Опаленные страстью

Аси Кубер

Лондонский сезон подходит к концу, а ослепительная красавица леди Олимпия Делфорд, дочь маркиза Рейнд, известная в высшем свете, как холодная Диана, никак не может выбрать достойного жениха из кучи своих поклонников, к которым она предъявляет излишне большие требования. Но однажды в оранжерее у герцогини Кендал, Олимпия встречает рыцаря своего сердца – загадочного и неотразимого затворника лорда Эдгара Раслинга, герцога Ормонда, неожиданно появившегося в свете с единственной целью, чтобы жениться. Между ними вспыхивает ссора. И в пылу ярости герцог Ормонд, сорвав с нее поцелуй, быстро убеждается, что у леди не такое уж и холодное сердце, как говорят. Однако сможет ли Холодная Диана, поборов чрезмерное высокомерие, завоевать красивого герцога, слишком разборчивого в выборе дамы сердца? И пройдет немало времени, прежде чем герои поймут, что они созданы друг для друга.

Глава 5

Великолепная упряжка шаг за шагом пробиралась к статуе Ахилла. Олимпия все глаза проглядела, отыскивая карету с герцогским гербом. Она перестала отвечать даже на приветствия знакомых и, похоже, не замечала их. А те с удивлением переглядывались между собой, проезжая мимо нее. Кажется, нелюбезность не была характерной чертой прелестной маркизы. Что же с ней случилось?

Руководимая единственным желанием найти герцога Ормонда с леди Брент, Олимпия всю дорогу молчала. Чарльз тоже не проронил ни слова, погруженный в свои раздумья. Им пришлось не раз менять свой маршрут, отыскивая безлюдные дорожки, чтобы добраться до намеченного пункта. Но везде было одно и то же. Стоило только свернуть на другую аллею, как экипажи тут же заполняли ее, и черепашье движение вновь преследовало их. Не надеясь быстро попасть к статуе Ахилла, они в конце концов смирились с неизбежным. Сегодня им вовсе не улыбалась фортуна.

Когда коляска Чарльза оказалась на пешеходной тропе, ведущей прямо к статуе Ахилла, Олимпия сразу же взбодрилась. Однако движение тут еще больше затруднилось из-за разноцветной толпы пешеходов, сновавших туда-сюда, и одиночных всадников, прогуливавшихся по узкой аллее. Но, несмотря на это, Чарльз не собирался уступать им дорогу. Он решительно двигался вперед, правя лошадьми.

По мере того, как они все ближе подъезжали к статуе Ахилла, Олимпия обнаружила, что там действительно сконцентрировались сливки общества. Сидящие в экипажах явно сплетничали между собой, разглядывая прохожих. Душой общества была герцогиня Кендал со своим племянником, подле которых собралась высшая знать. Их роскошный наряд потрясал всякое воображение. Ее же туалет показался молодой особе менее ослепительным. Конечно, у нее не было времени, чтобы хорошенько подумать над своим нарядом. Поездка к герцогу отняла у Олимпии много времени и ей пришлось собираться наспех, так как ее ждал Чарльз.

Взирая издали на оживленную компанию, собравшуюся на площадке перед статуей Ахилла, Олимпия была вне себя от досады. Ее взгляд не задержался ни на ком из них, а устремился на гиганта, не сводящего глаз с леди Брент. Увидев их воочию, она почувствовала, как игла ревности впилась в ее сердце. Стало ясно, что герцог Ормонд никого не замечал, кроме Каролины, и не вступал ни с кем в беседу, хотя к нему и обращались из компании.

Когда до избранного общества уже было рукой подать, путь им неожиданно преградил фаэтон, опередивший их коляску. Вслед за ним подъехали и другие экипажи, напрочь закрыв им проезд. Встретив препятствие, упряжка остановилась. С высоты коляски Олимпия видела, что вокруг статуи Ахилла образовалось немало групп людей, которые оживленно разговаривали. Из круга герцогини Кендал до них донеслось хихиканье дам. Вслед им раздался приглушенный смех джентльменов. Вне всякого сомнения, веселая компания перемывала кому-то косточки.

Злясь, что теперь они не смогут подобраться к ним поближе сквозь баррикаду экипажей, Олимпия решительно повернулась к фаэтону, чтобы высказать, что она думает о его хозяине. Но тут раздался возглас радости.

— Леди Делфорд, какая неожиданная встреча! — увидев Чарльза, Мэри-Эмили добавила:

— Добрый день, милорд.

— Рад видеть вас, миледи, — проговорил лорд Хилл, раскланиваясь с ее мужем. Олимпия отметила, что Виктории не было с ними.

— Должно быть, она не поместилась в фаэтоне, — усмехнулась молодая леди. — Или же нашла себе более интересное занятие, чем прогулка в Гайд-парке в такой толчее?

— Приветствую вас, леди Мэри-Эмили, — проговорила Олимпия, вдруг осознав, что встреча с ними наверняка спасла ее от позора.

Если бы не эта задержка, то она, без сомнения, ринулась бы в атаку, лишь только оказалась бы в кругу герцога Ормонда. Конечно, было бы смешно с ходу врываться в чужую и сплоченную компанию. И она должна быть благодарна им за то, что они помешали ее планам.

— В такую чудесную погоду только и совершать выезды. Не так ли, леди Делфорд? — спросила леди Уинхелд, озираясь вокруг.

Натянув на лицо любезную улыбку, Олимпия бросила:

— Действительно, сегодня отличная погода. Я не припомню дня лучше, чем этот.

