Напиши обо мне роман

Ашира Хаан, 2021

Это не роман о Золушке – это роман о Русалочке… Что, если писательница любовных романов о красивых миллионерах однажды встретит реального героя своих книг? Писательница, которая однажды решила, что смыслом ее жизни больше не будет любовь, как положено приличной женщине. Главное для нее теперь – творчество. Но, возможно, зеленоглазый миллионер с огромным шнобелем, который больше не чувствует вкуса к жизни, окажется не готов принять ее решение. Он ли разрушит ее реальность? Или она спасет его? А может быть, все будет как в настоящей жизни – без сладкого хэппи-энда, без идеальных мужчин и женщин, готовых на все ради любви? Ведь в настоящей-то жизни бывает всякое… Содержит нецензурную брань.

Между

1

Он позвонил через три дня.

Телефон я нащупывала вслепую, потому что у меня летел в голове текст. Летел быстрее, чем успевали набирать пальцы, я даже не сумела удивиться имени на экране телефона, только рассеянно брякнула в трубку:

— Да?

— Поехали в ресторан.

Без «здрасте», без «как дела?»

Кстати, спасибо ему за это, потому что у меня на уме было только:

«На лице его смесь облегчения печали и тоски… — Возвращайтесь! — Искренне говорит он, овладевая собой и думая, что избежал искушения. А зря…»

И совершенно не до пустых формул вежливости.

Я уже научилась не произносить вслух то, что вертится на языке, когда общаюсь с людьми «снаружи». Просто держу фразу на кончике мысли, пока отвечаю рассеянно:

— Извини, я сегодня занята…

— Жаль.

У него в голосе какая-то интересная и сложная интонация, мне бы ее поймать на будущее и пристроить к делу, но некогда. Так не вовремя это все!

— Пока!

В следующий раз он позвонил через неделю. Настроение в этот раз было совсем иным. Уже часа три я бестолково маялась, пытаясь написать сложную сцену. Чистила чеснок, отмывала дверцы шкафов, качала пресс, смотрела по пять минут всех отложенных на будущее сериалов и дико бесилась от того, что не пишется.

— Приезжай в гости! Прямо сейчас! — нагло заявил Роман. — Водителя подгоню.

Некоторое время я выбирала между ответами «А в рот тебе не плюнуть жеваной морковкой?» и «А поебаться тебе не завернуть?»

Но признала первый слишком детским, а на второй он мог и согласиться. К тому же я была адске раздражена и больше всего на свете мне хотелось испортить настроение кому-нибудь еще.

— Слушай, я же тебе все объяснила, — сообщила я своим самым занудным голосом. — У меня режим, план и дела. Чтобы я освободила время, нужно меня заранее предупредить. А не «прямо сейчас». Я вот знаю даже, как ты стал миллионером.

— Как? — он заглотил наживку.

— Начал с миллиардера, но разорился, потому что не мог следовать элементарным указаниям!

Кажется, кто-то скрипнул зубами.

— Наоборот, — прошипел он. — Только нарушая правила, я и стал миллионером.

— Кстати, а ты в евро миллионер? — заинтересовалась я.

— В бутылочных крышечках!

— Сорян, это из другой сказки, я только в «Симс» играю.

— Нравится манипулировать людьми?

— Особенно топить их в бассейнах без лестниц и сжигать в комнатах с каминами!

— Я тебе в другой день позвоню.

Ага! Испугался! В его особняке наверняка есть бассейны и камины.

В гости теперь вряд ли пригласит…

В третий раз он позвонил, когда я изо всех сил пыталась разучить ирландскую джигу с мечами на ролевом балу, куда меня позвали в честь кельтского праздника начала осени — Лугнасада.

— Что делаешь? — прошелестел в трубке ленивый расслабленный голос.

— Бухаю и дерусь! — честно призналась я, пытаясь отдышаться и протягивая легкие дюралевые мечи кому-то, кто занял мое место в кругу. Как эти люди танцуют со стальными, мне интересно? У меня и с этими запястья ноют.

— Ты шутишь? Издеваешься? Тебя только для меня никогда нет?! — лень в голосе сменилась бешенством.

— Почему? — искренне и наивно удивилась я. Чтобы запугать своими суровыми интонациями пьяную девушку, только что танцевавшую джигу с эльфами, надо кое-что посильнее курсов вокала и риторики. — Просто мне сказали время, я все разгребла, устроила себе выходной и поехала.

— Иди ты! — он просто бросил трубку.

А вот теперь точно обиделся. Перегнула, да? Но сегодня мне себя даже не в чем обвинить.

Все так и было, как я рассказала!

Августовский сидр пах спелыми яблоками и пузырился в крови, ритм джиги подбрасывал с места, а звон мечей будил что-то древнее, воинственное в душе — и я забила.

Просто забила. Хрен с ним.

Ночь

Кто кладет в сумку зонтик, собираясь на бал?

Вот и я не положила. Хороший такой зонтик. Красный, в черные большие горошины, похожий на божью коровку. Лежал сейчас где-то там в прихожей, сокрушался, наверняка, что не дают поработать.

