Богиня из сна

Аси Кубер, 2022

Юная маркиза Селеста де Моне, отправляясь в Марсель, чтобы стать пажом у молодого графа Робера де Фэрмонта, отцы которых когда-то заключили пари, играя в карты в Версале, даже не предполагала, что её судьба круто изменится. Граф де Фэрмонт никак не ожидал, что в лице своего пажа он встретит Дивную Богиню, однажды приснившуюся ему во сне. Хотя перст судьбы уже наложил на них свой отпечаток, сможет ли граф де Фэрмонт, преодолев гордыню, открыть своё сердце милому пажу?

Глава 2

Три дня спустя граф де Фэрмонт встретился с капитаном «Белой лилии», стоявшей на якоре в марсельском порту. Завтра его корабль, гружённый товарами, должен отправиться в дальний рейс. А его другой корабль ещё не вернулся из Нового Света. Хотя он и входил в состав каравана, конвоированного военными судами, Робер волновался за его судьбу.

Ведь всё могло произойти с торговым судном и его командой в открытом океане. Они могли сбиться с курса, или же их мог застать шторм. Да и пираты вполне могут напасть на них. Карибское море прямо кишит ими. Уж эти стервятники не упустят своего!

Отдав последние распоряжения капитану, граф де Фэрмонт вышел из кают-компании и спустился по деревянному трапу на набережную, где толпились люди. Не обращая внимания на крики торговок и царившую в порту сутолоку, он выбрался из толчеи и направился по крутой улице к особняку, возвышавшемуся издали на холме среди других зданий.

Робер занимался морской торговлей, продолжая дело отца. Покойный граф Леон де Фэрмонт ещё в молодые годы быстро сообразил, что морская торговля сулила немало богатств. Но он вёл праздную и беспутную жизнь при дворе. Однако мечтал начать своё дело. И после того, как в 1669 году был издан королевский эдикт, по которому дворяне, не умаливая своего достоинства, могли заниматься морской торговлей, он решил воплотить свою мечту в реальность. Поспешно женившись на богатой наследнице Кристине де Сурс, он приобрёл корабль и занялся морской торговлей. За свою жизнь покойный граф сколотил приличное состояние.

Робер, когда заменил три года назад своего отца, купил ещё один корабль. И дела у него пошли в гору. Он быстро приумножил богатство покойного отца и сейчас в Марселе был одним из знати, принадлежавшей к состоятельным семьям. Граф был бы доволен своей жизнью, если бы все его мысли не занимала исповедь отца о старом карточном долге, поведанная ему перед смертью. И то ли от любопытства, то ли от упрямства он решил востребовать его.

Подходя к особняку, граф де Фэрмонт хмурился. Он был зол, ибо все сроки прибытия пажа давно миновали.

«Чёрт побери! — выругался он про себя. — Этот старый маркиз, должно быть, полагает, что может в очередной раз надуть меня. Сегодня же я снова напишу ему письмо, чтобы он срочно прислал в Марсель своего первенца. Но при этом пригрожу: если он немедленно не отправит его ко мне, то я сам явлюсь за ним к нему».

Приняв такое решение, Робер проскочил через чёрный ход в дом и закрылся в своём кабинете, где створки окон были настежь распахнуты. Но несмотря на это, в кабинете стояла духота. Он снял плащ и шляпу, которые незамедлительно полетели на стул, и плюхнулся в кресло, стоявшее за большим письменным столом. Как только граф немного отдышался, он поспешно схватил со стола перо и толстый пергамент и стал строчить.

Через два часа, когда было исписано и с яростью разорвано несколько листов бумаги, Робер наконец отшвырнул в сторону перо и поднялся. Злясь, что он, по всей вероятности, никогда не закончит своё письмо к маркизу, он нервно прошёлся по кабинету.

Действительно, он не раз пытался сочинить ещё одно послание, но у него ничего не выходило. Если дело и дальше будет так продолжаться, то он вообще никогда не напишет его. И этому нет никакого объяснения. «Дьявол, что со мной происходит?! — недоумевал он. — Скорее всего, это от ожидания пажа». Должно быть, он страшно волнуется из-за приснившегося ему сна. Ему надо просто успокоиться, прежде чем снова сесть за письмо.

Граф с трудом взял себя в руки и старался больше не думать о проклятом паже. Он бросился к столу, чтобы разорвать и чистые пергаменты, но внезапный стук в дверь заставил его замереть на месте.