— Смею заметить, если судить по блеску праздничного выезда экипажей, так оно и есть, — бросив взгляд на тучу людей, атаковавших Гайд-парк, — заметил Чарльз, крепко держа поводья.

Однако лошади грызли удила, явно нервничая из-за вынужденной остановки. Они так и норовили сорваться с места. Лорд Хилл еле сдерживал их. Генри Уинхелд так и воззрился на его упряжку.

— У вас великолепные кони, лорд Хилл! — с завистью заметил он, бросив взгляд на свою пару гнедых. — Где вы их купили?

— На публичных торгах, где же еще, — мрачно буркнул Чарльз, устремив взгляд на улыбающуюся графиню, которая, как звезда, была далека от него. — Вы уже третий меня об этом спрашиваете.

— В самом деле? — рассмеялся лорд Уинхелд. — И кто же остальные?

— Я! — выпалила Олимпия. — И мистер Далтон.

Тут к ним подъехали два всадника.

— Легок на помине, — улыбнулась леди Мэри-Эмили, увидев мистера Далтона и барона Ай верхом.

Улыбаясь Каролине, герцог Ормонд с высоты своего роста давно заметил леди Делфорд. Ее коляска застряла в двадцати шагах от него, не сумев выбраться среди множества экипажей, отрезавших им путь.

Вне всякого сомнения, она хотела пробраться к статуе Ахилла, где стоял он. Ведь здесь собралось самое изысканное общество. Но ей придется довольствоваться компанией менее знатных особ, с усмешкой подумал он, увидев, как сидящие в фаэтоне заговорили с Олимпией. Улыбка Эдгара, предназначенная Каролине, стала ещё шире, когда он случайно перехватил взгляд Олимпии. Внезапно его осенило, что он многим обязан тому фаэтону, который перекрыл дорогу ее элегантной коляске. Ещё неизвестно, что ожидало бы его, окажись эта сумасбродка рядом. Очевидно, он должен благодарить всевышнего, что она не попала в их круг. После их утренней встречи он не хотел иметь с ней дело.

Однако как она ослепительно хороша! Ее бледно-лиловый костюм для прогулок ошеломляюще подчеркивал изящную фигуру. Высокая прическа терялась под модной шляпкой того же оттенка. Герцог Ормонд взял себе на заметку, что двое всадников не проехали мимо открытой коляски, откуда приветливо улыбалась леди Делфорд. Напрягая зрение, он признал мистера Далтона и барона Ай. Надо признать, эти немолодые джентльмены так и крутятся возле нее. Удивительно, почему? Чем общество Олимпии так прельщает их? Разве они не видят ее взбалмошный характер? Тут что-то явно не так. Неужели два холостяка положили на нее глаз?

Разговаривая с джентльменами, леди Делфорд не отрывала от него взгляда. Даже с такого расстояния было заметно, что он явно интересует ее. Усмехнувшись, он решил больше не смотреть на Олимпию и, повернувшись к ней спиной, прислушался к беседе.

— Такие дорожные аварии не редкость в Лондоне, — проговорила графиня Денби после того, как лорд Сеймур привел пример дорожного происшествия. — Особенно много их стало за последнее время.

— Действительно, — согласилась графиня Кендал, — а все оттого, что покупают необъезженных лошадей.

— Вы правы, ваша светлость, — подтвердила ее собеседница. — Моя племянница едва не отдала богу душу, когда совершала утреннюю прогулку в своем поместье на не испытанном скакуне.

— Думаю, сейчас мы станем очевидцами еще одного происшествия, — заметила герцогиня Кендал, глядя в лорнет.

— Что вы имеете в виду?

— Взгляните туда, графиня, там что-то явно происходит, — она указала рукой. Графиня посмотрела по направлению ее руки и всплеснула руками:

— Боже мой, и впрямь! Эти вороные просто бешеные. Лорд Хилл не может справиться с ними.

— А кто эта дама, что держит поводья? — спросила герцогиня Кендал, наводя лорнет на Олимпию.

— Леди Делфорд, ваша светлость.

Услышав знакомую фамилию, герцог Ормонд мгновенно обернулся, не дослушав леди Брент, которая что-то говорила ему. Он так и воззрился на горсточку людей, хлопотавших возле взбешенной упряжки. И забыв про Каролину, Эдгар с любопытством стал наблюдать захватывающее зрелище, сосредоточив свое внимание на Олимпии. Черт побери, должно быть, он пропустил самое интересное! Тут и другие заметили происходящее. Прекратив разговоры, они во все глаза следили за группой людей, пытавшихся справиться с лошадьми.

Встав на дыбы, вороные грозились перевернуть маленькую коляску, где Олимпия, вцепившись в поводья, храбро удерживала их. Чарльз и мистер Далтон старались взять под уздцы лошадей, но они никого не подпускали к себе.

— Им явно нужна помощь, — проговорил лорд Сеймур, не двигаясь с места.

Никто не ответил ему. Внимание публики было приковано к жуткой картине. Застыв от изумления, граф Денби тоже смотрел на Олимпию. Он не ожидал увидеть ее в такой ситуации. И в первое мгновение Роджер даже растерялся, глядя на взбешенных коней. Но минутой позже он заметил, как барон Ай подъехал верхом к вороным и попробовал дотянуться до уздечки.

