Варенье с косточкой

Анна Яковлевна Яковлева, 2017

Бывшая гражданская жена продюсера рекламного агентства Андрея Гожа тайком уходит к другому и незаконным образом продает их общую квартиру. Как истинный мужчина, Андрей уходит в запой и делит горе со случайным знакомым Виктором Городецким. Собутыльники нарушают общественный порядок и попадают в наркологическое отделение больницы. Приходит в себя Андрей в чужом сарае, на одной подстилке с козой. Оказывается, двум чокнутым дачницам понадобилась помощь по хозяйству, и, пользуясь служебным положением, одна из них берет пациента наркологии на прокат. Теперь под дулом ружья Андрея принуждают собирать поспевшую вишню. Все бы ничего, но дачницы упорно называют Андрея Виктором!

Глава 3

…Попытка поговорить в скайпе не увенчалась успехом — на многочисленные вызовы Марина не отозвалась.

Андрей метался по квартире. Что все это значит, черт возьми? Ни сама Марина, ни Клара, старшая сестра Марины, ни их родители — никто словом не обмолвился, когда он навещал Аську. Прямо omerta какая-то.

В стариках угадывалось напряжение, и Андрей тогда про себя решил, что старики против Маринкиного отъезда. Он тоже был против!

Ася вжалась личиком в шерсть водолазки, захлюпала носом:

— Забери меня, дядя Андрей.

Тетя Клара склонила рыжую голову:

— Пойдем, милая, — потянула девочку она, — пойдем. Ты останешься с нами.

Детские кулачки побелели от напряжения.

Андрей впитывал каждой порой недосказанность. Он ничего не понимал. И долго еще казнился, оставив Аську в паучьих Клариных пальцах. Чувствовал себя Иудой и Иродом в одном лице.

Впрочем, Андрей всегда знал, что он неудачник. Как это у поэта? «Нет ни в чем вам благодати; с счастием у вас разлад…» Еще какой разлад.

Сама мысль о возможном конфликте была противна Андрею, но он заставил себя еще раз наведаться к старикам. Надеялся застать у них Клару.

Было воскресенье, а по выходным Клара с сыном регулярно отправлялись к родителям, как мусульмане в Мекку: по склочности характера Клара не убереглась от развода, и родители были для нее всем — религией и лужайкой, на которой они с сыном паслись.

В джинсовых шортах, открывающих варикозные ноги, с примятой со сна стрижкой, Клара встретила Андрея во дворе молчанием.

— Андрюша, — засуетилась теща, — чаю попьешь?

— Нет, спасибо, Ирина Степановна, — с рассеянной вежливостью отозвался Андрей, — я завтракал. А Ася спит еще?

— Спит, — подтвердила Ирина Степановна, — разбудить?

— Я хотел у нее спросить про велосипед. Привезти его или не нужно?

— Так я разбужу, — Ирина Степановна уже подалась к дому, но была остановлена Кларой:

— Не нужно, мама, не буди. — Интонация была непререкаемой.

Андрей решился.

— Клара, нам нужно поговорить.

— Ну, давай поговорим. — Клара кивнула на патио «а ля рюс» — почерневшие от времени деревянный стол с двумя скамьями.

Ирина Степановна неслышно исчезла в доме.

Устроились друг напротив друга. Взгляд Клары расстреливал в упор, Андрей изучал сучки на растрескавшейся столешнице.

— Маринка что, не собирается возвращаться? — задал, наконец, мучавший вопрос.

— Это ты у нее спрашивай.

— Так ты же ее душеприказчица.

— Скорее, поверенная в делах.

— У нее там появился кто-то?

— Все вопросы — к Маринке.

— Тогда почему она продает квартиру?

— Спрашивай у нее. Мое дело маленькое — найти риэлтора.

— Спрошу, конечно. При первой же возможности. — Андрей поднялся, отряхнул ладони — на них налипла деревянная труха.

Понимал, что бессмысленно, но все же спросил:

— Она все продумала заранее? И Асю у стариков оставила поэтому?

— Асю оставила, — с нажимом ответила Клара, — потому что это ее родные бабушка и дедушка.

— Можешь не продолжать, я все понял.

— Рада за тебя.