— Войдите, — через силу процедил Робер, не спуская с двери глаз.

Когда она бесшумно открылась, на пороге вырос молодой мажордом Альбер Боше.

— Что тебе, Альбер? — натянуто осведомился граф, сдерживая ярость.

Мажордом топтался на месте, как-то странно поглядывая на него. Тогда он не выдержал:

— Ты что, язык проглотил?

Альбер Боше наконец вымолвил:

— Ваше сиятельство, в гостиной вас дожидается госпожа.

— Что ей угодно? — раздражённо спросил Робер, занятый своими мыслями.

— Не знаю, ваше сиятельство, — донеслось до него. — Но госпожа велела вам тотчас спуститься вниз.

— Хорошо, Альбер. Передай матушке, что я сию же минуту буду там.

На самом деле, когда Робер в конце концов соизволил спуститься вниз, прошло добрых полчаса. В гостиной его ожидала раздосадованная графиня Кристина де Фэрмонт в обществе незнакомых людей, чьи запылённые одежды сразу же бросались в глаза.

Робер бросил на них небрежный взгляд и, взглянув на мать, высоко приподнял смоляную бровь.

— Чем я обязан вашему вызову, матушка?

Графиня де Фэрмонт, ещё довольно привлекательная женщина сорока восьми лет, встала с места. Гости тоже поднялись с мягкого дивана, обшитого пурпурным плюшем.

— Робер, ты заставляешь себя ждать. — Она сдвинула тёмные брови. — К нам прибыли гости из Нормандии, которых ты ждал.

Открыв рот, граф уставился на высокого молодого человека, одетого с особой изысканностью. Ещё совсем недавно он метал громы и молнии по поводу долгого ожидания своего пажа, а сейчас был до крайности удивлён услышанным. Робер и предположить не мог, что застанет его в своём доме в этот час.

В свою очередь, барон Фредерик д’Юбуа смотрел на него с неменьшим интересом. Было очевидно, что их внезапное появление в его особняке немало потрясло хозяина.

Однако Робер быстро вышел из оцепенения. Черты его лица неузнаваемо исказились, а красиво очерченные губы сложились в подобие улыбки.

— Мой долгожданный паж, как я рад, что ты наконец прибыл! — воскликнул он, не отрывая от барона взгляда. — Хотя я вовсе не ожидал, что ты возьмёшь с собой свою жену.

Фредерик живо оглянулся, ища взглядом юную маркизу. Но её нигде не было видно. Должно быть, Селеста до сих пор в соседней комнате, куда она отлучилась, чтобы привести себя в порядок. Убедившись, что в гостиной никого нет, кроме него с Кати, он усмехнулся, наконец сообразив, что граф так обратился к нему. Стало быть, Робер принял его за своего пажа.

— Вы это мне, мессир граф? — с невозмутимым видом спросил барон д’Юбуа.

Робер ответил ему вопросом:

— Разве здесь есть ещё молодой человек?

— Нет, конечно, — промолвил с уверенностью Фредерик. — Только боюсь разочаровать вас, мессир граф. Я вовсе не ваш паж.

— Весьма жаль. — Похоже, граф огорчился. — Так кто же вы? Представьтесь, месье.

— Я лишь сопровождающий вашего пажа. Барон Фредерик д’Юбуа к вашим услугам. — Гость отвесил хозяину дома непринуждённый поклон.

— Прекрасно, — сухо выдавил тот. — Но где же мой паж?

Вдруг его взгляд метнулся к Кати и надолго задержался на ней. От смущения та зарделась. Наблюдавший за ними Фредерик решил немедленно представить её, прежде чем снова последует вопрос графа.

— А это Кати Равель, камеристка вашего пажа, мессир граф.

Кати быстро присела в реверансе.

— Камеристка? — Робер недоумённо обвёл всех взглядом. — Разве мой паж не мужского пола?

— Совершенно верно, — вмешалась графиня де Фэрмонт, желая разом покончить с этой неопределённостью. — Однако не стоит так разочаровываться, Робер.

— Ах, матушка, вы наверняка шутите! — потрясённо выдохнул граф. — Разве первенец старого маркиза может оказаться женского пола?

— К сожалению, это так, дорогой. И первенец, и последыш маркиза де Моне — единственная дочь, которая отныне поступает к тебе в услужение.