Конь в упряжке забил копытом, и лошадь под всадником шарахнулась в сторону. Не удержавшись, барон Ай вылетел из седла. Тут вороные рванулись. Не раздумывая, граф Денби бросился к ним, но его опередил герцог Ормонд.

Опустив поводья, Олимпия крепко вцепилась в коляску, когда, налетев на фаэтон, кони бросились между кустами аллеи. Но тут гигантская фигура, как скала, преградила им путь. В следующее мгновение стальные руки Эдгара уже держали под уздцы коней. Падая на руки подоспевшему Роджеру, Олимпия увидела мрачные глаза герцога.

«Почему он кинулся ей на помощь?» — подумала она, теряя сознание.

— Мы все ещё едем к статуе Ахилла, Чарльз? — спросила она, едва открыв глаза.

— Боюсь, вы ошибаетесь, леди Делфорд. Я — не Чарльз! — рассмеялся граф Денби, придерживая ее. — И думаю, на сегодня достаточно прогулок по парку.

Олимпия с удивлением обнаружила, что едет в фаэтоне и голова ее покоится на плече Роджера. Он одной рукой обнимал ее за талию, а другой правил лошадьми. И тут она все вспомнила.

— Как же теперь ваша матушка доберется домой? — вдруг забеспокоилась Олимпия.

— Не волнуйтесь, — улыбнулся граф Денби. — Карета герцогини Кендал к ее услугам.

— Рада слышать, — ответила она и, спохватившись, с тревогой в голосе осведомилась: — А где Чарльз?

— Сейчас он, должно быть, уже подъезжает к своему дому. — Роджер бросил на нее быстрый взгляд.

— С ним ничего не случилось?

— С ним — нет. А вот барон Ай сильно пострадал.

— Что с ним?

— Падая с лошади, он сильно ударился головой о колесо стоящего экипажа. Изо рта у него пошла кровь. Беднягу увезли в карете герцога Ормонда.

Услышав об Эдгаре, Олимпия сразу же заволновалась. Не решаясь прямо спросить у Роджера про герцога, она решила слукавить.

— Роджер, я вам очень признательна, что вы спасли меня от этих бешеных коней.

— Сожалею, леди Делфорд, — произнес граф Денби, — но вы должны благодарить не меня.

— Тогда кого же? — нарочито удивленно спросила она.

— Герцога Ормонда, естественно, — бросил он, мрачнея.

— Не понимаю вас, милорд. Причем тут его светлость?

— Знаете, только он смог справиться с этими горячими скакунами. К сожалению, у меня нет такого завидного роста, как у него.

Олимпия неприлично расхохоталась. Когда же смех ее замер, она взглянула на своего спутника. И, увидев его хмурое лицо, она проронила:

— Неужели вы ему завидуете, милорд?

— Нисколько! — Роджер в сердцах стеганул лошадей. — Только я тоже мог бы стать героем дня.

— Значит, все уже об этом говорят, — уныло констатировала Олимпия.

— Естественно, — он пожал плечами. — Ведь вы шокировали публику своей храбростью.

— Храбростью? — казалось, она удивилась.

— Именно, — донеслось до нее. — Боюсь, ни одна леди на вашем месте не управилась бы с такой упряжкой. И она вряд ли вела бы себя столь достойно в подобной ситуации. Вы же не бросили поводья даже тогда, когда кони понеслись.

Боже мой, ее испуг расценивается чуть ли не ее подвигом. Очень странно! Но не может быть, чтобы герцог Ормонд думал так же. Она хорошо помнит его глаза, ясно говорившие ей, что он весьма недоволен случившимся.

— Вне всякого сомнения, это ваше мнение, Роджер. — проговорила Олимпия. — Наверняка другие так не думают.

— Нет, леди Делфорд, — возразил он, теснее прижимая ее к себе. — Это не только мое мнение, но и герцогини Кендал с моей матушкой.

«Черт побери! — выругалась она про себя. — А об Эдгаре ни слова. Зачем мне мнение старух, когда меня интересует лишь он?»

— Роджер, вы можете больше не опасаться, что я упаду в обморок. И потому, прошу вас, уберите свою руку с моей талии, — холодно отрезала она.

Изумленный неожиданной переменой Олимпии, граф Денби повернул голову и посмотрел на нее:

— Признайтесь, леди Делфорд, вас интересует мнение ещё кого-то? — и видя, что спутница подозрительно молчит, предположил: — Уж не герцога ли?

— Допустим, граф, — Олимпия поспешно потупила взор.

— Боюсь, его мнение будет для вас весьма нелестным.

— Говорите, Роджер! Что он обо мне сказал? — с жаром выпалила она, ошеломив его.

— Помогая барону Ай подняться в карету, он обронил, что на его месте желал бы видеть ту сумасбродную особу, так взвинтившую вороных. Должно быть, он считает, что это по вашей вине взбудоражились кони.

— Неужели его светлость и на самом деле так думает? — Олимпия не верила своим ушам. — Похоже, вы сказали правду, милорд. Это не самое лестное мнение.

— Вот именно, — согласился он. — Поэтому вам не стоит забивать свою головку мыслями о кичливом герцоге.

— С какой это стати я буду о нем думать? — возмущенно парировала она. — Более того, такой тип просто не достоин того, чтобы занимать мой ум.

— Возможно, — усмехнулся Роджер. — Однако, сожалею, что передал вам его слова, ведь сплетни недостойны джентльмена.

— Говорить правду — это еще не значит сплетничать. Верно, милорд? — ехидно спросила Олимпия. Но он не ответил, и она проронила: — Пусть ваша совесть будет покойна. Он не узнает о том, что вы мне все рассказали.

