еще один, все — в путь!

Под ногами поросшая редкой травой земля, над головой поют птички. Я шагаю как робот, тропинка огибает холмик. Я замираю.

Против воли из глаз катятся слезы облегчения и, упершись спиной о ствол дерева, я медленно съезжаю на землю. Прямо по курсу — высокий, наверное, метра три, зеленый забор. Дошли, Господи. С трудом оторвавшись от дерева, встаю и подхожу к ограждению. Похоже, без приглашения сюда не войти: нет ни ворот, ни намека на вход. И в какой стороне его искать, совершенно не понятно. Доверяясь интуиции, плетусь направо, при достижении цели силы меня враз покинули. Забор нескончаем, будет так нелепо, если наша с Дусей жизнь закончится в паре метров от входа, а мы никогда об этом даже не узнаем. Малодушие особо сильно перед финалом — это я знаю точно и упрямо тащусь вперед. Шаг за шагом, минута за минутой, и наконец что-то меняется в зеленом рисунке.

— Пришли, Дусик.

Дуся выглянула из капюшона и вернулась обратно, у малышки от голода и холода совсем не осталось сил…

Перед нами ворота, разумеется, крепко закрытые и, судя по исполинским размерам, ведущие в деревню великанов. Я стучу, звук получается такой, что даже мышь не услышит. Молочу обеими кулаками:

— Эй! Кто-нибудь!

Безрезультатно. Начинаю бить руками-ногами. Боже, как же до них достучаться?! Тяжело дыша, оглядываюсь вокруг — вот то, что нужно! Хватаю огромный сук и что есть мочи молочу по воротам.

— Эй!

В приступе избиения ворот я не сразу обращаю внимание на крик.

— Эй! Шуметь-то хорош!

Остановившись, верчу головой, пытаясь понять, кто со мной говорит.

— Звонок же есть, — продолжает голос.

Сверху с наглой ухмылкой на меня взирает парень лет двадцати, весь увешанный фенечками.

— Звонок?

— Ну да, — кивает он куда-то вниз.

Я внимательно смотрю перед собой.

— Левее глянь, — подсказывают мне сверху.

Ну конечно… обычный такой звонок, с красной кнопкой посредине. Моя голова сама по себе задумчиво склоняется к плечу.

Бессмыслица.

— Ты кто вообще-то?

— Ева, подруга Инны, — представляюсь я, по-прежнему неотрывно глядя на звонок.

— Ну ладно, заходи.

Удивительно легко и совершенно беззвучно ворота открываются.