Варенье с косточкой

Анна Яковлевна Яковлева, 2017

Бывшая гражданская жена продюсера рекламного агентства Андрея Гожа тайком уходит к другому и незаконным образом продает их общую квартиру. Как истинный мужчина, Андрей уходит в запой и делит горе со случайным знакомым Виктором Городецким. Собутыльники нарушают общественный порядок и попадают в наркологическое отделение больницы. Приходит в себя Андрей в чужом сарае, на одной подстилке с козой. Оказывается, двум чокнутым дачницам понадобилась помощь по хозяйству, и, пользуясь служебным положением, одна из них берет пациента наркологии на прокат. Теперь под дулом ружья Андрея принуждают собирать поспевшую вишню. Все бы ничего, но дачницы упорно называют Андрея Виктором!

Глава 11

…Больную щиколотку следовало держать выше уровня сердца.

Устроив ногу на подушках, Липа попыталась определить степень разрушения юбки. Разрушение оценивалось как катастрофическое. В подоле зияла дыра, немногим меньше пробоины в крепостной стене. Липочка чуть голову не сломала, изобретая, как и чем ее латать.

Утерев слезу индийским хлопком, остаток вечера провела на диване.

Закатное солнце светило розовым лучом в окна, по НТВ заканчивалась очередная серия «Разбитых фонарей» — Липочке не требовалось даже телевизор включать, все слышно было через стенку, за которой жила фанатка сериала, уволенная из органов паспортистка.

Вот тут-то черная кошка снова показала свой дурной нрав.

Явился непрошеный гость.

Первая мысль — неужели студенты пришли проведать больного Учителя? — сменилась второй: не открывать.

Посетитель не желал мириться с тишиной за дверью.

Под срывающуюся трель звонка Липа проковыляла к двери, заглянула в глазок и испытала невероятное облегчение — это были не китайцы, это была сестра Вика. В коротком широком плаще, скрывающем живот, в брюках, с цветастым платком на шее, низенькая, круглая со всех сторон.

Вика работала медсестрой в наркологии и отличалась от сестры решительностью и напором. Тряхнув черными кудряшками, она начала с претензии:

— Ты почему на звонки не отвечаешь?

Липочка перевела рассеянный взгляд на телефонный аппарат:

— А никто не звонил.

— Как это не звонил? Я все воскресенье тебе пыталась дозвониться, — Вика сунула сестре плащ, сбросила туфли, продефилировала в зал.

— Ты издеваешься? — тотчас раздалось из комнаты. — Липка, как тебе можно дозвониться, если у тебя телефон отключен?

— Черт, забыла.

Вешалка на плаще была оторвана, и Олимпиада зацепила плащ за ворот.

— Вечно одно и то же! Ты почему не приехала на дачу? Мы же договаривались!

Участок достался сестрам от бабушки в общее пользование, но Липа на даче почти не бывала, только вишню всегда собирала по той причине, что очень любила варенье из нее. С косточками.

Вика же каждое лето выпасала на даче свою пятилетнюю дочь Ксению.

— Черт, — Липочка страдальчески сморщилась, — забыла, конечно.

— Вечно одно и то же! Ну и когда ты думаешь вишню собирать?

Тут гневный Викин взгляд остановился на ноге сестры:

— А это еще что такое?

— Вывих с разрывом связок.

— С лестницы навернулась, что ли?

— Нет, с велика грохнулась. Юбку жалко. — Липочка закусила губу.

Юбка была на все случаи жизни. Базовой. Собственно, на этой шикарной юбке держался весь летний гардероб.

— Молодец. Ну и кто теперь полезет на дерево? — Вика погладила свой беременный живот.

— А Степаша не может?

— Степаша укатил на конкурс, до конца месяца его не будет. У тебя есть что-нибудь съедобное?

— Жареная картошка.

— Пойдет.