— К черту этого герцога! Лучше давайте поговорим о нас, леди Делфорд, — вдруг заявил он.

— О чем вы хотите со мной поговорить, граф? — в ее голосе слышалась явная паника.

— Я жду, когда вы дадите мне ответ на мое предложение. Или вы об этом уже забыли?

— Конечно же, нет, — ответила Олимпия, хотя сама не верила в то, что Роджеру суждено стать спутником ее жизни. Правда, он достаточно мил, но не более. Судьбой она предназначена другому, в этом у нее нет сомнений. Ясное дело, ее рыцарь пока что этого не понимает. Тем не менее, придет время, и он обязательно будет принадлежать ей. Она небрежно добавила: — Однако, еще не время, Роджер.

— Что ж, я подожду. Только не тяните с вашим решением. Моя матушка грозится, что скоро женит меня, если я сам этого не сделаю. Она и невесту для меня уже присмотрела.

— Правда? — она с интересом посмотрела на него.

Боже милостивый, как бы ей не перегнуть палку! Уж тогда она наверняка останется на бобах.

— Надеюсь, я не буду разочарован своим долгим ожиданием, — произнес он, свернул на Беркли-сквер.

— Не сомневайтесь, — заверила его Олимпия, подъезжая к дому.

Граф Денби засиял и, целуя затянутую белой перчаткой руку, промолвил:

— Мечтаю видеть вас у себя на рауте в следующий четверг, где я хочу представить вас, как невесту, своей матушке, — и, видя ее нерешительность, он проронил: — Герцог Ормонд и леди Брент уже получили приглашение.

— В самом деле? — ее точеная бровь взлетела вверх. — Думаю, тогда я буду следующей гостьей у вас на рауте.

— Вот и отлично, леди Делфорд, — рассмеялся Роджер, глядя ей вслед.

Правда, он не знал, благодарить ли за это герцога или же опасаться его? Однако, он ни с кем не хотел делить ее. Тем более с Эдгаром. Ведь он прекрасно понял, что она неравнодушна к герцогу.

Герцог Ормонд только что переоделся в вечерний черный фрак, когда на пороге его апартаментов неожиданно выросла высокая фигура тети Авроры. Увидев его в вечернем костюме, она недовольно сдвинула брови.

— Надеюсь, ты приглашен на ужин не к графу Пемброку?

— Именно к нему, — с улыбкой ответил он, бросая последний взгляд на себя в зеркало. — Чем вы недовольны, милая тётушка?

— Значит, после променада ты зашел к ней.

— Разумеется, — похоже, Эдгар удивился. — Согласитесь, я был просто обязан передать леди Брент из рук в руки.

— Весьма никчемный этикет, — небрежно заметила герцогиня Кендал.

— Что с вами, тетя Аврора? Отчего тучи на вашем лице? Неужели это оттого, что я был в доме у графа? Кажется, вы должны быть особенно довольны мной. Я все делаю по вашей воле.

— О чем сейчас я весьма сожалею, Эдгар, — она тяжело вздохнула. — Пожалуй, было бы лучше, если бы ты делал то, что тебе самому нравится.

— Как вас понимать?

— Ты наверняка хочешь избавиться от навязанной тебе леди. Не так ли, дорогой племянник?

— Интересно, почему вы так решили? — его лицо было непроницаемым. — Леди Брент меня вполне устраивает.

— Не думаю, — возразила она. — Если это было бы так, ты не кинулся бы спасать леди Делфорд.

— Ну и что из того?

— Сдается мне, Эдгар, она тебе очень нравится. Согласись со мной.

— Ничего подобного, тетя Аврора, — запротестовал он. — Леди Делфорд меня вообще не интересует.

— А зря, дорогой, — герцогиня Кендал покачала головой. — Вот она была бы для тебя достойной партией. Не говоря уже о том, что ты с ней смотришься куда лучше, чем с этой пигалицей.

— Что?! — почти взревел герцог Ормонд.

— Прости меня, Господи! — взмолилась тетя Аврора. — Но я лишь повторяю слова графини Денби.

— Выходит, это ей я обязан, что вы встретили свою подопечную с таким холодком. Быстро же вы меняете свое решение, тетя. Нечего сказать! Не думал, что вы способны поддаваться чужому влиянию.

— Не старайся меня уязвить, Эдгар! Графиня Денби просто открыла мне глаза. По правде говоря, я уже не хочу этого брака, потому что сейчас иного мнения о леди Брент.

— Замечательно, — усмехнулся племянник. — И как же мне теперь прикажете быть?

— Полагаю, сегодня тебе вовсе не обязательно идти на ужин к графу Пемброку. Надо ограничиться нынешней прогулкой и только. Конечно, если ты и дальше будешь встречаться с ней, то тебе уж наверняка не отвертеться от женитьбы.

— Да вы что, тетя Аврора? Ведь я уже дал слово, что вечером буду у них.

— Естественно, слово герцога многое значит. Тогда ограничься лишь этим ужином, мой дорогой. Но скажи мне, почему ты притворяешься, что леди Делфорд не занимает твой ум? — герцогиня Кендал ловко повернула беседу в нужное ей русло.

— Должно быть, тетя Аврора, у вас появились навязчивые мысли, — сухо бросил Эдгар, взглянув на карманные часы. Времени до званого ужина оставалось предостаточно. — Своими вопросами вы меня чрезвычайно удивили.