А я стояла на сухом кусочке лестницы, ведущей из метро, почти у самого выхода, так что до меня долетали мелкие брызги летнего ливня и тоже думала о нем. Ах, если бы мы были вместе!

В переход ныряли счастливчики с большими зонтиками: черными, серебристыми, расписанными индийскими узорами, радужными, так что каждый клинышек своего цвета, с принтами в виде картин, в цветочек и креативными, с «факом дождю».

Я смотрела на демонстративно вздувающиеся на лужах пузыри и понимала, что ждать больше смысла нет. Вздохнула, зажмурилась и нырнула под ливень. Можно было бы подождать троллейбуса, но дождь был такой летний, такой теплый, что мне захотелось пройтись вместе с ним по бульвару.

Поначалу назойливые капли, барабанящие по голове и противная холодная водяная пыль, летящая в лицо, ужасно раздражали, но когда я наконец вымокла целиком — и сверху, и снизу, я вдруг услышала ветер, шумящий где-то в верхушках лип, почувствовала запах хорошо промытой зелени и мокрого асфальта, ощутила, какой он теплый, этот летний дождь и… начала улыбаться.

Идти по гравийной дорожке вдруг стало скучно, и я отошла с нее в мокрую траву, которая обвивала мои лодыжки как морские водоросли. Мимо лихо промчалась по лужам ярко-оранжевая машина, прошел хмурый мужчина с зонтиком — я на секундочку представила, как он сейчас развернется, подойдет ко мне и так же молча и сосредоточенно укроет меня от дождя. Проводит до дома и уйдет, даже не попросив телефона.

Но, видимо, серьезные мужчины не считали, что рыжим девушкам в насквозь мокрых платьях нужна их защита.

Ну и прекрасно! Зонтик только испортил бы мое волшебное состояние — я чувствовала себя, будто на границе двух миров. Нормального, где в оранжевых окошках люди пьют горячий чай и сокрушаются, что дождь зарядил до утра. И волшебного, в котором я подумала-подумала, да и скинула босоножки, чтобы пробежаться босиком среди мокрых деревьев в темноте — не видимая ни для кого, мокрая и свободная.

Прохожие наверняка подумают, что я сумасшедшая.

Ну и что?

Осколки, которые наверняка прятались в густой траве, разбежались, когда я прошла по ней, теплой и мокрой, пропуская травинки между пальцами ног. Ощутила острый укол счастья, как от всякой вещи, что делаешь впервые, потому что раньше не приходило в голову, как это здорово.

«Это как водоросли, — подумала я. — Они колышутся в воде, и я иду по дну, а сверху только темная толща моря».

Прохожие меня больше не волновали.

Подумаешь, городская сумасшедшая! Да кто меня заметит в темноте? Я шла по траве, и мне казалось, что это самое приятное занятие на свете. И самое естественное.

Дойдя до своего подъезда, я развернулась и решила обойти дом с другой стороны. Домой не хотелось — хотелось смеяться.

Ну точно — сумасшедшая!

Я дотронулась до ствола липы под своим окном и шепнула ей:

— Привет…

Запрокинула голову, ловя теплые капли, и крикнула в темное мокрое небо:

— Привет!

Небо ответило яркой вспышкой молнии и расхохоталось в ответ громом.

Интересно, когда я почувствую, что наигралась? Когда дождь станет слишком холодным, ступни грязными, а взгляды прохожих — неприятными? Ведь все чудеса обязательно кончаются.

Надо было сворачиваться, пока не стало поздно. Пока этот сумасшедший летний дождь бурлил вокруг радостью.

Но я никогда не умела останавливаться вовремя.

Или было уже поздно для того, чтобы передумать быть сумасшедшей женщиной под дождем, которая счастлива от того, что гуляет босиком по траве?

Если бы сейчас я вдруг оказалась где-нибудь в метро или в магазине среди людей, даже сухая и в босоножках, они бы по выражению моего лица поняли бы, что я ненормальная.

А ведь мне так долго удавалось это скрывать! Люди смотрели на меня и видели обычную взрослую тетеньку тридцати с хвостиком лет, которая никогда бы не стала бегать босиком по лужам. Это негигиенично, в конце концов!

Мы, взрослые тетеньки, очень долго учимся выглядеть нормальными. Некоторым удается притвориться настолько хорошо, что они забывают, какие они настоящие.

Я еще напоследок немного попрыгала в глубокой луже и бегом вернулась за забытыми под липой босоножками. Голова кружилась, как будто ароматный сидр еще не выветрился, хотя на самом деле я была пьяна от совершенно других вещей, и даже сразу не поняла, почему дергаю дверь подъезда, а она не открывается.

Точно!

Ключи!

Я засмеялась от того, как далеко успела уйти по еле видным тропинкам, по которым ночью под дождем ходят только волшебные фейри, достала ключи и ткнула в замок «таблеткой».

Распахнула дверь… и тут чья-то рука придержала ее раньше, чем она ударилась о стену.