На кухне Олимпиада устроила ногу на соседнем стуле и наблюдала, как сестра хозяйничает.

Вика разогревала картошку, заливала ее яйцами и тарахтела без умолку. Изложив горячие новости с работы и свежие сплетни о свекрови, вернулась к дачным проблемам.

— Липка, так что будем делать с вишней? Она уже начала осыпаться. Еще день-другой, и останемся без вишни.

— Не знаю, — честно призналась Липочка.

— Вечно ты ничего не знаешь.

Умостившись за столом, Вика снова переключилась на свекровь:

— Сидела бы уже в своем возрасте дома — нет, все ей мало, все работает, работает. Всех денег не заработаешь. Вот у нас нянечек не хватает, приходится за них вкалывать. А этот наш завотделением — блаженный, убогий. Говорит: перестилайте простыни. Зачем, спрашивается, пьяни подзаборной простыня свежая? Наши санитары не всегда даже их на кушетки кладут — попробуй, потаскай туши эти. Нет, правда! Обоссанные, в соплях, в слюнях, в блевотине, а им — свежую постель. Придурь.

Липочка от души сочувствовала наркологам.

— А что, к вам только алкаши попадают? — вдруг проявила интерес она.

— Нет, конечно. Вот на днях привезли приличного господина такого: в шикарном костюме, при галстуке, туфли на тысячу баксов тянут, портмоне от карт распухло. Тут я понимаю — респект и уважуха. Мы ему отдельную палату, цветочки в горшках притащили, покрывало на постели сменили, даже коврик в процедурке выклянчили. Он поутру все услуги оплатил, не чета алкашне. Или студент бывает, какой-нибудь наклюкается, и на подвиги его потянет. Привозят тоже. Слушай! — вдруг осенило Вику, и глаза у нее загорелись. — А давай я какого-нибудь коматозника к нам на дачу привезу. По-моему, классная идея! Задержание отработает на участке. Соберет нам вишню.

— А так можно?

— Пф! Упрошу ментов дежурных, я же почти всех их знаю.

— А как ты его привезешь?

— Пф! Прямо в ментовском уазике и доставим. Или на своей верблюдице. — Вика на свой страх и риск управляла «Ладой Калиной» мужа.

— Попробуй. Только не самого подзаборного. Страшно с ним на даче будет. Еще огреет нас чем-нибудь по голове или придушит. И ограбит.

— Нет, ну я же сначала справки о нем наведу у ментов. Чтоб нормальный человек был, без тюремного срока, только перебравший и нахулиганивший. Да и что у нас грабить? Проржавленный «волгарь» в гараже? И что мы втроем с одним не справимся? — Вика снова погладила себя по животу и искоса поглядела на щиколотку сестры. — А если не справимся, вызовем ментов.

— Слушай, — спохватилась Липочка, — я не могу. У меня завтра китайцы.

— Тебе разве не дали больничный? — В карих Викиных глазах зародилось недоверие.

— Дали, — поникла Липа, — но через неделю зачет, и Наталья вынудила меня дома с ними заниматься.

— А какая разница — дома или на даче? Пусть приезжают к тебе туда.

Предложение Олимпиаде не понравилось:

— Ты что?! — она махнула на сестру, словно отгоняя привидение. — Как они найдут дачу? И что я скажу Наталье?

— Скажешь, что вишня осыпается.

— У Натальи нет дачи, она не проникнется драматизмом ситуации.

— Ну, хорошо, придумаем что-нибудь другое. Давай ты сейчас ей позвонишь и скажешь, что тебе стало хуже, и тебя увозят в больницу.

— Нет, врать я не буду, — уперлась Липочка.

— Тогда скажи, что сестре, то есть мне, стало плохо, и ее, то есть меня, положили на сохранение, и тебе придется сидеть с Кирюхой.

— Не боишься, что тебя боженька за вранье накажет?

— Нет, не боюсь. Это ложь во спасение вишни. Звони.