— Разве это неправда? — не унималась та. — Ты просто боишься признаться себе, что с момента моего приёма, ты все время думаешь о ней. Должно быть, ваша случайная встреча оставила у обоих неизгладимый след.

Герцог Ормонд так и опешил. Не может быть, чтобы тетя Аврора знала про встречу в оранжерее! Наверняка она судит по той встрече в гостиной ее роскошного дворца. Иначе она так и сказала бы ему об этом напрямик.

— Не знал, что вы обладаете даром ясновидения, — внезапно его губы тронула насмешливая улыбка. — Но, судя по тому, что вы только что мне сказали, быть может, вы предскажете и мою дальнейшую судьбу.

— На леди Брент ты не женишься, мой дорогой, это уж точно, — неожиданно констатировала она.

— Ошибаетесь, тетя Аврора, я на ней непременно женюсь! — запальчиво возразил Эдгар, сам не понимая своего упрямства.

По ее расширившимся глазам он ясно осознал, что вложил в свой ответ излишнюю горячность. Ему, очевидно, не следовало так категорически заявлять, зная, что его женитьба еще нерешенный вопрос. Если быть честным, разве он хотел жениться на юной графине? Конечно же, нет, черт побери! Вообще-то он ляпнул это своей тете из одного чувства противоречия.

Тут до него донеслось:

— Поживем — увидим, дорогой племянник. Но я уверена, что ты женишься на леди Делфорд.

— Сомневаюсь, — со смехом проговорил он, но, вспомнив дуло пистолета в руке Олимпии, суеверно продолжил: — Надеюсь, Бог этого не допустит. Тетя Аврора, вы в своем экипаже? Быть может, вас подвезти?

— Нет, Эдгар. Я останусь здесь и посмотрю, с чем ты явишься.

Позже, входя в особняк графа Пемброка, герцог Ормонд неожиданно почувствовал, что петля вокруг его шеи затягивается напрочь. Только тут он с сожалением понял, что ему этого отчаянно не хочется. Но видя перед мысленным взором серебро ясных глаз, затмивших блеск очей «дикой орхидеи», он с улыбкой встретил дворецкого, открывшего ему дверь. Определенно, чему суждено быть, того не миновать.

Мэри-Эмили битый час крутилась возле зеркала, переодеваясь ко сну, прежде чем лечь в постель. Лорд Уинхелд, устремив взгляд на балдахин, уже устал ее ждать. Он рано заявился к жене в спальню, желая поскорее поделиться с ней той радостью, что бурила у него в груди. Генри был очень доволен собой. Долгое время он один упивался своей проделкой, хотя и не думал, что его безобидная шутка окажется едва ли не трагической. Хорошо, что все закончилось лишь увечьем барона. Определенно, Мэри-Эмили многое теряет, заставляя себя ожидать.

Генри Уинхелд насупился и повернулся к стене. Мэри-Эмили тут же прыгнула в постель и, притронувшись к плечу мужа, сладко пропела:

— Должно быть, вы чувствуете себя героем, милорд.

— Что вы имеете в виду, миледи? — он даже не соизволил повернуться к ней.

— Ясное дело, благодаря вам публика в Гайд-парке неплохо развлеклась.

— Да неужели? — сухо спросил супруг, глядя мимо нее.

— Именно, — заявила Мэри-Эмили, пытаясь поймать его взгляд.

— Вы говорите о несчастном происшествии на променаде? Верно, любовь моя?

— Вы такой умница, — губы жены насмешливо растянулись. — Однако согласитесь, что взбешенные кони — дело ваших рук. Ведь правда, мой дорогой?

— Мне обидно это слышать, дорогая моя, — с ухмылкой запротестовал лорд Уинхелд, сам от себя того не ожидая. Правда, минуту назад он готов был чистосердечно во всем ей признаться. Но какое-то упрямство, взявшее вверх над внезапным порывом, заставило его отрицать очевидное.

— Не лгите мне, прошу вас, — она не сводила с него глаз.

— Зачем это мне, Мэри-Эмили?

— Да потому, что вы просто не могли вынести вороных Чарльза. И снедавшая зависть толкнула вас на столь низкий поступок.

— Интересно, какой? — Генри быстро повернулся к жене.

— Наверное, вы думаете, что я не видела, как вы ущипнули коней, когда подошли к коляске, чтобы засвидетельствовать свое почтение леди Делфорд.

— Так вы все видели? — глаза мужа невероятно округлились. — Что ж, тем лучше. Но это было всего лишь безобидной шуткой. Уверяю вас, дорогая моя.

— Шуткой?! — вскричала Мэри-Эмили. — Леди Делфорд едва не погибла! Как вы могли так поступить?

Лорд Уинхелд молчал, ничего не говоря в свое оправдание. Его жена во все глаза смотрела на него. Выходя за Генри замуж, она, конечно же, знала, что будущий супруг, как поговаривали в свете, был не совсем порядочным джентльменом. Но она и предположить не могла, что он может опуститься до такого.

После минутной паузы Мэри-Эмили спросила:

— Почему вы молчите? Оправдывайтесь, милорд. Я жду ваших разъяснений.

— Мне вам нечего сказать Мери-Эмили. Кроме того, я рад, что лорд Хилл посрамился своей упряжкой, теперь он будет меньше задирать нос. Ясно, что его вороные ничего не стоят.

— Боже мой, какой вы завистливый, Генри! Это же просто уму непостижимо. Никогда не думала, что вы такой.