Острый страх плеснул в лицо ледяной водой, напрочь смывая с него улыбку.

2

Я резко обернулась, упираясь лопатками в дверь, и встретила взгляд спокойных зеленых глаз.

— Ой! Роман?! Ты откуда?!

— Ты проскочила мимо и даже не поздоровалась, — с упреком заявил он, придерживая ногой в строгом черном ботинке норовящую захлопнуться тяжелую дверь. Он снова был в черном костюме, но без галстука. И рубашка была не белой, а темно-красной. На фоне предыдущих версий такой вариант выглядел расслабленным и тусовочным.

— Я тебя не заметила. Я… — пытаясь сообразить, как давно он за мной наблюдал и слышал ли наш разговор с грозовым небом, я всматривалась в его лицо. — …думала про сюжет. Знаешь, всегда становлюсь рассеянной, когда герои в голове выясняют отношения.

Даже не знаю, что из этого безумнее выглядит — подобная рассеянность или то, как я только что скакала под дождем.

— Я заметил.

— А что ты тут делаешь? — я выудила из рюкзака телефон. — В одиннадцать вечера?

— У тебя же сегодня выходной? Заранее спланированный и одобренный? — уточнил он. — Сама сказала.

— Ну… да, — я тряхнула головой, чувствуя, как струйки еще теплого дождя стекают по шее и щекотно заползают под платье.

— Поехали со мной гулять?

Черт, в любой другой день я бы вспомнила, что ночь, что я вся мокрая, что он какой-то стремный, что непонятно, зачем это все, что оно мне не надо, что завтра куча дел, что я хочу аспиринку и спать, что…

Но приключение!

Нет ничего хуже, чем вернуться домой с прогулки по волшебной стране, почистить зубы и лечь спать, с тоской чувствуя, как тает в крови что-то неуловимо сказочное.

Так ведь кончается большинство приключений в нашем мире.

Бродишь по таинственным развалинам, чувствуешь мелодию в зове ветра, дрожат внутри струны, отвечающие за жажду чуда…

Однако дверь в Нарнию не открывается. И машина не сбивает на переходе, чтобы, открыв глаза, ты оказалась в постели Самого Главного Дракона, за которого надо выйти замуж. Но сначала спасти мир.

В общем, как бывают адреналиновые наркоманы, которых тянет прыгать с высоток, спускаться с крутых гор и лететь по дорогам с бешеной скоростью, так меня всю жизнь, с детства, тянуло на чудеса. Стоит обычной тропинке между домами поманить дымкой цветущих яблонь, обещая дорогу на Авалон — и я бегу по ней, надеясь только на то, что однажды действительно попаду в сказку, а не выйду к помойке рядом с трансформаторной будкой.

Хорошо, что человечество придумало алкоголь, наркотики и секс. Можно притвориться, что они вполне заменяют недостижимое волшебство.

Поэтому я кивнула, сказала:

— Подождешь?

И захлопнула дверь квартиры перед носом Романа.

Наскоро вытерла волосы полотенцем, переоделась в сухое платье и засомневалась только в босоножках.

Выглянула за дверь.

Он стоял, прислонившись плечом к стене и задумчиво рассматривал большую паутину, сплетенную в углу над лестницей. Там уже запуталось несколько огромных комаров, ночная моль и даже шмель. Пауков я боялась меньше, чем всех этих тварей, поэтому регулярно говорила им «спасибо».

— А гулять — это куда? — поинтересовалась я.

— Вечеринка в отеле, — не отрываясь от наблюдения за живой природой, сообщил он.

— Ого!

Сам бог велел выпендриться, поэтому я выбрала другие босоножки — на высоченной платформе, в которых я могла ходить только как гейша, мелкими шажками. Зато какой длины у меня становились ноги…

И другое платье — ассиметричное, с длинным «хвостом», зато спереди открывающее мои ноги ровно до той точки, где кончается идеальная форма и начинаются слишком полные, на мой взгляд, бедра.

Я даже нарисовала стрелки на глазах, которые, как водится, получились безупречно — именно потому, что я рисовала их наскоро, в полутемном коридоре, попутно поправляя сползающие ремешки босоножек.

Конечно, я надеялась, что вечеринка в отеле хоть как-нибудь меня удивит, хотя и не верила в это. Люди в целом на редкость банальны в своем выборе развлечений. Как я уже сказала — алкоголь, наркотики и секс. У тех, кто побогаче — дорогой алкоголь, редкие наркотики и извращенный секс.

Я была готова к чему угодно.

И пока мы с Романом неслись по ночной Москве под нежное урчание двигателя «Порше», я краем глаза изучая его четкий профиль и изо всех сил настраивалась не удивляться. Приключение так приключение.

Дорожки кокаина на зеркальных столах?

Затопленные подвалы заброшенной много лет назад советской гостиницы?

Чинный ужин с английским чаем с молоком, сконами и персиковым джемом?

У меня все отлично с фантазией. Попробуй меня удивить!

…удивил.