— Боже мой! — воскликнул он. — Тогда где же она сама?

— Я тут, мой господин. — Селеста с ослепительной улыбкой на устах медленно пересекла гостиную.

Робер всем корпусом повернулся на звук нежного голоса. И в свете ослепляющего солнца увидел Дивную Богиню из своего сна. Неужели это и вправду она? Он отказывался верить собственным глазам. Не может быть, чтобы такое произошло с ним! Ему меньше всего хотелось обнаружить, что прекрасная богиня, очаровавшая его во сне, и была тем самым пажом, которого он так долго ждал. Кроме того, об этом свидетельствовали и глаза юной особы невероятной красоты, в которых горел непередаваемый огонь, и на них было просто невозможно смотреть.

Пока граф де Фэрмонт пребывал в шоке, Селеста наконец приблизилась к нему.

— Я к вашим услугам, мессир граф. — Она присела в реверансе, не заметив его побледневшего лица.

— Только с завтрашнего дня, дорогая моя, — с улыбкой поправила её графиня, опередив своего сына. С момента приезда юной маркизы она только и думала о ней. — А сегодня вы — наша гостья.

Селеста признательно ей улыбнулась.

— Благодарю вас, мадам. Мне и вправду надо отдохнуть после дальней дороги. — Она перевела взгляд на Робера, красивая физиономия которого приобрела все цвета радуги. — Верно, сударь? Надеюсь, вы не против?

— Нет, естественно, — пробормотал граф, с трудом приходя в себя. — Впрочем, я не думал, что вы приедете сюда отдыхать. По правде говоря, вы меня удивляете, мой милый паж.

— В самом деле?

— Не стоит иронизировать, мадемуазель. — Его глаза сверкали мрачным огнём. — Будь вы юнцом, то немедленно приступили бы к своим обязанностям.

В ответ Селеста лишь улыбнулась. Но, заметив пасмурный взгляд Робера де Фэрмонта, она вздохнула. Судя по его недовольному виду, ей удалось с самого начала знакомства испортить их отношения. Теперь одному Богу известно, как в дальнейшем сложится её судьба.

В то время как Селеста стояла в раздумье, граф молча злился, досадуя на то, что его первая встреча с пажом произошла вовсе не так, как он себе представлял. Ведь ему и в голову не пришло, что первенец маркиза де Моне окажется девушкой. Боже, как он мог так ошибиться, приняв сидевшего молодого человека за своего пажа! Без сомнения, в этом виноват старый маркиз. Он мог бы как-то намекнуть ему в письме, что у него родилась дочь. Тогда он, может быть, отказался бы от востребования его карточного долга. Но сейчас уже слишком поздно.

Робер натянуто улыбнулся:

— Что ж, мадемуазель, не смею больше задерживать вас…

— Правильно, Робер, — вмешалась графиня де Фэрмонт. — Не удерживай девушку. Долгое путешествие наверняка утомило её. Пусть они отдохнут с дороги.

— Хорошо, матушка, — кивнул тот. — Пусть Альбер займётся устройством маркизы и её свиты.

Мажордом, как раз появившийся в гостиной, слышал слова хозяина. Бросив на юную особу взгляд, он проговорил:

— Мадемуазель, прошу вас, следуйте за мной с вашей свитой.

Селеста взглянула на хозяйку дома, которая тут же перевела на неё взор.

— Ужин подадут в ваши комнаты, а сейчас отдыхайте, дорогая.

Селеста сделала реверанс и, даже не взглянув на графа, повернулась, чтобы последовать за мажордомом, молча ожидавшим в отдалении.

Однако Робер с улыбкой на устах остановил её.

— Мадемуазель, надеюсь завтра иметь удовольствие лицезреть вас в роли пажа.

— Разумеется, мессир граф, я не заставлю себя долго ждать, — отпарировала Селеста, с улыбкой направляясь к мажордому.

Барон д’Юбуа, не принимавший участия в разговоре с момента появления юной маркизы, молча поклонился хозяевам, а стоявшая возле него камеристка присела в реверансе. После чего они последовали за Селестой, уже поднимавшейся по широкой лестнице вслед за мажордомом.

Когда графиня осталась наедине с сыном, она сдвинула свои тёмные брови.

— Робер, полагаю, ты не заставишь юную маркизу служить тебе двадцать четыре часа в сутки. Знаешь, это было бы бесчеловечно. Ведь она девушка.