— Ах, не смотрите вы на меня так, дорогая моя! Мне все равно, что вы думаете обо мне. Боюсь, такой уж я есть. И вам придется свыкнуться с этой мыслью, если хотите и дальше жить со мной.

Проклятие, ее надежда хоть немного усовестить мужа оказалась бесплодной! Он и не думал раскаиваться в содеянном. Огорченная и разочарованная Мэри-Эмили замолчала и отвернулась от него. В спальне сразу же установилась могильная тишина.

Прошло некоторое время, но никто из них не попытался нарушить молчание. Мэри-Эмили лежала тихо, прислушиваясь к дыханию Генри. Сон не шел к ней. Она заворочалась в постели, желая привлечь к себе его внимание. Бесполезно! Похоже, супруг ее уже спал, должно быть, сегодня он не собирался выполнять свои супружеские обязанности.

Как жаль! Ведь она провела достаточно времени у зеркала, прихорашиваясь, чтобы заниматься любовью. И черт же дернул ее вспомнить про Олимпию! Теперь она лишена тех радостей, на которые сильно надеялась после прогулки по Гайд-парку. Генри уже давно не баловал ее своим вниманием.

С тех пор, как он узнал, что у них не будет детей, он уже не так часто заглядывал в спальню жены, и его редкие посещения были для нее почти праздником. Поэтому ей вовсе не хотелось портить шаткие отношения с мужем из-за своего заступничества за леди Делфорд.

Сгорая от желания, Мэри-Эмили тронула его за плечо:

— Вы спите, милорд?

— Да, в некоторой степени, если можно так назвать дремоту. Но что вам угодно, Мэри-Эмили?

Голос был вовсе не сонным. Выходит, он только притворялся спящим. Это привело ее в ярость. Едва сдерживая гнев, она проронила:

— Полагаю, вы не спать сюда пришли, дорогой супруг!

— Но и не спорить с вами, уж точно, Мери-Эмили.

— Умоляю, простите меня за то, что я наговорила вам гадостей, — Мэри-Эмили заглянула в холодные глаза мужа.

— Рад, что вы осознали свое поведение. Впредь я прошу вас помнить, что мне не нравится, когда меня в чем-то упрекают, — проговорил лорд Уинхелд, скупо лаская жену.

— Обещаю, мой дорогой, больше такого не повторится, — заверила она, обнимая его за шею.

— Надеюсь, Мэри-Эмили, — самодовольно ухмыльнулся он, быстро стянув с нее ночную сорочку.

Мэри-Эмили учащенно задышала в предвкушении сладострастного наслаждения. Ее глаза мгновенно заволоклись пеленой желания. Увидев это, Генри расхохотался и тут же набросился на нее. Сжимая ее в объятиях, он уже не сердился на жену. В сущности, она его отчитала заслуженно. И, надо признаться, сегодня он поступил отвратительно. Вороные могли покалечить ни в чем не повинную леди Делфорд. Но, довольный развязкой семейной ссоры, лорд Уинхелд жадно впился в губы Мэри-Эмили, которая с пылом ответила на его поцелуй.

Остальное произошло так быстро, что она не успела даже вкусить прелесть соития, как все уже было кончено. Через минуту супруг поднялся, оставив жену недоумевать. Черт побери, еще никогда их занятия любовью не были столь кратковременными! Она бесилась, мучаясь от неудовлетворенного желания. Неужели Генри так наказывал ее? Или же он становится импотентом? Слезы сами собой навернулись на ее глаза. Мэри-Эмили плакала, проклиная свою семейную жизнь. И в ночной тишине жутко отдавался приглушенный плач несчастной женщины.

— Если вы не возражаете, матушка, я навещу больную тетю завтра, — проговорил Роджер, взяв поданные дворецким плащ и цилиндр.

— Интересно, куда ты собрался в столь поздний час? — спросила графиня Денби, с изумлением глядя на него. — Уж не на Беркли-Сквер, куда ты отвез леди Делфорд?

— Нет, конечно, — рассмеялся он, надевая плащ. — Ведь меня к графу Доз никто не приглашал, да и поздновато уже для визитов. Я иду по сугубо мужским делам.

— Куда же именно, Роджер? — настаивала графиня Денби, строго глядя на него.

— Вы не считаете, матушка, что я уже вышел из того возраста, когда должен давать отчет своему каждому шагу?

— Прекрасно, — улыбнулась та. — Но для меня ты всегда останешься ребенком. И я волнуюсь за тебя, когда тебя долго нет.

— Не беспокойтесь, матушка, со мной все будет в порядке, уверяю вас. — Роджер наконец водрузил цилиндр на голову, намереваясь поскорее улизнуть из дома. Но не успел он сделать и шагу, как голос матери снова задержал его.

— Ценю твою смелость, дорогой, однако тебе не следовало так рисковать собой. Взбесившиеся кони могли затоптать тебя, и, думаю, леди Делфорд уж не осталась бы без спасителей. Помнишь, как сам герцог Ормонд бросился к ней на помощь? Кстати, они были бы удачной парой, оба такие импозантные, — говорила графиня Денби, не замечая побледневшего лица своего сына.

Заключение матери на секунду потрясло его. Роджер не знал, как он теперь сможет представить ей Олимпию в роли своей невесты.

— Вы так полагаете, матушка? — он едва нашел в себе силы ответить матери.

— Конечно, Роджер. Леди Делфорд смотрится с герцогом куда более впечатляюще, чем эта пигалица, леди Брент. Разве ты иного мнения?

