Алена Винокурова. Женщины любят вопреки

Анна Сергеевна Кубанцева, 2020

Заключительная часть приключений Алены Винокуровой. В городе убивают бандита, широко известного своей деятельностью в лихие 90-е. Неожиданно в помощь местным оперативникам присылают коллегу из Москвы. Все очарованы ее красотой и умом, все, кроме Алены. Чем дольше она наблюдает за действиями столичной полковницы, тем больше подозрений у нее рождается…

Глава 1

Мое самое любимое время суток летом — раннее утро. Когда воздух прозрачен и чист, еще сохраняется ночная прохлада и беспечно щебечут птички.

Вот такое утро было сегодня. Я вышла из подъезда, с наслаждением вдохнула полной грудью и села в машину, открыв передние окна. Включила радио, тронулась с места и даже стала подпевать популярной певице. Настроение было шикарное. Я выехала на проспект и подумала: не заехать ли мне за кофе, когда позвонил мой начальник Пашка. Хоть его и назначили официально начальником оперов, а меня старшим оперуполномоченным, отношения наши оставались по-прежнему дружескими.

— Хеллоу, — поздоровалась я.

— Хеллоу, хеллоу, — грустно вздохнув, ответил он, — где ты, Винокурова?

— На проспекте, скоро буду в отделе, а, что?

— Езжай на Лермонтова, у нас труп, — он продиктовал адрес.

— Давай, скоро буду.

Свернув в переулок, я скоро приехала по нужному адресу и удивилась количеству служебных машин.

Кивнув сержанту на оцеплении, я зашла за ограждение и нашла глазами Пашку.

— А кого грохнули? — настороженно спросила я, — Мэра?

— Если бы, — ворчливо отозвался Павел, — Остапа Бережного.

И увидев мой непонимающий взгляд, продолжил:

— Он же Ося Береженый.

— Попадос, — задумчиво прокомментировала я.

Остап Бережной, он же Ося Береженый, был личностью широко известной. В лихие девяностые начал бандитскую карьеру в нашем солнечном городе, затем подался в Москву, где уже вошел в лидеры одного из ОПГ, затем, в конце прошлого года — начале нового тысячелетия, вернулся на малую родину через несколько лет организовал крупное фермерское хозяйство, естественно, построил храм, и нынче числился социально ответственным бизнесменом и надежным соратником партии. Ну неужели тяжело было его пришить в другом районе?!

— Слушай, ну, наверное, у нас это дело ГУВД заберет? — подала я надежду своему начальнику.

Он глянул на меня скептически и съязвил:

— С тех пор как у нас в отделе завелись наследные принцессы в погонах, у нас еще ни одного дела не забрали.

Что правда, то правда: с начала моей трудовой деятельности папа-генерал не облегчил мою деятельность ни на йоту. Как-то я услышала обрывок их разговора с мамой:

— Если твоя дочь такая умная, что пошла в опера, то пусть пашет, как негр на плантации, а то совсем разленится на квартирных кражах и бомжатских разборках, — объяснял отец маме свою политику.

Я не возражала, чем интереснее дела, тем интереснее работать. Однако мои коллеги радости моей от сих перемен в своей судьбе не разделяли.

Я подошла ближе к месту происшествия. Глазам моим предстала вполне себе стандартная картина: расстрелянный джип у подъезда, а в джипе труп с множественными огнестрельными ранениями.

— Калаш? — наугад спросила я эксперта.

–Он, родимый, — ответил эксперт, почесав нос краем латексной перчатки, — умер мгновенно, пуля попала в сердце, я бы сказал: был произведен образцово — показательный расстрел.

Я скривилась. Не люблю я показательные выступления, а уж расстрелы образцово — показательные, так тем более.

— Свидетели есть? — спросила я Пашку.

— Полно, время-то какое: все на работу идут. Вон бабка с собакой гуляла, иди, общайся.

Бабка мне особо ценного ничего не сообщила: мужик этот ходит к Людке из 7-ой квартиры, ходит давно, Людка эта не замужем и не была, хотя годков уже к сорока, чистая шлендра, работает где-то в ресторане.

— А по факту расстрела, что можете сообщить? — прервала я поток гражданского сознания.

