Пять баксов

Михаил Мамаев, 2018

Время и место действия рассказа совпадают с романом "Скополамин". Сознательности простых граждан в недалеком будущем посвящается.

Федор Матвеевич придвинул обогревать поближе к себе. В вагончике, который служил будкой охраны на въезде в школьный двор, вечером стало совсем холодно. После смерти жены, он, как никогда раньше, боялся простудится. Ухаживать за ним будет некому, если сляжет. Больничные листы с прошлой осени перестали выдавать — все равно их давно уже не оплачивали. Зато диагноз и назначения от врача можно получить, быстрее чем раньше. В районной поликлинике сейчас можно занимать места вдоль стен центрального холла с утра. В 10 часов врач с медсестрами обходит всех посетителей. Со слов пациентов, сразу ставит диагноз и дает рекомендации. При необходимости, даже направляет на постановку в очередь для госпитализации.

Школьный директор, Алла Михайловна, золотой человек, старой еще закалки, не дает пропасть, когда по болезни нет сил на работу ходить. В эти дни его по очереди то электрик, то уборщица подменяют и табель рабочего времени закрывается исправно. Еще каждую неделю Федору Матвеевичу, да и почти всему школьному обслуживающему персоналу от директора школы продуктовый пакет передают. Неучтенные остатки из школьной столовой. В общем жить можно — грех жаловаться.

Он взял сегодняшний номер газеты «Честное слово», которую ежедневно раздавали у магазинов и развозили по всем бюджетным учреждениям. «Интересно, — подумал Федор Матвеевич, — если наоборот прочитать дату и месяц, то будет симметрично текущему 2022 году».

Поправил очки и развернул газету, вчитываясь в заголовки статей на второй полосе. Много здесь чудаковатой информации, бывает так смешно, как в юморесках по телевизору. Первая полоса скучной стала — всё про Отца нации. И так понятно, что он всего себя отдает стране, иначе как бы мы выжили в кольце врагов.

То ли дело вторая полоса про заграницу. Вот и в этом номере, столько про зарубежный абсурд написано. В Европе союзное правительство после референдума стало управляться каким-то механизмом «Кибервласть». Правящие классы решили угнетать граждан при помощи, как они называют, искусственного интеллекта, а, в действительности, просто мощного компьютера. Возмущение простых граждан несправедливостью в обществе реакционные финансовые круги европейских стран будут переадресовать этой самой системе Кибервласть.

В Америке по-своему с ума сходят. Там полным ходом ревизия научных достижений и перспектив идет. Ведь ясно, что они без кооперации с нашей отечественной наукой одной научной профанацией занимались. Теперь все списывают на какую-то сингулярность. «Правильно я слово прочитал?» — прошептал Федор Матвеевич и несколько раз его повторил, пытаясь запомнить, чтобы рассказать об этом соседям на ближайшем обязательном субботнике по уборке дворовой территории.

Утомившись чтением, он включил электрическую плитку, на которой стоял почерневший от копоти чайник.

На улице раздался визг тормозов и через окно вагончика Федор Матвеевич увидел переднюю часть здоровенного черного внедорожника, подъехавшего вплотную к шлагбауму. Ворча, выключил электрическую плитку и стал подниматься со стула, опираясь на полуразвалившуюся тумбочку. Нетерпеливые автомобильные сигналы разрывали тишину школьного двора. Федор Матвеевич дернулся, опрокинув тумбочку с лежащими на ней книгой дежурств и кружкой. Он с трудом поставил на место тумбочку и, наклонившись, стал суетливо шарить рукой по полу в поисках упавшего. В это время дверь вагончика распахнулась, и чья-то мощная рука вытащила Федора Матвеевича наружу. «Шапку, шапку возьму», — успел он пробормотать.

Через пару секунд он оказался припертым снаружи к стене вагончика охраны. Перед ним стояли два высоких крепких парня в меховых полушубках, под которыми были видны строгие костюмы. Рядом в грязном островке снега уже валялся выброшенный из будки, одновременно с Федором Матвеевичем, телефон.

— Ты что, дед, заснул что ли? — басом проорал один из них, обритый налысо. — Сейчас тебя разбудим.

Федор Матвеевич успел заметить за черным внедорожником еще три-четыре машины представительского класса, которые редко встретишь на улицах в последнее время.

— Вы кто, ребятушки? — задыхаясь от волнения, спросил Федор Матвеевич. — Я охраняю здесь. Это въезд на территорию школы.

Стоявший за лысым парень выхватил из кармана красную корочку и ткнул в лицо Федору Матвеевичу удостоверение:

— Главное управление экономической безопасности, Васильев. Быстро шлагбаум поднимай. Нам на территорию нужно въехать.

— Ребята, на запуск автотранспорта без предварительной заявки мне нужно разрешение директора школы или заместителя по хозяйственной части, — собравшись с силами, сказал Федор Матвеевич.

— Ты что, дед, сумасшедший? Удостоверение видел, нам никакие разрешения не нужны, — крикнул лысый и взмахнул рукой, собираясь ударить. — Как дам сейчас по твоей пустой голове, так сразу законы все вспомнишь.

Федор Матвеевич прикрыл голову руками:

— Да вы что, сыночки, не надо! Старый я просто, плохо соображаю. Понял — дело государственное. Шлагбаум из будки у меня открывается.

— Так быстрее давай, придурок, — сказал лысый, подталкивая деда к ступенькам входа в будку.

Оказавшись в будке, Федор Матвеевич схватил конец цепи, входившей в механизм, который он сам придумал и очень этим гордился. Если как следует потянуть на себя цепь, можно было поднимать и опускать тяжеленный шлагбаум, не выходя из будки на мороз.

Старик поднял шлагбаум, и вереница блестящих машин въехала на школьную территорию. Отъехав немного, колонна остановилась. Из первой машины кто-то выскочил и побежал к будке. Дверь отворилась, и Федор Матвеевич с ужасом увидел парня по фамилии Васильев, который показывал ему удостоверение.

— Так дед, поехали с нами. Возможно, понятым или свидетелем будешь.

— Я не могу пост без разрешения руководства оставить, — сказал Федор Матвеевич, отодвигаясь в дальний конец будки.

— Выходи, быстро! — сказал Васильев, настежь открывая дверь.

Федор Матвеевич словно завороженный подался вперед и, кряхтя, выбрался из будки. Он, с трудом успевая за Васильевым, сел на заднее сиденье первого джипа. Как только тронулись, Федор Матвеевич повернулся и через заднее стекло посмотрел, в сторону бытовки, повторяя про себя: «Шапку, шапку забрать бы надо!».

Конец ознакомительного фрагмента.