— Не знаю, что и сказать, — мрачно буркнул граф Денби. — Ведь я не задумывался над этим. Более того, меня вовсе не занимают матримониальные проблемы герцога Ормонда.

— Вот и хорошо! Надеюсь, ты не женишься скоропалительно. Верно, Роджер?

— Да, — с нечастным видом кивнул тот.

Графиня Денби с недоумением взглянула на сына, она только сейчас заметила его подавленное состояние. Не понимая причины такой внезапной перемены, она молча проводила взглядом Роджера, когда он наконец пересек холл.

Теряясь в догадках о том, что могло случиться с ним во время их разговора, графиня Денби поднялась к себе. Ей и в голову не пришло, что удрученный вид сына как-то связан с леди Делфорд.

Выйдя из дома, Роджер тут же вскочил на оседланного коня, подведенного к крыльцу грумом. В следующее мгновение он галопом мчался по слабо освещенным улицам Лондона. Спустя некоторое время граф Денби уже входил в заведение мадам Эдерс, где его встретила сама хозяйка.

— Как давно вы не были здесь, милорд! — мадам Эдерс притворно улыбалась.

Роджера едва не стошнило от этой улыбки, набрав побольше воздуха в грудь, он выпалил:

— Мне бренди и Ненси.

— Сожалею, милорд, но она сегодня нарасхват, — развела руками хозяйка заведения.

Граф Денби молча пошарил в кармане сюртука и, достав пачку купюр, сунул ей в руки.

При виде таких денег глаза мадам Эдерс алчно сверкнули.

— Нэнси ваша, милорд! — подобострастно воскликнула она. — Поднимайтесь наверх. Сейчас я пришлю ее к вам. Ваша комната — первая дверь справа от лестничной площадки.

Прикладываясь на ходу к горлышку бутылки, Роджер быстро восходил по ступенькам, злясь на себя. Черт побери, безответная любовь, несомненно, сделает его пьяницей и развратником, так не может продолжаться дальше. Он должен положить этому конец. Завтра он станет добропорядочным джентльменом, а сегодня утолит свою голодную плоть, корень всех его бессонных ночей.

К удивлению, у Олимпии после променада оказался свободный вечер, когда она никуда не была приглашена, поэтому она сразу же после ужина прошла в свою комнату, радуясь, что сегодня ей никто не станет докучать. Ясное дело, тетя Элизабет из-за своего нездоровья уже вряд ли покинет уютную спальню. А Джеффри все еще не было дома. Значит, у нее уйма времени, чтобы привести в порядок свои мысли.

Олимпия быстро переоделась в шёлковый пеньюар, приятно холодивший тело, и бросила взгляд на высокое ложе. Нет, спать ей пока не хотелось, она уселась в кресло у окна.

Теплый июльский вечер был наполнен летним ароматом. Лимонно-желтая луна, незаметно появившаяся на черном небосклоне, бесцеремонно заглядывала в незатемненные портьерами окна. Казалось, она злорадно усмехалась, наполняя душу Олимпии невыразимым смятением. Мысли роем кружились у нее в голове.

Граф Денби… Молодой, очень милый джентльмен, которому всего двадцать пять лет. Нет! Он не может быть ее супругом, хотя в Гайд-парке он и бросился к ней на помощь. — Ни он и никто другой из знатных кавалеров, что крутятся возле нее, не смогут стать рыцарем ее сердца. Потому что никто из них не сравнится с герцогом Ормондом, зрелым мужчиной, которого ей так хочется заполучить.

Однако он смотрит на леди Брент, и сегодня в Гайд-парке она едва сдержалась, чтобы не натворить глупостей. Правда, она так ревновала его, что от этого чуть не сошла с ума. Только благодаря вороным, показавшим свой норов, этого с ней не случилось, ибо они хорошенько ее встряхнули. И потому ей надо лишь радоваться тому, что произошло на променаде. Ведь герцог Ормонд кинулся спасать ее от взбесившейся упряжки. Конечно, ей следует его за это поблагодарить, что она и сделает завтра утром. Кстати, это отличная причина нанести ему визит.

Олимпия радостно улыбнулась, довольная сложившейся ситуацией. По этикету она прямо-таки обязана выразить Эдгару свою признательность. А где она это сделает лучше, кроме как не в его резиденции? Стало быть, ее визит к нему будет ничем иным как простая формальность, только и всего!

«Похоже, я стараюсь оправдать себя в собственных глазах. Что ж, это недалеко от истины». Неожиданно щеки Олимпии порозовели, на память ей пришел долгий поцелуй герцога. Боже праведный, она так жаждет этого снова! Ей, определенно, хочется его, но сейчас она должна обуздать свой порыв, чтобы Эдгару и в голову не пришло, как она мечтает отдаться ему, строя в уме невероятные картины.

Хотя она и оставалась невинной, но впечатляющие рассказы Джеффри и Чарльза, когда-то подслушанные девушкой, живо развили ее бурую фантазию. Олимпия уже знала достаточно о плотской любви несмотря на то, что она этого не изведала на практике. Она втайне жаждала близости с мужчиной. Естественно, только с тем, кто был бы ей особенно желанным. Им мог стать лишь герцог Ормонд, который с первого взгляда смутил воображение Олимпии своей породой. И желание обладать таким великолепным индивидом герцогского рода выводило ее из строя, толкая на всякие безумства.