— Может быть… — нехотя процедил он, вдыхая тонкий запах духов Селесты, оставленный в гостиной. Потом направился к себе.

Графиня, проводив его взглядом, покачала головой. «Ох, не нравится мне всё это, — невольно вздохнула она. — Чувствует моё сердце, что нелегко будет Селесте с ним». Уж она-то знала скверный характер своего сына. Ей надо как-то оградить бедную девушку от этого рабства. Она должна что-то придумать, чтобы защитить Селесту от его придирок, которые, боюсь, последуют в скором времени.

После того как Селеста приняла горячую ванну и сытно поужинала, она растянулась на широкой кровати, не в силах даже бросить взгляд в раскрытое окно, откуда виднелся цветущий парк. Правда, запах цветов, доносящийся оттуда в спальню, так и манил Селесту подойти к окну. Но она лишь лениво перевернулась на бок и обвила взглядом шикарно обставленную комнату, куда её проводил мажордом.

Лёжа на мягкой постели, Селеста наслаждалась тишиной и покоем после долгой дорожной тряски, изнурившей её. Она старалась набраться сил, чтобы утром встретить графа в надлежащей форме.

— Госпожа, что вы думаете о хозяине этого дома? — спросила Кати, собрав её всю запылённую дорожную одежду.

Она уже успела распаковать все сундуки хозяйки и развесить её наряды в гардеробной.

Селеста бросила на неё беглый взгляд.

— По-моему, он просто вредный тип, — задумчиво ответила она. — Боюсь, мне будет с ним нелегко.

— И я так думаю, — подхватила Кати и рассмеялась. — Но видели бы вы, госпожа, как он опростоволосился, когда принял барона д’Юбуа за своего пажа!

— Неужели? — удивилась Селеста. — Как это интересно! Расскажи, Кати.

Когда камеристка, сгущая краски, подробно описала недавний эпизод, Селеста смеялась без удержу, представив себе эту картину. Однако Кати прервала её веселье, спросив:

— Госпожа, вы заметили, как граф смотрел на вас?

— Да, — кивнула она, припомнив его ошеломлённый взгляд. — Интересно, чем я могла так шокировать графа?

— Должно быть, взором, — с улыбкой проронила Кати и тут же добавила: — Не в обиду вам будет сказано, госпожа, но ваши глаза иногда так горят, что просто страшно смотреть.

— Да-а? — протянула Селеста. — А я и не знала, что мои глаза кому-то вселяют ужас! Что же ты раньше не сказала мне об этом, Кати?

— Я совершенно не думала, что вы этого не знаете, — пояснила та. — Но это так, госпожа. Разве граф тому не доказательство?

— Ты хочешь сказать, что и он испугался моих глаз? — Селеста задумчиво уставилась в лепные украшения потолка.

— Госпожа, я в этом почти уверена, — не то шутя, не то всерьёз вымолвила Кати, держа в руках охапку собранного белья. — Ведь он так побледнел, когда увидел вас.

— Не может быть, — возразила ей Селеста. — Это наверняка вызвано чем-то другим, но никак не страхом.

— Возможно, — пожала плечами камеристка и, чуть присев в реверансе, тихо выскользнула за дверь.

Когда Селеста осталась одна в комнате, она сразу же закрыла глаза, пытаясь уснуть. Однако первая встреча с графом де Фэрмонтом стояла у неё перед глазами. Боже мой, она никак не ожидала, что он окажется настолько красив, что у неё пропадёт всякое желание безропотно служить ему! Хотя она и постарается глубоко запрятать свою гордость, это вряд ли ей удастся. В нём было что-то такое, что невольно настораживало и одновременно возмущало её.

«Что за чертовщина?!» — вдруг выругалась про себя Селеста, стараясь выкинуть его из своей памяти. Но это ей не удалось. Правда, спустя какое-то время она холодно решила, что ей следует выбрать в общении с ним такую тактику, в которой она не будет чувствовать себя уязвлённой.

Селеста бросила взгляд на венецианское зеркало, висевшее над полированным туалетным столиком. Увидев в нём своё отражение, она лукаво улыбнулась.

Что ж, ей придётся всыпать немного перца в эту тихую и размеренную жизнь графа, иначе ей тут не выжить. Она уж постарается осложнить его жизнь так, что он сам захочет избавиться от неё! Селеста опять загадочно улыбнулась и провалилась в глубокий сон.