— Я с Бароном гуляла, — кивнула она на моську у своих ног, — когда мужик этот вышел, ну, я посмотрела и уже хотела отвернуться, как услышала, что машина рядом завелась и топот, как стадо слонов бежит, гляжу: батюшки, а там трое в масках и с автоматами бегут. Этот уже в машину сел, а они как начали палить по машине. Я стою ни жива, ни мертва, думаю, ну все: я следующая, как свидетель. А они в машину прыгнули, и поминай, как звали.

— Машина какая?

— Большая такая, бандитская.

Я мысленно закатила глаза: прекрасное определение, под стать стаду слонов.

— Черная, белая, красная? Седан, хетчбек, внедорожник, паркетник? На эту похожа? — кивнула я на тойоту Бережного.

— Девушка, говорю же: бандитская! Большая такая, черная, окна тонированные.

У меня мелькнула догадка, и я показала ей фото гелендвагена.

— Такая?

— Да, точно, такая.

— Номера, конечно, не запомнили?

— Почему, — надменно посмотрела на меня бабка, — наш регион, С 149 УУ.

— Какая Вы молодец, — искренне похвалила я.

Бабка гордо расправила плечи и сменила гнев на милость к моей скромной персоне.

Через десять минут я улучила момент сбежать от нее и поднялась в седьмую квартиру к Людке-шлендре.

Как я и ожидала, выглядела та вполне себе прилично. Симпатичная стройная женщина лет тридцати пяти, в домашнем шелковом халатике и собранными в пучок мелированными русыми волосами. Женщина выглядела искренне печальной.

Ее допрашивал следователь Ивашин, я просто села на стул и слушала.

Когда следователь закончил и ушел, Людмила продолжала сидеть и смотреть безучастным взглядом в окно. Я кашлянула, чтобы напомнить о своем присутствии.

Женщина перевела взгляд на меня.

— Что-то еще? — равнодушно спросила она.

— Людмила Алексеевна, не сочтите за наглость, угостите кофе.

— Идемте, — также безучастно к происходящему, ответила мне хозяйка квартиры.

— Расскажите мне о нем, — попросила я на кухне.

— Так вроде бы все рассказала, что еще?

— А вы мне по-женски расскажите: как познакомились, как роман завязался, ну и так далее.

— Я директор ресторана «Лилия», как-то раз Остап решил устроить хороший банкет для своего персонала, так и познакомились, — начала она рассказ, когда села за стол напротив, — как-то сразу закрутилось, знаете…Такое совпадение времени и места, когда встречаются двое.

— Вы любили его?

— Да, — также равнодушно ответила Людмила, — я его любила. А он любил меня. Мне же уже не шестнадцать, семейная жизнь как-то не сложилась, а тут, как глоток свежего воздуха. Я же знала прекрасно, что он женат, что у него дети, семья, я же не претендовала ни на что, я просто хотела, если получится, родить от любимого мужчины и жить себе счастливо с ребенком. Но Осик хотел, чтобы все по-человечески было, он хотел жене все рассказать, из семьи уйти, дети взрослые, должны понять…Не успел…Как раз сегодня должен был вечером объясниться с женой, она в Греции вроде или где-то там…

— Он часто у вас оставался на ночь?

— Да, довольно часто. Вроде как они с женой жили каждый своей жизнью.

— Понятно. Следователь спрашивал, но я спрошу еще раз: может быть, он как-то упоминал о каких-то своих страхах, врагах, может быть, обрывок разговора по телефону? Может быть, ночной кошмар?

— Нет, он почти всегда в прекрасном расположении духа, эдакий весельчак…Был Осик… А дела со мной он никогда не обсуждал, всегда говорил: женщины для любви, мужики для дела…Хотя знаете, я сейчас вот вспомнила один момент: он мне как-то подарил колье золотое, дорогое, красивое, ну, не суть, так вот, надел его на меня, смотрел на меня в зеркало и задумчиво так произнес: «как жаль, что кровь нельзя смыть». Я так испугалась в первую секунду, а он улыбнулся, обнял и рукой махнул типа: не бери в голову.

Мы поговорили еще минут пять, я допила кофе и откланялась.

— Алена, у меня будет просьба к Вам, если можно, — не смотря на меня, сказала она, когда я стояла на пороге.

— Я слушаю.

— Я ведь никто ему, мне не скажут…Вы можете позвонить, когда похороны назначат? Я хоть издалека прощусь с ним…