Вот почему она и прилипла к Эдгару, принуждая его жениться на ней. А вовсе не потому, что с первого взгляда влюбилась в него. Так, во всяком случае, полагала Олимпия. Конечно, она только рассмеялась бы в лицо тому, кто ей об этом бы сказал. Молодая особа была совершенно уверена в том, что ею руководят прежде всего ревность, зависть, вожделение и страсть. В общем, все иные чувства, но отнюдь не любовь, это уж точно.

Теперь Олимпия абсолютно не стыдилась своей навязчивости. Успокаивая себя тем, что для достижения цели все средства хороши, она решила и дальше идти на отчаянные меры, чтобы только добиться его.

Олимпия тяжело вздохнула и устремила взгляд на звёздное небо. Как счастливы эти звезды! Их не трогают мирские проблемы. Они далеки от всяких треволнений. Звезды будут вечно сиять во вселенной, смеясь над горестями маленьких людей. Как ей хотелось бы стать одной из них! Быть может, у нее тогда не было бы никакого желания, терзавшего ум. Без сомнения, она не испытывала бы никакие человеческие потребности, и ничто не беспокоило бы ее. И как она сейчас завидует им, этим маленьким светящимся точкам. Но звезды всегда остаются равнодушными свидетелями людских страданий. Они ей ничем не помогут.

Бросив последний завистливый взгляд на яркие светила, Олимпия с яростью задернула портьеры. Спать при не задёрнутых занавесках считалось признаком плохого тона. После чего она живо взобралась на кровать. Едва голова ее коснулась атласной подушки, как сон мгновенно навалился на нее. На сей раз Олимпия не ворочалась долго в постели, ища удобную позу, как бывало всегда. Через минуту она впервые с тех пор, как обосновалась в столице, уснула сном младенца. Проснувшись среди глубокой ночи, барон Ай с удивлением обнаружил старого камердинера, клевавшего носом у его постели.

— Что ты здесь делаешь, Харвуд? — спросил он, глядя на него.

— Охраняю ваш покой, — ответил тот хозяину.

— Зачем? — барон Ай недовольно поморщился. — Разве я тебя об этом просил?

— Нет, естественно, но вас привезли домой без сознания, милорд. И сэр Роулинг, доктор герцога Ормонда, осматривавший вас по его просьбе, приказал мне не оставлять вас без присмотра.

— А где был мой доктор?

— Сэра Эшби не оказалось дома, он уехал на вызов к роженице.

— К черту этого эскулапа! Я вполне здоров, — бросил хозяин порываясь встать.

Но внезапная боль в голове пригвоздила его к постели. Он снова откинулся на взбитые подушки.

— Что со мной? — барон Ай вперил свой взгляд на преданного слугу.

— У вас сильное сотрясение мозга, — пояснил старик. — Сэр Роулинг прописал вам постельный режим. Не менее двух недель вы не должны никуда выезжать.

«Хорошенькое дельце, — ухмыльнулся старый холостяк. — Выходит, я должен проваляться в постели до конца сезона и тем самым пропустить все балы и приемы. Черта с два!»

— Где этот докторишка?! — почти взревел он, не спуская с камердинера жутких глаз. — Разыщи мне его. Он наверняка ошибается в своём диагнозе.

— Боюсь, это невозможно, хозяин, — возразил Харвуд, опустив взгляд.

— Почему?

— Сэр Роулинг очень занят. К вам он обещал заглянуть завтра утром.

— Черт знает что! — проворчал барон Ай, шумно вздохнув. Теперь он должен томиться неизвестностью. — Разве я обязан подчиняться его указам? Ведь у меня есть свой лекарь. Я уверен, что он посоветует мне совсем другое.

— Сэр Роулинг более известный врач, — в голосе камердинера слышалась уверенность. — У него большая практика, думаю, вам надо прислушаться к его советам.

— И не подумаю! — рявкнул хозяин. — Лучше помоги мне встать, Харвуд.

— Нет, ваша милость, — Харвуд отрицательно покачал головой. — Вы не покинете постель, пока я живой.

— Что?! — казалось, громовой удар потряс стены особняка. — Поговори мне ещё!

Взяв бокал с ночного столика, камердинер с достоинством произнес:

— Выпейте снадобье врача, уверяю, вы быстро поправитесь.

— Черт бы побрал сэра Роулинга вместе с его панацеей! — буркнул барон Ай, но лекарство все-таки выпил.

Забирая бокал у хозяина, Харвуд удовлетворенно хмыкнул. Поставив его на место, он уселся на кушетку у изножья кровати.

Прежде, чем закрыть слипающиеся глаза, барон Ай припомнил, что в Гайд-парке он не встретил Викторию Уинхелд, да и в фаэтоне лорда Генри Уинхелда ее тоже не было. Стало быть, сегодня она не была на прогулке. Весьма жаль! А он повсюду искал ее. Она ему определенно нравится и, быть может, он в конце концов покончит со своей холостяцкой жизнью, если получит ее согласие на брак. Правда, у нее уже есть кавалер, но молодой граф Доз вряд ли будет достойным соперником. Он сумеет быстро отшить неопытного юнца.

Мысленно улыбнувшись, барон Ай устало смежил веки. Камердинер с облегчением вздохнул. Теперь хозяин проспит до утра, потому что он добавил в снадобье немного опия. Потушив свечи, Харвуд направился в свою комнату. Его старые кости ныли от усталости. Угораздило же хозяина так отличиться на променаде! И когда только он остепенится? Ох, как же не хватает ему жены!